На основе построения истинных межличностных отношений

Экзистенциальные вопросы встают остро перед человеком в кризисных, пограничных (по К. Ясперсу) ситуациях.

Серьезное заболевание, смерть близких людей, социальные взрывы разрушают субъективную картину незыблемости мира, его предсказуемости. В результате появляется довольно неприятное осознание того, что очень многое в мире не соответствует нашим представлениям. Глубинный смысл пограничных ситуаций - все может измениться независимо от наших желаний и усилий, нет твердой основы. Чем глубже человек осознает это послание – тем сильнее ощущение безосновности, зыбкости существования. Как отмечает С. Кьеркегор: при повышении степени сознания, нарастает сила отчаяния: чем больше сознания, тем больше отчаяния.

В такой ситуации – потери почвы под ногами – человек в поисках обретения опоры часто обращается к возможности найти ее в лице другого человека, который, по его мнению, более устойчив.

Этот путь интеграции личности в кризисных ситуациях определен его предшествующим развитием. Жизнь человека начинается с полного слияния и весьма стабильного состояния внутри материнского организма, затем проходит фазу физической, эмоциональной зависимости от матери или лиц, ее заменяющих. И, при условии формирования безопасной привязанности (Д. Боулби, М. Айнсворт), индивид привыкает справляться с тревогой и опасностью путем сближения с матерью или ориентации на ее действия.

При формировании привязанности небезопасного типа (избегающего, амбивалентного, дезорганизованного) еще сильнее закрепляется зависимость от матери. Причем в стрессовой ситуации человек с такой личной историей отчаянно ждет помощи от ближнего, при этом или не умеет выразить свою потребность, или тиранизирует того, от кого ждет помощи, или сопротивляется контакту и взаимодействию, когда партнер идет навстречу.

По мере взросления индивид начинает полагаться на себя, становится все более независимым и самостоятельным. В целом, рост личности напрямую связан с разрешением экзистенциальных вопросов. Само слово «экзистенция» буквально означает не только существование, но этимологически подразумевает отделение, самость: ex-ist = stand out.

По О. Ранку процесс роста – это процесс сепарации. Рост предполагает автономию, индивидуализацию, опору на себя, независимость. Не отъединяться – значит не расти, но платой за рост является боль изоляции, осознание собственной ответственности и свободы в построении своей судьбы.

Эрих Фромм в «Бегстве от свободы» отмечает, что «Пока мы являемся интегральной частью мира, не сознавая возможностей и ответственности индивидуального действия, нам нет нужды бояться мира. Становясь индивидуальностью, мы оказываемся в одиночестве, и встречаемся один на один с миром во всех его опасных и подавляющих проявлениях».

Попадание в пограничную ситуацию, даже у довольно зрелой личности вызывает регресс. Человек возвращается к прежним способам преодоления трудностей. Только взрослый человек ищет опору уже не в матери, а в другом человеке: партнере, друге или другом референтном лице.

Дилемма привязанности – сепарации – основная экзистенциальная задача развития. Надежность опоры на межличностные отношения и успешность использования их как средства интеграции личности в ситуации экзистенциального «вызова» зависит от умения человека быть вместе и отдельно от значимого другого одновременно.

Индивид должен научиться быть с другим человеком, не делая из последнего средства защиты от болезненных экзистенциальных вопросов. И в то же время – уметь быть «сам по себе», позволяя себе сталкиваться с одиночеством и принимая ответственность. Это разрешение экзистенциальной задачи развития позволит сформировать глубокие и ответственные отношения с другим.

Страх одиночества является движущей силой многих межличностных отношений. Если отношения формируются только из страха перед экзистенциальным вызовом одиночества, то они не выполняют интегрирующей функции, а могут лишь породить «вторичные проблемы», имеющие особенность быстро разрастаться и еще больше погружать человека в состояние хаоса.

В этом отношении весьма показательна следующая аналогия. Представим, что один человек, плохо умеющий плавать, неожиданно оказался в воде. Он пытается удержаться на воде, ищет – нет ли поблизости чего-то или кого-то, что поможет ему спастись. И тут он обнаруживает, что неподалеку в воде находится другой человек, и устремляется к нему, как к своему спасению. В случае если тот, второй, плавает лучше (у него в определенной степени разрешены актуальные экзистенциальные проблемы) он, возможно, и сможет помочь. Но если первый слишком напряжен и отчаян, он может своим состоянием утопить и того, кто плавает лучше.

