Новоевропейского рационализма

(31.03.1596—11.12.1650)

1. Декарт как основоположник новой философии.Уче­ние Рене Декарта представляет собой одно из лучших подт­верждений того положения, что центральной проблемой фи­лософии Нового времени является вопрос о человеческой разумности, а началом всех философских рассуждений — ак­сиома, что разумность есть сущность человека. Философское учение Декарта —великая рационалистическая система. Это значит, что Декарт — основоположник линии рационализма в истории новой философии. А многие историки философии считали и до сих пор считают его основоположником всей новой философии вообще. Исходя из моего представления о сущности новой философии, должен отметить, что это пра­вильно лишь отчасти. Специфика новой философии, на мой взгляд, заключается в следующем.

1) По своей социальной функции новая философия есть интеллектуальная деятельность по производству идей, приз­ванных обеспечить успешное развитие нового типа знания — науки. Наука — исторически новый тип знания, возникший в конце XVI — начале XVII в. Ее новизна определяется, во-первых, социальной функцией, которую не выполняли рань­ше ни философия, ни частные науки. А именно: новоевропей­ская наука есть знание по самой своей природе утилитар­ное, т.е. такое, которое либо используется, либо в принципе может быть использовано в производстве материальных благ. Во-вторых, это знание, в значительной мере добываемое при помощи специфически организованного и осуществляемого дела — эксперимента. Экспериментные методы до новоев­ропейской науки не применялись, кроме, может быть, отдель­ных совершенно нехарактерных эпизодов. И в-третьих, ново­европейская наука не была иерархическим знанием, т.е. от­казалась от существовавшего ранее ценностного деления зна­ния на возвышенное знание божественных или высоких пред­метов и низменное знание земли. Все великие философы

XVII в. или прямо обосновывают и защищают такой тип зна­ния, или разрабатывают идеи, которые в конечном счете га­рантируют функционирование науки. К этому надо добавить, что данные идеи одновременно обеспечивали также адекват­ную социальную активность нового класса — буржуазии.

2)По своему источнику и способу формирования новоев­ропейская философия есть продукт вторичной рационализации мироощущения и самоощущения представителей новой интеллигенции — людей, осуществляющих научную деятельность. Что я имею в виду под вторичной рационализацией миро- и самоощущения деятелей науки? Занимаясь наукой, они осуществляют рациональную деятельность, направлен­ную на постижение предмета исследования. Такие занятия ставят их в особое социальное положение и порождают осо­бый внутренний мир. Новая философия и возникает как ре­зультат попыток рационально выразить миро- и самоощуще­ние субъектов рациональной деятельности [подробнее см.З].

3)Одной из самых важных проблем всех философских учений этого времени был вопрос о разуме, а потому сами они выступали прежде всего как гносеологические и логико-методологические построения.

4)Само собой разумеется, что новая философия долж­на была сразу вступить в борьбу со всеми видами прежних учений: как со средневековой схоластикой и мистикой, так и с более близкой философией Возрождения. Особенно явно ос­трая критика всех видов прежней философии присутствует у первых новоевропейских философов: Бэкона, Декарта, Гоббса, Спинозы.

Учитывая эти особенности новой философии, Рене Де­карта следует признать ее основоположником, но только вме­сте с Френсисом Бэконом. В самом деле, в лекции о филосо­фии Бэкона я показал, что исходный пункт его построений составляет идея о необходимости такого знания, которое да­вало бы человеку власть над природой. Ценность науки, по его мнению, в том, что она увеличивает богатство и могуще­ство человека. Средством достижения такого знания должна быть постоянная работа над усовершенствованием разума и изыскание надежных орудий для постижения им природы. Бэ­кон, напомню, выдвигает требование поставить под контроль разума сам процесс познания на всех этапах его осуществ­ления. Наконец, он считает необходимым пересмотреть все знания, которые были накоплены до него. Эти же пункты яв­ляются исходными и в философском учении Декарта. Разли­чия между Бэконом и Декартом появляются тогда, когда они начинают развивать данные пункты. (Указанные различия и их причины рассмотрим позже.) Однако общего у них вполне достаточно, чтобы считать и Бэкона, и Декарта основополож­никами новой философии. Здесь, быть может, подходит образ здания, которое каждый из них закладывал со своей стороны. Хотя Бэкон начал это дело раньше, а Декарт шел за ним,

