О духовности и религиозности
Человек – альтруист по натуре,
и истинная мораль не нуждается
в поддержке религией. В человеке,
который стал нравственным
под влиянием религии, нет правды…
Ш. Купер (английский философ)
По иронии судьбы запущенное в начале 90-х годов
в оборот слово «духовность» очень скоро было
монополизировано православной церковью…
В. Л. Гинзбург (академик)
В наше время становится все более и более
очевидной существенная разница между
такими понятиями как «религия» и «духовность».
Духовность – это наша сущность, это то,
что мы есть. Вмешательство внешних сил,
а тем более каких-то организаций и
меркантильно мотивированных людей
в эту самую сакральную сферу нашего существа,
нашей жизни не только не благотворно,
но очень часто весьма вредно.
Шанкара Шаранам
В средствах массовой информации духовность нередко отождествляют с религиозностью. Попытаемся разобраться, правильно ли это.
Потенциально низкий уровень духовности у значительного числа религиозных людей и некоторых атеистов демонстрируется многочисленными примерами проявления ими религиозного экстремизма, фанатизма или воинственного атеизма, которые выражаются в отрицательном отношении отдельных религиозных групп и объединений к представителям иных религиозных конфессий и неверующим, а воинственных атеистов – к своим идеологическим противникам. Давайте вспомним крестовые походы и инквизиции, войны между различными религиями, преступников и правонарушителей, которые совершают грехи, затем идут в церковь покаяться, а потом снова преступают закон и снова каются. Разве они духовны?
И как тут не вспомнить знаменитые строки А. П. Чехова из его рассказа «Грешник из Толедо»: «Может ли любить Христа тот, кто не любит человека?» Отметим в связи с этим нашумевшее событие недавнего прошлого, прокомментированное в газете «Секретные материалы» (№ 8, 2010): «Вспомним разгром художественной выставки современного искусства под названием «Осторожно – религия», проходившей в Центре Сахарова в январе 2003 года. Выставка была разгромлена православными фанатиками. Художники и музейщики были в шоке, милиция задержала хулиганов, но вскоре почему-то отпустила их на свободу. Хулиганами оказались прихожане протоиерея Александра Шаргунова, который немедленно сообщил в комитет Госдумы по безопасности, что выставка была якобы антирелигиозной и кощунственной. Госдума обратилась к Генеральному прокурору, и уголовное дело было возбуждено… против организаторов выставки?!!»
Духовность и культура – взаимосвязанные понятия. Но разве можно считать духовными религиозных участников собрания в Москве, где на информацию министра образования и науки о подготовке учебного пособия для школьников по истории мировых религий поднялся шум, и раздались выкрики собравшихся, потребовавших издания учебного пособия только об одном лишь православии. Подобное поведение было отмечено и в Петербурге в администрации района при обсуждении общественностью целесообразности строительства часовни в Московском парке Победы, созданном в первые послевоенные годы. Даже присутствовавший на собрании священник, не выдержав хамских выходок сторонников сооружения часовни, резонно отметил, что именно от таких религиозно воинственно настроенных людей надо защищать этот прекрасный мемориальный парковый комплекс. Казалось бы, здравый смысл должен был восторжествовать. Однако вскоре часовню все-таки построили в нарушение и здравого смысла, и ст. 14 Конституции, поскольку парк Победы – государственное учреждение, любимое место отдыха жителей города, среди которых представители разных вероисповеданий и многие их предки добывали общую Победу.
Во всех этих примерах наглядно проявился не только низкий культурный уровень участников погромов и собраний, но и так называемый феномен толпы, характеризующийся не индивидуальным, а коллективным сознанием, базирующимся не на истинных, а на каких-либо ложных ценностях, навязанных извне.
Потенциально более духовны и терпимы к своим оппонентам – агностики, атеисты (кроме воинственных) и верующие. Кстати, между верующими и религиозными людьми имеются весьма существенные отличия. Так, духовными наставниками у религиозных людей являются главным образом священнослужители, у верующих – преимущественно священные писания, ибо верующие способны самостоятельно мыслить.
Самым высоким потенциальным уровнем духовности и наибольшей терпимостью ко всем идеологическим течениям отличаются истинные.
