IX. Сознание во Вселенной – или как иначе?

Есть и еще нечто существенное, не понятое в природе Человека. Профессор С. Роуз, изучающий мозг и поведение в течение 20 лет, пишет [1995]:

В нашем мозгу нет никаких уникальных типов клеток или даже белков, а физиологические свойства и общая организация мозга у человека и других млекопитающих практически одинаковы. Те области, с которыми связана память, сходны у нас с соответствующими (гомологичными) областями мозга остальных млекопитающих; прежде всего это относится к гиппокампу. Поэтому я не вижу особых причин не соглашаться с предположением, что образование энграмм в нашем мозгу обеспечивают биохимические механизмы такого же рода, как и у других животных (с. 362–363).

Читая эти строки, перестаешь понимать что-то очень важное. Тайна природы Человека углубляется. Опять начинаешь видеть, что человеческое мышление, породившее смыслы, выходит за пределы нейронауки. Но куда?! Непосредственно во Вселенную? Опять приходится Вселенную наделять сознанием, ничего не разъясняя.

Но попробуем дерзнуть!

Напомним, что еще древние греки говорили о Земле как о живом организме – богине, именуемой Гея [Lovelock, 1988]. Сейчас мало кто так скажет. И более того, подчеркивается, что до сих пор не обнаружено жизненное начало на какой-нибудь иной планете. В такой ситуации, казалось бы, бессмысленно говорить о сознании Вселенной. Но размышляя так, мы забываем, что любая планета является живым существом, творящим свой образ.

Можно подойти к проблеме с иных позиций, поставив необычный вопрос: Зачем свершается творение? Чтобы погубить все, приведя к неизбежной гибели нашу Планету? Погибнуть должны смыслы, созданные Человеком и воплощенные им в тексты; погибнуть должна биосфера; должны исчезнуть геометрии всех ландшафтов Земли? Человек сам уже начал заниматься разрушением Земли. Во имя чего?

Так мрачно видеть будущее заставляет нас излишне материалистичная культура.

Но можно мыслить и иначе. Может быть, Мироздание – это тоже творящее Существо, обладающее Сверхсознанием , могущим воспринимать и осмысливать все происходящее, где бы и как бы оно ни совершалось, – даже в пространствах иных геометрий и неведомых временах. И тогда рукописи, действительно, не горят.

Иначе говоря, все сотворенное сохраняет свой след. Встав на такую позицию, мы расширяем основу бытия Вселенной, признав, что она обладает cкорее семантической структурой.

Наш подход – отнюдь не произвольная вера. Мы опираемся на то, что можно назвать «слабой логикой», – логику воображения. Смысл ее таков: любое суждение может быть приемлемым, если то, что обсуждается, поддается пониманию хотя бы с помощью фантазии[13]. Мы в своих работах стараемся отвечать этому требованию.

Сказанное выше не означает, что мы хотим «отчихнуться» от науки. Можно же иногда подумать и о том, что лежит выше науки и вне религии. А мистика (страшное слово – сразу под стол) начала-таки входить в науку – вспомним хотя бы антропный принцип.

Однако будем осторожными, обсуждая эту тему!

X. А почему математика?

Да, я пытаюсь внести математику в философию[14]. Математика делает мысль четкой и, соответственно, сурово требует аксиоматического обоснования при построении концепций. В результате облегчается понимание текстов, – хотя философия никогда не должна быть понимаема до конца. Понять философию – значит суметь продолжить схваченную мысль. Динамизм философии сближает ее с наукой и удаляет ее от теологии.

Дальнейшее углубление связи философии с наукой (если оно осуществится) приведет к тому, что философия будет в значительной степени пользоваться языком математики. Нельзя забывать, что хорошая наука говорит на математическом языке.

И все же, почему математика?

Ответ простой. Мы, люди, почему-то устроены так, что воспринимаем Мироздание через пространство, время и число с помощью логики. Отсюда следует, что мы подготовлены к тому, чтобы обращаться к математике. Кем подготовлены? Видимо, всем эволюционным процессом. Плохой ответ, согласен, но важен не столько ответ, сколько констатация факта априорной заданности этих форм восприятия.