2. Основные биографические сведения и сочинения Де­карта.Рене Декарт родился 31 марта 1596 г. (когда Фр. Бэко­ну было уже 35 лет) в городе Лаэ французской провинции Турень. Его отец принадлежал к древнему, знатному и влия­тельному дворянскому роду. Мать его болела туберкулезом и умерла вскоре после рождения сына. У Декарта с детских лет было слабое здоровье, так что врачи даже сомневались, сможет ли он жить. Некоторые исследователи, например А.Я. Ляткер, пытаются установить какую-то связь между зна­менитым сомнением Декарта (о нем в следующей лекции) и его болезнью, которая якобы приводила его к сомнению в соб­ственном существовании [см.: 2, с.39-40]. С восьми лет он был определен в иезуитский коллеж — Ройяль в городе Ла Флешь. По словам самого Декарта, это было одно из лучших учебных заведений Европы того времени. В коллеже поддер­живалась строгая дисциплина, в качестве наставников были приглашены лучшие в Европе профессора. Здесь располага­лась тщательно и богато укомплектованная библиотека. Все эти привилегии были связаны с тем, что школа в Ла Флеши находилась под опекой короля. Декарт учился там с 1604 по 1612г. После окончания школы он отверг всякую книжную уче­ность как пустую и бесполезную и принял решение в буду­щем не искать больше науки, если не найдет ее в себе са­мом или в великой книге мира. Поселился он в это время в Париже. Здесь под влиянием знаменитого ученого монаха Мерсенна он занялся изучением математики. А потом с целью ознакомления с другими народами и для того, чтобы познать как размышляют люди, когда от их ошибок непосредственно зависят собственное благополучие и жизнь, Декарт отправ­ляется путешествовать по Европе. Причем избирает для этого оригинальный способ — он записывается в армию, сначала голландскую, азатем баварскую. В Голландии он встретил­ся с видным ученым И. Бекманом, под влиянием которого за­нялся изучением важных тогда проблем механики и матема­тики. А во время пребывания в Германии в 1619 г. он, по его собственному признанию, в течение короткого времени сфор­мулировал почти половину своей философии.

После этого открытия Декарт еще какое-то время путе­шествовал по Европе, уже без армии и на собственные сред­ства. Затем некоторое время жил в Париже. В 1629 г. Декарт переселился в Голландию — самую передовую страну того времени. Этот переезд в значительной степени был связан с тем, что с 1628 г. официальные представители церкви нача­ли уличать его в покушении на основные догматы веры. В Голландии Декарт прожил 20 лет, до 1649 г., когда по пригла­шению шведской королевы он переехал в Стокгольм. Но здесь Декарт не перенес сурового для него климата, заболел вос­палением легких и 11 февраля 1650 г. умер.

Основные философские сочинения Декарта. Пример­но в 1628-1629 гг. он писал трактат "Правила для руководст­ва ума", который не окончил. По содержанию, как видно из названия, это сочинение о методе. В 1633 г. был почти закон­чен трактат "Мир", в котором Декарт излагал взгляды, сог­ласные с учениями Коперника и Галилея. Однако в связи с осуждением Галилея Декарт отказался от публикации трак­тата. Рукопись потом была утеряна, сохранился лишь черно­вой набросок, опубликованный в 1664 г. под названием "Трак­тат о свете". В 1637 г. появилось первое печатное сочинение — "Философские опыты". В книгу входили работа "Рассужде­ние о методе" и три приложения: о диоптрике, о метеороло­гии и об аналитической геометрии.

В 1641 г. была издана работа Декарта "Метафизиче­ские размышления" с приложением возражений против этих размышлений Мерсенна, Гоббса, Арно, Гассенди, Катеруса и Бурдена и ответами на них Декарта. "Начала филосо­фии" — сочинение, которое можно назвать главным у Де­карта, потому что оно содержало всю его философскую систему. Это сочинение вышло в свет в 1644 г. А в 1649 г. Декарт опубликовал дополнение к "Началам философии"

— трактат "О страстях души".

