Орудия мысли: основания и причины — два способа объяснить, почему люди во что-то верят

Объяснение Юмом нашей веры в то, что Солнце завтра взойдет, не дает нам, конечно, ни малейших оснований считать нашу веру истинной.

Полезно различать два очень разных способа «обоснования» наших убеждений. Мы можем указать основания или свидетельства, в силу которых человек придерживается какого-то убеждения. Или же мы можем объяснить, по каким причинам данный человек придерживается некоторого убеждения

Важно понять, что каузальное объяснение некоторого убежления не обязательно дает раииональное обоснование верить в него.

Рассмотрим несколько таких объяснений.

Том верит в то, что он чайник, поскольку он находится под гипнозом.

Энни верит в фей, потому что страдает умственным расстройством.

Геофф верит в инопланетян, потому что находится под влиянием особого культа.

Все это — чисто каузальные объяснения. Указание на то, что кто-то верит в то, что он чайник, потому что был загипнотизирован во время гипнотического сеанса, не дает ни малейших оснований предполагать, что эта вера истинна.

С другой стороны, следующее объяснение указывает на субъективное основание для веры (хотя и не говорит о том, что это основание является достаточно хорошим):

Том верит в астрологию, потому что он обнаружил, что астрологические предсказания, напечатанные в газетах, часто оказываются верными.

Интересно, что если загипнотизированного человека спросить, почему он считает себя чайником, то он не сможет ответить. Правильное каузальное объяснение ему недоступно (при условии, что он не знает о том, что был загипнотизирован). Он не способен дать и убедительного оправдания своей веры, она унего просто «есть», хотя при этом сам он может считать ее иррациональной.

Точно так же и Юм признает, что его объяснение нашей веры в то, что завтра Солнце взойдет, не дает ни малейших оснований считать ее истинной. Действительно, таких оснований у нас нет Эта вера у нас просто «есть».

Заключение

Если Юм прав, тогда наша вера в то, что Солнце завтра взойдет, столь же неоправданна, как и вера в то, что вместо Солнца завтра над горизонтом поднимется громадный букет тюльпанов. Второе из этих убеждений мы считаем абсурдным. Но если Юм прав, то первое убеждение не более разумно. Такой вывод нам представляется, конечно, абсурдным. Однако Юм объясняет, почему мы считаем его абсурдным: мы устроены таким образом, что вынуждены рассуждать индуктивно. Мы вынуждены придерживаться этих иррациональных убеждений.

Аргумент Юма продолжает ставить в тупик как философов, так и ученых. До сих пор нет согласия по вопросу о том, прав ли Юм. Одни считают, что мы должны согласиться с выводом Юма по поводу ненаблюдаемого. Другие убеждены в том, что его вывод абсурден. Но тогда эти защитники «здравого смысла» должны точно указать, какая именно ошибка содержится в рассуждении Юма. Пока еще никто не сумел этого сделать (или по крайней мере не сумел убедить большинство философов в том, что емуэто удалось).

Что читать дальше?

В данной главе был
представлен
скептицизм
относительно
ненаблюдаемого.

В гл. 8 «Удивительные
рассуждения
рационального
дантиста» и гл. 3
«Изолированный мозг»
рассказано о других
формах скептицизма —
скептицизме
относительно сознания
других людей и
скептицизме
относительно
существования
внешнего мира.

В гл. 19 «Что такое
знание?» я
рассматриваю

возможность того, что
знание не требует
оправдания. Не может
ли это помочь нам
справиться со
скептицизмом?

15.
ЗАСЛУЖИВАЕМ ЛИ МЫ НАКАЗАНИЯ?

М

ы считаем, что способны осуществлять свободный выбор и действовать в соответствии с ним. Несомненно, я способен выбирать: работать мне сегодня или нет, выпить чашечку кофе или обойтись без нее, стащить что-нибудь в магазине или честно расплатиться. Такова позиция «здравого смысла».

Мы полагаем также, что, когда человек поступает честно и благородно, он заслуживает благодарности, а когда он поступает плохо, то заслуживает осуждения, а в некоторых случаях — даже наказания.

Но так ли это? В данной главе мы обнаружим, что открытия науки свидетельствуют об ином.

Дивни защищается

На сцене: помещение суда. Слушается дело Дивни, серийного убийцы. Дивни защищает себя сам. Заседание суча близится к концу.

Дивни: Я признаюсь в убийстве всех этих людей.

Судья: И вы не раскаиваетесь в этом?

Дивни: Нисколько.

Судья: И это все, что вы можете сказать в свое оправдание?

