Николай Львов и Вячеслав Колейчук
Юрий ЛИННИК
КОЛЕЙЧУК В КОЛОМНЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ
КОЛОМЕНСКИЕ ТЕРЦИНЫ
I
КУДА ЛЕГЧЕ!
ВО СЛАВУ ГЕОДЕЗИКОВ
ОНТОЛОГИЯ САМОНАПРЯГА
КОЛОМЕНСКИЕ ГОТИЦИЗМЫ
ФУЛЛЕРЕНЫ
(маленький коломенский триптих)
Николай Львов и Вячеслав Колейчук
Растительное
Платоновы тела
PURE AND PERFECT
АЛЕКСАНДР ПУШКИН И ВЯЧЕСЛАВ КОЛЕЙЧУК
II
ПРОГРАММНОЕ
1. СВЕТ
2. ЦВЕТ
3. ЗВУК
4. ФОРМА
5. СТРУКТУРА
6. ПРОСТРАНСТВО
7. ДВИЖЕНИЕ
III
КОЛОМЕНСКИЙ СОНЕТ
IV
ПАМЯТИ КАРЛА ИОГАНСОНА
САМОНАПРЯЖЁННЫЕ МГНОВЕННО-ЖЁСТКИЕ СИСТЕМЫ
TENSEGRITY
V
ДВОЙНАЯ СПИРАЛЬ
ПЕТРОЗАВОДСК
ПОЛИМУСЕЙОН
2016-2017
КОЛОМЕНСКИЕ ТЕРЦИНЫ
Садится в средоточии Коломны
Серебряный корабль из Близнецов –
Космические гости вероломны?
Нет, вовсе нет – поклясться я готов.
Общенье с ними – в нашем интересе.
Здесь так отчётлив будущего зов –
Малевичем тут явлено безвесье!
Упала гравитация к нулю –
Забудем о её извечном прессе.
Колейчука решительно люблю
За эти удивительные крылья!
К его приноровимся кораблю –
Внизу пускай мятётся камарилья.
Левкас ли это? Или плексиглас?
Прекрасны духоносные усилья.
Все колокольни города сейчас
Взмывают ввысь на луч Преображенья.
Художник небывалостью потряс –
Как будто не бывало притяженья.
Войдём сюда с бокалами клико –
О, благостный восторг превозможенья!
Легко, друзья! Воистину, легко.
I
КУДА ЛЕГЧЕ!
Первые впечатления: отрыв от земли.
Захлопнул за собой то ли дверь, то ли полог – и оказался в новой среде, где гравитация если не сошла на нет, то сильно уменьшилась.
И вправду легко!
Куда легче!
Основоположник русского космизма Николай Фёдоров писал о коперниканском искусстве будущего.
Художник вынесет свою мастерскую в космос.
Вместо холста – картина мира: художник пересотворит её.
Для работы в таких масштабах необходима победа над гравитацией.
Казимир Малевич произнесёт ёмкое слово: безвесие.
Под сенью коломенского купола Вячеслав Колейчук являет нам коперниканское искусство.
Здесь достигнута искомое безвесие.
Ушла тяжесть – пришла лёгкость.
Это эволюционное обретение.
Один из критериев развития – мера свободы от гравитации.
Жизнь изначально адаптируется к силе тяжести.
Выход на сушу привёл к мобилизации этого процесса.
Позитива было много!
Гравитация держит форму – гравитация задаёт симметрию – гравитация определяет пропорциональный строй.
Но ведь где-то и сдерживает потенции жизни – накладывает непреложные ограничения.
Вертикальная походка стала вызовом силе тяжести.
Победительный импульс подхватили башни, обелиски, колонны.
Этот порыв уловлен и усилен Вячеславом Колейчуком.
Укрощение гравитации предполагает преобразование материала.
Возьмём шире – материи.
Вещество гравитирует в силу своей природы.
Лишить его этого свойства – задача не столь утопическая, сколь эсхатологическая: её может решить лишь предвозвещанное Преображение.
Но это область веры.
Сегодня нам доступны лишь аппроксимации и асимптоты.
Вячеслав Колейчук преуспел на этой дерзкой стезе.
Диктат массы – тотальность притяжения: архитектура последовательно ограничивает их власть над собой.
На этом пути нам видится три этапа.
Назовём соответственно три имени:
– аббат Сюжер (1081–1151), вдохновитель готики;
– Владимир Шухов (1851–1939), создатель сетчатых покрытий;
– Вячеслав Колейчук, творец самонапряжённых конструкций.
