Пятница, 9 февраля 1973 года
Шрила Прабхупада совершал свою утреннюю прогулку по тропинке, идущей вдоль пляжа Сент-Кильды. Его сопровождали слуга и секретарь, а также президент храма и двое храмовых преданных — Хари-шаури и Двайпаяна. День выдался особенно холодный и ветреный, и Шрила Прабхупада кутался в свой толстый серый чадар.
При полном молчании Шрила Прабхупада быстро шагал вперед. Когда подошло время возвращаться в храм, подъехала машина Прабхупады, и он вместе со своими сопровождающими сел в нее. Двое молодых брахмачари поклонились у бордюра.
В машине было полно народу. Однако видя, что двум молодым брахмачари уехать будет нечем, Прабхупада открыл окно и, велев водителю подождать, спросил их, не хотят ли они подойти сесть в машину. Брахмачари, невероятно польщенные, хотя и чувствовали искушение принять приглашение, все же ответили, что у них есть машина, она припаркована выше по улице. Прабхупада произнес: «О…», — и машина отъехала. Ребята были потрясены предупредительностью Прабхупады. Этот случай снова показал, что Прабхупада всегда заботится о повседневных нуждах своих учеников даже ценой собственных удобств.
* * *
Разработка нового великолепного алтаря мельбурнского храма была доверена Шьямананде. Сложное сооружение из дерева и мрамора, занимавшее почти всю комнату Божеств, к приезду Прабхупада еще не было закончено.
Но вот, наконец, новый алтарь, плод многих бессонных ночей Шьямананды и Франка — молодого столяра, брата одного из преданных — который добровольно вызвался помогать, был представлен на всеобщее обозрение.
Прежние алтари обычно имели кубическую, прямоугольную форму. Но Шьямананда создал нечто совершенно иное. Искренне попытавшись воплотить то, что он видел на картинах в книгах Шрилы Прабхупады, он положил в основу своего проекта двухъярусный фриз из литых металлических лотосовых лепестков золотистого цвета.
Получилось нечто ошеломительное. Некоторые преданные, помогавшие в строительстве, описывали это так: «научно-фантастическое барокко космической эры». Шьямананда целенаправленно сделал свое творение лишенным каких-либо острых линий или углов. Все держалось на повторяющихся змееподобных изгибах, которые, как он надеялся, должны были создать впечатление «среднее между дворцом на Вайкунтхе и распускающимся лотосом».
Высоко под потолком ближе к задней части алтаря должны были расположиться Джаганнатха, Баладева и Субхадра. Впереди и ниже их возвышались большие сверкающие хромом колонны, напоминавшие ножки перевернутых бокалов. Ближе к переду, среди все тех же золотистых лотосовых лепестков, должны были стоять меньшие Божества Радхи и Кришны, установленные Шрилой Прабхупадой в прошлом году. За ними, на самом верху округлых мраморных ступенек абрикосового цвета лежала небольшая мраморная плита, предназначенная для новых больших Божеств Радхи и Кришны, которые предполагалось установить на следующий день. Шьямананда предвкушал реакцию Прабхупады. Он был уверен, что если Прабхупада одобрил простой прямоугольный алтарь, который он построил в прошлом году, то, несомненно, одобрит и этот.
В семь утра Прабхупада стоял в алтарной, толпа преданных теснилась вокруг него. Трижды протрубила раковина. Белые, гармошкой, двери открылись, и — вот оно, мистический силуэт, выступающий из клубов благовонного дыма.
Прабхупада стоял неподвижно, слегка откинув голову, внимательно изучая открывшееся зрелище. Мадхудвиша вытолкнул Шьямананду вперед, чтобы он был под рукой, если Прабхупада захочет сделать какое-то замечание и задать вопрос. Шьямананда затаил дыхание, но Прабхупада ничего не сказал. Повернувшись, он молча прошел к своей вьясасане, чтобы принять участие в гуру-пудже и прочитать лекцию.
Шьямананда был раздавлен. Однако до него быстро дошел смысл происшедшего. Поскольку в этот раз он приложил гораздо больше усилий, чем в прошлом году, он ожидал и пропорционального ответа — на самом деле, восхваления — от Шрилы Прабхупады. Он был слишком самонадеян и горд.
Чтобы разрушить его гордость, Шрила Прабхупада решил реагировать холодно, таким образом преподав своему ученику урок. Позже, у себя в комнате, в частной беседе Шрила Прабхупада сказал, что новый алтарь ему понравился.
