Добрый совет о редкой возможности практики Дхармы

Поклон всем Учителям!

Из Жао Джецюн пошел в Пещеру Света в Рунпу и оставался там некоторое время. Однажды несколько молодых людей из его родных краев пришли навестить его.

Они сказали:

– Когда-то давно ты, чтобы отомстить, сокрушил всех своих врагов, теперь же столь истово практикуешь Дхарму. Это поистине чудесно и необыкновенно! Когда мы рядом с тобой, в нас возникает стремление посвятить себя религии, но когда мы возвращаемся домой, нас снова захватывает круговорот мирских дел. Как справиться с этим?

– Если человек действительно решился избавиться от страданий Самсары, – ответил Миларепа, – таких, как рождение, старость, болезнь, смерть и так далее, в его уме всегда будет мир, и уже не нужно будет прилагать никаких усилий. В противном случае ему надо помнить, что страдания в будущей жизни могут оказаться гораздо продолжительнее страданий в этой, а их груз может быть еще тяжелее. Вот почему чрезвычайно важно готовиться к следующей жизни. Пожалуйста, послушайте песню об этом:

Мы, живые существа, скитальцы вселенной,

Плывем в бурлящем потоке четырех страданий[ccxxvi].

В сравнении с этим намного ужасней

Бесконечные будущие жизни в Самсаре.

Почему бы тогда не приготовить лодку

для "пересечения" потока?

Проблема наших будущих жизней –

гораздо более устрашающая

И заслуживает гораздо большего внимания,

Чем кошмарные демоны, духи и Яма.

Так почему же не приготовить себе проводника?

Даже черные страсти: стяжание,

ненависть и нерассудительность –

Не так страшны, как состояние неизвестности

нашего будущего,

Так почему бы не приготовить для себя противоядие?

Велико царство Трех сфер Самсары,

Но бесконечная дорога рождений и смертей еще больше,

Так почему бы не позаботиться о припасах?

Лучше бы вам практиковать Дхарму,

Если вы не можете дать себе никаких гарантий.

– Твой добрый совет очень полезен, – сказали молодые люди. – Мы придем к тебе и будем с тобой практиковать Дхарму. Однако, поскольку не имеет смысла истязать себя крайним аскетизмом, мы просим тебя, во имя сохранения средств твоих друзей и учеников: оставь себе крошечную долю имущества в подарок на память. А еще нам не совсем понятно, что ты имел в виду в своей песне. Пожалуйста, проясни это.

В ответ Миларепа запел:

Опора на опытного Учителя –

проводник в Самсаре и Нирване.

Бескорыстная благотворительность

обеспечит путешествие.

Как восходящая луна сияет ярко в темноте,

Реальный опыт медитации просветляет ум.

Такую компанию следует брать в проводники.

Отдать накопленное богатство Дхарме –

Подготовка лодки для потока Самсары.

Придерживаясь взгляда, свободного

от сектантского фанатизма,

Можно медитировать без отвлечения.

Если действия согласуются с буддийским учением,

То обеты чисты и Гуру доволен.

Наградой станет умереть без сожаления.

Родня, покровители и ученики

Ничего не значат для меня, йогина, –

Только вы, мирские создания, нуждаетесь в них.

Слава, знатность и почет

Ничего не значат для меня, йогина.

Ловцы восьми желаний нуждаются в них.

Собственность, известность и жизнь в обществе

Ничего не значат для меня, йогина.

Искатели славы не могут без них.

Опрятность, мытье и чистая посуда

Ничего не значат для меня, йогина.

Не нужны они мне совсем,

Это нужно вам, молодым людям.

Эти двенадцать вещей меня не касаются

Я хорошо знаю, что не каждому по плечу

Практиковать все эти вещи.

Но все же вы, молодые люди, собравшиеся здесь,

Не забывайте "хвастливые речи" этого старика!

Если вы хотите счастья в жизни,

Практикуйте тогда Дхарму.

Отвергайте постороннее и оставайтесь в уединении,

Любите отшельничество строгое,

Стремитесь к состоянию Будды, и ваша сила возрастет.

Вы покорите тогда Четырех демонов.

