Глава 4. Карл Густав Юнг и аналитическая психология.
Карл Густав Юнг — один из самых значительных, самых сложных и самых спорных теоретиков психологии. Юнгианская психология фокусируется на установлении и формировании связей между процессами сознания и бессознательного. Диалог между сознательными и бессознательными аспектами психики обогащает личность, и Юнг верил, что без этого диалога процессы бессознательного могут ослабить личность и подвергнуть ее опасности.
В этой главе мы уделим серьезное внимание основным понятиям юнгианской психологии и рассмотрим некоторые краткие ссылки на ее философские обоснования. Мы будем использовать такие понятия, как индивидуация, архетип, природа символического, структура психики по Юнгу, которая включает эго, тень, аниму/анимус и самость.
«Все в бессознательном стремится к внешним проявлениям, и личность также имеет сильное желание развиваться с учетом своего бессознательного и приобретать свой собственный опыт целостности» (Jung, 1961, р. 3).
Одно из основных понятий у Юнга — индивидуация. Этим термином он обозначал процесс личностного развития, что подразумевает установление связей между эго и самостью. Эго является центром сознания; самость — ядром психики вообще, включая и сознание, и бессознательное. Согласно Юнгу, сознание и бессознательное постоянно взаимодействуют. Они существуют не отдельно друг от друга, а являются как два звена единой системы. Индивидуация есть процесс развития целостности путем интеграции разнообразных частей психики.
Юнгианский анализ человеческой природы включает исследования религий Востока и Запада, алхимии, парапсихологии и мифологии. Первоначально влияние Юнга на философов, фольклористов и писателей было заметнее, чем влияние на психологов или психиатров. Однако сегодня возрастание интереса ко всему, что относится к человеческому сознанию и человеческим возможностям, обусловило и возрождение интереса к идеям Юнга.
Биографический экскурс.
Любая теория лучше всего понимается в контексте мировоззрения теоретика. Теория Юнга — не исключение. Так, подходящим началом для нашего изучения Юнга является рассмотрение личностных, исторических и культурных влияний, которые его коснулись.
Карл Густав Юнг родился в Швейцарии 26 июля 1875 года. До 9 лет, т. е. до рождения его сестры, Юнг приобрел опыт детства отчасти изолированного, которое он заполнял уединенной игрой и богатым внутренним миром: «Я не хотел, чтобы меня беспокоили (во время игры). Я был глубоко поглощен игрой и терпеть не мог, когда на меня смотрели» (1961, р. 18). Его отец был пастором Швейцарской реформатской церкви и знатоком азиатских языков. Уже в детстве Юнг живо интересовался религиозными и духовными проблемами. В своей автобиографии «Воспоминания, сновидения, размышления» (1961) Юнг рассказывает о двух ярких опытах, оказавших сильное влияние на его отношение к религии. В возрасте между тремя и четырьмя годами он увидел во сне ужасающий фаллический образ, стоящий на троне в подземелье. Сон преследовал Юнга спустя годы. Через несколько лет он понял, что образ был ритуальным фаллосом; он представлял собой скрытого, «подземного Бога», еще более страшного, еще более реального и еще более значительного для Юнга, чем традиционные церковные образы Иисуса. Второй опыт случился, когда Юнгу было 11 лет. Он пришел из школы в полдень и увидел солнце, сверкающее на крыше Базельской церкви. Он размышлял о красоте мира, великолепии церкви и могуществе Бога, сидящего на небе на золотом троне. И вот внезапно Юнгу пришла на ум мысль настолько кощунственная, что он пришел в ужас. Он отчаянно боролся несколько дней, чтобы подавить запретную мысль. Наконец Юнг сдался: он видел красивый кафедральный собор, и Бог восседал на своем троне над миром, и из-под трона валились экскременты и падали на крышу собора, заваливая ее и разрушая стены.
Размышляя об этом опыте, Юнг писал:
«Очень многие вещи раньше не были мне понятны. В Его испытании человеческого мужества Бог отказывается придерживаться традиции, и, несмотря ни на что, он священен... Нужно быть целиком преданным Богу: никаких вопросов, лишь только выполнение Его воли... В противном случае все есть безрассудство и бессмысленность» (1961, р. 38-40).
