Rhein- und mosel-zeitung» как великий инквизитор

В заключение, еще одно слово по поводу тех мест, которые цитирует «Rhein-und Mosel-Zeitung». Все они страдают одним коренным недостатком — отсутствием поэзии. Да и вообще, что за нелепая идея излагать в стихах богословские споры! Приходило ли какому-нибудь композитору в голову положить догматы на музыку?

Не говоря уже об этой ереси в отношении законов искусства, каково содержание цитируемых мест? Заллет полагает, что несовместимо с божественностью Христа, чтобы он, зная о пре­дательских замыслах Иуды, ничего не предпринял для его ис­правления или для того, чтобы предотвратить злодеяние. И по этому поводу Заллет восклицает («Rhein-und Mosel-Zeitung» приводит эти строки):

«Позор тому — кто б ни был он, слепец! —

Кто господа таким изобразил:

Сей каплей знания людских сердец

Он дорогой нам образ исказил» ¹²⁴.

Суждение Заллета говорит о том, что он не был ни теологом, ни философом. Если бы он был теологом, он не стал бы беспо­коиться по поводу того, что это противоречит человеческому разуму и человеческой нравственности, ибо для теолога челове­ческий разум и нравственность не являются мерилом для евангелия, а, наоборот, евангелие является мерилом для них. А если бы Заллет был философом, то он знал бы, что такого рода противоречия коренятся в природе религиозного мышления, он признал бы тогда и указанное противоречие неизбежным про­дуктом христианского мировоззрения, а отнюдь не осудил бы его как искажение этого мировоззрения.

Пусть «Rhein-und Mosel-Zeitung» и впредь с таким же пылом ратует за дело веры, набрасывая сан-бенито ^1№ на все рейнские газеты. Мы же посмотрим, как отнесутся к терроризму веры половинчатые — те, которые не являются ни холодными, ни горячими, а только теплыми, — будет ли он для них более приемлемым, чем терроризм разума.

Написано К. Марксом 11 марта 1843 г. Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Rheinische Zeitung» Перевод с немецкого

J\S 71, 12 марта 1843 г.

t 309

СТИЛИСТИЧЕСКИЕ УПРАЖНЕНИЯ «RHEIN- UND MOSEL-ZEITUNG»

Кёльн, 13 марта. На нашу статью от 9-го марта * о депутатах ландтага «Rhein-und Mosel-Zeitung» откликнулась сегодня ^12в. Мы не скроем от наших читателей некоторых образчиков этого стилистического шедевра. Здесь можно встретить, между прочим, и такие перлы:

«Так «Rheinische Zeitung» чересчур замахнулась, и притом не але­бардой, а своей привычной дубинкой» (подумайте только! Привычная ду­бинка! Замахиваться дубинкой!) «на призрак, который она будто бы уви­дела в статье «Rhein-und Mosel-Zeitung», и, как само собой разумеется» (что за роскошь это разглагольствование о вещах, само собою разумею­щихся!), «все ее удары не попали в цель, пролетев мимо», (не попали в цель, пролетев мимо! Не попали в «Rhein-und Mosel-Zeitung», следовательно, по-видимому, в ее редактора!) «и подвергшаяся нападкам газета» (под­вергся-то нападкам призрак!) «осталась в целости и невредимости».

Какая щедрая логика, избавляющая читателя даже от необ­ходимости самому сделать вывод, что удары, пролетевшие мимо подвергшейся нападкам газеты, не попали прямо в нее! Какое богатство мысли, какая основательность исторического изложения! Подумать только, каким интересным делом должво представляться «Rhein-und Mosel-Zeitung» возвещать о том, что спина ее осталась в целости! Какую честь делает фантазии «Rhein-und Mosel-Zeitung» великолепная идея о «призраке», на который набросилась «Rheinische Zeitung», и об ударах, которые падают в стороне от нее! Доказательством тому могут служить следующие, столь же остроумные, сколь и порази-

• См. настоящий том, стр. 301 — 305. Ред.

310 СТИЛИСТИЧЕСКИЕ УПРАЖНЕНИЯ «RHEIN- UND MOSEL-ZEITUNG»

тельные вариации на эту грандиозную тему (излагая эти вариа­ции, мы не преминем обратить внимание читателя на их тонкие нюансы и оттенки). Итак:

1. ««Rheinische Zeitung» от 9-го марта чересчур замахнулась своей привычной дубинкой па призрак, который она будто бы увидела в статье «Rhein-und Mosel-Zeitung» и, как само собой разумеется, все ее удары не попали в цель, пролетов мимо».

2. «Эта статья наделила «Rheinische Zeitung» способностью духови-деиия» (только что этот дух был призраком, и с каких ато нор «Rhei­nische Zeitung» открыла признаки духа в атом захолустном ультрамон-танском листке?) «и вследствие этого сделала ее героиней, ведущей борьбу с тенью».

Итак, на этот раз мы попали, по крайней мере, в тень «Rhein-und Mosel-Zeitung»!