А если второй (как чаще всего и случается) также терпит бедствие и плохо плавает, и тоже с большой надеждой на спасение движется навстречу первому, то весьма вероятно, что добравшись друг до друга, они пойдут ко дну, топя один другого.

Именно так строятся дефицитарные межличностные отношения. Когда человек ищет партнера, чтобы восполнить собственный дефицит; когда люди встречаются не от желания поделиться полнотой и богатством жизненного опыта, а из бедности и неразрешенности основных экзистенциальных задач развития.

Когда человек вступает в неистинные отношения, он в каждом случае не близок с другим человеком (то есть не “заботится” о нем), а использует его функционально ради какой-то частной утилитарной цели. Можно сказать, что при дефицитарных отношениях человек обкрадывает самого себя, так как вместо видения и ощущения полноты и богатства внутреннего мира партнера по общению. Он обращается к какой-то отдельной, малой его части. Это как если бы некто оказался рядом с великим художественным произведением, например, скульптурой, но был бы не в силах целостно воспринять это величие, не догадываясь поднять голову, чтобы разглядеть весь образ, начал бы откалывать по кусочку от этой скульптуры, собираясь использовать эти кусочки как строительный материал. И при этом, навсегда теряя возможность, оценить по достоинству и суметь насладиться тем сокровищем целостной человеческой души, которое могло украсить всю его жизнь.

Выделяют следующие наиболее часто встречающие типы дефицитарных отношений[325].

1. Существование в восприятии другого. Это ситуация, когда человек ощущает себя, наполненность своей жизни, только если другой подтверждает его существование своим вниманием, «обратной связью» в любой ее форме. Если же другой показывает, что ему не значим этот человек, то наступает серьезный жизненный кризис.

Такие отношения обычно рушатся, потому что другой через какое-то время устает подтверждать существование партнера. Кроме того, другой чувствует, что он - не тот, кого любят, а тот, в ком нуждаются. Другой никогда не ощущает, что его целиком знают и целиком принимают, потому что он включен в отношения лишь частично - постольку, поскольку служит функции подтверждения существования партнера.

Эти отношения неустойчивы еще и потому, что человек жаждет, чтобы его любили, тогда как в действительности проблема заключается в том, что он неспособен любить.

2. Слияние. Это отношения, в которых человек стремится раствориться в партнере, жить его жизнью, его интересами. При этом индивиды, стремящиеся к слиянию с партнером, хоронят собственные потребности; пытаются узнать желания других и сделать эти желания своими собственными. Они нивелируют собственную личность, «приносят ее в жертву», лишь бы их принимали и любили. Отношения разрушаются, так как невозможно поддерживать их с тем, кого на самом деле нет.

3. Компульсивная сексуальность – отношения, основным в которых является сексуальная близость. В компульсивном сексе отсутствуют все признаки подлинной заботы. Человек использует другого как средство, он не знает своих партнеров. Собственно говоря, незнание другого и утаивание большей части себя нередко используется как преимущество, поэтому человек показывает и видит только то, что способствует обольщению и половому акту.

Такого рода взаимодействие означает, что человек формирует отношения - и чем быстрее, тем лучше - ради секса, а вовсе не наоборот, когда сексуальный контакт является проявлением глубоких отношений и способствует им. Сексуально компульсивный индивид имеет отношения только с той частью другого, которая служит для удовлетворения его потребности. Он не заботится ни о личности, ни о росте партнера.

4. Другой как опора, подъемник. В этих отношениях, которые можно назвать чисто эгоистическими, человек относится к любви как к ограниченному ресурсу. Считает, что чем больше он предлагает эмоций, собственных сил души, тепла, и пр. одному человеку, тем меньше у него останется для себя и других. Но, как отмечал Э. Фромм, этот рыночный подход в любви лишен смысла: отношения с другими всегда делают человека богаче, а не беднее. Эгоистические, рыночные отношения неизбежно разрушаются: другой не всегда бывает полезен, он просто есть.

