Выражение множественного числа

Множественное число в различных языках мира может обозначаться по-разному.

. В китайском и японском языках множественное число предметов чаще всего никакими языковыми средствами не выражается. Исключения составляют личные местоимения и одушевленные имена существительные. Довольно редко употребляется показатель мн. числа и в корейском языке.

В некоторых папуасских языках, например в маринд, кате, имена, обозначающие неодушевленные предметы, вообще не имеют категории числа и сопровождаются глаголом в форме ед. числа [Леонтьев 1974, 64].

В эрзя-мордовском языке в основном склонении окончание мн. числа выражается только в именительном падеже. В косвенных падежах мн. числа оно полностью отсутствует.

В убыхском языке категория числа выражается в существительных недостаточно четко -- в формах эргатива притяжательности и указательности, причем в отличие от других абхазо-адыгских языков в убыхском формы ед. и мн. числа выражаются не посредством специального морфологического элемента, а путем противопоставления форм аффиксов эргативного падежа, притяжательности и указательности. Другие формы существительного не содержат в себе указаний на число, т.е. они нейтральны [Кумахов 1967, 694].

Есть языки, имеющие только одно стандартное окончание мн. числа. Таковы, например, испанский, португальский, удмуртский, кабардино-черкесский языки: исп. pueblo 'народ' -- pueblo-s 'народы', порт. povo 'народ' -- povo-s 'народы', удм. бусы 'поле' -- бусы-ос 'поля', каб.-черк. унэ 'дом' -- унэ-хэр 'дома' и т.п. В финском языке два окончания мн. числа -/ и -/'-. Окончание -/' употребляется только в косвенных падежах мн. числа.

Вариации суффиксов мн. числа иногда обусловлены фонетическими причинами. Например, в бурятском языке суффикс мн. числа -гууд употребляется после основ на заднеязычный -н, окончание -нууд -- после основ на гласные, на ь, ч, ш, щ, ж, л, р. Значительное количество вариантов суффикса мн. числа в башкирском языке также обусловлено фонетическими причинами: kы•^ 'девушка' -- kbi3^ap 'девушки', mac 'камень' -- тастар 'камни'.

Окончания мн. числа могут иметь также семантические различия. Множественное число в эвенкийском языке выражается посредством афф. -л и -р. В словах с основами, оканчивающимися на -н, показателем мн. числа может быть также афф. -сал. Выражение мн. числа посредством афф. -сал связано обычно с подчеркиванием множественности предметов, сочетающейся с оттенком собирательности [Константинова 1964, 42].

Многие языки обладают довольно большим количеством окончаний мн. числа. Современный албанский язык использует девять различных окончаний мн. числа. Наблюдаются случаи гипертрофического обозначения числа. В лакском языке, например, формантов мн. числа около 40 [Муркелинский 1967, 491]. В уэльском

языке употребляется 33 окончания мн. числа. Нередко присоединение окончания мн. числа сопровождается изменением корневого гласного: gair 'слово' -- geiriau 'слова' [Vinay, Thomas 1953, 23, 24].

Большим количеством вариантов мн. числа отличаются языки, различающие именные классы.

Для арабского языка характерны формы так называемого ломаного мн. числа: баб 'дверь' --абуабун 'двери', талиб 'студент' -- туляабун 'студенты', илм 'наука' -- улум 'науки; харб 'война' -- хуруб 'войны' и т.д. Количество типов ломаного мн. числа тоже значительно.

В древних языках, а также в некоторых современных известно двойственное число. В ряде папуасских языков имя имеет формы даже тройственного числа: ава iyan 'собака', iyatare 'две собаки', iyataro 'три собаки', iyamari 'много собак' [Леонтьев 1974, 60].

Факты из истории различных языков показывают, что суффиксы абстрактной множественности возникли относительно поздно. Абстрактной множественности предшествовало понятие так называемой собирательной множественности.

Именные классы

Некоторые языки различают именные классы, например мужской, женский и средний роды в индоевропейских языках. Количество родов, или именных классов, в разных языках неодинаково. Кроме того, именные классы могут иметь свою специфику.

В картвельских языках категорию рода "замещала категория грамматических классов человека (личности) и вещи, прослеживаемая в окаменелых префиксах именных основ и в префиксах производных отыменных и отглагольных основ (причастия и имя действия -- с реинтерпретацией функции, но с сохранением основного значения: категория "кто" и категория "что"), а также в отдельных глаголах" [Чикобава 1967, 19].

