Встал рывком, расправил плечи

И сказал: «живой, етить! –

Значит, долго буду жить!

Ещё сорок потяну

Лет, а меньше мне не надо!»

Смерть лишь плюнула с досады

И промолвила: «ну-ну.

Ладно, мол, живи, давай,

Только, это... совесть знай…

Знай, что, в общем, мой должник,

Что кредит не бесконечен.

Ну, пока, до скорой встречи».

И исчезла в тот же миг.

Смерть не любит суетиться,

Всё равно, своё возьмёт,

Улетит сейчас, как птица,

И вернётся в свой черёд.

Вылезая из запоя,

Как из грязного белья,

Я глаза свои открою

И заплачу, как дитя.

Как же жизнь хороша!

Нету смерти ни шиша!

Отступает Мефистофель,

Посрамлённый невзначай,

Вместо водки - пью я кофе

Или чай.

5

Жить заново. Жить с чистого листа,

Влюбляясь в жизнь сильнее с каждым разом,

И знать, что ты отныне не обязан

Поддерживать порядок и устав,

Навязанный тебе, самим собой.

Не это ль долгожданная свобода?

От «имиджа» свобода, от народа,

Который - наблюдая твой запой,

Всё ждал, когда, согласно всем законам,
Ты, наконец, подохнешь где-нибудь?

Ты обманул и их, успев свернуть

Из колеи и выйти из загона.

6

Страшным было лето. Всё – жара.

Смерть тогда решила, что пора…

Подошла, взглянула, что и как…

Дернул чёрт взять вечером коньяк.

Смерть не торопила – сам хорош,

В глотку литры он ещё в июле

Загонял в себя, как будто пули,

Будто в сердце всаживая нож.

Лето позади уже и осень…

Наступил декабрь. Зима. Снега.

«Отлежусь и брошу». Нет, не бросишь.

Не успеешь бросить, ни фига.

7

и до того он стал невесел

И до того к себе жесток

Что самого себе подвесил

ногами вверх под потолок.

Умер – оттого, что развязал,

Или развязал, когда почуял,

Что к концу приходит срок земной?

Помню – стали мутными глаза,

Бросить пить пытался – ни в какую.

Да и сам – какой-то никакой,

Будто растерявший где-то силы.

Помню, в ноябре меня взбесил он.

Нет, не то. Не он взбесил меня –

С ним происходящая хуйня,

Этот вот кульбит невероятный –

К прежнему, и ниже - ход обратный,

Это Возвращенье – до конца,

Это Превращенье в мертвеца.

8

Как там у вас идут часы

Вперёд или назад?

Иль стрелки, как твои усы

Недвижные висят?

И время встало навсегда

Как сонная вода

Бездонно- мёртвого пруда

Под толстой коркой льда?

Зачем

Если я выхожу говорить, или петь –

То не ради же славы, ведь.

Не затем, чтоб обидеть кого-то, не для

Умилений «даю угля».

Не затем, чтобы кто-то (ну хоть «народ»),

С удивленьем раскрывши рот,

Произнёс потом: «ничего… могёт…

Сто очков многим даст вперёд»…

Не за тем, чтоб попал мой стишок в журнал

(я их сам – сто лет не читал).

И столичный критик – эстэт и сноб -

Напряженно наморщил лоб.

Смысла в этом, во всём, вроде нет ни черта.

Неприлично в мои лета

Суетиться, бегать, скакать козлом,

Набивать себе цену – влом.

Мне чего б? – мне б со смертью сразиться – раз;

В бытие убедиться – два.

Энтропию в себе победить – сейчас,

Здесь на жизнь утвердив права.

И когда, наконец, прогоняешь страх -

Любо-дорого посмотреть,

Как о трёх ногах, о семи головах

От тебя отступает смерть.

***

".. но много нас ещё живых

и нам причины нет печалиться..."

Почему-то часто снятся

То Наташка, то Андрей?

Каждый раз, во сне их видя -

Удивляюсь, каждый раз;

Вот-те на! - вот это номер,

Ни хрена ж себе дела!

И Андрюха-то - не помер,

И Н.К. - не умерла!

До чего же вы, ребята,

Удивительный народ! -

Все считают, что вас нету,

Ну, а вы - наоборот!

Вот Андрей, у "Аромата"

Восседает, как когда-то,

Что-то там вещая мне...

Быть не может, что во сне!

Не помят и не потаскан,

Он опять - ура - в завязке!

Вместо водки - кофе-чай.

Так-то, дьявол, наших - знай!

По проспекту мы с ним шляться

Отправляемся и вот

Слышим вдруг: "Привет, красавцы!" -

Концедалова идёт

Нам, ссутулившись, навстречу.

Блещут стёклышки очков...

"А, Натаха! Добрый вечер!

С добрым утром, Пятачёк!"

Эдак, можно встретить Киру...

Он кирной, о майна вира!

Ты иди-ка, брат, домой,

Ты и так - едва живой.

Кира спросит три рубля,

Говорит, что купит хлеба.

Как же, хлеба! Вот уж небыль,

Врать не надо, ну уж, бля.

Три рубля, конечно, - на...

И больной Кирюха снова

Побежит на Киселёва,

Чашу пить свою до дна....

Там - Толмацкий, там - Шестюк

И Мурат, и Стас Степанов,

Дюша Сущенко… все вдруг,

Враз выходят из тумана...

Ба! - и Ричи тоже здесь!

А кричали: "Вышел весь"…

Но не будет Возвращений.

Это всё лишь сны, лишь тени.

Скоро стукнет ровно год,

Как Натаха не живёт.

Больше как полгода - сгинул

Развязавший, вдруг, Мизинов,

Не доживший до полста.

Нету их. Пусты места.

(2011)

***

Молодой поэт, молодой поэт -

Да не важно, сколько тебе и лет -

Не по паспорту, нет, но на самом деле;

Но твой голос звонок, и зорок взгляд,

Оттого и глаза у тебя блестят,

Когда стрелы твои достигают цели.

Кровь бурлит и адреналин, небось,

Пробирает тебя насквозь.