* * *
В середине утра Шрила Прабхупада ощутил в воздухе сильный, почти непереносимый запах острого перца и позвал Упендру.
— Ты готовишь, Упендра? — спросил Прабхупада.
— Да, Шрила Прабхупада.
— Ты готовишь слишком остро, — предостерег его Прабхупада.
— О, это не для вас, Шрила Прабхупада, — пояснил Упендра. — Я готовлю для преданных.
— Им тоже не надо есть слишком острую пищу.
Прабхупада напомнил Упендре, что слишком острая пища возбуждает страсти и настоял на том, чтобы впредь Упендра приправлял свои блюда более умеренно.
* * *
Запоминающейся деталью визита Прабхупады в Австралию в 1973 году стало обилие ароматных цветов красного жасмина. Сиднейские преданные регулярно собирали его кремово-желтые и кремово-розовые цветы и предлагали их божествам и Шриле Прабхупаде. Поскольку в холодном климате Мельбурна цветы росли хуже, Джаядхарма, во время пребывания там Шрилы Прабхупады, постоянно посылал в мельбурнский храм коробки с цветами.
* * *
В тот день авиапочта доставила большую коробку с цветами, и женщины тут же уселись нанизывать их в большие, роскошные гирлянды.
После обеда Шрила Прабхупада принял у себя в комнате родителей Шьямананды. Он сказал им, что очень доволен тем, как их сын сделал новый алтарь. Отец Шьямананды, Харви Баттоншоу, был небольшой человек средних лет с длинноватыми волосами с проседью и большими усами. Много лет он был наемником и даже служил во французском Иностранном Легионе.
Прабхупада тепло побеседовал с Харви и, к изумлению некоторых, дал ему особое наставление — отправиться в лес и петь там мантру «ом». После пятнадцатиминутной беседы Харви удалился, счастливый тем, что ему довелось встретиться со Шрилой Прабхупадой. До конца пребывания Шрилы Прабхупады Харви регулярно приносил ему в подарок цветы, и часто его можно было видеть вдохновенно танцующим и поющим и принимающим прасад вместе с преданными.
* * *
Бали-мардана Свами спустился в кухню, чтобы посмотреть, как там дела, и то, что он увидел, ему не понравилось. Он неодобрительно высказался об ее жалком состоянии и о грязи, царившей там. Особенно встревожило его то, что дно у всех кастрюль было покрыто толстым слоем жирного черного налета.
— Как можно устанавливать завтра Божества, если на кухне такая грязь?! — сказал он и доложил о своем открытии Шриле Прабхупаде.
* * *
Визит Прабхупады в Мельбурн рекламировался ярким, привлекающим внимание плакатом. На желтом фоне выделялся темно-коричневый профиль Прабхупады. Голова его была слегка откинута назад, и каждая черта его загадочного, серьезного лица сияла в ярком свете. В верхней части плаката крупные белые буквы кричали: «Он видит Бога». Внизу было написано «По Божественной Милости Господа человек находит истинного Духовного Учителя. А по Его Божественной Милости находит Бога».
Плакат также извещал о месте проведения первой во время этого визита Прабхупады публичной лекции — Театр «Пале» в Сент-Кильде. Расположенный в непосредственной близости от известнейшего в Мельбурне увеселительного центра — Луна-парка — этот театр десятилетиями хранил свою славу. Теперь его блестящий некогда, а теперь потерявший былой блеск зал наполнился сотнями людей, пришедшими сюда, чтобы услышать Шрилу Прабхупаду. Аудитория состояла в основном из молодых мельбурнских эклектиков — это были йоги разных направлений, последователи популярных гуру, приверженцы различных видов медитации.
Когда слушатели расселись, преданные провели последние манипуляции с новой вьясасаной Прабхупады — разработанной также Шьяманандой. Некоторые преданные считали, что она выглядит как предмет из «Волшебной лампы Аладдина». Большое сиденье, обтянутое пурпурной и розовой тканью, было отделано по боковине группами гипсовых лотосовых лепестков, выкрашенных в розовый и кремовый цвет, обращенных верхушками вниз. В последний момент было внесено еще одно дополнение, довершившее картину. К спинке вьясасаны приделали большой, около метра в диаметре ореол. Усыпанный оранжевыми и голубыми камнями и причудливыми розовыми и золотыми узорами, он сверкал и переливался в ярком свете софитов.