Среди юношей был один очень одаренный – самый смышленый, старательный и полный сострадания. Он сказал Миларепе:

– Мой Гуру, единственной причиной, по которой мы и не думали заботиться о наших судьбах в будущих жизнях, является наша привязанность к делам этой жизни. Пожалуйста, прими нас как своих слуг. Мы отречемся от этой жизни и посвятим себя подготовке к будущим. Исходя из моих слов, пожалуйста, прояви доброту, дай нам дальнейшие наставления.

– Человеческое тело, свободное и благоприятное, драгоценно как бриллиант чистой воды, – отвечал Миларепа, – и иметь возможность практиковать Дхарму – такая же редкость. Кроме того, среди сотни буддистов найти одного стоящего практика сложно! Принимая во внимание всю сложность встречи с настоящим Учителем и другими необходимыми благоприятными условиями для практики буддизма, вы должны считать себя счастливчиками, так как сейчас у вас все эти условия сошлись. Так не упускайте их и практикуйте Дхарму.

Потом Миларепа запел:

Освободиться от Восьми несвобод[ccxxvii] тяжело,

Так же, как и получить человеческое существование,

свободное и благоприятное.

Осознать печали Самсары и искать Нирвану трудно!

Среди сотни искателей Бодхи тяжело найти

Хотя бы одного, кто мог бы обрести чистые

и благоприятные условия!

Отречься от прелестей этой жизни тяжело,

Так же, как и извлечь всю пользу из драгоценности

подобного человеческого тела.

Ничтожен шанс встретить сострадательного Гуру,

Который знает традиционные и целесообразные[ccxxviii]

внутренние поучения.

Искренний и преданный ученик,

Обладающий способностью практиковать Дхарму, –

самая большая редкость.

Найти храм без страха и суеты очень трудно.

Найти близкого спутника, чьи видение,

Практика и школа согласуются с твоими, – редкость.

Обрести тело без боли и недугов,

Способное вынести трудную практику, тяжело!

Даже когда все эти условия выполнены,

Все же остается трудность

сосредоточения на медитации!

Это – девять трудных условий.

Какими бы невыполнимыми и жесткими они ни являлись,

Решимостью и практикой можно их заполучить.

После такого наставления молодой человек не мог не зародить в себе очень сильного доверия к Джецюну. Он посвятил себя служению Миларепе, а тот давал ему Посвящения и учил его Дхарме. Впоследствии этот юноша стал совершенным йогином и достиг Освобождения. Его знали как очень близкого ученика – «сокровенного сына» – Миларепы. Имя его – Цапу Репа.

Это рассказ о том, как Цапу Репа встретил Миларепу в Пещере Великого Света.

Глава двенадцатая

Как пастух искал ум

Поклон всем Учителям!

Однажды Джецюн Миларепа вышел из Пещеры Великого Света и спустился в Счастливую Деревню Манг Юл за пищей и подаянием. Увидев множество людей в центре деревни, он сказал им:

– Дорогие благодетели, этим утром дайте мне, пожалуйста, немного еды.

Собравшиеся спросили:

– Не ты ли тот самый йогин, который недавно пребывал в Рагме, и о котором мы все так наслышаны?

– Да, это я, – отвечал он.

Все ощутили прилив большого уважения к нему и огласили село криками: «О, наш гость – удивительный йогин!»

В этой деревне жили муж и жена, у которых не было детей. Приглашая Миларепу к себе домой, они принялись расточать похвалы ему, а потом спросили:

– Дорогой Лама, где твой дом и родные?

– Я – бедный нищий, который отринул свою родню, – ответил Миларепа, – а она, со своей стороны, тоже от меня отказалась.

– В таком случае мы хотели бы принять тебя в нашу семью! – Воскликнули супруги. – У нас хорошая земля – мы выделим тебе часть, и ты сможешь жениться на понравившейся женщине и снова заведешь родню.

– Ни в чем подобном я не нуждаюсь, – отвечал Миларепа, – и скажу вам почему:

Дом и земля приятны только поначалу.

Они – как терка, стачивающая тело, речь и ум!

Пахать и вскапывать может быть так трудно!

Ведь если семена, что ты засеял, не прорастут,

то ты работал зря!

В конце концов наш край становится страной ничтожных

нищих – заброшенной и беззащитной

Обителью голодных духов и неприкаянных призраков!

Когда я думаю об этом складе греховных дел,

Тоска снедает сердце.

И в этой тюрьме непостоянства я не останусь,

Я не хочу входить в вашу семью!