Это одна тенденция – одна линия развития.
С каждым шагом духоподъёмная тяга становится всё более сильной.
Мы восходим – возрастем – воспаряем.
Чувствуем себя небожителями!
Коломенский купол с работами Вячеслава Колейчука – будто космическая станция: мы ощущаем благодатную лёгкость.
Выставка так и называется: Легко!
Гениально найдено.
Точно – кратко – эффектно.
На всех трёх этапах раскрывается архетип лестницы.
Готический собор: будто огромная стремянка приставлена к зениту.
Шуховская башня: вместо шести маршей – шесть гиперболоидов.
Лестница имманентна многим конструкциям Вячеслава Колейчука – и вот что главное: создаётся ощущение, что у неё нет опоры – что она не только держится сама собой, без контакта с поверхностью, но и самодвижно устремляется ввысь.
ВО СЛАВУ ГЕОДЕЗИКОВ
Что-то от Шухова!
Что-то от Фуллера!
Это сразу набегает, когда озираешь пространство, где развёрнута выставка Вячеслава Колейчука.
Перед нами и впрямь небольшой геодезик.
Но необычные экспонаты раздвигают его радиус вширь.
Далеко-далеко!
Вплоть до космологического горизонта событий!
Нам предстаёт цельная модель мира.
Это космос-организм – совсем по Платону.
Черты его витальности мы будем обнаруживать на каждом шагу.
Геодезические купола правомерно воспринимаются как манифестация архитектурного космизма.
Пионером тут считают Ричарда Бакминстера Фуллера.
Это не совсем так.
Первый геодезик – Йенский планетарий.
В 1926 г. его построил Вальтер Бауэрсфельд.
Прямая отсылка к сфере в его замысле понятна!
Вспомним: предыдущая выставка Вячеслава Колейчука – «Геометрия космоса» – проходила в Московском планетарии.
Проект Михаила Барща.
Шедевр конструктивизма.
Полезно соотнести друг с другом две эти выставки.
Экспонаты вроде одни и те же, но смотрятся они по-разному: перемещение из одного топоса в другой работает как остранение – привносит в знакомое острую новизну.
Московский планетарий: выставка проходит в цокольном этаже – считай в подземелье.
Не отсюда ли впечатление чего-то хтонического?
Прекрасно выстроенная, экспозиция казалась лабиринтом на какой-то другой планете – походила на потаённое капище, полное загадочных объектов.
Коломенский купол: как если бы московская выставка стартовала – и вышла здесь на высокую орбиту.
Экспозиция в Коломне компактней.
И холистичней: экспонаты внутри купола расположились так, что создают впечатление предзаданной целостности – являются частями одной системы.
Каждый встал на своё искони назначенное ему место.
Два великих архетипа – круг и спираль – проявились в этой выставке.
Сама топография купола направляет наше движение посолонь.
Круг бытия – Вечное Возвращение – цикл растительной жизни, мифологизированный в средиземноморских мистериях: случайно ли всё это вспоминается при осмотре выставки?
Обошли её один раз.
И второй.
И третий.
Похоже на ритуал.
Экспонаты не отпускают.
Но постепенно начинаешь слышать в себе другой мотив: желание разомкнуть круговорот – выйти на спиральную траекторию.
И это движение души находит резонанс в творениях Вячеслава Колейчука.
Дух спирали витает под куполом.
«Гармония сфер» – и реминисценции татлинской башни: это располагается рядом, образуя впечатляющий контрапункт.
«Мёбиус» как бы посредствует между формами, воплощающими данные интенции – сочетает в себе круговое и спиральное.
Пространство в «Мёбиусе» выворачивается наизнанку.
Это открывает выход к новым возможностям.
ОНТОЛОГИЯ САМОНАПРЯГА
Бытие – это напряжение.
Расслабляться тут нельзя – немедленно схлынешь в небытие.
Если не подтягивать космические струны – вибрации исчезнут: а с ними дыхание – пульс – жизнь.
Вячеслав Колейчук – мастер напряжений.
Они для него – как краски на палитре.
Или ноты в партитуре.
Мы говорим про атлета: он играет мышцами.
Это тоже напряжение.
Так вот: Вячеслав Колейчук выявляет невидимую мускулатуру пространства – и мастерски извлекает из её сокращений замечательные эстетические эффекты.