Очень необычно деление имен на классы в папуасских языках. Язык асамат различает пять классов: 1) "стоящие" предметы -- узкие и высокие, например деревья или люди; 2) "сидящие" предметы -- столь же высокие, сколь широкие, вроде дома, а также... женщины; 3) "лежащие" предметы -- широкие и низкие. Сюда относятся, например, упавшие деревья, мелкие животные, особенно пресмыкающиеся, а также... только что вставшее из-за горизонта солнце или луна, 4) "плавающие" предметы: рыбы, лодки и сами реки, 5) "летающие" предметы, т.е. предметы, находящиеся выше обычного направления взгляда: птицы, насекомые, предметы, висящие наверху или лежащие в том месте, которое мы называли бы "антресолями" [Леонтьев 1974, 66].

Африканские языки обладают также довольно большим количеством классов. Существительные делятся на классы в зависимости от логической соотнесенности обозначаемого понятия (предметные классы, класс людей, класс животных, класс деревьев и др.), от относительной величины обозначаемых предметов (уве-

личительные и уменьшительные классы), а также от отношений, связанных с количественной характеристикой (классы со значением единичности, собирательности, непарности парных предметов). Особую группу составляют локативные классы, определяющие взаимоотношение двух предметов в пространстве [Мячина 1960].

Нетрудно заметить, что классы в африканских языках могут выражать не только признаки, но и отношения.

Нас в данном случае интересуют прежде всего классы имен существительных, основанные на признаках. Первый класс в языке суахили объединяет существительные, обозначающие людей, третий класс объединяет названия деревьев -- и вообще растений, а также предметов, сделанных из дерева, пятый класс объединяет названия плодов, частей тела и некоторые другие имена, седьмой класс объединяет слова, обозначающие неодушевленные предметы, девятый класс включает названия животных, а также большую группу слов, обозначающих понятия, связанные с домашним бытом, семьей. К этому же классу относится большое число заимствованных слов с самой разнообразной семантикой. 11-й класс включает названия предметов, взятых как один из множества, 13-й класс объединяет существительные с абстрактным значением, 15-й класс объединяет существительные со значением действия, 16-й, 17- и 18-й классы не имеют постоянного состава имен существительных [Мячина 1960, 21,22,23].

Есть языки, в которых наблюдается гипертрофия именных классов. A.A. Леонтьев сообщает о папуасских языках, имеющих 30 классов [1974, 67]. По некоторым сведениям, в ' насиои их свыше 40, что отражается в согласовании с прилагательным, числительным и т.п. Это классы мужчин, женщин, крупных животных, птиц, рыб» плодов, групп людей, домов и т.д. [Там же].

Именные классы существовали и в протоуральском языке, но там они выражались довольно необычным способом. Во всех современных уральских языках обнаруживается довольно большое количество суффиксов, обозначающих многократное действие. Возникает вопрос, для чего уральскому праязыку понадобилось такое излишество многократных суффиксов. Выясняется далее, что все эти многократные и уменьшительные суффиксы явились результатом переосмысления суффиксов, имеющих значение собирательной множественности. С большей или меньшей достоверностью можно выделить десять суффиксов собирательной множественности: -а(-йа), -ч\ -и(-й), -к(-кк), -л, -м, -н, -р, -с', -т. Можно предполагать, что каждый из этих собирательных суффиксов имел какое-то специфическое значение, а это могло возникнуть только в том случае, если в уральском праязыке существовали классы собирательной множественности. Следовательно, классное деление имен существительных в уральском праязыке было представлено только в суффиксах собирательной множественности.

Во всех языках, имеющих классное деление имен существительных, наблюдается процесс разрушения их систем. Роды в ряде индоевропейских языков исчезли (иранские языки, армянский,

английский), в балтийских языках исчез средний род. Почти совершенно исчез средний род в албанском. Противоположный процесс происходит в новогреческом языке, где средний род вытесняет мужской и женский. Род в русском языке, и особенно средний, не поддается никакому логическому обоснованию. В некоторых кавказских языках классные показатели в именах существительных не проявляются. Признаки разрушения системы классных показателей наблюдаются также в африканских языках.

Что касается познавательной ценности классных показателей, то она относительно невелика. Иногда классные показатели обозначают реальные свойства предметов, например принадлежность к естественному мужскому или женскому полу, неодушествленным предметам, но часто эти признаки совершенно непригодны для научной классификации имен существительных (сидячие, лежачие, плавающие, продолговатые и круглые предметы).

Категория принадлежности

Категория принадлежности выражается тем или иным способом во всех языках мира. Способы ее выражения довольно разнообразны, в том числе окончанием род. падежа. Этой способностью также обладают его семантические аналоги -- аналитические конструкции, изафетные конструкции, так называемый status constructus и даже простое соположение двух имен существительных.

Средством выражения категории принадлежности может быть также местный падеж.