– Не говори так, пожалуйста! – сказали супруги. – Мы найдем для тебя красивую девушку из знатной семьи, она придется тебе по вкусу и станет достойной невестой. Пожалуйста, прими это во внимание.

Миларепа запел:

Сначала женщина – ангел небесный:

Чем больше смотришь на нее,

тем больше хочется смотреть.

В среднем возрасте она становится демоном

с глазами трупа.

Вы говорите ей слово – она вам криком возвращает два,

Она треплет вас за волосы и тычет вас под коленку,

Вы ударяете ее своей палкой – она запускает в вас черпаком.

К концу жизни она превращается в старую корову без зубов.

Ее злые глаза горят дьявольским огнем,

Пронзающим ваше сердце!

Я держусь в стороне от женщин

во избежание ссор и неурядиц.

На вашу юную невесту у меня нет аппетита.

– Дорогой Лама, верно, что в преклонные годы и ближе к смерти теряется способность наслаждаться жизнью и быть таким же приятным, как в юности, – сказал муж. – Но если у меня не будет сына, это будет большим разочарованием и невыносимым горем для меня. А ты? Неужели ты совсем не хочешь, чтобы у тебя был сын?

Миларепа запел в ответ:

В юности, сын – принц небесный:

Вы его любите так, что трудно не выдать страсть.

В средние годы он становится подобен

безжалостному просителю,

Которому вы отдаете все, а он хочет еще больше.

И вот уже выставлены из дома дорогие родичи –

В дом вплывает любимая очаровательная пава.

Отец зовет его, а он – нет, не ответит.

Мать восклицает, а он – нет, не слышит.

Тогда за дело принимаются соседи,

распространяя клевету и сплетни.

Вот как я знаю, что ребенок чаще всего

превращается во врага.

Держа это в уме, я отвергаю путы Самсары.

На сыновей и племянников у меня нет аппетита.

Жена с мужем согласились с ним:

– То, что ты сказал, поистине верно. Сын иногда становится врагом собственному отцу. Может быть, лучше было бы родить дочь? Как ты думаешь?

В ответ Миларепа запел:

В юности дочь – улыбающийся ангел небесный:

Она привлекательней и драгоценней самоцветов.

Взрослой она не годится ни на что.

Она открыто уносит вещи из-под носа у отца,

Она потихоньку таскает их за спиной у матери.

Если родители не превозносят ее

И не потворствуют ее прихотям,

Им придется терпеть ее колкости и норов.

В конце концов ее лицо краснеет и в руках появляется сабля.

Лучшее, что она может, –

прислуживать и отдавать себя другим,

Худшее, чего от нее можно ждать, – проблем и трагедий.

Женщина – это венный нарушитель спокойствия.

Держа это в уме, лучше избегать непоправимых несчастий,

На женщин, один из главных источников страданий,

у меня нет аппетита.

– Можно не нуждаться в сыне или дочери, – сказали тогда супруги, – но без родственников – как можно жить счастливо и спокойно? Разве ты не согласен?

Миларепа вновь запел:

Вначале, когда человек привечает свою родню,

Он счастлив и радостен.

С воодушевлением он им помогает,

развлекает их и беседует с ними.

Позже они делятся мясом и вином.

Он что-нибудь предлагает им, они предлагают в ответ.

Но в конце концов они – причина гнева, желчности

и пробуждения инстинкта стяжательства.

Они – неиссякаемый источник неудач и сожалений.

Держа это в уме, я отвергаю приятных

и общительных друзей.

На родню и соседей у меня нет аппетита.

– В самом деле, тебе, возможно, не нужна родня, – не унимались супруги. – Что ж, в таком случае, может, ты хочешь, чтобы у тебя была собственность, за которой ты мог бы присматривать? У нас большое хозяйство, и мы готовы поделиться.

– Солнце и луна никогда не останавливаются, чтобы освещать одно какое-нибудь маленькое место, – отвечал Миларепа, – так и я – отдаю себя на благо всех живых существ. Поэтому, я не могу стать членом вашей семьи. Оттого, что просто увидели меня, вы будете получать пользу в этой и будущих жизнях. А еще я хотел бы, чтобы мы могли встретиться в Чистой Стране Оргьен.

И Миларепа снова запел:

Богатство прежде всего ведет к самодовольству,

Делая других людей враждебными.

Как бы много у тебя ни было чего-то,

никогда не почувствуешь, что этого хватит,

Пока не попадешь в силки к демону скупости,

И тогда уже трудно расходовать богатство на благодеяния.