По сути это новая категория, введённая Вячеславом Колейчуком – самонапряжение.
Её философский вес огромен.
Да, понятие известное.
Но его прежние коннотации обогащены – оно поднято именно на категориальный уровень
Бытие не нуждается в подпитке – незнамо откуда – ради поддержки самого себя.
Первопричина – Перводвигатель – Первотолчок: это устарело.
Самонапряжённые колокола мастера вносят свою лепту в развитие гипотезы о самодостаточности мира.
Не надо подкачки!
Не надо рабочих ангелов!
Извне – или изнутри?
Креация – или самоорганизация?
Вячеслав Колейчук даёт аргументы в пользу последнего допущения.
Творчество мастера созвучно синергетической парадигме.
Говорят: она конкурирует с идеей Бога.
А мы бы сказали так: самоорганизация – божественна.
Здесь нерв истины.
Мы живём в эпоху экстремальных перегрузок.
Справимся ли?
Это понятно: желание снять напряжение – раскрепоститься.
Но тут нужна мера.
Ибо полная релаксация – ничтойная нирвана.
Отказ и от себя, и от мира!
Напряжение есть условие существования.
Не напрягаться – значит, не быть.
Другое дело – оптимизация напряжений.
Их гармонизация!
Древние греки называли это катарсисом.
Искусство Вячеслава Колейчука наделено такой очищающей – высветляющей – силой.
Дух античной гармонии живёт в ультрасовременных конструкциях.
Поразительная преемственность!
Родосский мрамор – и дюралюминий: они в равной степени способны ассимилировать идею прекрасного.
Творчество Вячеслава Колейчука возвращает нам внутреннее равновесие.
Это особая форма напряжения.
Здесь оно работает не на разрыв, а на согласие: врачует – сосредотачивает – целеустремляет к лучшему.
Есть разные формы напряжений: механические – электрические – психологические.
Во всех случаях предполагается перепад уровней.
Или разность потенциалов.
Эта динамика содержит возможность кризисов.
Даже катастроф.
В искусстве Вячеслава Колейчука напряжение организуется наилучшим образом.
Тонкий вкус – и чувство меры: в оценочных понятиях начинают звучать глубинные обертона онтологии.
Напряжения – антиэнтропийны.
Это их качество достигает в творчестве Вячеслава Колейчука своего максимума.
КОЛОМЕНСКИЕ ГОТИЦИЗМЫ
Романика и готика – будто куколка и бабочка: как неожиданно ХII век распахнул – выпростал в небо – стреловидные крылья!
Архитектура знает свои метаморфозы.
Но сколь они не радикальны, преемственность налицо.
Гены готики живут в творениях Вячеслава Колейчука.
Среди озарений зодчества – это в числе ярчайших: передача напряжения от стен – к аркбутанам и контрфорсам.
Храмы ощутили послабление.
С них сняли бремя.
Как уверенно они рванули к Богу!
Архитектура приобрела специфическую сквозистость.
Субъективно кажется: в этой черте уже есть намёк на Преображение – когда материя утратит нынешнюю непроницаемость.
В готических нервюрах брезжут плетения Владимира Шухова.
Как если бы осталось одно жилкование, а всё промежуточное выпало за ненадобностью.
И ведь без всякого ущерба для устойчивости.
Шуховские башни мистериальны.
Функция – дольняя, подтекст – горний.
Здесь мы застаём инженерную мысль на границе земного и космического.
Вячеслав Колейчук пересекает эту границу.
По признаку лёгкости он пошёл дальше своих учителей.
Зачем упор контрфорсов?
Зачем каркасное пяло для шуховских кружев?
Вячеслав Колейчук увёл напряжения в тросы и ванты, распределив их силу так, что она как бы замкнулась на себя, не нуждаясь в наружном отводе.
Вот «Стоящая нить».
У одной из посетительниц выставки она вызвала нетривиальную, но пронзительно точную ассоциацию: похоже на монаха, застывшего в молитвенном созерцании.
Можно добавить: на столпника!
Против силы тяжести работает энергия духовного горения.
Если хотите – экстаза.
Святые способны левитировать.
Нечто подобное Вячеслав Колейчук желает передать своим творениям.
Получается!
Перенесёмся в аббатство Сен-Дени, где древле зародилась готика.
Новый стиль быстро распространился по Европе.
Достал он и до России.
Церковь Вознесения в Коломенском: русский шатёр вобрал в себя разнообразные готицизмы.