Можно предположить, что за неистинными отношениями лежит непринятие себя, неумение жить в мире с самим собой. Это самоотношение порождает неуютность, беспокойство, даже страх при существовании наедине с самим собой. Этот страх себя, боязнь ощутить собственную неполноценность приводят к стремлению найти опору, основание жизни в другом человеке. Причем этот другой ищется «… не потому, что он обладает некой позитивной ценностью, а лишь потому, что он - другой, не - я»[326]. Такие отношения не являются устойчивыми, так как после преобразования «я» в «мы», на это «мы» переносится то самое непринятие и страх неполноценности. Ведь в другом не воспринимались ранее какие-то определенные черты, поэтому становятся видны все возможные и невозможные недостатки.

Никакие отношения не могут уничтожить экзистенциальную изоляцию, свободу и ответственность, но они могут смягчить эти «экзистенциальные данности». М. Бубер: «Великие отношения пробивают брешь в барьерах уединения, смягчают его… и перебрасывают мост от одного самостоятельного существа к другому самостоятельному существу через пропасть страха вселенной».

Если человек сможет стойко признать свою изолированность и ответственность, он сможет сформировать с другими истинные отношения, смягчающие боль существования.

М. Бубер подчеркивает большое значение отношений с другими для развития личности человека, более того, он утверждает, что «Я», как такового, не существует. По Буберу «Я» - это «междувость», которая рождается в момент встречи, диалога с другим. «Я» возникает и формируется в контексте отношений. С каждой новой встречей, новым другим, «Я» приобретает новую грань или создается заново.

Истинность отношений определяется тем, насколько полно человек включает себя в них. В той степени, в которой индивид удерживает от контакта какую-то часть себя (например, из жадности, или ожидания чего-то взамен) в этой же степени отношения становятся неистинными.

Однако многие философы отмечают, что ни один человек не может постоянно находиться в истинных отношениях с окружающими, иначе это «поглотило бы его». Только в отдельные моменты жизни – или высокого подъема и полноты душевных сил или, наоборот, кризиса, пытаясь выйти из состояния «хаоса», в результате переоценки системы ценностей, человек способен полностью включаться в отношения с другим, творчески реализовать собственную экзистенцию в этих отношениях.

Абрахам Маслоу выделил два типа мотивации человека: ориентированную на рост и нацеленную на восполнение дефицита. Эти типы проявляются как в целом, по отношении к жизни, так и конкретно, в процессе построения межличностных отношений.

Дефицитарные отношения возникают, когда человек ищет в другом восполнения нереализованных значимых психологических потребностей: безопасности, принадлежности, любви, уважения. Остальные люди воспринимаются с точки зрения полезности в удовлетворении соответствующего дефицита.

В соответствии с двумя типами мотивации Маслоу выделил два типа отношений: дефицитарные (любовь-нужда), и бытийные (не нуждающаяся любовь к бытию другого человека). При некотором внешнем сходстве проявлений, эти формы отношений значимо отличаются друг от друга. В первом случае другой всегда является средством, во втором – значимой ценностью.

Эрих Фромм в «Искусстве любить» описывает, исходя из межличностных отношений, пять типов структуры характера: получающий, эксплуатирующий, накапливающий, торгующий и продуктивный. Представители первых четырех («непродуктивных») типов верят в то, что «источник блага» находится вне их, и они, чтобы получить благо, должны приложить усилия: принимая, беря, сохраняя и обменивая, соответственно. К продуктивному типу относятся мотивированные изнутри, ориентированные на рост, актуализированные личности. Фромм отмечает, что зрелые, истинные отношения с другим являются полным ответом на проблему существования.

В философских работах, анализирующих и раскрывающих особенности истинных межличностных отношений можно выделить общие отличительные черты или условия истинности последних:

1. Бескорыстность.

Истинные отношения имеют ценность в самих себе, без дополнительной утилитарной функции. Их истинность разрушается если отношения начинают использовать (один или оба партнера) ради какой-то цели.

Здесь видится некоторое противоречие. С одной стороны, как было показано, межличностные отношения могут быть опорой в кризисных ситуациях. С другой стороны, если человек формирует отношения ради какой-то другой цели, кроме самих отношений (ради смягчения экзистенциальных проблем изоляции, свободы, смерти; ради получения поддержки, восхищения, защиты и пр.), то отношения становятся неистинными и перестают оправдывать возлагаемые на них надежды в той же степени, в которой человек предполагает их использовать. Эрих Фромм красиво выразил эту закономерность: «Счастье следует, его нельзя преследовать».

2. Свобода.