3. «Однако «Rheinische Zeitung» сама, пожалуй, сознает, что по от­
ношению ко всему существенному, истинному и крепкому» (не идет ли речь
о спине «Rhein-und Mosel-Zeitung»?) «ее силы становятся посмешищем»
(а какие духовные силы по становятся посмешищем, натолкнувшись
на спину?). «Все же она хочет доказать, что у нее имеются рога» («привыч­
ная дубинка» под шумок прекратилась в «рога») «и что она умеет бодаться»
(раньше — чересчур замахипатьсн). «Она создала в своем воображении
призрак» (раньше — «увидела» или «будто бы увидела»), «который она
пыталась выдать за подлинный дух нашей статьи» (повторение с целью
напомнить читателю обстоятельства дела!). «На этом призраке и прояв­
ляет она вволю свою ярость и испытывает своп силы» (крепкий ритори­
ческий оборот), — «подобно тому, как во время боя быков рассвирепевшее
животное» (несколько выше «Rheinische Zeitung» фигурировала как «че­
ловек с дубинкой», — в роли «животного» выступает, стало быть, «Rhein-
und Mosel-Zeitung») «изливает свою ярость на отданное ему на растерзание
чучело и, изорвав его в клочки, считает себя победителем».

Какой подлинно гомеровский язык! Какая, подумать только, эпическая широта изложения! И какое прямо-таки эзоповское глубокое проникновение в психологию животного! Это утончен­ное понимание душевного состояния быка, считающего себя победителем!

Было бы «очень по-детски и наивно», но в той же мере «пошло и тривиально», если бы мы вздумали вступать в спор по существу дела с таким «выдающимся публицистом». Мы добавим только, для характеристики сего мужа, следующее:

«Rhein-und Mosel-Zeitung» в своей статье, подвергшейся столь неудачным нападкам, «только» выразила «сомнение», «действительно ли вернутся назад времена старой Ганзы, если осуществятся надежды этих людей» (имеются в виду авторы циркулярного письма, призывающего к избранию господ К. и М. *). Но «о восстановлении прежних и отживших свой век порядков» в ее «статье нет и речи». Пойми, кто может!

• — Кампгаузена и Меркеноа. Рев.

СТИЛИСТИЧЕСКПЕ УПРАЖНЕНИЯ «RHEIN- UND MOSEL-ZEITUNG» 311

Далее:

«Rheinische Zeitung» пыталась «пустить в ход явную ложь, когда она писала: «Среди интересов, которые должны быть представлены в ландтаге, «Rhein-und Mosel-Zeitung» называет только более свободное общинное устройство и расширение сословных прав» *. Между тем в «Rhein-und Mosel-Zeitung» можно прочесть еще о «констатировании множества других нерешенных вопросов развития народной жизни»».

Но разве «Rhein-und Mosel-Zeitung» когда-либо уделяла внимание этим «нерешенным вопросам» или хотя бы упоминала о них? Полагает ли она, что такие расплывчатые слова, как «констатирование множества других нерешенных вопросов», могут иметь значение для формулирования этих вопросов с целью предъявления определенных требований к депутатам ландтага? И пусть наш читатель еще раз обратит свое внимание на ори­гинальный стиль «Rhein-und Mosel-Zeitung»:

К «интересам, которые подлежат защите» (в ландтаге), «относится констатирование столь многих нерешенных вопросов развития народной жизни»!

Нерешенный вопрос развития народной жизни! Констати­рование, которое подлежит защите!

Написано К. Марксом 13 марта 1843 г. Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Rheinische Zeitung» Перевод с немецкого

M 72—73, 14 марта 1843 г. „ ,

На русском язык« публикуется впервые

* См. настоящий том, стр. 302—303. Ред.

312 1

[ОТНОСИТЕЛЬНО ВЗГЛЯДОВ ГЕГЕЛЯ НА СООТНОШЕНИЕ

МЕЖДУ КОНКРЕТНО-ИСТОРИЧЕСКИМИ ФОРМАМИ ГОСУДАРСТВА И АБСТРАКТНОЙ ИДЕЕЙ ГОСУДАРСТВА]

(ИЗ «КРЕЙЦНАХСКИХ ТЕТРАДЕЙ» 1843 г.) ¹²?

При Людовике XVIII — конституция милостью короля (октроированная хартия короля), при Луи-Филиппе — король милостью конституции (октроированная королевская власть) ¹²⁸. Вообще мы можем заметить, что превращение субъекта в преди­кат и предиката в субъект, замена определяющего определяемым, всегда составляет очередную революцию и не только со стороны революционеров. Король создает закон (старая монархия), за­кон — короля (новая монархия). Точно так же дело обстоит с конституцией. И с реакционерами тоже. Майорат есть закон государства. Государство хочет закона майората. Итак, превра­щая тем самым моменты государственной идеи в субъект, а ста­рые формы существования государства в предикат, — в то время как в исторической действительности дело обстояло как раз наоборот: идея государства была всегда предикатом тех [старых] форм его существования, — Гегель лишь высказывает общий дух времени, его политическую теологию. Здесь дело обстоит точно так же, как и с его философско-религиозным пан­теизмом. Все формы неразумия становятся таким образом формами разума. Но в принципе здесь определяющими момен­тами сделаны: в религии — разум, а в государстве — государ­ственная идея. Эта метафизика есть метафизическое выражение реакции, для которой старый мир есть истина нового мировоз­зрения.

Написано И. Марксом в июле — августе IS43 г.

Впервые опубликовано в Marx—Engelt