Спонтанность и будущее культуры

В последние годы жизни В.В. Налимов много размышлял над проблемами современной культуры. Культура в целом, считал он, «задается упорядоченностью смыслов в семантическом вакууме» [1993, с. 61]. Человек своей демиургической силой, потенциально существующей во Вселенной, накладывая фильтры на смысловой континуум, строит из них тексты – словесные, цветовые, музыкальные… Так возникают культуры – различные варианты мира смыслов. Психика человека уязвима, и духовная культура всегда выполняет определенные психотерапевтические задачи. Роль культуры состоит в том, чтобы быть терапией сознания [1996, c. 71]. Культуры, как и личности, обладают собственным смысловым обликом. «Может быть, каждую культуру можно рассматривать как некую гигантскую Гиперличность. Мы знаем, как в культурах запечатлеваются духовные следы отдельных творческих личностей. Так же остаются и следы культур в духовном покрывале Земли» [1989, с. 236].

Современная культура находится на изломе, теряет свою терапевтическую роль. Она, считает В.В. Налимов, не дала ответа на целый ряд фундаментальных вопросов, остро поставленных XX веком. Главные из них: в чем смысл истории, массовых насильственных смертей, политических репрессий, страданий, унижений, порабощений? В чем вообще смысл жизни, завершающейся смертью ? Трагизм последнего вопроса в наши дни нарастает – он обретает набатное звучание: в чем смысл жизни человечества, идущего к неизбежной экологической катастрофе ? Не отвечая на эти вопросы, культура наших дней находится в тяжком долгу перед человеком. Ее ключевые смыслы, заключенные в Вере, Науке, Искусстве, не действуют в коллективном сознании. Необходимо появление новой культуры, но само человечество с этой задачей не справится, поскольку до сих пор оно не сумело понять природу сознания и его связи с материей.

Вглядываясь в будущее, В.В. Налимов видит решение этих проблем в спонтанном космическом вмешательстве, к которому нам следует готовиться, поскольку сама история человечества является «космическим экспериментом. Такой эксперимент нужен для раскрытия мироздания. И мы, люди, ответственны за то, что в своей деятельности так и не стали христианами, не выполнили стоящих перед нами космических задач… В более широкой перспективе можно сказать, что смысл существования самой Вселенной состоит в раскрытии заложенной в ней потенциальности. Но как – мы опять спросим – возможно раскрытие потенциальности без эксперимента? Подобные эксперименты, возможно, ведутся и в других Мирах и на других Планетах» [1994 б, с. 7]. В контексте такого рассуждения космическое и спонтанное оказываются синонимами, поскольку речь идет о процессах, выходящих за рамки любого причинно-следственного ряда.

Решение экологической проблемы, по мнению В.В. Налимова, невозможно себе представить без создания единой всечеловеческой религии, которая и станет основой новой культуры, опирающейся на иные смыслы. Человек должен будет «включить в сферу своих ближайших смыслов состояние Земли и космоса» [там же, c. 18].

В этом можно усмотреть отзвук идей мистического анархизма, который придавал проблеме жизнь – смерть космический смысл – эволюция личности интерпретировалась как посмертное странствование в мирах и веках разных уровней духовности (что близко представлениям о сферах инобытия, которые содержатся в древних легендах). «Это эволюция личности в космических масштабах, встреча с самим собой в масштабах универсума» [там же, c. 36].

Таков масштаб мысли В.В. Налимова. Он умел жить во Вселенной, чувствовать себя гражданином Вселенной. Отсюда, возможно, проистекает и мера ответственности за жизнь, и поиск смысла, и достоинство, о котором он также писал в своих философских трудах [1989]:

Достоинство : оставаться самим собой, слышать свой собственный голос – вот чего требует от нас жизнь. И можем ли мы не стремиться к тому, чтобы сохранять Достоинство в перипетиях жизни, если нам, людям, дана возможность соприкасаться с Тайной Мироздания (c. 252).