Универсальным средством выражения категории принадлежности являются притяжательные местоимения. Во многих языках мира широко распространены притяжательные суффиксы. В кабардино-черкесском языке лично-притяжательные формы образуются от чистой основы имен существительных прибавлением префиксальных морфем для 1-, 2-й 3-го лица обоих чисел, например си унэ 'мой дом', уи унэ 'твой дом' и унэ 'его дом' и т.д. В якутском языке личное местоимение может употребляться в роли притяжательного: мин атым 'моя лошадь'.

Наблюдаются случаи гипертрофического выражения принадлежности. Отношение принадлежности в языке суахили выражается при помощи притяжательной частицы -а. В результате слияния этой частицы с местоименными префиксами различных классов образуется много различных показателей принадлежности.

1 -wa 9 -уа 4 -уа 15 -À: ira

2 -wa 10 -za 1-cha \6-kwa 3-wa 11 -ira 8 -vya \l-mva

Категория определенности

Категория определенности во многих языках мира находит языковое выражение. Чаще всего она выражается артиклем, который может быть препозитивным или постпозитивным. В артиклевой функции иногда используется притяжательный суффикс 3-го лица (монгольские языки, язык коми).

В некоторых языках артиклевую функцию имеет винительный падеж. Суффикс вин. падежа в этих случаях указывает, что объект действия является определенным. В языках, не имеющих артикля, определенность чаще всего устанавливается контекстом или специальными показателями (например, в китайском языке).

Категория лица

Обычным и повсеместно распространенным способом выражения категории лица являются местоимения.

Категорию лица также выражают личные окончания. Однако существуют языки, в которых личные окончания отсутствуют.

Обозначение способов протекания действия (вид и акционсарт)

Обозначение способов протекания действия представляет важнейшую коммуникативную необходимость. Можно без всякого преувеличения сказать, что в мире нет ни одного языка, в котором указанная необходимость так или иначе не осуществлялась. Даже в случае отсутствия специальных показателей способ протекания действия может определяться контекстом. Роль контекста можно показать на примерах из татарского языка. Фатыйма укып бетерде. Ана бик озак кул чаптылар 'Фатима кончила читать. Ей долго аплодировали'. Наречие озак 'долго' показывает, что действие, выраженное формой чаптылар, было длительным. Улквнне бвтен лагер Поляков турында свйлэде 'В этот день весь лагерь говорил о Полякове'. Словосочетание бвтен лагерь 'весь лагерь' показывает, что о Полякове говорил не один человек, а многие. Бу мсэйне алар квтудэ очзулэп йврделэр 'Этим летом они пасли стадо втроем'. Словосочетание бу ж,эйне 'этим летом' говорит о том, что срок пастьбы был длительным. Следовательно, само действие было многократным. Ул бвтен кешедэн кубрэк эчте, бвтен кешедэн кубрэк мсырлады, кубрэк квлде 'Он больше всех пил, больше всех пел и больше всех смеялся', т.е. кубрэк 'больше всех' сообщает, что пили, пели и смеялись многие, и он был исполнителем всех этих действий, которые совершались многократно.

Контекст может также указывать на законченность действия. Ср. тат. Хэлим мсыелыштан туцып, ачыгып кайтты Бишмэтен, буреген салып атты, кугэргэн кулларын учак у тына тыкты 'Халим вернулся с собрания замерзший и проголодавшийся. Снял бешмет, шапку, а посиневшие от холода руки протянул к огню'. Предложение 'Халим возвращался с собрания замерзший и проголодавшийся, снимал бешмет, шапку и посиневшие от холода руки протягивал

к огню' было бы совершенно бессмысленным, поскольку повторяемость действий, определенная их типизация была бы логически не оправданной. Уф ардым, -- диде ул елмаеп 'Ох устала, -- сказала она, улыбаясь'. Наличие длительного действия или состояния здесь также было бы бессмысленным ('Ох уставала'), поскольку говорящий в данном случае хочет выразить состояние, которое уже наступило. Контекст может определять характер действия и в других языках, ср. луг-мар.: Батальон ятыр жап чодра дене ошкыльо 'Батальон долго шел по дремучему лесу'. Ятыр жап 'долгое время' показывает на длительность действия. Эрзя-морд Сон вансь менеленть лангс, вансь ковонть лангс 'Она смотрела на небо, на луну'. Перевод 'Она посмотрела на небо, посмотрела на луну' в данном случае был бы бессмысленным.

Развитию вида как грамматической категории в сильной степени препятствует именно наличие контекстуальных условий, когда характер протекания действия, его длительность или законченность сравнительно легко определяются из общего текста сообщаемого. Этим и объясняется тот весьма показательный факт, что во многих языках категория совершенного и несовершенного вида вообще не развита.