3. Поиск Декартом критерия истины. Метод как единст­венный путь к истине.Как уже было упомянуто, сразу после школы Декарт пришел к выводу, что все знания и науки, кото­рые он изучал и которые содержатся в книгах, недостовер­ны, сомнительны и бесполезны в жизни. Некоторое время он полагал, что из всех наук лишь арифметика и геометрия от­личаются убедительной силой доказательств и приводят к бесспорным истинам. Поэтому он увлекался их изучением. Но все же главной установкой Декарта остается та, которую он принял сразу после окончания школы: не искать наук, кро­ме той, которую можно обнаружить в великой книге мира или в себе самом. Чтобы выполнить этот замысел, он и отправ­ляется путешествовать. Но не для того, чтобы выступать ак­тером в театре мира, а чтобы быть зрителем разных событий и положений человеческой жизни. То есть, чтобы изучать жизнь и посмотреть, нет ли в мире, у других народов таких знаний, мнений, которые не вызывают споров и разногласий, которые так достоверны, что не дают повод сомневаться в их истинности.

При этом главный интерес, который преследовал Декарт, — найти способ отличать истинное от ложного. С этой целью он стремился наблюдать за такими размышлениями людей, которые касаются их непосредственно. А ошибка, до­пущенная в рассуждениях, влечет неизбежное наказание для этих людей. Следовательно, непосредственная цель, кото­рую ставит себе Декарт на первых шагах своих философских поисков, — это найти критерий истины. Исследованием дан­
ной проблемы он занимался несколько лет и наконец пришел к немногим, но важным, по его мнению, выводам. Во-первых, в повседневных делах достаточно пользоваться только вероятными предположениями. Во-вторых, для отыскания истины в мире мнений людей и в их жизни нетнадежного критерия истины, нет ничего такого, на что можно было бы с уверенностью опереться. Приобретя этот опыт, "я, — говорит Декарт, — однажды принял решение изу­чить также и самого себя и употребить все силы ума на вы­бор путей, коими я должен следовать" [1, с.266].

Соединив итоги данного самоизучения с опытом изу­чения мира, Декарт и находит ту, по его словам, добрую половину своей философии, о которой уже упоминалось выше. Если попытаться свести эту "половину философии" к некоторым общим положениям, то она будет выглядеть примерно так:

1) В отыскании истины нужно руководствоватьсятолько разумом. Нельзя доверять ни авторитету, ни нра­вам и обычаям, ни книжной мудрости, ни чувствам.

2) Поэтому нужно отвергнуть все прежние знания и мнения, а на их место поставить или вновь добытые, или старые, но проверенные разумом.

3) Разум у всех людей от природы одинаков; он — един­ственное, что отличает людей от животных. А это значит, что он есть сущность (форма) человека. Однако сущность —
это то, что у индивидов одинаковое, благодаря чему они — одно и то же, а не разное. Следовательно, в отношении разу­ма все люди равны.

4)Отыскать истину, стремление к которой есть одно из благороднейших занятий человека, можно, только правиль­но применяя разум, т.е. располагая правильным методом.

Так возникает задача найти правильный метод для руко­водства ума. В поисках метода Декарт рассматривает как воз­можные руководства для ума старую логику и математику (ал­гебру и геометрию). Взвесив возможности и продумав специ­фику каждой из дисциплин, он пришел к выводу, что они не годятся в качестве руководства для ума в отыскании истины. Логика хотя и содержит много правильных и хороших предписаний, вместе с тем имеет много вредных или просто ненужных. Полезные, бесполезные и вредные правила в ло­гике так смешаны, что их невозможно отделить друг от друга. Поэтому от применения этой дисциплины лучше отказаться вообще. И математика в целом относится к очень специаль­ным и отвлеченным предметам, которые не имеют широкого применения. Причем геометрия, занимаясь фигурами, очень сильно утомляет воображение. А алгебра настолько порабо­щает ум различными правилами и законами, что "из науки, развивающей ум, превращается в путаное и туманное искус­ство" [1, с.272]. Поэтому Декарт счел нужным искать другой метод. А именно такой, который соединил бы достоинства трех выше названных дисциплин и устранил бы их недостат­ки. И он нашел, что такой метод состоит в строгом и непоко­лебимом соблюдении следующих четырех правил:

"Первое — никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью, иначе говоря, тща­тельно избегать опрометчивости и предвзятости и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого пово­да подвергать их сомнению.