Богатство провоцирует врагов и возбуждает духов.

Вот он трудится в поте лица, чтобы скопить побольше

того, что растратят другие,

В конце концов он повисает между жизнью и смертью.

Собирать богатство и деньги – наживать врагов.

Поэтому я отвергаю иллюзии Самсары.

Стать жертвой коварных дьяволов –

у меня нет аппетита.

Эти песни пробудили в супругах непоколебимое доверие к Миларепе, и они отказались от всего, чем владели, в пользу Дхармы. Они начали практиковать учение Джецюна и навек освободились от падения в три низших мира. После смерти они вступили на Путь Бодхи и шаг за шагом приближались к Состоянию Будды.

Потом Джецюн вернулся в Пещеру Бодхи у Рагмы. Его прежние дарители служили ему и приносили подношения, и он оставался там, в хорошем настроении.

Однажды к нему пришли два юных пастуха. Младший спросил:

– Дорогой Лама, есть ли у тебя товарищ?

– Да, есть, – ответил Миларепа.

– Кто он?

– Его зовут «Друг Бодхи-Сердце».

– Где он сейчас?

– В Доме Сознания Вселенского Семени[ccxxix],

– Что ты имеешь в виду?

– Мое собственное тело.

– Лама, мы лучше пойдем, раз ты не можешь нам объяснить, – сказал тогда старший.

Но младший спросил:

– Значит ли это, что это сознание есть ум сам по себе, а физическое тело – дом ума?

– Да, это верно.

– Мы знаем, что, хоть дом обычно принадлежит только кому-то одному, – продолжал юноша, – многие могут пойти туда, и поэтому в доме всегда находятся несколько человек, которые живут там. А как же в теле – только один ум, или их много? Если много, как они тогда уживаются друг с другом?

– Хорошо. Что касается числа умов в теле, то ты бы лучше сам проверил это.

– Я постараюсь, Почитаемый.

На этом ребята простились и пошли домой. На следующее утро младший из них пришел опять и сказал Миларепе:

– Дорогой Лама, вчера вечером я пытался выяснить, что такое мой ум и как он работает. Я наблюдал за ним внимательно и обнаружил, что у меня есть только один ум. Если даже кто-то захочет, он не сможет убить этот ум. Как бы сильно человек ни хотел расстаться с ним, ум не уйдет. Если попытаться поймать его – то не схватить, и, сжимая, не удержать его. Если захочешь, чтобы он остался на одном месте, он не остановится, а если отпустишь – не уйдет. Хочешь собрать его – он неуловим. Пытаешься увидеть его – он не виден. Пытаешься понять его, но его нельзя познать. Если думаешь, что это нечто реально существующее и отбрасываешь, он не покинет тебя. Если думаешь, что он не существует, ты чувствуешь, как он продолжает свой бег. Ум есть нечто светящееся, осознающее, недремлющее, и вместе с тем непостижимое. Одним словом, трудно сказать, что такое ум на самом деле. Пожалуйста, будь так добр, объясни мне значение ума.

Ответом Миларепы была песня:

Слушай меня, дорогой пастух, защитник овец!

Внимая речи о вкусе сахара,

Нельзя испробовать сладость,

Хотя умом можно понять,

Что такое сладость.

Ум не способен здесь к непосредственному опыту,

Только язык может знать это.

Точно так же невозможно увидеть полностью

природу ума,

Хотя можно уловить ее мимолетно,

Когда на нее будет указано другими[ccxxx].

Если не хвататься за это мимолетное видение

И продолжать поиски природы своего ума,

То в конце видишь ее полностью.

Дорогой пастух, таким способом ты

и должен наблюдать за своим умом.

– В таком случае, дай мне, пожалуйста, указание-наставление[ccxxxi], и сегодня вечером я вгляжусь в ум, – сказал тогда юноша. – Завтра я приду опять и расскажу тебе о результате.

– Очень хорошо, – ответил на это Миларепа. – Когда придешь домой, постарайся найти цвет ума. Он белый, красный или какой-то еще? Какова его форма? Продолговатый он, круглый или какой-то еще? А также попытайся определить, в какой части твоего тела он обитает.

На следующее утро, когда взошло солнце, пастух выгнал овец и пошел к Миларепе. Тот спросил:

– Пытался ли ты вчера вечером определить, на что похож ум?