Но в большинстве случаев языки располагают особыми сред ствами для выражения различных способов протекания действия Например, в русском языке находят регулярное выражение совер шенный и несовершенный виды.

"Категория вида обозначает, что действие, выраженное глаголом, представляется: а) в его течении, в процессе совершения, а- тем самым в длительности или повторяемости, например: жить, петь, работать, ходить, читать; б) как ограниченное, сосредоточенное в каком-либо пределе совершения -- будет ли это момент возникновения, начала действия или же момент его завершения, его результат, например: запеть, кончить, побежать, пропеть, прийти, узнать, уйти.

Глаголы, обозначающие длительное или повторяемое действие, называются глаголами несовершенного вида; глаголы, обозначающие действие в какой-либо момент его совершения, действие в его пределе, в его результате, называются глаголами совершенного вида" [ГРЯ 1952, 420].

"Самое основное в семантическом содержании видов, -- замечает A.B. Бондарко, -- заключается в том, что совершенный вид выражает действие в его целостности, но не в процессе его протекания, тогда как несовершенный вид, не обладая признаком целостности действия, может выражать действие как процесс" [Бондарко 1971, 17].

В русском языке виды глагола образуются разными способами. Наиболее распространенный способ -- образование совершенного вида посредством приставок: писать--написать, сеять--засеять, звать--назвать и т.д.

Некоторые бесприставочные глаголы несовершенного вида образуют совершенный вид посредством суф. -ну-: брызгать--брызнуть, чихать--чихнуть и т.д.

Несовершенный вид глагола может быть образован посредством суф. -ыва (-ива-), -ва-, -а-, -и-г надписать--надписывать, разбить--разбивать, выпустить--выпускать, обличить--обличать, впускать--впустить и т.д.

В грузинском языке совершенный вид может образовываться также при помощи приставок, например: ga-vida 'вышел', ca-vida 'ушел' и т.д.

"Несовершенный вид в осетинском языке выражается или отсутствием у глагола какой-либо приставки, или посредством суффикса -цай. Совершенный вид выражается при помощи приставки" [ГОЯ 1963, 237].

В китайском языке значения видов могут выражать результативные и результативно-направленные глаголы при помощи особых суффиксов, например: то dao 'нащупать', xiu hao 'отремонтировать', zo-shang 'взойти'. Форма, образуемая суф. -le, указывает, что действие имело место в прошлом (время) и что оно завершено (вид), например: ta lai le 'он пришел'. Значение длящегося действия может быть выражено при помощи суф. -guo, -zfie и zai [Горелов 1974, 26--31].

В таитянском языке существуют определители видо-временного плана, или служебные слова, придающие глаголу видовое значение. Определитель иа выражает законченное, завершенное действие, te-ra выражает значение несовершенного действия, i(na) выражает значение однократного совершенного действия [Аракин 1981, 53, 54].

В тайском языке несовершенный вид выражается отсутствием видовых показателей. Служебное слово лэу придает глаголу значение совершенного вида (пом кин лэу 'я поел1) [Морев и др. 1961, 74].

Категория глагольных видов в монгольских языках образуется аналитическим и синтетическим способами. Аналитический способ образования глагольных видов заключается в сочетании основного глагола, употребленного в деепричастной форме, с вспомогательным глаголом как модификатором значения основного глагола. Все сочетания глаголов -- основного и вспомогательного выражают характер протекания действия, результат его -- завершенность и незавершенность, его проявление в начале, в развитии и конце. Глаголами-модификаторами могут выступать: суух 'сидеть', авах 'брать', хэв-тэх 'лежать', дуусах 'кончаться', эхлэх 'начинать', явах 'ходить', ирэх 'приходить', ср. бичиж суув 'писал', оеж авлаа 'сшил', татаж авъэг 'выдернул', ууж дуусав 'выпил', ирж явлаа 'приходил', горч ирэв 'вышел'. Синтетический способ заключается в присоединении к основе глагола глагольных суффиксов, например: ган ка-лз-ах 'колебаться', долги-л-ох 'выплескиваться', зур-ь-их 'нарисовать' [То-даева 1951, 114--121].

Эти способы образования глагольных видов существуют также в тюркских и в некоторых восточных финно-угорских языках, ср. тат. сызгырып зк;ибэрдем 'свистнул', ашап бетердем 'съел', чув. сунсе ларчё 'потух', каз. окып шыкты 'прочитал' и т.д.;

мар. шуиын пытен сгнил, савырнен шогала повернулся, удм. .юбзыса вуиз 'прилетел', куртчыса басьтиз 'укусил' и т.д.

В корейском языке три вида: завершенный, длительный и многократный. Формы завершенного и длительного видов образуются сочетанием формы соединительного причастия с соответствующим служебным глаголом [Мазур 1960, 78].