Если признать (хотя бы с некоторым сомнением) возможность широкого распространения жизни во Вселенной, считал В.В. Налимов, то естественно можно допустить и возможность неограниченного бытия человека в разных фазах развития, что будет соответствовать разным формам культуры. Идя в своих размышлениях еще дальше, он предполагал, что различные планетарные культуры сольются в единое Космическое сознание [1996, c. 73]. В нынешней ситуации кризиса культуры человечество может, согласно Налимову, надеяться на вмешательство космических сил через реинкарнаци-онное пришествие тех, кто уже побывал на Земле и уже подготовлен своими странствиями в мирах и веках к радикальному изменению ситуации Земли. «Нужен новый ментальный потенциал. Нужны и харизматические личности, готовые его воплотить» [1994 б, c. 68].

Итак, наша задача – открыть путь Космическому сознанию… Взаимодействие с Космическим сознанием требует изменения сознания человека» [1996, с. 73].

В заключение отметим еще раз, что центральный момент понимания спонтанности в концепции В.В. Налимова – это ее связь с творческим началом мира. «Творчество, проявляющееся в распаковывании семантического континуума, связывает множественное с единым – исходным семантическим универсумом. Модель творческого раскрытия семантического универсума, задаваемая силлогизмом Бейеса, оказывается единой для всех текстов. Но вопрос о том, как порождаются фильтры, задающие эволюцию, остается открытым. Это запредельный вопрос» [1989, с. 163]. В другой своей работе Налимов пишет [1994 б]: «Строго говоря, мы не знаем тех сил, под влиянием которых возникают новые культуры. Нам легче понять причины их гибели. Возможен негативный прогноз, когда происходит распад замкнутой системы. Но невозможен прогноз творчески развивающейся системы, так как „творчески“ – значит спонтанно» (с. 67).

В концепции В.В. Налимова спонтанность обретает статус философской категории – в дополнение к 12 кантовским категориям априорных синтетических суждений. Трудность понимания этой категории, напомним, состоит в том, что спонтанность , во-первых, должна проявлять себя вне причинно-следственных связей; во-вторых, тем, что она находится вне привычных временных представлений, – в спонтанности решений всегда есть забегание вперед, «свертывание прошлого по будущему»; в-третьих, тем, что спонтанность представляется трансличностным началом, связующим личностное и вселенское и, таким образом, задающим единство Мира в его творческом раскрытии. «Мы до сих пор не понимаем природу спонтанности, а следовательно и не понимаем смысловую природу человека» [1989, с. 207].

В заключительной части книги Мир как геометрия и мера[211]мы находим, может быть, самое поразительное раскрытие смысла понятия спонтанность в метафизике В.В. Налимова [2000]:

3. Эволюционизм как спонтанность. Это несуществование сущего в спонтанно распаковываемой нераспакованности. В том, что не распаковано, как не распакован континуум, не может не существовать все. В том, что распаковано через вероятностно взвешенную размытость, не может существовать ничто, так как в ней все равно содержится все. Время – мера изменчивости, возникающей в распаковке. Но если времен много и мы не знаем, сколько их и зачем их столько, то это уже значит, что Времени просто нет. А если нет, то не о чем и говорить.

Если Времени нет, если ничто нет, а сущее есть, то, собственно, некому и нечего было создавать. Просто нет проблемы создания. Так снимается основное, потенциально возможное возражение против существования семантического поля. Его существование неотличимо от несуществования. Это семантический вакуум, который остается, когда ничего нет, – когда нет его проявленности, а следовательно, и его самого нет. Остается только спонтанность распаковки. Это то сущее , которое есть, когда ничего нет. Природа существует в своей спонтанности. Человек существует, пока он способен к спонтанности. Культура существует, пока она способна к спонтанности развития – она погружается в шизоидность под тяжестью неумолимого Закона. Спонтанность и есть само Бытие … (с. 183).