Вимперги – гурт на рёбрах шатра – украшающие их заострённые ромбы: все эти детали отсылают нас к готике.
Как и вертикаль храма в целом!
Коломенское – и Коломна: за этимологической связью нам видится и стилевое родство.
Матвей Казаков привнёс в Коломну изумительные готицизмы.
Башни Старо-Голутвинского монастыря будто перенеслись на стрелку Москвы-реки и Оки с берегов Луары или Рейна.
Но что-то взяли и от русской сказки.
Рядом с выставкой Вячеслава Колейчука – Покровская церковь: при перестройке Матвей Казаков превращает её в шедевр неоготики (1778).
Это окружение кажется неслучайным.
У Вячеслава Колейчука – свои готицизмы.
Его «Паруса» – небывалые вимперги.
Его сетчатые покрытия – как реинкарнация готических сводов.
Но на другом уровне.
И в другом качестве.
Колокола самонапряжённые – и колокола монастырские: изумляет их унисон.
Русский авангард возрос на почве отечественной духовности.
Он искони имел склонность к трансцендированию – искал связь с премирным и надмирным.
Отсветы исихазма легли на него.
Напитать материю духом, сделать её невесомой: в этом устремлении соединяются наши старцы и наши авангардисты.
Да не покажется странным наше сближение!
Апофатика «Чёрного квадрата» – башня Татлина, готовая стать амвоном в пору Второго Пришествия – веера лучевидных стержней в композициях Вячеслава Колейчука, похожие на иконную ассистку: эти параллели о многом говорят.
Аббат Сюжер писал об анагогическом – ступенчатом – восхождении к Богу:
«Достойные размышления, переносившие от того, что материально, на то, что имматериально, привели меня к раздумьям о разнообразии священных добродетелей, тогда мне казалось, что я вижу себя обитающим неким, так сказать, образом в некоем странном месте Вселенной, которое существует и располагается ни полностью в мерзости земли, ни в чистоте Небес, и что я, Божьей Милостью, могу быть неким анагогическим образом перенесён из нашего дольнего мира в мир горний».
Такой перенос вы можете осуществить в коломенском куполе.
Вячеслав Колейчук практикует именно анагогическое восхождение.
Что маячит впереди?
Нетварный свет!
На Руси превыспреннее сияние называли несказанным, неглаголемым, нерекомым.
Физический свет является его аналогом.
Если угодно – иконой.
Мера подобия тут варьирует.
Чем чувствительней художник к высшему, тем тоньше свет, исходящий от его творений.
Сейчас надо отдельно надо сказать о стереографии Вячеслава Колейчука.
Она продолжает эволюционный ряд, намеченный нами – это выдающееся достижение нашего авангарда, его новый бросок в невозможное.
Дематериализация физического плана, успешно начатая готикой, достигает в стереографии своего пика.
Но данный процесс будет продолжаться и дальше.
Вы уловили родство сопоставленных нами явлений?
Оно очевидно.
Хотя на первых порах наше сближение может показаться спорным и странным.
ФУЛЛЕРЕНЫ
(маленький коломенский триптих)
Растительное
Почему геодезики столь успешно используются для оранжерей?
Вспомним «Сlimatron» (США, 1960).
Вспомним «Eden Project» (Великобритания, 1998–2001).
Оставим соображения функциональности и оптимальности.
Они понятны.
Хочется – на правах поэтической ассоциации – высветить растительное начало в самих геодезиках.
Вполне можно говорить об их клетчатом строении.
Возведение купола – своего рода митоз: умножение исходной матрицы.
Геодезики органичны, биологичны.
Это качество в полной мере присуще творчеству Вячеслава Колейчука.
Коломенский купол – тоже оранжерея.
Только флора внутри него специфичная.
Всё живое!
Наш мастер – великий гилозоист: он одухотворяет металл, заставляя его цвести и плодоносить.
Платоновы тела.
Платоновы тела – предал совершенства.
Дыхание захватывает!
Пять образов полной симметрии – пять эталонов геометрической красоты.
Заметим, что при конструировании геодезиков используются правильные многогранники – в Йенском планетарии за исходную основу взят икосаэдр, в геодезиках Фуллера – тетраэдр.
Вячеслав Колейчук блистательно работает с платоновыми телами.
Он показал – наглядно, модельно – их взаимопревращаемость: вместил в свой трансформер.
Вроде как перед нами вечные архетипы.
А вечность – как известно – статуарна.