Для создания видовых значений широко используются вспомогательные глаголы в новоиндийских языках. Для выражения законченности действия в хинди могут употребляться глаголы: чукна 'оканчиваться', джана 'уходить', дэна 'давать', чхорна 'оставлять', дална 'бросать', утхна 'вставать', она 'приходить', лэна 'брать', ракхна 'класть', парна 'падать' [Баранников 1959, 1286, 1287]; ср. лаут джана 'возвратиться', дэ чхорна 'отдать' и т.д. Так называемые дуративные, или длительные, глаголы образуются с помощью вспомогательного глагола рахна 'пребывать': май бол раха ху 'я говорю' (длительно, без перерыва) [Там же].

Во многих языках мира видовые значения могут выражаться путем использования специализированных в видовом отношении глагольных времен. Ярким примером такого использования может служить имперфект в латинском языке. Имперфект в латинском языке всегда обозначал длительное действие (лат. laudaham 'я хвалил'). Это значение сохраняется и в имперфектах современных романских языков, ср. исп. тс levantaba 'я вставал', рум. vorbeam 'я говорил', lucram 'я работал' и т.д.

Таким же свойством обладал имперфект в древнегреческом, ирландском и в древнеиндийском.

Определенная видовая направленность также характерна для албанского и новогреческого имперфекта.

Почти во всех современных индийских языках (хинди, урду, бенгали, синдхи, пенджаби, маратхи, гуджарати и т.д.) различается прошедшее совершенное и прошедшее несовершенное. В цыганском языке форма прошедшего соврешенного времени обозначает действие или состояние прошедшее и законченное. Формы прошедшего несовершенного времени обозначают длительное действие или состояние в прошлом, совершавшееся несколько раз [Вентцель 1966, 642]. В кабардинском языке различается прошедшее совершенное и прошедшее несовершенное [Шагиров 1967, 174]. Прошедшее совершенное и прошедшее несовершенное имеются в грузинском, мингрельском и армянском языках.

Хорошо прослеживается связь глагольных времен с видовым значением в болгарском языке. Аорист в болгарском языке обозначает действие, совершенное до момента высказывания. Прошедшее несовершенное время (имперфект) обозначает действие, не оконченное к моменту речи в прошлом. Совершенное прошедшее время и прошедшее длительное различаются в белуджском языке. В таджикском языке глагол в форме простого прошедшего указывает на факт совершения действия в прошлом. Глагол в форме прошедшего длительного времени выражает длительное и многократное действие

в прошлом [Керимова 1966, 223]. То же явление наблюдается в персидском языке. Прошедшее длительное существует в курдском языке. Талышский язык различает два длительных прошедших времени -- прошедшее длительное 1-е и прошедшее длительное 2-е. Глагол в форме прошедшего длительного 1-го означает обычное многократное действие в прошлом. Глагол в форме прошедшего длительного 2-го обозначает длительное действие в прошлом без оттенка обычности [Пирейко 1966, 311]. В молдавском языке семантическая дифференциация некоторых временных форм также используется для выражения временных значений. Так, простое прошедшее выражает в основном мгновенное действие, в то время как сложное прошедшее передает длительное или повторяемое действие [Корлэ-тяну 1966, 545]

Аорист (прошедшее совершенное) в армянском языке означает только совершенное действие. Существует также прошедшее несовершенное время (грум ей 'я писал').

В эвенкийском языке прошедшее время изъявительного наклонения указывает, что действие уже совершилось [Константинова, Лебедева, 1953, 150]. Наряду с ним существует прошедшее многократное. Прошедшее многократное время глагола изъявительного наклонения указывает, что действие многократно повторялось [Там же, 151].

Прошедшее незавершенное и прошедшее завершенное различается также в ительменском языке [Володин, Жукова 1968, 340]. Прошедшее 1-е в алеутском языке означает завершенное действие [Меновщиков 1968, 398].

Прошедшее совершенное время в чеченском языке обозначает действие, завершившееся в прошлом, а прошедшее несовершенное упо!ребляется для обозначения длительного или обычно повторяющегося действия. Времена этого типа также различаются в ингушском языке.

Времена с видовым значением имеются в татском языке. Простое прошедшее время в татском языке обозначает законченное однократное действие. Прошедшее многократное врсмя может употребляться для обозначения действия, многократно повторявшегося в далеком прошлом [Гринберг 1966, 293]. Прошедшее длительное обозначает действие, длившееся в определенный момент в прошедшем времени [Там же, 294]. В афганском языке различается три прошедших времени: прошедшее несовершенного вида, прошедшее совершенного вида и прошедшее многократное время.