Второе — делить каждое из исследуемых мною затруд­нений на столько частей, сколько это возможно для лучшего их преодоления.

Третье — придерживаться определенного порядка мыш­ления, начиная с предметов наиболее простых и наиболее легко познаваемых и восходя постепенно к познанию наибо­лее сложного, предполагая порядок даже там, где объекты мышления вовсе не даны в их естественной связи.

И последнее — составлять всегда перечни столь пол­ные и обзоры столь общие, чтобы была уверенность в отсут­ствии упущений" [там же].

Декарт говорит, что строгое соблюдение этого метода сра­зу после того, как он его открыл, было таким эффективным, что за три месяца, благодаря его применению, он разрешил многие вопросы в математике, которые раньше казались ему очень трудными. Кроме того, Декарт, по его словам, нашел и разрешил такие проблемы математики, которых раньше во­обще не знал. В данном случае имеется в виду создание им основ аналитической геометрии и изобретение системы ко­ординат, что стало выдающимся вкладом в развитие мате­матики. Однако Декарт подчеркивает, что к разработке на ос­нове этого метода философии более достоверной, чем об­щепринятая, он приступил лишь спустя девять лет. Это вре­мя потребовалось ему для того, чтобы окончательно изба­виться от ложных мнений и упражнять свой ум в других, бо­лее легких, нежели метафизические, вопросах. В связи с этим не случайно появление первой публикации Декарта в уже весьма зрелом возрасте, когда ему исполнился 41 год. Дан­ный факт был обусловлен не внешними обстоятельствами, а стал следствием высочайшей требовательности Декарта к самому себе, следствием установки публиковаться лишь в случае, когда написано действительно что-то новое и значи­тельное, а относительно рассуждений, посредством которых получены результаты, достигнута полная уверенность в отсутствии ошибок.

4. Рационализм Декарта. Учение о познавательных спо­собностях. Рассмотрим знаменитый Декартов метод побли­же. Если взять его в целом, то очевидно, что он во-первых, претендует на универсальность, т.е. на применимость его для исследования не каких-то особых, а любых предметов.Во-вторых, он очевиднейшим образом базируется на двух гно­сеологических аксиомах: а) существует истина, и притом толь­ко одна и б) существует точный критерий истины; иными сло­вами, существует что-то такое, благодаря чему мы можем иметь полную, лишенную всяких колебаний уверенность в ис­тинности отыскиваемых нами знаний.

Первое правило метода как раз и содержит требование не принимать ничего на веру, а считать истинным только то, что со­ответствует абсолютному критерию истины. Но что же явля­ется таким критерием? В первом правиле метода данный критерий сформулирован достаточно определенно. Это яс­ность и отчетливостьпонятия, в силу которых не остается никаких поводов к сомнению. И таким образом оказывается, что критерием истинности для ума выступает не что-либо на­ходящееся за его пределами, а он сам.Если ум понимает нечто ясно и отчетливо,так что усомниться возможности нет, значит, получено истинное знание. То есть для установле­ния истинности ум не обращается ни к чему, кроме самооче­видности понятия. Фактически этим утверждается, что в уме человека могут быть обнаружены понятия настолько простые, настолько отчетливые и ясные, что не существует никакой возможности сомневаться в их истинности. И процесс позна­ния должен состоять прежде всего в том, что ум ищет в себе самом такие понятия. Овладение подобными понятиями по­мимо некоторого определенного знания показывает еще и при­мер, какими вообще должны быть знания в отношении их ис­тинности. По мнению Декарта, таких истин достаточно много. Например, каждый человек может легко постичь, что он мыс­лит, что он существует, что треугольник ограничен тремя сто­ронами, а шар имеет одну поверхность и т.п.

Способность, при помощи которой человек постигает эти простые, отчетливые и ясные понятия, Декарт называет интуицией. Но когда он говорит, что интуиция — единствен­ный источник познания, то надо понимать, что под словом "источник" он имеет в виду то же самое, что имел в виду Фр. Бэкон, называя наши чувства единственным источником све­дений о природе. Тем самым интуиция у Декарта — это именно способность, действием которой доставляются начала поз­нания. Декарт предупреждает, что под интуицией он понима­ет "не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, а понятие ясного ивнимательного ума, настолько простое и отчетливое, что оно не оставляет абсолютно никакого сомнения в своей истинности".[1, с.86] Однако это не значит, что само понятие (ска­жем, треугольник или шар) и есть интуиция. Очевидно, что приведенном суждении Декарта смысловой акцент сделан на недоверии данным чувств и способности воображения. Так что в переводе на русский уместнее было бы говорить не о понятии, а о понимании ясного и внимательного ума. А если принять во внимание определение Декартом интуиции и как естественного светаума, то нет никаких сомнений, что в целом под интуицией он понимает одну из важнейших познавательных способностейчеловека, без которой нель­зя получить истинное знание.