Преданные на сцене открыли программу живой киртаной. Могучий Мадхудвиша Свами ритмично играл на глиняном барабане, а Двайпаяна — на гитаре.
Короткое расстояние от храма до зала Шрила Прабхупада проехал на автомобиле. Киртана достигла апогея, и когда Шрила Прабхупада вошел в зал, все встали, движимые спонтанным почтением. Прабхупада поднялся на сцену и, с юношеской легкостью преодолев три или четыре ступеньки возвышения, уселся на вьясану. Преданные поднесли ему гирлянды из свежего жасмина.
Чару произнес короткую вводную речь, представив Шрилу Прабхупаду аудитории и попросив слушателей отнестись к предстоящей лекции внимательно. Очки в черной оправе подчеркивали мудрость Прабхупады. Он выглядел серьезным и даже суровым. Вдохновенно исполнив «Джая Радха-Мадхава» он начал лекцию по второму стиху девятой главы Бхагавадгиты, где говорится о раджа-видье, царственном знании.
Главный порок современного общества, указал Прабхупада — это телесная концепция жизни.
— Все отождествляют себя с телом. Если спросить человека, кто он, он ответит: «Я мистер Такой-то», «Я американец», «Я австралиец», «Я черный», «Я белый», «Я индус», «мусульманин», «христианин», я — то, я — это… Но я не являюсь ничем из этих вещей. Ахам брахмасми, говорят Веды. «Ты не являешься ничем из этих вещей. Это заблуждение».
К несчастью, в так называемых «ученых кругах», этого знания недостает.
— Я беседовал в Москве с одним профессором, профессором Котовским. Он образованный человек, но я внимательно слушал его и понял, что он не верит в следующую жизнь. Он говорит: «Свамиджи, когда это тело закончит свое существование, закончится все». Это их философия. Что за невежество! И ведь не только он так думает — спросите любого. Никто не знает, кто он на самом деле. Каждый отождествляет себя с телом.
Прабхупада привел практический пример.
— Вот например, вы все одеты. Все дамы и господа, присутствующие здесь, одеты, каждый по-своему. Но значит ли это, что одежды — и есть дамы и господа? Нет. Внутри присутствует личность. Так и я — нахожусь в теле ребенка, потом в теле молодого человека, потом в теле зрелого мужчины. Сейчас я нахожусь в теле старика. Естественно предположить, что следующим шагом будет смена тела, то есть, я получу новое тело. Это совершенно очевидно. Это совсем не сложно понять. Всякий человек в здравом уме может понять, что в течение этой жизни мы меняем тело много раз.
Это знание, объяснял Прабхупада, и называется раджа-видьей, царем всего образования.
Речь Прабхупады была пространной и основывалась на авторитете Вед. Его слушатели сразу поняли, что он здесь, чтобы учить, а не просто обмениваться репликами. Он передавал им вечное послание Бхагавадгиты нетронутым, точно цитируя санскрит, приводя высказывания предшествующих духовных учителей, снабжая древнее совершенное знание точными аргументами, проявляя при этом широкую эрудицию и глубоко осознанную преданность. Казалось, что он уже давным-давно изучил все источники и все комментарии предшественников и даже предвидит все возможные интеллектуальные выпады и возражения. После лекции аудитория выразила свое восхищение продолжительными аплодисментами. Начался оживленный обмен вопросами и ответами.
Поднялся молодой, хрупкий католический патер в черном одеянии с белым воротничком.
— Первый вопрос, который я хотел бы задать Вашей Божественной Милости, таков: нравится ли вам пребывание в Мельбурне?
— Да, — улыбнулся Прабхупада, — мне везде нравится.
Аудитория, ловившая каждое слово, взорвалась аплодисментами и смехом. Патер хотел задать следующий вопрос, но Прабхупада еще не закончил отвечать на первый.
— Я должен пояснить, почему мне нравится везде. Потому что я считаю, что все страны принадлежат Кришне, поэтому каждая страна — это моя страна.
— У меня еще два вопроса, Ваша Милость, — продолжил священник, — и на этом я закончу. Ваша Божественная Милость, д-р Радхакришнан говорит в своих работах — в комментариях к Брахма-сутре — что «Бога нельзя свести к умственной концепции посредством мантры». Это мой первый вопрос, а мой второй вопрос…
— Да, — прервал его Прабхупада, — но Радхакришнан — это мирской философ. Это не осознавшая себя личность. Он ничего не знает.