Специализированные в видовом отношении глагольные времена существуют в абхазском языке. Прошедшее несовершенное обозначает действие, протекавшее в прошлом в виде длительных или многократных актов [ГАЯ 1968, 167]. Форма прошедшего неопределенного времени указывает на завершенное действие и используется чаще всего при повествовании [Там же]. Употребление аориста связано с выражением завершенности действия [Там же, 108]. Инфинитивное образование давно прошедшего времени на хьоу употребляется для выражения длительного времени [Там же, 109].

Прошедшее совершенное существует в маньчжурском языке, ср. ала-ха 'сказал' [Пашков 1963, 36]. Прошедшее совершенное и несовершенное различает современный ассирийский язык [Церетели 1964, 53].

Лакский язык различает прошедшее незаконченное [Муркелинский 1967, 499]. В даргинском языке различается прошедшее совершенное и несовершенное [Там же, 517]. То же самое явление наблюдается в лезгинском языке [Мейланова 1967, 517] и различаются в агульском [Магометов 1967, 562]. Прошедшее несовершенное существует в рутульском языке [Джейранишвили 1967, 584]. Б.Б. Талибов отмечает прошедшее длительное в цахурском языке [1966, 1967, 602]. Прошедшее длительное время имеется в курдском языке [Бакаев 1966, 271].

В литовском языке существует так называемое прошедшее время многократного вида (dirbdavau 'я обыкновенно делал*)-

В арабском языке существует прошедшее длительное время, образованное из формы прошедшего времени вспомогательного глагола капа 'быть' и формы настояще-будущего времени основного (значимого) глагола [Ковалев, Щарбатов 1969, 513].

2-е прошедшее, или перфект, в марийском языке также способно выражать длительное действие: Мый ушкалым чодраш нанга-енам, пуым руэнам 'Я корову в лес водил, дрова рубил'; Тидым нерген мый лудынам 'Я об этом читал'.

Во многих языках мира выражаются различные более частные особенности протекания действия, которые составляют так называемый акционсарт, в отличие от видов.

Довольно часто в различных языках мира действие многократное противопоставляется действию однократному. Многократное действие: эрзя-морд, кант-л-емс 'носить неоднократно', як-сь-емс 'останавливаться часто', сёрма-л-емс 'часто писать', васт-н-емс 'встречать неоднократно', мокша-морд, веш-енд-емс 'искать многократно', коми-зыр. мун-лы-ны 'ходить часто', босып-л-ыны 'часто возвращаться', пот-ыл-ыны 'выходить многократно', луг-мар. колт-ыл-аш 'посылать часто', лукт-ед-ылыш 'вытаскивать', фин. astuskella 'похаживать', halkoa 'раскалывать', hyppelehtiä 'попрыгивать', эст. köne lema 'говорить часто', mötiskelma 'обдумывать', норв.-саам addatit 'раздавать', венг. döföl 'толкать', эвенк, гирку-кта-ми 'ходить много раз, бродить'.

В некоторых языках многократное действие может иметь еще более дробную характеристику.

В якутском языке существуют так называемые формы раздельной кратности. Они образуют такую повторяемость действия, при которой каждый повторяющийся элемент действия получает некоторую самостоятельность (дьалкы-лдый 'мерно и энергично плескаться' [ГСЯЛЯ 1982, 300]. В якутском языке существуют также формы учащенной кратности. Под учащенной кратностью понимается ускоренная повторяемость движения или его элементов, например мала-хаччый 'делать быстрые резкие движения' [Там же, 301]. Форма замедленности показывает, что действие или динамический образ,

1?

выражаемые основой глагола, проявляется в медленном темпе, например айба-арый 'широко раскидываться в медленном движении' [Там же, 302].

Подобные видовые оттенки существуют также в эскимосском языке. Ускоренный вид обозначает действие, совершающееся быстрым или ускоренным темпом. Глаголы замедленного вида обозначают действие, совершающееся замедленным или тихим темпом [Меновщиков 1960, 278]. В эскимосском языке существует вид слабого протекания действия.

Много способов протекания глагольного действия выражается в чукотском языке: вид длительной непрерывности (постоянности); вид прерывности длительного действия; вид изредка совершающегося действия; вид очередности обоюдного совершения, например кут-чытык 'вставать' (поочередно); вид массовости действия, например пылкэтръук 'тонуть' (о множестве); вид ускоренности действия; вид постепенности действия выражает постоянность совершения данного действия; вид интенсивности действия; вид ослабленности, прерывистости данного действия выражает прерывистость действия с оттенком ослабленности; вид начала действия; вид завершенности действия; вид предельной полноты действия, например тау-амэчаты-к 'совершенно скрываться'; вид неполноты действия: мэч-вири-к 'спускаться немного'; вид частичности действия: чик-эймэв-ык 'приближаться слегка'; вид ограниченности действия: эм-пирик 'только брать' [Скорик 1977, 199].