Итак, интуиция является первым действием нашего ин­теллекта, которое открывает путь к безошибочному познанию вещей. Ее функция заключается в том, чтобы дать начала истинному познанию. А развитие этих начал осуществляется другим действием, которое называется дедукцией.Интуиция и дедукция — "это два наиболее верных пути, ведущих к знанию, сверх которых ум не должен допускать ничего", — говорит Декарт [1, с.88]. Надеюсь, дальнейшим разъяснением бу­дет снято возникающее здесь недоразумение по поводу то­го, что интуиция, в соответствии с моим толкованием, дает начало дедукции, а сам Декарт говорит об интуиции и дедук­ции как двух путях познания.

Декарт так объясняет сущность дедукции: под правиль­ной дедукцией понимается именно движение, чего нет в ин­туиции. Для разъяснения того, что такое дедукция, он приво­дил образ цепи и пояснял: дедукция — это то, благодаря че­му мы можем знать, что последнее звено цепи соединено с первым. Дедукция Декарта вызвала и вызывает много толко­ваний у историков философии и науки. С некоторыми из них можно познакомиться, например, в учебном пособии И.С. Нарского "История западноевропейской философии XVII века" [4]. Нет резона обсуждать здесь различные интерпретации, но против одного весьма распространенного толкования дедук­ции у Декарта надо высказаться определенно. Я имею в виду всевозможные попытки истолковать дедукцию Декарта как по­нятие логики, т.е. как разработку важных для традиционной логики проблем логического вывода или доказательства. Хо­тя правомерность такого подхода к дедукции Декарта полно­стью исключать нельзя и не нужно, однако если логическую сторону считать здесь главной, то возникает большой риск не понять не только учение о познании, но и всю его филосо­фию вообще. Поэтому, прежде всего надо фиксировать то, что со всей ясностью и отчетливостью находим в работах

Декарта и особенно в работе "Правила для руководства ума". А в ней четко проведена следующая идея.

Интуиция устанавливает простые и ясные понятия, дедукция находит между ними необходимую связь. При этом Декарт достаточно вразумительно объясняет, что связь между двумя ближайшими понятиями тоже должна ухватываться ин­туитивно. Но если знания сложны и состоят более чем из двух понятий, то все переходы между ними не могут быть охваче­ны сразу, интуитивно. И потому связь между многими поня­тиями не может быть самоочевидно достоверной. Однако она может быть вскрыта "путем последовательного и нигде не пре­рывающегося движения мысли при зоркой интуиции каждого отдельного положения" [1, с.87]. Следует обратить особое внимание на последнее указание Декарта. Интуиция — это не тот акт, который, однажды совершившись, дал исходные понятия, а потом уступил место дедукции. Интуиция контро­лирует дедукцию на каждом шаге движения. Образно говоря, процесс познания (или мышления) есть постоянное соревно­вание сомнения и интуиции. Это соревнование порождает дви­жение, которое есть дедукция.

Дедукция утверждается третьим правилом метода. Но что такое второе и четвертое правила метода? Ведь Декарт ясно указывал, что только интуиция и дедукция ведут к знанию, и сверх них нет ничего, что давало бы знание. Однако второе и четвертое правила дополняют первое и третье тем, что, не выдвигая другой путь познания и не предполагая какой-либо иной источник знания, они лишь указывают условия,при которых может быть начат и правильно пройден путь к истин­ному знанию. Так, второе правило, требующее разложения трудного и неясного до простейших элементов, указывает, что нужно сделать, чтобы совершился акт интуиции.А четвертое правило формулирует условия, при которых слож­ное знание, получаемое дедукцией, может быть достоверным и завершенным. Оно показывает, что дедуктивное движе­ние не будет иметь пропусков или обрывов, а также охватит все, что подлежит объяснению, только при условии предель­но подробного и совершенно законченного перечня всех элементов, полученных в результате предшествующего раз­ложения сложного на простые. Этим исчерпывается значе­ние так называемой индукции в методологии Декарта. Такая индукция есть в полном смысле энумерация (перечисление) и имеет лишь очень отдаленное подобие с той индукцией, на применении которой настаивал Бэкон.