– Да, пытался, – ответил мальчик.

– Ну и как?

– Итак, он – прозрачный, светящийся, подвижный, непредсказуемый и его невозможно схватить; у него нет ни цвета, ни формы. Когда он объединяется с глазами, он – видит, когда с ушами – слышит, когда с носом – чувствует запах, когда с языком – чувствует вкус и говорит, а когда с ногами, он – ходит. Если тело возбуждено, то взволнован и ум. Обычно ум направляет тело: когда оно в хорошей форме, ум может распоряжаться им через волю, но когда тело становится старым и его разбивает дряхлость или паралич, ум не станет тащить его за собой, а выбросит, не задумываясь, как выбрасывают камень после самоочищения (особенности гигиены у тибетцев – прим, русского переводчика). Ум – большой реалист и легко приспосабливается. С другой стороны, тело не остается спокойным или послушным и часто приносит уму неприятности. Оно – причина страдания и боли, которые доводят ум до потери самоконтроля. Ночью, когда человек спит, ум – уходит; да, он и впрямь очень старателен и трудолюбив, он всегда чем-то занят. Я осознаю, что все мои страдания вызваны им.

На что Джецюн спел:

Слушай меня, юный пастух.

Тело находится между сознательным

и бессознательным состоянием,

Тогда как ум – решающий фактор, точка пересечения!

Тот, кто терпит страдания в низших мирах, –

пленник Самсары,

А ум может освободить тебя от Самсары.

Ты и в самом деле хочешь достичь другого берега?

Тебе действительно нужен

Город Благоденствия и Свободы?

Если ты хочешь идти, милое дитя,

Я могу показать тебе путь и дать наставления.

– Конечно, дорогой Лама, – ответил пастух, – я принял решение пуститься на его поиски.

– Как твое имя? – спросил тогда Миларепа.

– Сангдже Джхап.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать.

После этого Джецюн дал ему «Поучение о принятии Прибежища[ccxxxii]», коротко объяснив его преимущества и важность. Потом сказал:

– Когда вернешься домой сегодня вечером, не переставай повторять слова Прибежища. Вместе с тем старайся понять, что принимает Прибежище – ум или тело. Сообщи мне завтра о результате.

На следующее утро пастух пришел и сообщил Миларепе:

– Дорогой Лама, вчера вечером я старался понять, что из двух принимает Прибежище – тело или ум. Я понял – ни то ни другое. Сначала я наблюдал за телом. Каждая часть, от головы и до кончиков пальцев ног, имеет свое название. Я спросил себя: «То, что принимает Прибежище, – это все тело?» Но это не может быть так, ибо, когда ум покидает тело, оно больше не существует. Люди называют такое тело «трупом», и, конечно же, оно не может быть «искателем Прибежища». Более того, когда оно разлагается, то это уже даже не труп. Следовательно, принимает Прибежище в Будде не тело. Затем я спросил себя: «То, что принимает Прибежище, — ум?» Но ум не может быть искателем Прибежища, так как ум – это ум и не что иное. Если сказать, что ум настоящий, или ум в данный момент – это реальный ум, а ум, следующий за ним, – тот, что принимает Прибежище, то это будет уже два ума. И тогда им обоим должны быть даны названия, такие как «настоящий ум» и «будущий ум». А к тому же во время «искания Прибежища» и настоящий, и последующий умы – уже прошли! Если сказать, что они оба принимают Прибежище, то ум тогда предстанет как нечто неизменное, что никогда не растет и не прекращает существовать. Если это так, то во всех прошлых и будущих жизнях в Шести мирах Самсары нам нужен как раз этот «искатель Прибежища», и не что иное. Но я не помню ничего из своей прошлой жизни и не знаю, что произойдет в будущей. Умы прошлого года и вчерашнего дня – прошли, завтрашний – еще не пришел, нынешний, текущий, – не останавливается. О мой учитель, сжалься, дай мне, пожалуйста, объяснение! Я выношу все на твой суд, ты знаешь все, ты знаешь, что мне нужно! В ответ на его просьбу Миларепа запел:

Я искренне обращаюсь к моему Гуру,

Который понял истину не-эго.

Я обращаюсь телом, речью и умом.

Я прошу его с большой верой и открытостью:

Прошу, благослови меня и моих учеников,

Дай нам силы понять истину не-эго!