Глагол может иметь и более одного маркированного вида. Иногда в нем сочетаются два и даже три видовых аффикса, обозначающих различные оттенки протекающего действия. Обычно в глаголе может одновременно выражаться такая разносторонняя видовая характеристика:

1) ускоренность и непрерывная длительность действия,

2) ускоренность и прерывистость длительности действия,

3) непрерывная длительность и массовость действия,

4) начало непрерывной длительности действия,

5) начало постепенного завершения действия [Там же, 201]. Довольно подробно различные оттенки действия выражаются в

ненецком языке. Длительность характеризует непрерывное действие. Образуется эта форма при помощи суф. -мба (-ба -па); ср. пи-ре(сь) 'сварить', пиреба(сь) или пиремба(сь) 'варить' [Терещенко 1965, 902]. Форма множественного действия выражает повторность, многократность действия, совершение его многими лицами или переход на многие предметы. Показателем его является -р. При образовании данной формы наблюдается ряд изменений в звуковом составе глагольной основы: тэмда(сь) 'купить', тэмдорць 'покупать'. Форма множественного прерывистого действия служит для обозначения повторного действия, происходящего с перерывами. Показателем его является суф. -нга: тёре(сь) 'крикнуть', тёренг(ась) 'то вскрикивать временами, то замолкать'. Форма обычного действия употребляется в тех случаях, когда речь идет о действиях, совершающихся обычно. Показателем ее является суф. -сеты (-зеты,

-цеты): хангурцеты 'он обычно болеет'. Форма несовершенного действия выражает наиболее общее значение несовершенности действия, она выражается суф. -нго, -н(а), -д(а), -т(а).

Некоторые языки, например эвенкийский, обнаруживают необычайно подробную детализацию различных способов протекания действия.

Структурно аспектуальные формы эвенкийского глагола образуют следующую серию пар:

дав-а-д-дай 'ловить' дав-а-л-дай 'начать ловить' дав-от-дай 'ловить обычно' дав-у-т-тай 'держать' дав-гара-дай 'ловить не раз' дав-кат-тай 'ловить многих'

дав-дай '(из)ловить' -- дав-а-дан-дай 'ловить с перерывом, медленно'

дав-ван-дай 'ловить изредка' дав-у-с-тай 'ловить много раз' дав-а-на-дай 'пойти ловить' дав-а-нас-тай '(с)ходить поймать мгновенно' дав-а-малчи-дай 'ловить быстро' дав-а-м-дай 'хотеть ловить' дав-а-мал-дай 'захотеть ловить' дав-а-счи-дай 'пытаться ловить' дав-сан би-дэй 'сделать вид, что ловишь'

[Роббек 1982, 17].

Формально может быть также выражена интенсивность совершаемого действия. Суф. -щэ в кабардинском языке вносит в глаголы значение чрезмерности и избыточности действия: к!утэ-щэ-н 'продвинуться слишком', щысы-щэ-н 'сидеть слишком долго' [ГКЧЛЯ 1970, 182]. В якутском языке существует так называемый ускорительный вид, выражающий действие, совершаемое ускоренно: хаам-пахтаа 'шагай быстрее' [ГСЯЛЯ 1982, 278]. Значение интенсивности действия имеет глагольный суф. -tta, -ttä в финском языке. По своему значению слова с этим суффиксом лишь немногим отличаются от коренных слов, представляя собой их соответствия с более интенсивным значением [Хакулинен 1953, 254]; ср. фин. ehdättää 'ринуться, поспешить', ennättää 'успевать, настигать' и т.д.

В коми-зырянском языке существует особый глагольный суф. -ав-, -ал-, обозначающий рассредоточенное глагольное действие. Рассредоточенность глагольного действия может иметь место при следующих условиях: 1) при наличии множественности субъектов действия и их пространственной рассредоточенности, например: My выло вод-ал-1сны еджыд бобувъяс 'На землю ложились белые бабочки', 2) при наличии множественности субъектов действия и направленности их действий на разные объекты, например: Кадысь кадо шыбл-ал-гсны югыд ракетаяс 'Время от времени пускали яркие ракеты', 3) при единственном числе субъекта, но направленности

его действия на разные объекты, например: Me лэптали гираяс 'Я поднимал гири'.

Так называемый дистрибутивный и многократный виды в коми-зырянском языке связаны общностью происхождения. Элемент -л-, содержащийся в показателе дистрибутивного вида, является по-видимому, наиболее древней формой многократного суффикса.