Вячеслав Колейчук внёс в неё движение.
И ведь при этом ничуть не поколебал её устои!
Он кинетист до мозга костей.
Вечное – и мобильное: это несовместимо?
Ан совместилось.
Выдающиеся результаты Вячеслава Колейчука требуют углублённого философского рассмотрения.
PURE AND PERFECT
Вячеслав Колейчук в своём творчестве – пурист(pure)и перфекционист (perfect).
Поясняем: он любит чистоту линий.
Они у него по сути бесплотны.
Почти как в геометрии.
Материальное становится идеальным.
Конкретное – абстрактным.
Это требует абсолютного мастерства.
И ещё – своего рода харизмы.
Отсюда – совершенство.
Мастер требует от себя по максимуму.
Поэтому из под его рук выходят шедевры.
Чистые и совершенные!
Это Вячеслав Колейчук.
ПРОГРАММНОЕ
1. СВЕТ
Альберт Эйнштейн показал: излучение – вместе с пространством, которое его переносит – реагирует на гравитацию.
Искривляется под его влиянием.
Даже замыкается на себя!
Это мы видим в «Атоме» Вячеслава Колейчука: несмотря на различие масштабов, он ассоциируется ещё и с релятивисткой гиперсферой – излучение как бы пленено ею.
Шаровой аквариум космоса!
И фосфоресцирующий планктон внутри него!
Впечатляющее зрелище.
Релятивистские эффекты Вячеслав Колейчук создаёт без помощи гравитации. Оптическая часть электромагнитного спектра сама собой охотно подчиняется всем его мановениям.
Свет как волна – и свет как поток частиц: это великая антиномия физики.
Вот феерия дифракции – вот пуантилизм фотоэффекта: как совместить – соединить – согласовать?
Кажется: немыслимая задача.
В принципе дополнительности Нильса Бора она нашла своё гениальное решение.
Своеобразной параллелью к этому принципу – небывалой манифестацией корпускулярно-волнового дуализма – является творчество Вячеслава Колейчука.
Мастер волн – так скажу о нём.
И одновременно – мастер лучей.
Интерференция стала элементом его художественного языка.
Это волновой аспект света – здесь Вячеслав Колейчук идёт за Христианом Гюйгенсом.
Но посмотрим глубже на блескучие лучи-стержни его конструкций!
Пускай это не совсем точно в чисто физическом плане, однако луч для нас – нечто векторное, направленное, стрелоподобное.
Прямолинейно движущееся в эвклидовом пространстве.
Это уплотнённый выброс фотонов!
Корпускулярный аспект налицо.
Теперь Вячеслав Колейчук заодно с Исааком Ньютоном.
Но главное – в гармонии этих аспектов.
В их комплементарности.
Свет у Вячеслава Колейчука философичен, диалектичен.
Эта диалектика получила зримое – ошеломительно прекрасное –воплощение.
2. ЦВЕТ
Когда эволюция привела к появлению цветового зрения?
Слава Богу, мы не дальтоники.
Призма Исаака Ньютона!
В ретроспективе она смотрится как некий магический инструмент: пропустила сквозь себя белый свет – и чудодейственно преобразила его в спектральное семицветие.
Это волнует: рождение цвета.
Это захватывает: хромогония.
«Черный квадрат» Казимира Малевича – и абсолютно чёрное тело в физике: поставим их рядом – сблизим семантически.
По определению они не должны излучать.
Вячеслав Колейчук доказал обратное.
В его «Супрематическом конструкторе» знаменитый квадрат работает как некая метафизическая призма.
Из его бездонного лона поднимаются цвета!
Они окрашивают стены условного музейного комплекса.
Плоскостное, двухмерное исподволь переходит в объёмное, трёхмерное.
Беспредметный «Чёрный квадрат» разрешается сразу и предметностью, и полихромией.
Вячеслав Колейчук в этой ситуации – майевт.
По нашему – акушер.
Он профессионально принял роды у «Чёрного квадрата».
Плодоносная бездна!
Новая работа мастера – «Звезда Малевича».
Ослепительная точка сингулярности вспыхнула в предвечной бездне?
Мы помним и о красной, и о белой модификациях беспросветного «Чёрного квадрата».
Тьма беременна цветом.
Пустотность чревата вещностью.
Анна Колейчук в своём «Белом квадрате» показала это со всей убедительностью.
3. ЗВУК
– ОМ!
Ответно на магический звук индуизма пустота отзывается вибрацией – и зачинает космос.