Здесь уместно определить специфику гносеологической и методологической позиции Декарта в сравнении с соответ­ствующей позицией Бэкона. Когда Декарта называют рацио­налистом, то часто имеют в виду прежде всего то, что он на­стаивал на применении дедукции в отыскании истины. При этом под дедукцией понимается строгий вывод или доказа­тельство. Обращается внимание на суть требования строго­сти, подчеркивается, что Декарт требовал такого выведения знаний, когда оно начинается с уяснения простейших поня­тий, которые самоочевидны, даются интуитивно. Особенность же самоочевидности в том, что первые понятия познаны (уяс­нены) до и независимо от базирующегося на них знания. На­оборот, полученное на их базе знание не может быть ис­тиннымдо и без этих понятий.

Такая методология, конечно, есть рационализм. Но если вдуматься в описание познавательных процедур Фр. Бэко­ном, а затем и другими философами-эмпириками (Т.Гоббсом в особенности), то можно увидеть, что вывод и доказатель­ство имманентно присутствуют у Бэкона во всех его собст­венных построениях, а также и в описанной им индукции. Ес­ли бы кто-нибудь сказал Бэкону, что он принижает значение вывода и доказательства в познании, настаивая на примене­нии индукции, вряд ли бы он с этим согласился. У него есть все основания утверждать, что, предлагая индукцию, он ука­зывает лишь условия, при которых вывод и доказательство будут применены действительно к постижению природы. В лекции о Бэконе было показано, что он не доверял чувствам и что пафос его гносеологии и методологии состоит в требо­вании поставить процесс познания под контроль разуму. Сле­довательно, Бэкон не менее Декарта ценилразум и не боль­ше, чем Декарт, доверял чувствам.

Надеюсь, читатель сам может сравнить позиции этих фи­лософов и убедиться, что, когда мы ищем различия между их взглядами, то дело даже не в степени недоверия чувст­вам у одного и другого. Ведь Бэкон говорил, что чувства всег­да обманывают человека. Декарт считал, что чувствам нель­зя доверять, как тому, что хотя бы раз обмануло. Ибо обманув один раз, они могут обмануть и в последующем. Но Бэкон не видел никакой другой способности, связывающей разум человека с природой. Поэтому он искал способ по­мочь чувствам и средства исправить их. Без разума, как мы видели, такая помощь и исправление у Бэкона абсолютно невозможны.

Позиция Декарта очень похожа на своеобразное развитие точки зрения Бэкона. Действительно, если все дело в разуме и без него даже сенсуалист и эмпирик Бэкон считает невозможным получать истинное знание, то его и надо приз­нать единственным источником истины. И тогда возникает за­дача исследовать собственные действия разума, чтобы по­нять его природу, механизм осуществления интеллектуаль­ных процедур, а с учетом этого определить и средства (ме­тод) достижения истины. Несомненно, что у Декарта интуи­ция и дедукция — две способности разума, совместное осу­ществление которых образует одно действие — мышление. Но если так, значит, интуиция и дедукция у Декарта не просто понятия познавательных способностей ума, а понятия, которые объясняют, что вообще есть мышление и каким образом оно есть. Притом данные понятия таковы, что ут­верждают о мышлении фундаментальное положение: мышление и возникает, и существует, и действует до и независимо от ощущений. Хотя это не значит, что мышление, по Декарту, не может прилагаться к ощущениям.

Из сказанного ясно, что различия между Бэконом и Декартом пролегают не в оценке разума, не в определении методологических средств, а в объяснении источника истины и механизма действия наших способностей, приводящих к истине. То есть сущностные различия между эмпириком и рационалистом пролегают в гносеологии. Конечно, у них налицо и различия в методологии. Однако данные различия производны от гносеологических, по крайней мере в структу­ре сознательно разрабатываемых Бэконом и Декартом кон­цепций. И суть гносеологического рационализма Декарта именно в том, что он исключает ощущения вообще из соста­ва тех способностей, при помощи которых человек может до­стичь истины. Тем самым суть гносеологического рациона­лизма как минимум в априоризме.