Сжалься над нами и избавь нас от сетей цепляний за эго!

Слушай внимательно, дорогой пастух.

Придерживаться понятия эго –

характеристика нашего сознания.

Если же посмотреть внутрь самого этого сознания,

То там не увидишь эго: ничего такого там нет!

Если уметь практиковать учение Махамудры

И знать, как видеть ничто, то можно увидеть что-то.

Чтобы практиковать учение Махамудры,

Нужны большое доверие, непритязательность

и воодушевление в качестве Основания[ccxxxiii].

Следует понять истину кармы, причинно-следственной связи,

в качестве Пути[ccxxxiv].

Для того чтобы достичь Совершенства[ccxxxv],

следует положиться на Гуру

В стремлении получить посвящение,

наставление и внутреннее поучение.

Здесь нужен ученик, обладающий заслугой[ccxxxvi],

чтобы получить учение.

Нужен человек, не считающийся

с неудобствами и страданием.

Здесь требуется мужество бесстрашия –

неповиновение смерти!

Дорогой пастух, способен ли ты на все это?

Если да, то ты – удачлив,

Если же нет, то лучше не говорить об этом.

Задайся этим вопросом и подумай хорошенько.

Когда ты искал свое "я" вчера вечером, ты не смог его найти.

Это – практика не-эго личности.

Если ты хочешь практиковать не-эго бытия[ccxxxvii],

Последуй моему примеру и медитируй двенадцать лет.

Тогда ты поймешь природу ума.

Подумай хорошо над этим, милый друг!

– Я подношу тебе мое тело и мою голову, – сказал пастух. – Пожалуйста, помоги мне понять мой собственный ум, ясно и точно.

Джецюн подумал: «А сейчас я посмотрю, может ли это дитя действительно заниматься практикой», – и сказал:

– Вначале обратись мысленно к Трем Драгоценностям, а затем – представляй образ Будды перед своим носом.

Так Миларепа дал пастуху наставление о сосредоточении, после чего отослал его.

Юноша не появлялся семь дней. На седьмой день его отец пришел к Миларепе со словами:

– Дорогой Лама, мой сын не приходит домой вот уже неделю. Это очень странно. Не зная, куда он мог деться, я расспрашивал других пастухов, которые были с ним. Все они говорили, что он приходил к тебе за Дхармой, и потом должен был пойти домой. Но где же он?

– Он был здесь, – отвечал Миларепа, – но вот уже семь дней, как не появляется.

Отец был глубоко удручен и, горько плача, ушел от Миларепы. Затем множество людей пошли искать юношу. Наконец, его нашли. В яме для глинистого раствора, он сидел выпрямившись, глядя прямо перед собой, с широко раскрытыми глазами. Они спросили:

– Что ты здесь делаешь?

– Я практикую медитацию, которой научил меня мой Учитель, – ответил он.

– Почему же ты не возвращался домой семь дней?

– Я совсем недолго медитировал! Вы, наверное, шутите!

Говоря это, он посмотрел на небо и обнаружил, что солнце немного выше над горизонтом, чем тогда, когда он сел медитировать. В замешательстве, он спросил:

– Что же произошло?

С этого дня родителям юноши стало очень трудно с ним, так как он практически полностью потерял представление о времени. То, что казалось ему только одним днем, было четырьмя или пятью для других. Часто родители посылали людей на его поиски. В затруднении были и домашние, и он сам. Однажды его спросили, не хочет ли он насовсем остаться с Миларепой. Он сказал, что ни о чем другом не мечтает, и тогда ему дали с собой еды и отправили к Учителю.

Сначала Миларепа рассказал ему о Пяти добродетелях[ccxxxviii], объяснил основы Дхармы, а затем даровал учение о Саморожденной мудрости[ccxxxix]. С помощью практики юноша постепенно приобрел хороший опыт в медитации, и Миларепа был очень доволен.

Однако для того, чтобы предупредить неправильное понимание им природы истинного Постижения, Миларепа спел ему такую песню:

Я склоняюсь к ногам Марпы,

Того, кто был облагодетельствован

Наропой и Майтрипой.

Те, кто практикует Дхарму больше языком,

Много говорят и, казалось бы, многое знают,

Но когда приходит время тому, что воспринимает,

покинуть ставшее мертвым тело,

Этот проповедник, слуга своих уст –

выброшен в пространство.