Спонтанность — это распознавание упакованного на семантическом континууме (с. 184).

Это очень важный текст, хотя он и труден для восприятия.

Заметим, однако, что концепции Налимова свойственна глубинная диалектика. Противоположности совпадают: в ничто содержится все, существование неотличимо от несуществования, а главным признаком бытия оказывается спонтанность.

Перед нами – инсайт, схватывающий в единстве фундаментальные тенденции философской мысли Запада и Востока; или своеобразный коан – в дзен-буддизме так обозначаются парадоксальные высказывания, не имеющие однозначной логической расшифровки.

Цитированный абзац содержит внутренний ритм, создающий мощные творческие импульсы. Нас завораживает момент перетекания, связности, цельности, неотделенности, единства – нарастание драматургии смысла.

Поиски смысла бытия были для Налимова естественной и, пожалуй, единственно возможной формой существования. Он любил напоминать слова Мерло-Понти: «Находясь в мире, мы обречены смыслам». Были и другие слова, в которые он вслушивался всю жизнь, слова его духовного учителя Алексея Александровича Солоновича, математика, философа и мистика: «Мы должны слушать зов Вечности ». И он слышал его. Поэтому жизнь Василия Васильевича Налимова и неотделима от его философии спонтанности, воплощенной в книгах и поступках.

Он служил Великому Знанию, понимая его природу: «Великое Знание динамично. Его надо раскрывать заново каждый раз. Мы – служители, выполняющие эту роль» [1994 а, с. 365].

Подхватив эстафету учителей движения мистического анархизма, с которыми провел 10 лет своей юности в 20-30-е годы прошлого столетия, В.В. Налимов пытался донести до сознания людей представление о целостности бытия и связанную с этим мироощущением идею ненасилия . Его «спонтанность» и есть интерпретация этих идей на языке вероятностных представлений. Он оказался мистическим реалистом, сумевшим средствами научного знания воплотить идеал: «Полное безвластие остается для нас, конечно, только идеалом. Идеалом социальной святости… В реальной жизни все устраивается так, как оно может устроиться. Но идеал, если он отчетливо разработан и достаточно осмыслен, помогает благоустройству жизни» [1994, с. 352]. И сама спонтанность стала для В.В. Налимова своего рода идеалом, который он постарался и отчетливо разработать, и достаточно осмыслить, внося огромный вклад в понимание Вселенной [1989]:

Мы, люди, именно потому и люди, а не автоматы, что можем спонтанно порождать фильтры, раскрывающие смыслы по-новому… термин спонтанность не просто поддается раскрытию… в этом термине заложено нечто большее, чем просто в представлении о случайности. Смысл этого термина может раскрыться через корреляционно связанную семантическую триаду свобода – спонтанность – творчество. В этом термине заложено целое мировоззрение, чуждое привычному нам видению Мира как начала логически обусловленного и погруженного в систему причинно-следственных связей. Нелепым здесь является вопрос о том, где локализован генератор спонтанности. По своей природе спонтанность – это вселенское, космическое, нигде не локализованное начало… Индивидуальность личности проявляется здесь, может быть, только в том, что она, подключившись к космическим вибрациям вселенской семантики, может услышать то, что не слышат другие. Метаэго человека… это… не более, чем способность слышать. Способность харизматическая (с. 232–233).

Закончив книгу Спонтанность сознания, Василий Васильевич с удовлетворением резюмировал, что «не сделал ничего нового, а только изложил Платона на языке вероятностных представлений». Это «только» – красноречивое свидетельство скромности и одновременно интеллектуальной мощи человека, которого в рецензии на его биографическую книгу Канатоходец справедливо оценили как «одного из самых ярких философов современности» [Межуев, 1995, c. 62].

Литература

Бультманн Р. 1992. Иисус. Путь , № 2, с. 3—136.

Линде А.Д. 1990. Физика элементарных частиц и инфляционная космология . М.: Наука, 275 с. Межуев Б. 1995. В.В. Налимов: Канатоходец. Огонек , № 30, с. 62.