Надеюсь, после сделанных разъяснений априоризм бу­дет понят правильно, а именно не как убеждение в том, что мы можем знать мир без поступления всяких сведений о нем извне, а как позиция, что истину мы можем получить из разу­ма человека. Но это лишь минимум, без наличия которого гносеологический рационализм не существует как позиция. К тому же к априоризму этот рационализм добавляет положе­ние, что мышление есть процесс (способность), действую­щий до и без ощущений. Единство двух указанных положе­ний составляет суть рационализма Декарта и рационализма XVII в. вообще. Данная рационалистическая гносеология яв­ляется логической предпосылкой учения о методе, которое своеобразно венчает рационалистическую позицию.

Как уже говорилось, только после многолетних проверок своего метода Декарт подошел к тому, чтобы применить его к решению трудных вопросов, по которым много спорили фи­лософы, и стал исследовать основы философии более дос­товерной, чем общепринятая. Ход этого исследования и разъ­яснение его основных результатов изложены в следующей лекции о Декарте. А в заключении этой опишем кратко тот образ философии, который сложился у Декарта к моменту, когда он решился применить свой метод к исследованию до­стоверной философии. Под философией он понимает, не от­ходя далеко от традиции, мудрость в двух смыслах: 1) как благоразумие в делах и 2) как совершенное знание всего, что человек должен познать. Такое понимание философии соот­ветствует традиции, ибо и Аристотель, например, делил фи­лософию на две части — теоретическую и практическую. Фи­лософия, поясняет Декарт дальше, должна направлять жизнь

человека, служить его здоровью, помогать открытиям во всех науках. И в этом определении задач философии он не отхо­дит далеко от традиции. А вот в объяснении того, при каких условиях философия сможет выполнить данные задачи, Де­карт вполне оригинален, потому что делает это в строгом со­ответствии со своим методом. Для того чтобы выполнить задачи, философия должна быть выведена из первых при­чин, т.е. из интуитивно полученных первых положений. Совокупность этих первых положений и принципов образует осо­бую философскую дисциплину — метафизику. Она и есть пер­вая часть философии в том смысле, что представляет со­бою логическое основание философии. Содержательно ме­тафизика исследует природу души, вопрос о существование и атрибутах Бога, проблему субстанции и некоторые другие (Способ, каким проводится метафизическое исследование описан в следующей лекции.) Из метафизики должна быть выведена физика,которая рассматривает, как из истинных начал образован мир вообще. За физикой идут науки, кото­рые изучают природу Земли и других тел, потом науки, исследующие растения и животных и особенно человека. Все науки после физики, считает Декарт, сводятся к трем главным: медицине, механике и этике. И, таким образом, философия образует как бы дерево, корнями которого является метафизика, стволом — физика, а ветвями — остальные науки. Высшей и последней наукой Декарт называет этику. В отношении к дереву философии этика — это плод, высочайшая и совершеннейшая наука о нравах. "...Она предполагает полное знание других наук и есть последняя ступень к высшей мудрости. Подобно тому как плоды собирают не с корней и не со ствола дерева, а только с концов его ветвей, так и особая полезность философии зависит от тех ее частей, которые могут быть изучены только под конец" [1, с.412].

Декарт не смог довести свою философию до создания этики. И, видимо, именно потому, что в разработке философии строго следовал обоснованному им методу. А он требовал последовательного и нигде не прерывающегося движения от самых начал корней к его плодам. Декарт хорошо понимал, что сам будет не в силах построить все дерево со­вершенного знания, и приносил потомкам извинения за это. Но относительно метафизики и физики был уверен, что по­лучил достоверное знание. Так что потомки могут воспользо­ваться его примером и развить систему знания дальше вплоть до создания совершеннейшей этики.

ЛИТЕРАТУРА

1. Декарт Р. Избр.пр. М., 1950.

2. Ляткер А.Я. Декарт. М., 1975.

3. Мамардашвили М.К., Соловьев Э.Ю., Швырев В.С. Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии // Философия в современном мире. М., 1972.

4.Нарский И.С. Западноевропейская философия XVII ве­ка. М.,1974.