Дивни: Нет, не все. Я докажу, что не заслуживаю наказания.

Судья скептически поднимает брови.

Судья: И как вы собираетесь это делать? Дивни: Я докажу, что не мог не сделать этого.

Судья: Что это значит? Уж не хотите ли вы сказать, что кто-то заставил вас совершить эти преступления?

Дивни: Нет, я не это имею в виду. Никто мне не угрожал. Однако у меня не было выбора, я должен был убить их.

Судья: Понимаю. Вы хотите сказать, что страдаете умственным расстройством, не так ли?

Дивни: Я вполне здоров. Но мои действия несвободны. Поэтому меня нельзя наказывать.

Утверждение Дивни может показаться насмешкой. Однако, как показывает Дивни, оно поддерживается данными науки.

Строгий детерминизм

Судья: Что-то я вас не понимаю.

Дивни: Разрешите мне в качестве свидетеля пригласить эксперта, одного из ведущих физиков мира, профессора Хэтчоу.

В зал суда входит Хэтчоу.

Проф. Хэтчоу: Добрый день!

Дивни: Профессор, не могли бы вы изложить суду позицию детерминизма?

Проф. Хэтчоу: Охотно. Детерминисты считают, что мир управляется строгими и безусловными законами - законами природы. Они полагают также, что состояние мира в некоторый момент времени и законы природы предопределяют все, что может случиться в будущем.

Хэтчоу прав. Действительно, сторонники детерминизма Уверены в том, что если бы физик обладал исчерпывающим знанием о состоянии мира миллион лет назад и ему были бы известны законы природы, то он смог бы в принципе предсказать все, что случилось с тех пор, включая движение отдельных атомов.

Дивни: Это я понимаю. Но применим ли детерминизм ко всему, что имеется в мире? Справедлив ли он в отношении моих действий?

Проф. Хэтчоу: Безусловно. Движения вашего тела подчинены тем же законам природы, которым подчиняются все остальные вещи.

Судья: Остановитесь на секунду. Я не понял. Ведь не существует законов человеческого поведения, не так ли? Например, нет такого закона который утверждает, что голодный человек обязательно ест. Конечно, голодный человек хочет есть. Однако некоторые голодные люди отказываются от еды. Иногда они доводят себя до смерти. Разве не свидетельствует это о том, что поведение человека не контролируется законами природы?

Проф. Хэтчоу: Может быть, законов человеческого поведения и не существует. Я не утверждаю, что они есть. Однако человек представляет собой облако мельчайших частиц - электронов, протонов, нейтронов и т.п., которые находятся в сложном хаотичном движении.

Согласно детерминизму, движение каждой из этих частиц и всех их вместе подчинено жестким законам природы. Частицы, из которых состоит человеческое тело, не могут вести себя иначе, чем они ведут себя фактически. Поэто-мулюди несвободны. Они подчиняются тем же физическим законам, которым подчинено все остальное.

Дивни: Таким образом, согласно детерминизму, я не мог не делать того, что я делал. У меня не было свободы делать что-то иное. Проф. Хэтчоу: Да, это следует из позиции детерминизма.

Точка зрения, представленная Хэтчоу, называется строгим детерминизмом. По мнению Хэтчоу, вы представляете собой маленький винтик в громадной мировой машине, не более способный к самостоятельным действиям, чем, скажем, какое-то маленькое колесико в моих наручных часах. Детерминист полагает, что все, что вы ког-

да-либо сделали или когда-либо сделаете в будущем, уже предопределено природой. Сторонник строгого детерминизма уверен также в том, что из детерминизма следует отсутствие у человека свободы воли.

Моральная ответственность

Но если мы лишены свободы воли, то, как разъясняет Дивни, мы не можем нести моральной ответственности за то, что совершаем.

Дивни: Я могу отвечать только за те поступки, которые могу контролировать. Ведь так говорит закон?

Судья: Да, так.

Дивни: Однако, как вы только что слышали от авторитетного физика, я не мог поступить иначе, чем поступил. А если я был не способен вести себя иначе, то ни с юридической, ни с моральной точки зрения меня нельзя считать ответственным за убийство этих людей.

Последнее рассуждение Дивни кажется вполне здравым. Если кто-то выбросился из окна и упал на человека, проходящего внизу, мы не сочли бы его убийцей. Но тогда как можно считать Дивни ответственным за то, что он сделал? Он так же был не способен не убивать людей, как не способно облако двигаться против ветра или река течь в гору.

Судья: Если то, что вы говорите, верно, то никто не заслуживает наказания.

Дивни: Именно так. Все мы - лишь беспомощные марионетки в руках природы.