– ОМ!
На эту ноту настроены и самонапряжённые колокола Вячеслава Колейчука.
От них исходит творящий звук.
Свет – это от начала: с момента Большого Взрыва.
Да будет Свет!
Звук мы связываем с колебаниями в различных средах.
Прежде всего в атмосфере.
Куда как более позднее явление!
Ах, верно ли?
Недавно на релятивистком ускорителе RHIC удалось воссоздать акустику Большого Взрыва.
Тогда колебалась кварк-глюонная плазма.
Внимая музыке творения, я ловил себя на мысли: где слышал нечто подобное?
Ну да, овалоид Вячеслава Колейчука!
Подумалось: вот он играет на своём инструменте – и где-то вакуум в резонанс выбрасывает вовне новые миры.
Звук и цвет были едины – как бы изначально синхронны – в прозрениях Александра Скрябина.
Его поиск продолжил Булат Галеев.
Вячеслав дружил с Булатом.
Проблема светомузыкального синтеза не могла пройти мимо него.
Вклад мастера в эту сферу существенен.
И весьма оригинален!
Дизайнер работает одновременно и со светом, и со звуком.
Они взаимодействуют в пространстве его выставок.
Звук у Вячеслава Колейчука идёт из мировой глубины.
Он кажется первичным.
Всё остальное – эпифеномены.
4. ФОРМА
Μορφη!
Ей наши оды и гимны.
В начале была Μορφη.
Или Форма.
Или Идея – Эйдос – Архетип: это по сути синонимы – из словаря Платона.
Форма – условие Бытия.
Его организующая первооснова.
Если хотите – крепёжный каркас.
Гарант того, что оно именно Бытие, а не мнимость.
Предпосылка эволюции – её дерзких преобразований – её фантастических метаморфоз.
Выставки Вячеслава Колейчука напоминают нам об этом.
Бог начинал как величайший – непревзойдённый – конструктивист.
В качестве прототипа при создании человека Бог взял самого себя.
Зримо проявляя глубинные Пра-Формы, Вячеслав Колейчук раскрывает своё богоподобие с потрясающей убедительностью – Творец ревнует к нему.
Конструкции мастера божественно прекрасны.
Это не только ценностное, но в первую очередь сущностное –онтологически весомое – определение.
Чего стоят «Крылья»!
Они в моём сознании стоят рядом с Никой Самофракийской.
Вячеслав Колейчук – абсолютный формалист.
Это ли не восхваление?
Формы Вячеслава Колейчука полны всклень высшими смыслами бытия.
Нет ничего в мире содержательней их.
Дабы удерживать мир от распыла и распада, Μορφη должна быть ладной – совершенной – беэнтропийной.
Такой она выходит из-под рук Вячеслава Колейчука.
5. СТРУКТУРА
Единое – экстремум для философии.
Оно ускользает и от чувства, и от рассудка – им не за что зацепиться: никаких различий – тем более контрастов.
Единое бесструктурно.
Если есть части – то какое Единое?
Это уже Многое.
Единое просто и пусто.
Не лучше ли сказать: ничтойно?
Раздвоение Единого – начало всего и вся.
Начало структуры!
Теофания – явление Бога.
Творчество Вячеслава Колейчука – Структурофания.
Это мистериально!
Мы воочию видим: Структура самовыстраивается – самонастраивается – самопреобразуется.
Я бы добавил: самоподстраховывается – ведь нельзя обрушиться в хаос, дав энтропии взять верх над собой.
Отсюда целесообразность в самостановлении Структуры.
Конструктивизм и витализм: вы продолжаете думать, что это несовместимо?
Вячеслав Колейчук превратил антонимы в синонимы.
Структура – и механика: это дискретное соединение частей.
Структура – и органика: это континуальная – нигде не дающая разрывов – связь элементов.
Космос Вячеслава Колейчука – как у Платона – являет нам особую форму жизни.
Хотите вглядеться в текстуру её ткани?
Красотища!
Это пиршество для эстетики.
Торжество Структуры – её апофеоз: вот что такое творчество Вячеслава Колейчука.
6. ПРОСТРАНСТВО
– Не геометр да не войдёт!
Такая надпись красовалась над входом в академию Платона.
Вячеслав Колейчук показал одну из своих работ – и его сразу пропустили.
Кто-то работает с глиной – кто-то с красками – кто-то со светом.
А Вячеслав Колейчук – с пространством.