Здесь имеется в виду не «свобода от» каких-либо обязательств и заботы о другом человеке. Речь идет о «свободе для» индивидуального и совместного роста и развития. Истинные отношения позволяют каждому партнеру «свободно дышать». Если человек бескорыстен в отношениях, он позволяет себе воспринимать все аспекты другого, а не только те, которые служат его определенным целям. Соответственно, другой ощущает свободу в самовыражении и действиях, не испытывая вину или опасения за то, что он будет осужден или отвергнут. Эта же свобода позволяет другому расти и развиваться в отношениях в сторону реализации его потенциала, а не угождения желаниям и ожиданиям партнера.

3. Активность.

Истинные отношения – это отдача, а не получение. Желание обогатить жизнь другого человека из полноты собственной, а не зависимая и невротическая привязанность к другому. В зрелых отношениях человек любит, а не ждет любви.

4. Целостность.

Зрелые отношения – это позиция человека по отношению к миру, а не исключительная привязанность к одному лицу. Это скорее экзистенциальная установка, которая проявляется во многих ситуациях.

5. Рост и развитие.

Если человек полностью включается в отношения, он меняется, внутренне обогащается, открывает новые грани своего «Я», партнера и мира в целом. В этом случае не может быть безответной любви, безответных отношений. Человек получает ответ внутри своей личности: он становится другим, каким он не был и не мог быть до этой встречи.

Построение истинных и дефицитарных межличностных отношений имеет разные основания. В основе истинных, точнее мотивом этих отношений является ощущение устойчивости, полноты собственного бытия, «глубинной душевной спасенности»[327]. Которое порождает желание разделить это чувство наполненности сосуда жизни с кем-то другим, причем отдача только увеличивает ощущение внутренней стабильности, экзистенциальной основательности. Жертвенность при этом есть «свободное дарение собственной жизни, богатства, красивое и естественное переливание сил от их избытка»[328]. Истинные отношения неразрывно связаны с установкой на бытие, на реализацию, развертывание, рост полноты бытия, а не на самосохранение и защиту себя, как при дефицитарных отношениях.

Последние потому и обозначены соответствующим термином, так как они исходят из ощущения собственной слабости неполноценности, неустойчивости собственного бытия. В этом случае, хотя и может быть отдача, порою – жертвенность, но совсем с другой целью и другим подтекстом: чтобы получить то, чего у меня нет, что я не могу сам сформировать в своей жизни. Это уже отношение к другому человеку через призму обращенности на себя, на свой собственный интерес. Соответственно такая позиция препятствует ясному видению другого человека, формирует затуманенные, «нечистые» отношения. Это движение в сторону не-бытия, так как сознательная рефлексия собственной позиции, выгод или потерь в отношениях, препятствует проявлению творчества человека, сковывает и ограничивает естественную жизненную силу.

Из-за различия в основаниях, дефицитарные и истинные отношения, при порой встречающейся внешней схожести проявлений любви и заботы, имеют существенные отличия во внутреннем содержании, в сущности. Истинные отношения характеризуются естественностью, искренностью, легкостью (но не легковесностью), творчеством. В то время как при неистинных отношениях все идет с усилием, напряжением, беспокойством, искусственностью. При этом очень мало радости, да и та, что есть, включает привкус опасения: как бы не потерять, не лишиться хоть какой-то части из уже имеющегося, не быть хуже других, не потерять себя, своего уровня и пр. То есть страха больше, чем радости и ощущения полноты жизни. Можно сказать, что значимой основой дефицитарных отношений является страх перед жизнью, так как нет уверенности, нет веры и доверия ни по отношению к себе, ни к другому, ни к жизни в целом.

Другой человек, тот, с которым вступают в отношения, совершенно различно воспринимается при разных установках: бытийной и дефицитарной. Во втором случае в нем видят скорее недостатки, изъяны, то, за что можно человека «зацепить», что будет делать его слабым, зависимым, чтобы он не смог выйти из этих отношений, чтобы соглашался на компромисс, удовлетворял бы какую-то утилитарно-эгоистическую цель.

При истинных отношениях в партнере видят в большей степени все то здоровое, ценное, светлое, что в нем есть. Так как собственных сил души, жизненной силы достаточно и для преодоления внешней корки возможных слабостей другого, и для того, чтобы устоять, не испугаться неприглядных сторон, и для того, чтобы заглянуть в вершинные глубины человеческой души.