В языке коми существует рефлективный вид. Рефлективный вид характеризует действие, завершившееся в относительно короткий период времени, после которого вновь наступает возврат к первоначальному состоянию, которое предшествовало этому действию, ср.: Мыччысьлк вавылас сомын лолыштны 'Показался на поверхности воды, чтобы вздохнуть'. Суф. -лы в форме мыччысьл1с показывает, что человек появился на поверхности воды на очень короткое время, чтобы вздохнуть, и нырнул под воду снова. Интересно отметить, что такое же значение есть и в мансийском языке: квалыглаг/ко ее 'встать и снова лечь' [Ромбандеева 1966, 354]. То же значение обнаруживается в селькупском языке: patay-Ityrgo 'нырнуть и вынырнуть' [Кузнецова и др., 1980, 228--229].

Довольно часто выражается однократное действие. Ср. фин. huoahtaa 'вздохнуть', kiskallaa 'рвануть', kirkaista 'крикнуть', коми-зыр. рез-обт-ны 'брызнуть', кыз-окт-ыны 'кашлянуть', удм. бышк-алт-ыны 'быстро ударить, полоснуть1, эст. seisatama 'внезапно остановиться', луг-мар. шук-ал-аш 'толкнуть', пу-ал-аш 'дунуть' и т.д.

Транслативные глаголы означают переход в определенное качество. Ср. аз. аз-ал 'уменьшаться', бош-ал- 'пустеть', узб. муз-ла-'леденеть', кирг. арык-ma- 'зудеть', чув. ват-ал- 'стареть', луг-мар. тошт-ем-аш 'стареть', из-ем-аш 'становиться маленьким', шем-ем-аш 'чернеть', коми-зыр. из-мы-ны 'каменеть', том-мы~ны 'молодеть', удм. урод-мы-ны 'похудеть', узыр-мы-ны 'разбогатеть', вож-ект-ыны 'зеленеть, становиться зеленым', горд-экт-ыны 'покраснеть', сьод-экты-ыны 'почернеть, потемнеть', ляб-зь-ыны 'ослабеть', вузь-ыны 'отсыреть' и т.д., эрзя-морд, валдо-м-омс 'стать светлым', чувто-м-омс 'одеревенеть', манс. монь-м-уцкве 'уменьшаться', пирся-м-кве 'стареть', фин. huononee- 'ухудшаться', kylmenee- 'охлаждаться', венг. kameny-ed-ik- 'делаться твердым', szep-ül- 'хорошеть', rövid-ül- 'укорачиваться', эст. аге-пе-та 'развиваться', kuju-ne-ma 'образовываться', kaive-ne-ma 'расширяться', tuge-ve-ne-ma 'усиливаться', як. ыыр-аа-'тяжелеть', сон-оо- 'толстеть', харан-ар- 'темнеть', хара-тый- 'почернеть', эрзя-морд, берянь-гадо-мс 'худеть', оргал-гадо-мс 'заболеть', беря-кадо-мс 'ухудшиться'.

Начинательные глаголы в некоторых языках также могут иметь особый показатель, ср. нен. пись-ла-сь 'засмеяться', марна-л-ць 'затрещать', эрзя-морд, чара-зеве-мс 'завертеться*, мокша-морд, лака-зеве-мс 'закипеть', коми-зыр. лзд-зь-ыны 'полететь'.

В некоторых языках имеет место выражение малой меры действия. Наиболее четко это прослеживается в языке коми. Средством ее выражения является глагольный суф. -ышт. Понятие малой меры является в изестной степени относительным -- от мгновенности и до довольно значительного объема "относительной маломерности

действия", ср. коми ворзь-ышт-ыны 'шевельнуться', мал-ышт-ыны 'ощупать', рипъял-ышт-ны 'слабо мерцать', поль--ышт-ны 'слегка дуть (о ветре)'.

Действие малой меры может выражать глагольный суф. -ылаа в якутском языке: ой-уолаа- 'попрыгивать, поскакивать', сот-уолаа 'тереть слегка', ыт-ыалаа 'постреливать' и т.д. [ГСЯЛЯ 1982, 286].

В селькупском языке также имеются суффиксы, обозначающие малую меру действия, ср. qattaptuqo 'слегка ударить' [Кузнецова и др. 1980, 230--231].

Необычные способы протекания действия отмечаются в папуасских языках, например, действие совершенное в пользу какого-то другого лица: асмат aw- 'жарить' -- aw-tan- 'жарить для кого-л.', напрасное действие, действие, которое кто-то собирается совершить и т.д. -- подробнее см. [Леонтьев 1974, 60].

Как говорилось выше, влияние контекста нередко приводит к тому, что видовые пока<