Аргументация Дивни может показаться убедительной. Но нет ли в ней ошибки?

Чувство свободы

Судья не был убежден.

Судья: Очевидно, у нас есть свобода. Внутренне мы осознаем свою способность поступать иначе. Вот вам пример. В настоящий момент я совершенно свободен поднять руку или не поднимать ее.

Судья поднимает руку.

Судья: Я поднял руку. Но вполне мог бы и не делать этого. В тот момент, когда я принял решение поднять руку, я осознавал, что могу поступить иначе.

Судья, несомненно, прав: мы чувствуем себя свободными. Это чувство свободы порой переживается нами особенно остро именно тогда, когда нам хочется сделать что-то плохое. Человек испытывает мучения, решая, съесть ему кекс или не делать этого, ибо он чувствует себя свободным избрать любой способ действий.

Дивни: Вы можете чувствовать себя способным на свободный выбор, но это чувство обманчиво. Как мы только что видели, наука доказывает, что мы подчинены тем же строгим законам, которые управляют течением воды, падением камня, движением планет и всеми природными явлениями. Вас сбивает с толку тот факт, что вам известно, что иногда вы поднимаете руку, а иногда не поднимаете. Это внушает вам мысль том, что вы можете сделать либо то, либо другое. Но из того, что иногда вы поднимаете руку, а иногда - нет, не следует, будто эти события не обусловлены действием законов, находящихся вне нашего контроля.

Философ Артур Шопенгауэр (1788—1860) высказал аналогичную точку зрения в своей книге «О свободе воли» (Arthur Schopenhauer, On the Freedom of the Will (Oxford: Blackwell, 1985), p. 43). Шопенгауэр отметил, что вода ведет себя по-разному. Порой она быстро течет вниз, в другое время спокойно колы-

шется в озере. В море она вздымается высокими волнами. Вода может вести себя самыми разными способами. Однако отсюда не следует, что вода, находящаяся в моем стакане, способна вести себя как ей вздумается, независимо от законов природы.

Прав ли Дивни?

Позиция совместимости

Многие философы говорят о том, что, хотя детерминизм может быть верен, он тем не менее совместим со свободой воли. В этом состоит точка зрения совместимости. Основная идея этой позиции заключается в том, что с детерминизмом совместимо то, что мы подразумеваем, когда говорим, что кто-то «действует свободно». С точки зрения совместимости, даже если детерминизм прав, Дивни тем не менее мог «действовать свободно» и поэтому заслуживает наказания за свои действия.

Обвинитель вызывает в зал суда представителя позиции совместимости.

Обвинитель: Я вызываю в качестве свидетеля своего собственного эксперта, профессора Сайдери!

Проф. Сайдери: Добрый день!

Обвинитель: Профессор Сайдери! Как и многие философы на протяжении столетий, вы также считаете, что детерминизм совместим со свободой воли, не так ли?

Проф. Сайдери: Совершенно верно. Как мне представляется, профессор Хэт-чоу здесь несколько напутал.

Обвинитель: В чем именно?

Проф. Сайдери: Хэтчоу смешивает два совершенно разных способа употребления слова «свобода».

Обвинитель: Каким образом?

Проф. Сайдери: Я согласен с тем, что Дивни не «действовал свободно», если под этим мы понимаем просто то, что он мог бы действовать иначе.

Однако когда мы обычно говорим, что человек «действует свободно», мы имеем в виду нечто иное.

Обвинитель: Что же именно?

Проф. Сайдери: Мы подразумеваем, что человек вел бы себя иначе, если бы выбрал иной способ действий.

Последний аргумент был высказан философом Дж.Э. Муром (1873—1958). С точки зрения Мура, даже если детерминизм верен, мы все-таки можем действовать свободно. Для того чтобы некоторое действие можно было назвать свободным, нужно, чтобы у нас была возможность поступить иначе, чем мы поступили. Даже если мы принимаем детерминизм, все-таки есть возможность говорить, что мы могли бы поступить иначе, чем поступили. Поэтому детерминизм совместим со свободой воли.

Обвинитель: Вы утверждаете, что Дивни действовал «свободно» в обычном смысле этого слова? Что он обладает свободой воли?

Проф. Сайдери: Да, обладает.

Обвинитель: Таким образом, независимо от того, верен или неверен детерминизм, Дивни может считаться ответственным за свои поступки'"

Проф. Сайдери: Конечно. Дивни действовал по своей воле - в том смысле, что он делал то, что хотел. Поэтому он должен отвечать за свои поступки и заслуживает наказания.