Просвещенные, думающие и творческие личности по мере осознания мироустройства и повышения своего духовного потенциала продвигаются к вершине данной «пирамиды». Подобный путь (от человека религиозного к верующему и далее – к истинному) проделал Лев Николаевич Толстой. К истинным, пожалуй, относился и выдающийся ученый Альберт Эйнштейн. Он называл свое мироощущение космическим религиозным чувством, не ведающим ни догм и ни бога, сотворенного по образу и подобию человека. Этим чувством, означающим восприятие всей Вселенной как нечто единое и осмысленное, по мнению Эйнштейна, были отмечены гении всех времен и народов.
Если указанные и иные личности перемещались и перемещаются к вершине данной «пирамиды», то другие – под воздействием внешних или внутренних факторов – перемещаются горизонтально – к своим прежним идеологическим противникам, а прочие остаются на первоначальном мировоззренческом уровне.
Рассуждая о духовности, давайте попытаемся понять, что же это такое. Одни определяют духовность, как приверженность нравственным ценностям; другие – как стремление к самопознанию, самосовершенствованию и всестороннему развитию личности; третьи – как стремление к гармонии с собой, окружающей средой и к поиску смысла жизни. В одной из книг о духовности говорится следующее: «Истинная духовность – это нечто внутри тебя самого. Это то, как ты проявляешь любовь к миру и окружающим людям, как ты воспринимаешь их и как взаимодействуешь с ними. Ее невозможно найти в какой-либо церкви или религиозном учении». В Библии же духовными называются такие качества, как любовь, доброта, добродетельность, милосердие, долготерпение, самообладание, вера, кротость и мир (Галатам 5:22, 23 и др.). В современном научном понимании духовность – это интегральное качество личности, включающее её нравственное, эстетическое, интеллектуальное, экологическое содержание и направленное на утверждение подлинного гуманизма в каждом индивиде (Л. Буева, Г. Платонов, А. Косичев).
Отсюда вытекает и такое понятие как духовная культура, которая определяется как сфера человеческой деятельности, охватывающая различные стороны духовной жизни человека и общества. Духовная культура представляет собой: во-первых, духовный мир каждого отдельного человека и его деятельность по созданию духовных «продуктов» (творчество учёных, писателей, законодателей и т. д.) и, во-вторых, сами продукты духовной деятельности, т. е. духовные ценности, научные результаты, книги, картины, законы, обычаи и т. д. Духовная культура проявляется через различные формы общественного сознания (политическое, правовое, нравственное, эстетическое, религиозное, науку и философию) и воплощается в искусстве, литературных, архитектурных и других памятниках человеческой деятельности. Духовную культуру образуют нормы, правила, эталоны, модели и нормы поведения, ценности, ритуалы, символы, мифы, знания, идеи, обычаи, язык.
На основании вышеизложенного и ряда других источников можно полагать, чтонаибольшими возможностями для достижения высокого уровня духовности обладают люди:
· сильные духом и разумом; имеющие силу воли и сильную энергетику;
· обладающие высокой чувствительностью и душевной добротой;
· проявляющие к окружающим милосердие и любовь;
· добивающиеся успехов и намеченных целей своим разумом, трудом, работоспособностью и упорством;
· держащие свои мысли и эмоции, дела и поступки, настроение и здоровье под пристальным контролем;
· способные к саморегуляции и самопрограммированию своих ощущений и состояний; уверенные в своих силах и возможностях;
· находящиеся в гармонии с собой, другими людьми и окружающей Природой;
· ощущающие и соблюдающие законы Природы и Космоса;
· действующие во благо Природе и людям;
· стремящиеся к самопознанию и совершенствованию, к повышению уровня знаний, умений и навыков.
Может возникнуть вопрос: а нужно ли человеку становиться духовным? И на него ответили ученые, которые установили, что от того, насколько человек духовен в своих поступках, мыслях и чувствах, зависит его жизнь, судьба и здоровье. Недаром пытливые исследователи давно уже заметили, что люди высокодуховные, как правило, здоровы и счастливы. И совершенно справедливо Андре Моруа утверждал: «Следующее столетие либо будет духовным, либо следующего столетия не будет вовсе».