«Никто не мог лишить меня уверенности, и мне доставляло радость делать то, что хотел Бог, а не то, что хотел я... Часто у меня возникало чувство, что во всех решающих вопросах я был не более значимым, чем другие люди, но был один с Богом» (Jung, 1961, р. 48).
Сегодня нам трудно уяснить ужасающую власть видения Юнга. При традиционной набожности и недостатке психологических знаний в обществе в 1887 году такие мысли были не то что непроизносимыми — они были невероятными. Тем не менее, следуя за своим видением, Юнг вместо ожидаемой вины чувствовал странное облегчение и ощущение передышки. Он интерпретировал это как видение знака, данного Богом. На то была воля Бога, чтобы Юнг шел против традиций церкви. С того времени Юнг чувствовал, что совсем отмежевался от традиционной набожности своего отца и его родственников. Он видел, как большинство людей отсекают себя от непосредственного религиозного опыта, следуя предписаниям традиционной церкви вместо того, чтобы всерьез прикоснуться к духу Бога как к живой реальности.
Отчасти вследствие своих внутренних опытов Юнг чувствовал себя изолированным от остальных людей; иногда он ощущал почти нестерпимое одиночество. Школа надоела ему; тем не менее он страстно читал, испытывая «абсолютное желание... читать каждый кусочек печатного материала, попадавший мне в руки» (1961, р. 30).
«В конечном итоге, большинство наших трудностей происходит от потери контакта с нашими инстинктами, со старой незабытой мудростью, накопленной в нас» (Jung in: McGuire & Hull, 1977, p. 89).
Юнг с детства осознавал, что в нем совмещаются две личности. Одной из них был сын приходского священника — хрупкий и неуверенный. Другой был мудрым стариком, «скептическим, недоверчивым, отдаленным от мира людей, но связанным с природой, землей, солнцем, луной, погодой, всеми живущими созданиями, и при всем при этом стремившимся к ночи, сновидениям и к какому бы то ни было „Богу“, который работал прямо в нем» (Jung, 1961, р. 44-45). Сын приходского священника жил обыкновенной повседневной жизнью ребенка, растущего в определенное время в определенном месте. Мудрый старик жил во вневременном и внеграничном мире мудрости, смысла и исторического континуума. Взаимодействие этих двух личностей, говорил Юнг, происходит в каждом человеке, только большинство людей не знают о второй фигуре. Эта фигура имела основное значение в его жизни. Во многих отношениях теория личности Юнга, особенно его понятия индивидуации и самости, происходит от его рано появившегося знания об этой внутренней мудрости.
Когда пришло время поступать в университет, Юнг решил изучать медицину — компромисс между его интересами к науке и гуманитарным дисциплинам. Он увлекся психиатрией как изучением «болезней личности», хотя в те дни психиатрия была относительно неразвитой и непримечательной. Он представлял себе, что психиатрия, в частности, включает в себя и научные, и гуманистические перспективы. Юнг также развивал интерес к психическим феноменам и начал исследование сообщений, полученных от своего кузена, местного медиума. Это исследование стало основой его диссертации «О психологии и патологии так называемых оккультных явлений».
В 1900 году Юнга приняли в интернатуру Бюрцгольского медицинского госпиталя в Цюрихе — одного из наиболее прогрессивных психиатрических центров Европы. Цюрих стал его постоянным домом.
Четыре года спустя Юнг возглавил экспериментальную лабораторию в психиатрической клинике и разработал словесный ассоциативный тест в целях психиатрической диагностики. В этом тесте испытуемого просили ответить на стандартный список стимульных слов; любое необычное промедление между стимулом и ответом берется в качестве индикатора эмоционального стресса и связывается со стимульным словом. Юнг также стал мастером интерпретации психологических смыслов, стоящих за различными ассоциациями, продуцируемыми испытуемыми. В 1905 году, в возрасте 30 лет, он начал читать лекции по психиатрии в Цюрихском университете и занял должность главного врача в психиатрической клинике. В это время Юнг уже открыл для себя произведения человека, который станет его учителем и наставником, — Зигмунда Фрейда.