Аудитория встретила дерзкое заявление Прабхупады смехом и аплодисментами.
— Этот человек не имеет авторитета, потому что он один из нас, его чувства так же несовершенны, он так же склонен к обману, так как же можно ожидать от него истинного знания? Он ничего не знает о Кришне, а пишет свой комментарий к Бхагавадгите. Он мошенничает. Я вам объясню. В девятой главе своего комментария он говорит — о словах Кришны «ман мана бхава мад-бхакта» — что это вовсе не Кришне, а душе, пребывающей внутри Кришны, мы должны предаться. Что я могу сказать? Он настолько глуп. Он не знает Кришны, а пытается объяснить Кришну. Это порок. Он не знает, что Кришна — Абсолют. Нет разницы между телом Кришны и тем, что внутри Кришны. Он думает, то Кришна — обычный человек. Аваджананти мам мудха манушим танум ашритам. Поскольку Кришна приходит в человеческом облике, он и считает Его человеком, но Кришна — не обычный человек, иначе он не совершал бы такие удивительные поступки. Он делал такие вещи, которые не под силу обычному человеку. Так зачем же цитировать Радхакришнана? Есть столько ачарий, тех, кто верен — Рамануджа, Шанкарачарья. Им известно все. А что Радхакришнан знает? Он невежда.
Аудитория отозвалась еще более громким смехом. Но священник не сдавался.
— Последний вопрос, Ваша Божественная Милость. Будете ли вы, находясь в Австралии, комментировать деятельность Городского Совета, который глушит ваше движение и вашу деятельность? Я думаю, что это редкая возможность сказать что-то, находясь здесь. Или вы уже контактировали с властями по поводу арестов, побоев, пропаганды относительно ваших последователей?
Прабхупада насмешливо улыбнулся.
— Хорошо еще, что они не распинают нас.
Аудитория разразилась бурными, продолжительными аплодисментами и смехом.
— Такие люди всегда поносят тех, кто сознает Бога. Вы знаете это, знаете очень хорошо. Господь Иисус Христос — он просто делился знанием Бога, и они его распяли. В современном обществе они, конечно, не смеют распинать нас, но люди этого типа есть, и они суют нос в наши дела. Но нас это не касается, нас не касается. Мы можем продолжать свое дело.
Прабхупада пригласил молодого патера в храм. Тот обещал прийти.
Встал молодой человек в костюме.
— Мой учитель — Гурумахараджи. Он дал мне почувствовать душу. Даете ли вы такой опыт своим ученикам?
— Да, — серьезно ответил Прабхупада. — Прежде всего, знаете ли вы, кто такой гуру? Если вы не знаете, кто такой гуру, то как вы можете утверждать, что кто-то является гуру-махараджей. Это первое, то вы должны понять. В Бхагавадгите гуру— это Верховная Личность, Кришна — Он является гуру. Тене брахма хрида. Кришна наставлял самого Господа Брахму, а Брахма наставлял Нараду. Нарада наставлял Вьясадеву. Вьясадева наставлял Мадхвачарью. Это называется гуру-парампара. Гуру не появляется сам собой в какой-то группе. Это не гуру. Гуру должен стоять в цепи учителей.
— Гуру открывает свет, — высказал свое мнение спрашивавший.
Прабхупада попросил его рассказать, что за «свет» был открыт ему.
— Если ему не известно знание, то как он может то-то открыть? Поэтому мы спрашиваем вас: «Каково ваше духовное знание?»
— Это я спрашиваю вас, — попытался уйти от ответа собеседник. — Вы можете дать такой же опыт, как мой гуру?
Но Прабхупада стоял на своем.
— Нет, сначала скажите, как вы понимаете себя. Если вы действительно являетесь учеником гуру, то я пойму это по вашим речам. Поэтому если вы обратились к гуру, то я спрашиваю вас: «Что вы подразумеваете под духовным знанием?» Прежде всего, скажите мне это.
Ища поддержки, юноша повернулся к девушке, которая сидела позади него.
— Свет, который находится между глаз, — сказала она.
Прабхупада, похоже, не расслышал ее ответа. Он повернулся к Мадхудвише:
— Что?
Мадхудвиша повторил ответ девушки.
— Свет… Свет, который расположен между глазами.
Лицо Шрилы Прабхупады оставалось серьезным. Мгновение он молчал. Его короткий, почти равнодушный ответ был открытым признанием серьезности и веса сознания Кришны.