Мне часто говорят, что я пытаюсь применять математику в изучении сознания, языка, биологической эволюции, но разве там есть математика как таковая?

Вряд ли! Математикой я пользуюсь как Наблюдатель . Так мне удобно мыслить. Иначе я не умею. Пространство, время, число и логика – это прерогатива Наблюдателя.

Математика имеет и еще одну приятную особенность. Четкая математическая формулировка позволяет отчетливо ставить вопросы, обращенные к глубинам сознания. Так рождается творчество[15].

И все-таки пренебрежение к математике проявляется во многих разделах науки[16]. По-видимому, здесь мы сталкиваемся с тем, что далеко не все способны воспринимать язык математики. В этом нет ничего удивительного. Обычная селективность – наше сознание никогда не владеет всем возможным. (Подробнее эта тема освещена выше в § V, 5, 6.)

Но вот что существенно: сфера математической науки все же расширяется в нашей культуре, и это раздражает «математически глухих».

И тогда начинается противостояние науке в целом. Об этом уже много пишется. Уменьшение расходов на науку наблюдается даже в США [Налимов, 1996].

И еще одно замечание. Не раз я слышал высказывание о том, что математика не наука, а увлекательное искусство. Да, математика, конечно, искусство, но в то же время еще и наука, в силу своей предельной строгости. Хотя в приложениях математика все же может потерять свою строгость, обращаясь в чистое искусство. Так, в определенном смысле, произошло с предложенной концепцией. Но строгость и изящество – разве не одно и то же в глубинах нашего сознания? Мне всегда не нравилась попытка разграничения двух полушарий мозга. Одно и то же. Только по-разному воспринимается на поверхности мышления.

XI. Против обломков позитивизма (во всех его вариантах)

Он (ученый) должен сравнивать идеи с другими идеями, а не с «опытом», и пытаться улучшить те концепции, которые потерпели поражение в сравнении, а не отбрасывать их.

П. Фейерабенд [1986, с. 161]

Меня уже давно привлекает позиция П. Фейерабенда. Она отчетливо сформулирована в заглавии одной из его книг [1986] – Против методологического принуждения: Очерк анархистской теории познания. Далее в этой же книге читаем:

Наука представляет собой по сути анархистское предприятие: теоретический анархизм более гуманен и прогрессивен, чем его альтернативы, опирающиеся на закон и порядок (с. 147).

Но все же в чем-то я отступаю от Фейерабенда. Я полагаю, что если новая концепция кого-либо не устраивает, то ее следует оставить в покое, не подвергая критике, а тем более – улучшению. Лучше всего предложить другую концепцию, свою собственную, оппонируя «не устраивающей».

Как можно оценить новую концепцию? Нужно осмыслить ее объясняющую силу. Именно новое, неожиданное объяснение какого-либо явления открывает путь к дальнейшему творчеству.

XII. Последнее слово

Из всего сказанного выше следует, что наша модель оказалась построенной в соответствии с принципами конструктивизма. Это не было задумано. Так получилось само собой.

Предлагаемая модель сознания удовлетворяет требованию Брауэра – быть интуитивно ясной . Ясность достигается путем геометризации представлений о смыслах и текстах, что было запрещено Декартом (ум – не протяжен), и этот запрет продолжался почти до наших дней. Геометризация сознания сближает описание семантического мира с описанием физического мира. Отсюда открывается путь к построению сверхъединой теории поля , объединяющей оба мира.

Итак, я предлагаю читателю оценить объясняющую силу изложенной здесь теории смыслов и модели сознания. Все остальное – не существенно.

Литература

Адамар Ж. 1970. Исследование психологии процесса изобретения в области математики . М.: Советское радио, 152 с.

Волошин М. 1990. Коктебельские берега . Симферополь: Таврия, 248 с. + ил.

Налимов В.В. 1979. Вероятностная модель языка . М.: Наука, 303 с.

Налимов В.В. 1989. Спонтанность сознания . Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М.: Прометей, 287 с.