Исследователи также заметили, что повышение уровня духовности раскрывает человеческие способности и дремлющие до поры до времени особые сверхвозможности. Как утверждает Л. В. Стрельцова, «Аура высокодуховного человека окружена сетью рубиновых искр, сжигающих все темное и нечистое, и если излучение насыщается высшими чувствами или устремлениями, заградительная сеть (от темных сил) охраняется этими энергиями». Приведенных аргументов, наверное, достаточно, чтобы однозначно ответить на поставленный вопрос: становиться духовным каждому человеку поистине жизненно необходимо.
Очень интересно и поучительно рассуждает о религии и духовности Шанкара Шаранам в своей новаторской книге «Бог без религии» (СПб., 2007). Вот некоторые фрагменты этого рассуждения.
«У религии и духовности, – причем, последнюю всегда было принято считать эквивалентной первой, – одни и те же идеалы: и та и другая нацелены на то, чтобы помочь человеку вести добродетельную жизнь. Однако методы религии зачастую наоборот мешают ее последователям претворять в жизнь эти добродетели. Когда идеалы вырождаются в системы верований, как это происходит в организованных религиях во всем мире, их последователи начинают отстаивать их: они убивают ради них, и сами за них погибают, хотя редко кто из этих последователей воплощает их в собственной жизни.
Самая главная ошибка организованных религий в том, что они, вместо того, чтобы просто предложить своим последователям эффективные методы ведения праведной жизни, требуют то, что гораздо проще делать напоказ – профессиональной веры… Но религиозная вера сама по себе не застрахует человека от аморального поведения. Напротив, похоже, что религии стараются всячески воспрепятствовать воплощению тех добродетелей, которые сами же и проповедуют, вселяя в своих последователей ложное чувство удовлетворения.
Религиозное самоудовлетворение проявляется через скрытые или явные оправдания тщеславия. Ультраортодоксальные направления иудаизма оправдывают проявление унижающего других высокомерия у своих последователей, порожденное их чрезмерным погружением в изучение древнееврейской Библии. В христианстве, согласно наиболее распространенному толкованию Нового Завета, пропагандируется миссионерская деятельность исключительно во имя «Отца и Сына Его единородного». В некоторых местах в Коране утверждается, что мусульмане, называющие себя рабами божьими – последователи единственно верной религии в мире. Люди, кичащиеся своей исключительностью, своим правом на спасение и своей правильностью в вере – иначе говоря, своим превосходством над другими – вряд ли разовьют в себе нравственную ответственность в настоящем, да и вряд ли станут избегать аморального поведения в будущем. В отличие от них, люди с духовным умонастроением стараются не потакать гордости и высокомерию, а наоборот, признают их в себе и избавляются от них.
Второй фактор, мешающий последователям организованных религий воплощать добродетели в своей жизни – это вера в искупление, поощряющая их прегрешения, совершенные в надежде на то, что они будут аннулированы. У иудаистов считается, что постом и молитвами во время Йом Киппура (религиозный праздник «день искупления») искупаются последствия всех проступков, совершенных до этого. С католиков, приходящих на исповедь и принимающих положенную в католической церкви епитимью, также якобы снимаются их грехи. Христиане верят, что после того, как они покаялись перед ликом Иисуса Христа, все грехи прощаются им. Мусульманам, ведущим джихад против иноверцев, не просто прощаются грехи: их даже поощряют за насилие во имя веры. Такие понятия, как искупление и покаяние не только не способствуют развитию праведности и добродетели, но напротив, ведут к поощрению в людях аморальных поступков. Более того, вера в то, что один человек, как в случае с Иисусом, добровольно принял на себя муки за грехи человечества, дабы оно и дальше продолжало беззаботно чинить насилие, не помогает ни укреплению нравственности в людях, ни развитию в них желания к самосовершенствованию. С другой стороны, люди, развивающиеся духовно, не испытывают желания чтобы Бог или ни в чем неповинный спаситель избавил их от последствий их деяний. Скорее, они обратятся внутрь себя, чтобы освободиться от невежества, которое, в первую очередь, спровоцировало их на совершение ошибки.
И третья проблема с праведностью и добродетелью у последователей организованных религий в том, что с самого момента их основания религиозных групп им никак не удавалось демонстрировать на собственном примере идеалы, которым они учат. Так, например, хотя иудаисты, христиане и мусульмане, в теории, поклоняются одному и тому же Богу, они дерутся друг с другом из-за противоречий в толковании Его слов, при этом и те и другие верят, что исключительное право на истину есть только у них. Сектантский менталитет: «либо мы, либо они» этих «избранников божьих» спровоцировал многовековую историю непрекращающихся конфликтов, где война видится единственно возможным решением.