Оно особое – как бы приватное.
Или эксклюзивное.
У него нет ничего общего с пустым вместилищем тел И. Ньютона.
Оно не похоже на четырёхмерное многообразие Г. Минковского–А. Эйнштейна.
Если искать аналогию, то ближе всего здесь будет Дж. Уилер с его ошеломительной дефиницией: «Материя есть возбуждённое состояние геометрии».
Что делает Вячеслав Колейчук?
Динамизирует пространство!
Вносит в него нечто витальное!
Освобождает его потаённую энергию!
Пространство у мастера как бы струнное – колки можно подкручивать.
Оно полно внутренних натяжений и напряжений.
Силовые поля эйдосов нашли в нём свой сквозистый – прозрачный для нашего взгляда – субстрат.
Лишь для поверхностного наблюдателя оно кажется пустым.
На самом деле у пространства наличествует строение.
Очень красивое!
Эту гистологию и выявляют работы Вячеслава Колейчука.
7. ДВИЖЕНИЕ
Движенья нет, сказал мудрец брадатый.
Александр Пушкин
Парменид косо смотрел на движение: оно возмущает Единое – вносит в него множественность.
Потому – иллюзорно.
Гераклит – наоборот – пафосно говорил: все течёт, все изменяется.
Этот спор продолжился в веках.
Он и сейчас актуален.
Недавно в него вмешался Вячеслав Колейчук, предъявив свой решающий аргумент – удивительную «Гармонию сфер».
Шедевр примирил Парменида и Гераклита.
Сферы вращаются?
Нет, это оптический эффект.
А всё же вращаются!
Можно замерить скорость их кружения вокруг своих осей.
Вячеслав Колейчук – классик русского кинетизма.
В ранние годы он был членом легендарной группы «Движение».
Ребята играючи совершили одну из самых ярких революций в искусстве.
Они перевернули понятия о статике и динамике.
Движение как таковое – самоценное и самодовлеющее движение – ритм, структура, энтелехия движения в его чистом виде: вот куда сместился фокус художнических интересов – вот где искусство обрело новую точку роста.
Превращение – преображение – метаморфоза: для кинетизма эти моменты – его язык, его поэтика.
Физика осуществила релятивизацию реального и виртуального.
Выявила их парадоксальную амбивалентность!
Кинетизм сделал нечто подобное в эстетической сфере.
Явное и мнимое – достоверное и блазнящееся – внеположное и психогенное: возможно их глубинное сращение.
Если хотите – интерференция.
Или небывалый – подлинный, взаимопронизающий – симбиоз.
На этом стыке творятся чудеса.
Нарушаются законы сохранения!
Тут и только тут – на заколебавшейся границе между «Я» и «Не–Я», Ψυχή и Φύσις – может заработать вечный двигатель.
Конечно, не такой, каким он виделся наивной механике, а в своём нетривиальном – кинетическом – игровом воплощении.
Вячеславом Колейчуком создан не один perpetuum mobile.
Какие условия были необходимы для этого?
Ответ – вот: в кинетизме преодолён извечный дуализм материи и сознания – объективного и субъективного – верифицируемого в опыте и воображаемого, примышленного.
Кинетизм сделал восприятие фундирующим – онтологически значимым – фактором.
Это предвещает смену парадигмы – и познавательной, и художнической.
Искусство здесь идёт впереди науки.
Лавры корифею русского кинетизма!
III
КОЛОМЕНСКИЙ СОНЕТ
Коломна! Удивительное коло –
Круг бытия! Тут в центре Колейчук.
На мир взираем пасмурно и квёло?
Но лира вдруг пробрезжила сквозь лук –
И мир уже ответствует на соло
Живой струны! Ах, кем отверзнут люк
В ночной Аид? Чьё пенье обороло
Невыносимость гибельных разлук?
Орфей! Не от него ли эстафета
Сегодня переходит к Вячеславу?
Связь эта утвердилась неспроста.
Овоид зазвучал на всю планету –
И мы вошли в бессмертие по праву!
Сбылась невероятная мечта.
IV
ПАМЯТИ КАРЛА ИОГАНСОНА
Карл Иогансон входил в круг русских конструктивистов, начиная с Общества молодых художников (ОБМОХУ). На второй выставке Общества в 1921 году Иогансон выставил «самонапряжённые конструкции», которые, по мнению художника Вячеслава Колейчука, полностью реконструировавшего эту выставку в Третьяковской галерее по двум сохранившимся фотографиям, предвосхитили идею tensegrity, разрабатывавшуюся с 1950-х гг. Кеннетом Снельсоном и Р. Бакминстером Фуллером.
