IV. Вера Будды в личное бессмертие

Дополнительные доводы в пользу нефилософского характера раннего буддизма возникли из: 1) наличия в палийском каноне слова "бессмертный" среди эпитетов нирваны; 2) интерпретации двух отрывков, в которых сообщается, что Будда совершенно ничего не ответил, когда его спросили о нирване; 3) наличия в позднейшей литературе термина "реальность" (vastu) в связи с нирваной.

Краткий обзор ценности этих дополнительных аргументов будет здесь вполне уместен.

Как практическая, так и теоретическая часть буддизма сводится к идее угасания всех активных сил жизни в абсолюте. Этот абсолют нирвана получает в эмоциональных отрывках тех текстов, где он встречается огромное количество epitheta ornantia, среди которых несколько раз встречается и термин "место бессмертия". Но что означает это бессмертие? Есть ли это бессмертие ведических времен? Блаженное существование среди предков на небесах?⁵³. Или это гипотетическое бессмертие, что-то вроде рая Амитабхи [14]? Или нечто похожее на рай позднейшего вишнуизма? Ничего подобного! Ибо только одно слово встречается как эпитет нирваны – уничтожение. В буддийском воззрении, как мы видели, нет недостатка в раях, но нирвана находится вне всяких доступных воображению сфер – это абсолютный предел. Слова "бессмертное место" просто означают неизменное, безжизненное и бессмертное состояние, ибо под ним подразумевается место, где нет ни рождения (т.е. перерождения), ни смерти (т.е. повторной смерти)⁵⁴. Люди входят в рай, будучи повторно рожденными в нем, но они навсегда исчезают в нирване, угасая в ней без остатка.

V. Был ли Будда агностиком?

Другой дополнительный аргумент извлечен из новой интерпретации хорошо известных отрывков канона, где говорится, что Будда ответил на ряд метафизических вопросов абсолютным молчанием. Буквально это аргумент a silentio. Рассматривая эти вопросы ближе, мы видим, что это были метафизические вопросы такого рода: безначален ли мир или имеет начало, конечен ли он или бесконечен, каково состояние святого после смерти – это последнее означает, какова природа абсолюта. Рассказывается, что когда эти вопросы были обращены к Будде, то в одном случае ответа вообще не последовало, а в другом ответ гласил, что вопросы эти пусты. Как древние, так и современные индийские и европейские ученые не испытывали трудностей в согласовании этого случайного "агностицизма" с основными положениями палийского канона. Некоторые даже шли до конца, сравнивая эти оставленные без ответа вопросы с рядом тем, объявленных неразрешимыми в современной критической философии. И действительно, здесь можно обнаружить некоторое сходство⁵⁵.

Однако Валле-Пуссэн объясняет молчание Будды его неспособностью на философском поприще. Он не знал, что ответить!⁵⁶. Он был готов ответить на вопрос о существовании вечной души утвердительно, если спрашивающий предпочитал такой ответ, а в противном случае он не имел намерения и утверждать это (с. 119). Это подтверждается ссылкой на Кумаралабху, который упоминается Васубандху во время долгой дискуссии о кардинальном принципе всех буддистов, не исключая "персоналистов" (пудгалавадинов), утверждавших несуществование субстанциональной души. Этот принцип здесь обсуждается мастерски, с полнейшей ясностью и со всеми возможными деталями. Будда отрицает вечную душу, действуя против этерналистов, но сохраняет нравственную ответственность, действуя против материалистов. Обе крайности объявляются глупостью, против чего и направлено учение Будды, который нашел и основал "средний путь", избегающий опасности обеих крайностей. Как же могло случиться, что такое категорическое отрицание и выразительный протест против этих двух крайностей были истолкованы как молчаливое согласие с ними? Это такая же загадка, как и обращение палийского канона в наставление по чудотворству. Было бы интересно узнать, когда Будда "учил кого-либо существованию личности" (с.119), т.е. полному поощрению теорий atmavada или satkayadrishti?

So многих философских системах Запада и Востока, как древних, так и современных, сама реальность в своей сущности объявляется как нечто непознаваемое. Поэтому совершенно естественно находить в литературе сутр, где принят обычай общепонятного спора, способ воздействия на аудиторию путем молчания, когда речь идет о мистическом характере абсолюта. Махаянические сутры постоянно определяют его как "неизреченный", "непостижимый", "неопределимый" и т.д. Освещение вопроса о сущности абсолюта дано в "Vimalakirti-sutra" [15]. Эта проблема рассматривается там с разных сторон и, когда Вималакирти наконец просят высказаться, он отвечает молчанием. На это бодхисаттва Манджушри [16] восклицает: "Великолепно! Великолепно! Недвойственность поистине выше слов!"⁵⁸. Это характерно не только по отношению к буддийской литературе. Ведантисты прибегали к такому же средству, когда хотели указать на трансцендентальный характер их advaita-brahma. Шанкара сообщает о случае, когда вопрос о сущности брахмы был повторен три раза без получения какого-либо ответа⁵⁹. Наконец, когда спросили: "Почему вы не отвечаете?", ответ гласил: "Я отвечаю (молчанием), но вы не понимаете меня". Позволительно ли на этом основании сделать вывод, что Вималакирти и те люди, к которым обращается Шанкара-ачарья, не имели сами обоснованного мнения об абсолюте или были настолько безразличны к этому вопросу, что предпочитали отвечать на него в зависимости от того, какой ответ хотел получить сам вопрошающий?⁶⁰.