Можно задуматься, почему миллионы людей, многие из которых стремятся к праведной жизни, обращаются к религиям, где во имя веры им приходится мириться с подобным высокомерием, безответственностью и исключительностью? Складывается впечатление, что профессиональная вера отражает интересы узкого, ограниченного представления человека о себе, и лишь способствует еще большей его ограниченности.
Однако не вся вина за веру человека в противоречащую здравому смыслу догму возложена на религию. Большую роль тут играет и человеческий фактор, выражающийся, например, в склонности принимать на веру все что угодно, если это преподносится с достаточным энтузиазмом…
Еще один фактор, позволяющий оценивать религиозную догму – это поддержка ее приверженцев. Так или иначе, верование обретает весомость, если тысячи людей принимают его, особенно, когда они верят, что последователи других группировок в меньшей степени достойны божьей милости, чем они. В рамках усвоенной системы верований такие люди находят несметное число оправданий для аморального поведения…
Возможно, наиболее убедительное объяснение того, что делает религиозную догму столь привлекательной для такого множества людей – это просто апатия и инертность. Организованные религии предоставляют своим последователям готовые ответы, тем самым, избавляя их от необходимости самостоятельно стремиться к познанию…
Люди, стремящиеся к праведной и добродетельной жизни, обращаются к религии и по другим причинам, некоторые из которых пробуждают в них понимание того, что профессиональная вера в далекую от здравого смысла догму и оправдание несправедливости идут рука об руку. Духовно ищущий человек может прийти к выводу, что, если мы хотим, чтобы человечество развивалось в нравственном отношении, то мы обязаны оценивать религии исходя из того, несут ли их ценности благо для людей, а не исходя из того, дают ли они нам силу и успокаивают ли наш страх… Те же, кто чувствует, что все равно вынуждены принять религиозные убеждения, могут, по крайней мере, постараться выбрать то, что не будет еще больше отделять их от всех остальных людей и развивать сектантское умонастроение – то есть, выбрать веру, способную объединить все человечество.
В наибольшей мере для этой цели подойдет путь духовности – путь расширения сознания, позволяющий человеку сознательно избежать профессиональной веры и безо всяких помех воплотить идеалы праведности в собственной жизни. Духовность, являющаяся понятием как прогрессивным, так и наиболее древним, позволяет гораздо проще осознать, что добродетель и праведность ценны уже сами по себе и не нуждаются в вознаграждении, поскольку автоматически ведут к улучшению жизни всего человечества. Люди, чья жизнь основывается на духовности, действуют не согласно диктуемой сверху упрощенной модели стремления к личной выгоде и вознаграждению за свои благие дела или опасения расплаты за грехи, а в соответствии со своим расширенным осознанием нравственности и добродетели, несущим благо как нынешнему человечеству, так и грядущим поколениям.
Полезным критерием для оценки нравственных принципов или идеалов является их воздействие на тело, эмоции и разум человека. Идея, укрепляющая физическое, эмоциональное и умственное здоровье одного человека, может расцениваться как идея, которая, при соответствующей поддержке, может укрепить здоровье гораздо большего организма – всего человечества…
Таким образом, этические идеи – это не что иное, как идеи здоровой жизни. Они – не заповеди, записанные в книге или начертанные на камне; скорее они – то, что испытывает на себе человеческий организм и общество в целом. Человек, ведущий духовную жизнь, сказал бы, что нравственные и добродетельные мысли, поступки и эмоции запечатлеваются в человеческом организме, поскольку последний подчиняется законам природы… С этой точки зрения становится очевидно, что чистота – сестра божественности,… потому что чистый организм – это тот организм, который функционирует в согласии с устройством природы и ее законами…
Религия зачастую приковывает своих последователей к ограниченным рамкам восприятия самих себя, превращая веру в профессию и укореняя в сознании систему воздаяний за содеянное. Духовность же, освобождает человеческое «я», придавая ему силы и вовлекая человека в бескорыстное немотивированное служение человечеству. С развитием духовности мы увидим, как в один прекрасный день… идеи абсолютной религиозной власти, потворствующие тщеславию и высокомерию, предстанут совершенно абсурдными. Люди возьмут на себя ответственность и будут управлять собственным умом… Питаясь всевозрастающей духовностью, мы увидим, что мир – это храм, а природа – священное писание…
Подобно тому, как наука быстро свела на нет последствия столетий враждебного отношения к научным исследованиям, духовность, если отнестись к ней обстоятельно и последовательно, так же быстро устранит невежество религиозных мифов».