Интернет
Творец – игрок.
Причём никак не шулер.
Колейчуку приснился странный сон:
Только подмастерье.
Американца пестует латыш.
Летим!
И нам не надо крыл Икара.
Исчезла гравитация навек.
23.07.2017
ПРИМЕЧАНИЯ–ТЕЗИСЫ
1. Кеннет Снельсон оспаривал у Ричарда Бакминстера Фуллера пальму первенства в открытии tensegrity.
2. Соперничество утрачивает всякий смысл в свете изысканий В.Ф. Колейчука.
3. В 2006 г. мастер на площадке ГТГ воспроизвёл эпохальную выставку ОБМОХУ, проведённую в 1921 г. (Салон К. Михайловой. Ул. Б. Дмитровка, 11).
4. Это было не просто воссоздание, а пристальное исследование, приведшее к крупному открытию.
5. Стало ясно: tensegrity – гениальная придумка Карла Вольдемаровича Иогансона (16 января 1890, Цесис – 18 октября 1929, Москва).
6. Есть в биологии такое понятие: предаптация. Это когда возникают элементы, приноровлённые к потребностям будущего.
7. Мы вправе сказать так: tensegrity Карла Иогансона – предаптация к той эпохе, когда человек начнёт осваивать Вселенную. Сбылось!
ОБМОХУ 1921
ОБМОХУ 2006
Карл Иогансон. Конструкция. 1920
Kenneth Snelson Sun River, 1967 stainless steel
«Самонапряженная конструкция» Иогансона
Архитектура
Для Эдема,
Уже сейчас
Преображённая –
Мгновенно-жёсткая
Система!
При этом
Самонапряжённая!
Это купол Шведлера (традиционная шарнирно-стержневая система)
Это купол Фуллера (самонапряжённая мгновенно-жёсткая система)
Купол Шведлера – и купол Фуллера: перед нами вехи великой эволюции.
Две ступени вверх!
Ярчайший ароморфоз!
Этот термин, заимствованный нами из теории биологической эволюции, означает крутое повышение организованности – радикальное обновление таксона – рывок вперёд.
Короче говоря – прогресс.
Одним из критериев такового является увеличение числа степеней свободы в системе.
В.Ф. Колейчук констатирует: системам нового типа свойственна «топологическая изменяемость» [1: 10].
Небывалое качество для архитектуры!
В.Ф. Колейчук проектирует саморазвёртывающиеся космические телескопы.
Вот где замечательное обретение обнаруживает свою перспективность.
Казалось бы, архитектура в силу своей природы обречена на статику – и вдруг выясняется, что это не так.
Вариации!
Модификации!
Трансформации!
Где это слыхано, чтобы в таких категориях говорить об архитектуре?
Мгновенно-жёсткие системы (МЖС) релятивизируют представления о статике и динамике.
Момент относительности привносится и в другую наиважнейшую оппозицию – это механизм и организм.
Бионические подходы занимают существенное место в практике В.Ф. Колейчука.
На наш взгляд, нечто витаморфное есть и в МЖС – позволим себе такую ассоциацию: гибкие элементы, работающие здесь на сжатие и растяжение, в чём-то аналогичны мышцам.
Вот мы сказали: сжатие – растяжение.
Характерная парность понятий!
Сразу напрашивается изоморфное соответствие: мышцы-синергисты и мышцы-антагонисты.
Приведём список основных мышц человека:
сгибатели (лат. flexores) – разгибатели (лат. extensores)
отводящие (лат. abductores) – приводящие (лат. adductores)
вращатели (лат. rotatores) внутри (лат. pronatores) – вращатели снаружи (лат. supinatores)
опускающие (лат. depressores) – поднимающие (лат. levatores)
Для каждой из этих диад мы найдём аналогию в МЖС.
Жизнь – диалектична.
МЖС – тоже.
ЦИТИРУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Колейчук В.Ф. Новейшие конструктивные системы формирования архитектурной среды. М.: БуксМАрт, 2016.
TENSEGRITY
Не надо сварки –
С ней повремените.
Сколь гибко строит космос Колейчук!
Вселенная задумана как лук.
Чтоб Вячеслав
Зазря сидел без дела?
Что их безудержней?
21–23.07.2017