Когда воссияет Ясный Свет[ccxl], умник будет охвачен слепотой,

Шанс увидеть Дхармакайю в момент смерти

Будет упущен из-за страха и смятения.

Если даже провести всю жизнь в изучении Канона,

Это не поможет в момент отделения ума от тела.

Увы! Искушенные йоги, практиковавшие

медитацию долгое время,

И те ошибочно принимают психический опыт свечения

За трансцендентную мудрость

И счастливы этой формой самообмана[ccxli].

Поэтому в момент смерти, когда сияет

Трансцендентная мудрость Дхармакайи,

Эти йоги не в состоянии объединить Свет матери и сына[ccxlii],

А так как медитация не может им помочь

в момент умирания,

Они все еще в опасности переродиться в низших мирах[ccxliii].

Мой дорогой сын, лучший из мирян,

слушай меня внимательно!

Когда твоя спина – прямая, и ум твой в медитацию

погружен глубоко,

Ты можешь почувствовать, как исчезают и мысли, и ум.

Но это лишь поверхностный опыт Дхьяны.

Дальше ты непрерывной практикой и внимательностью

Можешь испытать лучезарное Самоосознавание,

сверкающее, как яркая лампа.

Она – чиста и светла, как цветок.

Это как то чувство, когда взгляд твой

устремлен неотрывно

В просторное небо пустое.

Осознавание Пустоты – просвечивающее и прозрачное,

но оно и живо переживается.

Эта немысль, лучезарный и прозрачный опыт, –

Не что иное, как чувство Дхьяны.

С этим добротным фундаментом

Нужно и дальше обращать сбой ум

к Трем Драгоценностям

И проникать в реальность глубоким размышлением

и созерцанием[ccxliv].

Тогда можно будет ухватить мудрость не-эго

Драгоценной жизненной веревкой глубокой Дхьяны.

С силой доброты и сострадания

И с сострадательным обетом Сердца Бодхи,

Можно будет увидеть непосредственно и ясно

Истину Просветленного Пути,

Когда ничего нельзя увидеть, и тем не менее все видно ясно.

И заметишь, как неверны были опасения

и надежды твоего ума.

Без прибытия – достигаешь обители Будды,

Без видения – прозреваешь Дхармакайю.

Без усилия – делаешь все естественно.

Дорогой сын, искатель блага,

Храни это поучение в своем уме.

Затем Миларепа дал юноше полное Посвящение и устные наставления. Практикуя их, тот обрел высочайший опыт и постижение. Его знали как одного из «сыновей сердца» Джецюна, Репу Сангдже Джхапа.

Этот рассказ о втором пребывании Миларепы в Рагме и о его встрече с юношей по имени Репа Сангдже Джхап.

Глава тринадцатая

Песня осознавания

Поклон всем Учителям!

Джецюн Миларепа вернулся в Нья Нон из Счастливой Деревни Манг Юл. Люди, ранее поддерживавшие его практику, были очень рады увидеть его снова, и они принялись уговаривать его остаться в Нья Ноне насовсем. Под могучим деревом была скала в форме живота, а под ней – пещера, и Миларепа решил разместиться там. Затем Почтенный Шаджагуна и многие другие покровители из Нья Нона пришли спросить его, какого Осознания он достиг, пока пребывал в других местах.

В ответ он запел:

Я совершаю поклон Марпе-Переводчику.

Пока я был в других местах,

Я осознал, что ничего нет.

Я освободил себя от двойственности прошлого и будущего,

Я уяснил, что шесть миров Самсары не существуют.

Я раз и навсегда избавился от жизни и смерти

И понял, что все вещи – равны,

Я больше не буду зависеть от счастья или горя.

Я осознал иллюзорность всего, что воспринимаю,

И освободился от желаний приобретения и оставления.

Я осознал истину равностности

И стал свободен и от Самсары и от Нирваны.

Я также осознал как иллюзию практику,

Шаги на Пути и этапы.

Мой ум поэтому свободен от надежды и страха.

Ученики опять спросили Миларепу:

– Что еще ты понял?

– Хорошо, чтобы сделать вам приятное, – ответил Джецюн, – я спою подходящую к этому случаю, полезную песню:

Родители обеспечивают внешнюю причину и условия,

Семя Вселенскою сознания[ccxlv] –

внутреннюю причину и условия,

Приобретенное чистое человеческое тело –

между этих двух.