«Фрейд был первым, по-настоящему важным человеком, которого я встретил» (Jung, 1961, р. 149).
Несмотря на сильный критицизм, направленный на Фрейда в научных и академических кругах, Юнг был убежден в ценности его работы. Он послал Фрейду копии своих статей и своей первой книги «The Psychology of Dementia Praecox» (1907). Фрейд ответил, пригласив его в Вену. В первую встречу эти двое проговорили практически без перерыва около 13 часов. После этого они еженедельно переписывались, и Фрейд считал Юнга своим научным преемником.
Несмотря на тесную дружбу, ученые имели фундаментальные разногласия. Юнг никогда не был способен принять настойчивого требования Фрейда, что случаи подавления всегда являются сексуальной травмой. Фрейд, со своей стороны, был обеспокоен интересом Юнга к мифологическим, спиритическим и оккультным феноменам. Между ними произошел философский и личный разрыв, когда Юнг опубликовал «Символы трансформации» (1912), где оспаривались некоторые из основных идей Фрейда. Например, Юнг считал либидо генерализованной психической энергией, тогда как Фрейд был тверд в убеждении, что либидо — энергия сексуальная.
В своем предисловии к книге Юнг писал: «То, что обрушилось на меня подобно обвалу, который невозможно остановить... Это было взрывом всех тех психических содержаний, которые не могли найти ни комнаты, ни жизненного пространства в давящей атмосфере фрейдовской психологии и ее ограниченного кругозора» (1912, р. XXIII). Для Юнга было непросто потерять своего друга и наставника. «В течение двух месяцев я был неспособен прикоснуться к перу, так я был измучен этим конфликтом» (1961, р. 167). Разрыв с Фрейдом был болезненным, травматичным для Юнга, но он решил преодолеть чувство вины.
«Сны выводят на свет материал, который не может быть порожден жизнью взрослого сновидца или его детским опытом. Мы склонны считать его частью архаического наследия, которое ребенок приносит с собой в мир прежде любого своего собственного опыта и прежде, чем на него повлияет опыт его предков. Мы находим дубликат этого филогенетического материала в самых ранних человеческих легендах и в ныне живущих обычаях» (Freud, 1964, р. 177).
Для Юнга разрыв с Фрейдом ускорил сильную конфронтацию с бессознательным. Чтобы вместить в себя эти яркие опыты и вырасти благодаря им, Юнг начал записывать их в свои личные дневники с целью самоанализа.
Юнг постепенно развивал свои собственные теории бессознательных процессов и анализа сновидений. Он пришел к выводу, что методы, при помощи которых он анализирует символы сновидений пациентов, могут быть также приложимы к анализу и других форм символизма, то есть он подобрал ключ к интерпретации мифов, народных сказок, религиозных символов и искусства.
Интерес к фундаментальным психологическим процессам привел Юнга к изучению старых западных традиций алхимии и гностицизма (эллинистическая религия и философская традиция) и к исследованию неевропейских культур.
Он также серьезно изучал индийскую, китайскую и тибетскую мысль. Юнг совершил два путешествия в Африку, побывал в Индии, приезжал в Нью-Мехико, чтобы посетить индейцев пуэбло.
В 1949 году, в возрасте 69 лет, Юнг чуть не умер от нескольких сердечных приступов. В больнице у него был опыт яркого видения, в котором ему казалось, что он парит высоко в космосе, 1000 миль над землей, под ногами у него Цейлон, под головой Индия и слева — Аравийская пустыня. Затем Юнг вошел в черную каменную глыбу которая тоже парила в космосе. Направившись к входу, Юнг почувствовал что-то слева от себя. Все, что осталось от его земного существования, было его опытом, историей его жизни. Он видел свою жизнь как часть огромной исторической матрицы, в существовании которой он прежде не отдавал себе отчета. Прежде чем он смог войти в храм, Юнгу преградил путь доктор, который сказал ему, что он не имеет права покинуть землю сейчас. И тут видение прекратилось.
Несколькими неделями позже Юнг постепенно оправился от болезни, он был слаб и подавлен целыми днями, но каждую ночь около полуночи ощущал прилив бодрости с чувством восторга. Он ощущал себя парящим в блаженном мире. Его ночное видение длилось около часа, а затем он снова проваливался в сон.