— Благодарю вас, — торжественно произнес он и перешел к следующему вопросу.
Следующий вопрос был задан молодым человеком.
— Не могли бы вы сказать, в чем разница между вашим Богом, христианским Богом и разными другими религиями?
Глубокий ответ Прабхупады был совершенно ясен.
— Нет двух Богов, Бог один. Христиане называют Бога одним именем, а другие религии — другими именами. Например, вода. Одни называют эту субстанцию «джал», другие «пани», а третьи «вода». Если какое-то название указывает на данный предмет, это идеальное название. В противном случае это не название вообще. Богов не может быть два. Не может быть христианского Бога, индуистского Бога, мусульманского Бога. Бог один. Теперь, Бог познается в соответствии с точкой зрения каждого. Например, солнце. Солнечное сияние есть свет. Но сияние отличается от небесного тела Солнце. А небесное тело Солнце отличается от той личности, которая живет на нем, хотя все они суть свет. Подобным образом, согласно ведической науке, Бог познается в три фазы: Брахман, Параматма и Бхагаван — безличный Брахман, локализованная Параматма и Верховная Божественная Личность. Все зависит от степени осознания. Абсолют осознается с разных точек зрения. Следовательно, хотя существуют разные типы религий, разные типы общественного устройства, центр у всех у них один.
Прабхупада привел еще один пример:
— Если вы смотрите на гору с дальнего расстояния, она похожа на тучу. Если вы приблизитесь к ней, вы увидите нечто зеленое. А если вы заберетесь на нее, вы увидите великое разнообразие жизни — зверей, деревья, много чего. Это одна и та же гора, но при разных обстоятельствах она выглядит по-разному. Иногда как туча, иногда как нечто зеленое, а иногда как большое разнообразие. Так и Абсолютная Истина. Она полна духовного разнообразия. Те, кто пытается понять Абсолютную Истину с очень далекого расстояния, они видят просто то-то неопределенное, нечто неясное, несовершенное, не личностное. Если они видят больше, то это уже Параматма. На самом деле существует три стадии осознания. Ваданти тат таттва-видас, таттвам ядж джнанам адваям, брахмети параматмети, бхагаван ити шабдъяте. Все три суть одно и то же, но в соответствии с нашим пониманием, с нашими возможностями, один человек осознаёт Бога как имперсональный Брахман, другой осознаёт Его как ту же истину в виде локализованной Параматмы, а третий осознаёт Его как прекрасного Кришну. Вот и вся разница.
В конце встал человек средних лет и сказал:
— Почему Мер-Баба считал себя Богом?
Прабхупада помолчал. В зале повисла тишина.
— Я могу сказать что-то очень резкое. Я не хотел бы этого говорить. Это глупость, вот и все. Бог — это не такая дешевая вещь, чтобы достаточно было сказать «Я — Бог», — и ты уже Бог. Это для глупцов, не для умных людей.
После заключительной киртаны Прабхупада спустился в зал. Когда он подошел к проходу, ведущему к главному выходу, преданные и гости выстроились в две линии и наклоняли головы или преклоняли колени перед ним. Прабхупада медленно шел по проходу и, ко всеобщему восторгу, прикасался к каждой склоненной голове. Даже фотографы и журналисты удостоились милостивого прикосновения Шрилы Прабхупады.
Когда Шрила Прабхупада отбыл в храм, гостям подали большой пир, состоявший из кришна-прасада.
* * *
Вечером храмовые повара получили угрожающую весть.
— Прабхупада, — сказал Бали-мардана, — не станет продолжать процесс установления Божеств, пока кухня не будет вымыта тщательнейшим образом.
Преданные посоветовались и приготовились к марафону. Они решили всю ночь мыть и чистить кухню.
Однако установление Божеств все еще было под вопросом. Бали-мардана довел до сведения Прабхупады, что в храме не хватает брахманов. Без команды квалифицированных пуджари, священников, невозможно будет поддерживать более высокий уровень поклонения. После напряженной дискуссии было решено, что двое мельбурнских преданных на следующий день получат и первое, и второе посвящение сразу. Только давление обстоятельства вынудило поставить их на служение Божествам на полный день.
В эту ночь все кухонное оборудование сняли, разобрали и основательно почистили, стены отмыли и отскребли, а затем покрасили. К утру кухни было не узнать. Бали-мардана провел последнюю инспекцию и с некоторой неохотой, все же дал свое разрешение на установление Божеств.