Это различие в отношении к другому наглядно и образно представлено у Антония Сурожского[329]. Он пишет о том, что обращение внимания на себя или другого, часто напоминает ныряние с головой в зловонный скарб, который накапливается за долгую жизнь, в то время как вокруг может быть свет, красота, радость. И такое самосозерцание или видение другого никак не улучшает ситуацию, не делает человека более чистым и светлым.

Бытийное и неистинное восприятие другого человека подобно отношению к найденной картине или иконе, поврежденной временем или обстоятельствами. При дефицитарных отношениях видны в основном эти повреждения, пятна, царапины. И от этого видения ничто новое и светлое не может прийти в жизнь ни смотрящего, ни того, на кого смотрят. Более того, возникает разочарование в том, что ведь могло повезти больше, можно было бы найти более сохранную картину; а затем появляется и желание поискать что-нибудь лучшее.

При истинных отношениях есть силы всмотреться глубже, постараться увидеть первоначальную красоту изображения. А затем – распространить эту красоту на поврежденные части, тем самым восстанавливая не только найденную картину, но и обогащая красотой свой собственный мир.

Истинное отношение к другому сопоставимо еще и с образом работы скульптора «по призванию и вдохновению». Настоящий художник не будет обтесывать камень и убирать все ненужное, лишнее, выходящее за границы придуманного им проекта. Напротив, всматриваясь в материал, скульптор постепенно обнаруживает красоту, уже заключенную в нем, и тогда только начинает освобождать эту красоту от всего, что мешает и другим ее увидеть. В этом случае отношения и возможные изменения идут из сущности другого, а не из чужого видения – каким бы ему следовало быть.

Отсюда следует еще значимое отличие истинных отношений: они, имея ценность в самих себе, не направлены на изменение другого, его совершенствование, «переделку», подстройку под ситуацию. Как отмечает М. Шелер «любовь… обретает свою ценность отнюдь не через помощь или проистекающую из нее пользу»[330]. Другой человек воспринимается во всей полноте его многообразия, получает возможность быть самим собой. Это принятие позволяет ему делать выбор – в каком направлении и с какой интенсивностью расти и развиваться. Так называемая «помощь в развитии» при дефицитарных отношениях похожа на стремление помочь быстрее вырасти новому саженцу путем вытягивания его за ствол вверх. При истинных отношениях в этих же целях человек будет создавать условия (удобрять, рыхлить почву, поливать), чтобы растение использовало их для оптимального развития.

В заключение хотелось бы отметить, что «формирование отношений» предполагает возможность изменения. Человек, по выражению М. М. Бахтина – это бесконечная функция. Соответственно, она может преобразовываться, причем в разных направлениях. Можно предположить, что способность к установлению истинных отношений является потенциальной для каждого человека и, вероятно, вначале жизни характерна для каждого ребенка. По мере взросления и социализации человек приучается к условным отношениям: «Если ты…то я…», «Ты мне, я тебе» и пр. Это усвоение условности происходит достаточно быстро, так как формируемое при этом поведение является «выгодным» для приспособления, устройства и продвижения в жизни. Редкое исключение составляют те, кто получил «навык» к истинным отношениям в процессе воспитания или самовоспитания. Столкновение с жизненными кризисами приводит к переосмыслению ценностей. При этом не обязательно выбор будет однозначно совершен в пользу бытийных ценностей. Петр трижды отрекся от тех отношений, которые значили для него очень много. Но именно благодаря способности меняться, совершать новый, другой выбор, человек может находить выход из жизненного тупика, экзистенциального хаоса в опоре на бытийные, экзистенциальные ценности вместо самозащиты и реализации принципа удовольствия.

Д. Бьюдженталь[331] отмечает, что человек становится способен к построению истинных отношений после разрыва дефицитарных в том случае, если он смог после этого разрыва научиться жить насыщенной, осмысленной, полноценной жизнью сам по себе, без использования другого человека для реализации собственных утилитарных целей.

Творчество человека во взаимодействии с другими людьми, в построении межличностных отношений заключается в его активности и ответственности за созидание или разрушение отношений своими действиями (или бездействием). Соответственно, качество отношений зависит не от «подходящего» партнера, а от степени полноты отдачи и активности личности в сотворении себя в процессе взаимодействия с другим.

Выстраивая зрелые межличностные отношения, и тем самым, создавая себя, человек может смягчать остроту и болезненность экзистенциальных проблем и находить в этих отношениях точку опоры во время кризисных ситуаций.