С этими тремя дарами, стоишь в стороне

От трех низших миров.

Через наблюдение изнурительного процесса рождения

во внешнем мире

Стремление к отречению от него

и доверие к Дхарме вырастет изнутри.

В добавок следует постоянно помнить об учении Будды –

Так освободишься от мирской родни и врагов.

Отец-учитель обеспечивает помощь снаружи,

Самопознание возникает из усилия,

Между внутренним и внешним вырастает уверенность и убежденность –

Так освобождаешься от всяких сомнений и путаницы.

Думаешь о живых существах шести миров снаружи,

В то время как беспредельная любовь

сияет из ума внутри.

Между внутренним и внешним

приходит опыт в медитации –

Так освобождаешься от всякого

пристрастного сострадания[ccxlvi].

Снаружи – Три сферы самоосвобождены,

Внутри – Естественно Присутствующая мудрость[ccxlvii]

ярко сияет.

Между внутренним и внешним

Вера в постижение укрепляется –

Так теряют силу беспокойство и страх.

Пять желаний проявляются снаружи,

Нецепляющаяся мудрость сияет внутри,

Чувство двух, имеющих вкус одного[ccxlviii],

Ощущается посередине –

Так освобождаешься от различения счастья и горя.

Отсутствие дел и поступков появляется снаружи,

Уход страха и надежды ощущается внутри,

Между внутренним и внешним, и от тебя отдельно, –

Болезнь, что приходит от усилия.

Так освобождаешься от выбора между добром и злом.

Почтенный Шаджагуна сказал Миларепе:

– Мой дорогой Джецюн, твой ум долгое время оставался погруженным в Ясность, однако, хотя я встречался с тобой до этого, я не получил никакого определенного и убедительного учения от тебя. Сейчас, пожалуйста, дай мне Посвящения и наставления.

Джецюн внял его просьбе, и затем позволил ему начать практику.

Спустя некоторое время Шаджагуна приобрел некоторый опыт и пришел к Миларепе со словами:

– Если Самсара и все явления не существуют – нет нужды практиковать Дхарму; если ум тоже несуществующий – нет нужды в Учителе; но если нет Учителя – как можно изучать практику? Пожалуйста, объясни природу этих вещей и посвяти меня в Суть Ума.

Миларепа тогда запел:

Явление не есть что-то, обретающее бытие.

Если ты видишь, как что-то случается –

это просто прилипание.

Природа Самсары есть отсутствие вещественности.

Если кто-то видит вещественность в ней,

то это просто иллюзия.

Природа ума – отсутствие двойственности.

Если кто-то различает противоположности,

То это лишь его привязанность и омраченность.

Опытный Гуру – хранитель линии преемственности,

Создавать собственного Гуру – безрассудство.

Суть ума подобна небу.

Иногда оно затянуто облаками потока мыслей,

Затем ветер внутреннего учения Гуру

Разгоняет скопления облаков.

И в то же время поток мыслей сам – свечение.

Осознавание так же естественно,

как солнечный и лунный свет,

Но все же оно – вне пространства и времени.

Оно – вне всяких слов и описаний.

Уверенность возрастает в сердце,

как сияние множества звезд,

Когда бы она ни воссияла,

Великое блаженство проявляется.

Вне всех слов-игрушек лежит природа Дхармакайи,

От действия шести групп чувств

она абсолютно свободна.

Она – трансцендентна, без усилия и естественна,

Вне тисков "я и не-я".

Постоянное пребывание в ней – Мудрость Неприлипания.

Чудесна Трикайя, три свойства неразделимые.

Он затем сказал Шаджагуне, чтобы тот не привязывался к удовольствиям, славе и миру, но посвятил свою жизнь практике Дхармы и убеждал других поступать так же.

После этого Миларепа запел:

Слушай меня, о одаренный человек!

Разве эта жизнь не беспорядочна и обманчива?

Разве ее удовольствия и наслаждения не подобны миражу?

Есть ли где-нибудь покой здесь, в Самсаре?

Ее ложная радужность не иллюзорна ли, как сон?

Разве и похвала, и порицание не пустой звук, как эхо?

Не едины ли все формы с природой ума?

Разве собственный ум и Будда не тождественны?

Разве Будда не Дхармакайя?

Разве Дхармакайя не равна Истине?

Просветленный знает, кто все вещи появляются из ума.