По выздоровлении у Юнга начался очень продуктивный период, в течение которого он написал наиболее важные работы. Его видения дали ему мужество сформулировать некоторые из своих наиболее оригинальных идей. Эти опыты также сместили его личную точку зрения в сторону более глубокого принятия своего собственного предназначения.
«Я мог формулировать это как принятие вещей такими, какие они есть: безоговорочное «да» тому, что есть, без субъективного протеста — принятие условий существования, как я их вижу и понимаю, принятие моей собственной природы; как я счастлив, что живу.. Таким образом, мы выковываем эго и не прекращаем работу, когда происходят непостижимые вещи; эго, которое выдерживает правду и способно к воспроизведению мира и судьбы» (1961, р. 297).
«За несколько дней до смерти Юнг видел сон. Он видел огромный круглый камень на возвышении, совершенно бесплодном, и на нем были выгравированы слова: «И это будет для тебя знаком Целостности и Единства». Затем он увидел множество сосудов... и четырехугольник деревьев, корни которых тянулись вокруг земли и огибали его, и среди корней блестели золотые нити» (Франц, 1975, р. 287).
Юнг умер 6 июня 1961 года в возрасте 86 лет. В течение всей его жизни, клинической практики, исследований работа Юнга оказывала неоспоримое влияние на психологию, антропологию, историю и религиозные труды.
Идейные предшественники.
Юнг относился к тем ученым, которые постоянно стремятся расширить круг своих знаний. Он изучал вопросы современной науки и философии, читал греческих и латинских классиков, памятники восточной мысли, погружался в такие необычные для западного человека отрасли знаний, как алхимия и гностицизм. Самое заметное влияние в начале творческого пути оказал на него Фрейд.
Фрейд.
Хотя до встречи с Фрейдом Юнг уже был практикующим психиатром, теории Фрейда оказали на него сильнейшее влияние. «Толкование сновидений» Фрейда (1900) вдохновило Юнга опробовать свой собственный подход к сновидению и анализу символов. Предложенные Фрейдом теории бессознательных процессов помогли Юнгу сформировать новые представления о возможностях систематического анализа динамики психических функций — Юнг не доверял поверхностным схемам классификации, принятым в психиатрии того времени.
Признавая бесспорные достижения Фрейда в сфере психопатологии, Юнг, однако, склонялся к мнению, что его собственные теоретические работы в большей степени должны быть нацелены на вопросы, касающиеся индивидуации и позитивного роста личности. Юнг писал:
«Величайшее достижение Фрейда, вероятно, состоит в его внимательности к страдающим неврозами пациентам и в проникновении в их своеобразную индивидуальную психологию. Он имел мужество дать этому фактическое подтверждение и на этом пути был способен проникать в истинную психологию своих пациентов... Благодаря определению сновидений как важнейшего источника информации, связанного с бессознательными процессами, Фрейд вернул человечеству орудие, казавшееся безвозвратно утерянным» (1961, р. 168-169).
Юнгом была сформулирована теория личного и коллективного бессознательного. Личное бессознательное состоит из забытых воспоминаний, подавленного опыта и сублимированных восприятий. Такая концепция сродни фрейдовскому понятию бессознательного.
Содержание коллективного бессознательного, известного также как безличное или трансперсональное бессознательное, является универсальным и не имеет корней в нашем личном опыте. Эта концепция является, вероятно, величайшим отступлением Юнга от Фрейда и его наиболее значительным вкладом в психологию (см. «Основные понятия» в этой главе).
«Бессознательное нельзя считать пустым мешком, в котором содержится отказ от сознательного... Это — другая половина живой души» (Jung, 1963, р. 143).
Гете и Ницше.
Разочарованный ортодоксальной направленностью книг по теологии, которые читал его отец, Юнг очень рано начал искать путь, который помог бы понять Бога и Его Творение. Мать предложила ему почитать «Фауста» Гете. Трудно переоценить влияние этого произведения на понимание Юнгом человеческой психики и власти зла, связи личностного роста и самопонимания. Жадный до знаний студент, Юнг скоро стал весьма начитанным в области философии и литературы.