Налимов В.В. 1991. Как возможна математизация философии? Вестник Московского Университета . Серия 7, Философия, № 5, c. 7 —17 (на англ. – 1989. Can philosophy be mathematized? Probabilistical theory of meanings and semantic architectonics of personality. Philosophia Mathematica . An International J. for the Philosophy of Modern Mathematics, II, vol. 4, p. 129–148.; на польск. – 1990. W jaki sposób można zmatematyzować filozofię? Prakseologia , № 1–2 (106–107), s. 133–148).

Налимов В.В. 1993. В поисках иных смыслов . М.: Прогресс, 283 + XVI с.

Налимов В.В. 1994. На грани третьего тысячелетия . Что осмыслили мы, приближаясь к XXI веку (Философское эссе). М.: Лабиринт. 73 с.

Налимов В.В., Дрогалина Ж.А. 1995. Реальность нереального . Вероятностная модель бессознательного. М.: Мир идей, АО Акрон, 432 с. + XVI с.

Налимов В.В. 1995. Вселенная смыслов (интервью). М.: Общественные науки и современность . РАН, № 3, с. 122–132.

Налимов В.В. 1996. Критика исторической эпохи: неизбежность смены культуры в ХХI веке. (Точка зрения). Вопросы философии , № 11, с. 65–74.

Панов М.И. 1984. Методологические проблемы интуиционистской математики . М.: Наука, 224 с.

Роуз С. 1995. Устройство памяти . От молекулы к сознанию. М.: Мир, 380 с.

Фейерабенд П. 1986. Избранные труды по методологии науки . М.: Прогресс, 544 с.

Beahrs J.O. 1982. Unity and multiplicity: multilevel conciousness of Self in hypnosis. Psychiatric Disoder and Mental Health . N.Y.: Brunne/Mazel, 238 p.

Bohm D. 1987. Unfolding Meaning . A Weekend of dialogue with David Bohm. L. —N.Y.: ARK Paperbacks, 177 p.

Brouwer L.E.J. 1975. Philosophy and Foundations of Mathematics. In: Brouwer L.E.J. Collected Works , vol. 1. Amsterdam: North-Holland.

Budge E.A.W. 1985. The Egyptian Book of the Dead . (The Papyrus of Ani). N.Y.: Dover Publ., Inc., 377 p.

Drogalina J. 1990. Nalimov’s conception of human nature. ReVision , vol. 12, 3, p. 19–29.

Grof S. 1976. Realms of the Human Unconscious . Observations from LSD Research. N.Y.: E.P. Dutton, 267 p. (перевод на русск.: Гроф С. 1994. Области человеческого бессознательного . М.: Изд. Трансперсонального института, 274 с.)

Heidegger M. 1972. On Time and Being . N.Y.: Harper and Row, 84 p.

Jahn R.G., Dunne B.J. 1988. Margins of Reality . The Role of Consciousness in Physical World. San Diego – N.Y.: HBJ Book, 415 p.

Lovelock J. 1988. The Ages of Gaia . A Biography of Our Living Earth. N.Y.: Norton, 252 p.

Nalimov V.V. 1981. In the Labyrinths of Language . A Mathematician’s Journey. Philadelphia: ISI Press, 246 p.

Nalimov V.V. 1985. Space, Time and Life . The Probabilistic Pathways of Evolution. Philadelphia: ISI Press, 110 p.

Nalimov V.V. 1992. Spontaneity of consciousness. An attempt of mathematical interpretation of certain Platos ideas. In: Carvallo M.E. (ed.). Nature , Cognition and System II . Dordrecht: Kluwer Press, p. 313–324.

Nalimov V.V., Drogalina Zh. 1995. The emergence of transpersonal psyсhology in Russia. A dialogue. The International J . of Transpersonal Studies , vol. 14, Supplement, April, p. 20–24.

Nalimov V.V. 1995. Facing the Mystery. A philosophical approach. Ibid ., p. 25–29.

Nalimov V.V. 1996. Existential vacuum and how to overcome It. Ibid ., vol. 15, № 1, June, p. 1–6.

Wheeler J.A. 1983. On recognizing «law without law». American J. of Physics , 51 (5), p. 398–404.

Wheeler J.A. 1988. World as system self synthesized by quantum networking. In: Agazzi E. (ed.) Probability in the Science . Dordrecht: Kluwer Academic Publishers, p. 103–129.

Глава 2