Налимов В.В., Мульченко З.М. 1969. Наукометрия . Изучение науки как информационного процесса. М.: Наука, 192 с. Книга переведена на польск., венгерск., англ. яз.

Налимов В.В. 1979. Вероятностная модель языка . М.: Наука, 303 с.

Налимов В.В. 1986. Природа смысла в вероятностно ориентированной философии. Язык, наука, философия . Логико-методологический и семиотический анализ. Вильнюс: Институт философии, социологии и права АН Литовской ССР, с. 154–180.

Налимов В.В. 1989. Спонтанность сознания . М.: Прометей, 287 с.

Налимов В.В. 1993. В поисках иных смыслов . Москва: Прогресс, 261 с. + Приложение 17 с. (Отдельные главы этой книги публиковались по-английски: гл. I – Nalimov V.V. 1989. The necessity to change the face of science . International Classification , vol. 16, № 10, p. 3—10; гл. 6 – Nalimov V.V. 1994. Self-organization as a creative process. Philosophical Aspects . On Self-Organization . Berlin: Springer Verlag, Springer Series in Synergetics, vol. 61, p. 270–279; гл. 7 – Nalimov V.V., Drogalina J.A. 1996. The transpersonal movement. A Russian perspective on its emergence and prospects for further development . The J. of Transpersonal psychology , vol. 28, № 1, p. 49–62.

Налимов В.В. 1994 а. Канатоходец . М.: Изд. группа «Прогресс», 456 с.

Налимов В.В. 1994 б. На грани третьего тысячелетия : Что осмыслили мы, приближаясь к ХХI веку (Философское эссе). М.: Лабиринт, 73 с.

Налимов В.В 1995 а. Христианин ли я? Волшебная гора , III, с. 140–171 (Москва).

Налимов В.В. 1995 б. Вселенная смыслов (интервью). Общественные науки и современность . (Журнал РАН), № 3, с. 122–132.

Налимов В.В. 1996. Критика исторической эпохи: неизбежность смены культуры в XXI веке. Вопросы философии , № 11, с. 65–74.

Налимов В.В. 1997. Размышления на философские темы. Вопросы философии , № 10, с. 58–76.

Налимов В.В., Дрогалина Ж.А. 1995. Реальность нереального . М.: Мир идей, 432 с.

Свенцицкая И.С., Трофимова М.К. 1989. Апокрифы древних христиан . М.: Мысль, 336 с.

Jung C.G., Pauli W. 1955. The Interpretation of Nature and the Psyche . N.Y.: Pantheon.

Nalimov V.V. 1996. Les Math ématiques de L’Inconscient . Paris: Éditions du Rocher, 488 p.

Nalimov V.V. 1997 A mathematical model of consciousness. Everything Is According to the Way . Voices of Russian Transpersonalism (eds. Soidla T., Shapiro S.), p. 49–57.

Nalimov V.V. 1981 a. In the Labyrinths of Language . A Mathematician’s Journey. Philadelphia: ISI Press, 246 p.

Nalimov V.V. 1981 b. Faces of Science . Philadelphia: ISI Press, 298 p.

Nalimov V.V. 1982. Realms of the Unconscious . The Enchanted Frontier. Philadelphia: ISI Press, 320 p.

Nalimov V.V. 1985. Space , Time , and Life . The Probabilistic Pathways of Evolution. Philadelphia: ISI Press, 110 p. Название русского варианта книги – Мир как геометрия и мера .

Nalimov V.V. 1989. Can philоsophy be mathematized? Probabilistic theory of meanings and semantic architectonics of personality. Philоsophia Mathematica . An International J. for Philosophy of Modern Mathematics, II, vol. 4, p. 129–146. На русск. яз.: Как возможна математизация философии? Вестник Московского Университета , Серия 7. Философия, 1991, № 5, с. 7—17.

Приложение 2

Наши рекомендации