Значительное внимание анализу темы о связи религиозности и духовности уделяет и Ричард Докинз в своей книге «Бог как иллюзия». Вот что он, в частности, пишет: «Имеющиеся на сегодняшний день статистические данные, безусловно, не подтверждают бытующее мнение о положительной корреляции религии и нравственности. Корреляционные доказательства никогда не бывают абсолютными, но нижеприведенные данные, взятые из книги Сэма Харриса «Письмо к христианской нации», тем не менее, впечатляют: «Хотя приверженность той или иной политической партии США и не является идеальным показателем религиозности, не секрет, что "красные [республиканские] штаты" в основном обязаны своим цветом преобладающему политическому влиянию консервативных христиан. Если бы существовала реальная связь между христианским консерватизмом и общественным благонравием, мы должны были бы наблюдать какие-то признаки этого в "красных" американских штатах. Увы. Из двадцати пяти городов с самым низким уровнем преступлений, связанных с насилием, 62 % находятся в "синих" [демократических] штатах, а 38 % — в "красных" [республиканских]. Из двадцати пяти самых опасных городов 76 % — в "красных" штатах, а 24 % — в "синих". Более того, три из пяти наиболее опасных городов США расположены на территории набожного штата Техас. Двенадцать штатов с самым высоким уровнем ограблений — "красные". Двадцать четыре из двадцати девяти штатов с самым высоким показателем ограблений — "красные". Из двадцати двух штатов с самым высоким количеством убийств семнадцать — "красные"».
В заключение обсуждения означенной темы ознакомимся с рассуждениями профессора М. Яхьяева (журнал «Здравый смысл», № 56, с. 29, 30): «Весомая роль в искоренении насилия и зла, профилактике экстремизма и терроризма принадлежит духовно-нравственному воспитанию и образованию подрастающего поколения, как социальной группы, наиболее подверженной заражению «вирусом» экстремизма. Но в этой связи вызывают озабоченность попытки религиозных деятелей и определенных политических сил отождествить религиозность с духовностью и нравственностью вообще. Здоровым силам общества необходимо понять, что религиозная бюрократия в России в своем стремлении слиться с государственной бюрократией и предстать как государственно-религиозная, идет на многие уловки. В их числе и не прекращающиеся попытки отождествления религиозности с духовностью, нравственностью, гуманностью, гражданственностью и пр.
Духовное – не значит религиозное. И духовность, и нравственность могут быть как религиозными, так и нерелигиозными. Потому духовно-нравственное воспитание и образование не могут и не должны подменяться религиозным образованием и воспитанием. Нравственные нормы и правила светского общества должны быть приемлемыми для всех, независимо от их мировоззренческих предпочтений, не могут они иметь и сословно-корпоративный характер. В интересах демократического развития общества религиозное и светское образование должны быть разделены, и при этом каждому гражданину должно быть дано право и возможность выбора между ними. Кто желает приобщиться к религиозной культуре, тому прямой путь в религиозное образовательное учреждение. Кто желает приобщиться к светской культуре тому — в светское учебное заведение. Кто хочет совмещать их, тому дается возможность получить и светское, и религиозное образование, но в разных образовательных учреждениях.
Если говорить о республиках Северного Кавказа, то здесь религиозное образование поставлено на широкую ногу, религиозная пропаганда ежедневно и ежечасно осуществляется через телевидение и многообразные религиозные издания. Людей, называющих себя верующими, становится все больше и больше, но почему-то общество от этого не становится более нравственным, духовным, не сокращается преступность, не становятся чище улицы наших городов и селений. Здравомыслящего человека не может не тревожить то, что увеличение числа верующих (по результатам разных опросов в республиках, входящих в Северо-Кавказский федеральный округ, от 70 до 95% опрошенных считают себя верующими-мусульманами) не ведет к утверждению высокой исламской нравственности, что лишний раз подтверждает не тождественность религиозности и духовности».