Ницше также оказал глубокое влияние на Юнга, который чувствовал, что работы Ницше полны удивительного психологизма, даже несмотря на то, что ницшеанское очарование властью слегка затмевало образ свободного, зрелого человека. Для Юнга Ницше и Фрейд стали представителями двух величайших тем в западной культуре — темы власти и темы любви. Тем не менее он чувствовал, что философы так глубоко погрузились в свои темы, что практически поглощены ими.
«Когда люди говорят, что я благоразумный человек или мудрец, я не могу принять этого. Однажды какой-то прохожий зачерпнул полную шляпу воды из реки. Чему это равносильно? Я не эта река. Я на реке, но я ничего не делаю» (Jung, 1961, р. 355).
Алхимия и гностицизм.
Исследуя западноевропейские традиции, связанные с развитием сознания, Юнг в первую очередь интересовался символами и понятиями, используемыми для описания этого процесса. Особо ценными стали для него идеи гностицизма — философского учения, появившегося во времена раннего христианства (см. Segal, Singer & Strein, 1995). Кроме того, Юнг фактически открыл для современной культуры западную литературу по алхимии, долгое время отвергавшуюся как мистический, донаучный нонсенс. Он интерпретировал тексты алхимических трактатов как наставления о внутреннем изменении и очищении личности, замаскированные в химические и магические метафоры: «Только познакомившись с алхимией, я понял, что бессознательное — это процесс и что психика трансформирована и развита благодаря родству эго и содержания бессознательного» (Jung, 1936 b, p. 482). Юнг интерпретировал трансформацию основных металлов в золото как метафору перерождения личности и сознания в процессе индивидуации.
Восточная мысль.
Занимаясь исследованиями западного мифа и символизма, Юнг развивал собственные оригинальные теории, связанные с индивидуацией или личностной интеграцией. И лишь потом, познакомившись с восточными традициями (а они произвели на него глубочайшее впечатление), Юнг впервые нашел подтверждение многих своих идей.
Оказалось, что восточные описания духовного роста, внутреннего психического развития во многом соответствуют процессу индивидуации, который Юнг наблюдал у своих западных пациентов. В частности, Юнг заинтересовался мандалой как образом самости и процесса индивидуации. («Мандала» на санскрите означает круг, то есть круглую конструкцию, или диаграмму, используемую в медитации и других духовных практиках.) Юнг обнаружил, что его пациенты спонтанно продуцируют изображения мандалы, хотя им и неизвестны восточное искусство и философия. Мандалы чаще появляются в рисунках пациентов, сделавших значительный прогресс в своей собственной индивидуации. Центр рисунка располагается возле самости, которая появляется, чтобы заменить ограниченное эго как центр личности, а круглая диаграмма как целое представляет баланс и порядок, развивающийся в душе как продолжение индивидуационного процесса.
«К целостности ведет множество окольных путей, но и самый короткий изобилует неверными поворотами» (Jung, 1961, р. 325).
Индия и индийская мысль оказали сильное влияние на идеи Юнга (Kakar, 1994), но он всегда очень внимательно относился к принципиальным различиям между восточными и западными путями индивидуации. Социальные и культурные рамки, в которых происходит процесс роста, сильно отличаются на Востоке и на Западе как превалирующими установками по отношению к понятию индивидуации, так и личностями тех, кто активно стремится к индивидуации как к цели. Положительное отношение к внутреннему развитию и просвещенности широко распространено на Востоке, где ясно осознаны пути и техники для поддержки этого развития. Однако Юнг был тверд в убеждении, что наиболее развитые духовные практики стали в большей степени ригидными системами, навязываемыми индивиду, нежели способами извлечения собственного уникального паттерна внутреннего роста индивида.
Основные понятия.
Вначале будет изложена теория типов личности, разработанная Юнгом: два основных аттитюда (интроверсия и экстраверсия) и четыре функции — мышления, чувств, интуиции и ощущений. Далее речь пойдет о юнгианской модели бессознательного и понятии архетипа, затем, через архетипы личности, — к эго, персоне, тени, аниме и анимусу, самости. И в завершение представлены дискуссия об исследовании символов Юнга и два приложения его работы — применительно к активному воображению и ко снам.