Скептицизм в отношении религии

Скептицизм в отношении религии — сомнение в ее истинности или истинности отдельных ее положений — существовал на протяжении всего культурного развития общества. Но отождествлять философский скептицизм со скептицизмом в отношении религии (назовем его в соответствии с установившейся традицией антирелигиозным скептицизмом) нельзя: последний может возникнуть и на более широкой мировоззренческой основе, включающей элементы стихийно-материалистического подхода к миру, и опирается на рационализм.

Сомнение как методологический принцип познания — важное орудие постижения истины. Сомнение в религиозных положениях помогает расчистить почву для плодотворных поисков истины, заставляя мысль искать нерелигиозное решение вопроса. Любое сомнение в истинности религии содержит хотя бы в тенденции антирелигиозную позицию.

Одними из признаков антирелигиозного скептицизма являются антиавторитаризм и антидогматизм. Уже в силу своей специфики скептицизм не ставит задачей научный анализ религии и характеризуется фрагментарностью знания о ней. Он не есть принадлежность только философии — скептицизм в отношении религии может проявляться и у естествоиспытателя, и у поэта, и у необразованных масс трудящихся в условиях классового общества. Неоднороден скептицизм и в мировоззренческом плане: критика религии может исходить и от философа-идеалиста (от Юма, например), и от стихийного материалиста.

Критика религии с позиций скептицизма проявилась довольно рано и занимает немалое место в наши дни. Сила и степень действенности этой критики во многом зависят от обстоятельств социального характера. Наиболее плодотворен скептицизм в отношении религии, когда он выражает настроения сил, стремящихся изменить существующий порядок вещей в направлении социального прогресса; например, выступления против религии как духовной опоры феодализма, несомненно, готовили общественное сознание к социальным переменам. Но скептицизм по отношению к религии возникал нередко и в среде господствующего класса в периоды социальных кризисов, когда некоторые его представители испытывали разочарование в способности официальной — церковной или вообще религиозной — идеологии воспрепятствовать новым тенденциям. Тогда этот скептицизм окрашивался в пессимистические тона: появлялось сомнение не только в способности господствующей идеологии обеспечить стабильность старого порядка, но и возможностях человеческого разума. Такая ситуация характеризует духовный кризис господствующего класса. По-видимому, и современный буржуазный скептицизм является не только следствием секуляризации общества, но и поисками — быть может, не всегда осознанными — нетрадиционных форм буржуазной идеологии.

Место антирелигиозного скептицизма в развитии свободомыслия, а следовательно, и духовной культуры неодинаково в истории. Особенно важна его роль в те периоды жизни общества, когда еще не появилась более последовательная форма критики религии — атеизм или же когда последний недостаточно развит и распространен.

Скептицизм подготавливал почву для возникновения атеистических учений. В древних восточных обществах — Египте, Вавилоне, Палестине — противодействие религиозным традициям проявлялось главным образом в виде сомнения — в существовании ли загробного мира или в действенности религиозных обрядов; вспомним, например, египетскую «Песнь арфиста» или вавилонский «Диалог господина и раба о смысле жизни». Сомнение в истинности религиозной мифологии — прогрессивная черта духовной культуры Древней Греции; оно прослеживается в сочинениях драматургов, философов-скептиков. И надо сказать, границы между скептицизмом и атеизмом в античности довольно зыбки. У Ксенофана и Карнеада отсутствует стройное учение о религии с материалистических позиций, но их идеи в той или иной форме присущи Демокриту, Эпикуру, которых принято считать атеистами. Античная критика христианства с позиций неоплатонизма тоже проявление антирелигиозного скептицизма.

Скептицизм в отношении религии в средние века, пожалуй, наиболее распространенная форма свободомыслия, его диапазон — и философия, и поэзия, и идеология народных ересей, и фольклор. Противодействие догматической авторитарной твердыне мировых религий в эту эпоху нередко выражалось в форме, не свободной от религии, и было направлено не на все религиозное миропонимание, а лишь на отдельные его стороны (например, сомнение в непротиворечивости Библии, вообще религиозных учений, «сопротивление авторитету церкви» у Абеляра и т. д.).

В эпоху Возрождения скептицизм превращается идеологами ранней буржуазии в сознательный методологический принцип сомнения в идее сверхъестественного, побуждает к критике вековых предрассудков.

В Новое время антирелигиозный скептицизм находит опору в рационализме как способе мышления, но неоднозначен, будучи связанным и с философским скептицизмом, и с рационалистической линией в идеалистической философии: Юм и Кант — это мыслители, традиции которых в области критики религии продолжают многие современные буржуазные критики религии. Так, большинство неопозитивистов, критикуя религию, остаются по существу на позициях юмовского скептицизма и кантовского агностицизма. Скептицизм в отношении к тем или иным положениям религии присущ и таким течениям буржуазной философской мысли, как феноменология и неогегельянство. И хотя сомнение в истинности религиозных положений остается характерной чертой современной духовной культуры Запада, свойственной и интеллигенту, и мелкому буржуа, и некоторым слоям трудящихся, тем не менее оно занимает ныне далеко не первое место в борьбе с религиозным мировоззрением: неустойчивость, непоследовательность скептической критики религии нередко обусловливает примирение «антидогматичного» и «антиавторитарного» сознания с религией, а его не-систематичность, фрагментарность не создают основы для серьезного изучения религии и ее роли в обществе.

Антиклерикализм

Под антиклерикализмом обычно понимают идейное и социальное движение, направленное против церкви как общественного института, против ее претензий на руководство обществом, а также против политики клерикализации общества. Роль антиклерикализма в развитии свободомыслия тем прогрессивнее, чем более прочны социально-экономические и политические позиции религиозной организации в обществе, чем полнее церковь выражает интересы господствующих слоев.

По социальному признаку можно выделить два типа антиклерикализма: демократический, прогрессивный, направленный против церкви как защитницы существующих несправедливых общественных устоев, и антиклерикализм части господствующего класса, борющейся против церкви как политического противника, — он приобретает иногда реакционный характер (например, выступление Бисмарка против католической церкви в Германии).

По мировоззренческому признаку различаются религиозный и светский антиклерикализм, при этом не всегда мировоззренческий признак может служить критерием прогрессивности той или иной формы антиклерикализма: во многом степень прогрессивности антиклерикализма обусловлена социальной основой и целями антиклерикального движения. Например, в средние века антиклерикализм верующих крестьян сыграл прогрессивную социальную роль, в то время как поверхностный буржуазный антиклерикализм эпохи империализма, будучи светским, нередко препятствовал развертыванию революционных движений масс.

Наиболее значительную роль антиклерикализм сыграл в период феодализма. Борьба против церкви в средние века — и в Западной Европе, и в России — сливалась с антифеодальными выступлениями. Все ереси того времени, были ли они бюргерскими или крестьянско-плебейскими, пантеистическими или дуалистическими, содержали антиклерикальный заряд. Основным направлением антиклерикализма в средние века было осуждение феодальной церкви, иногда — всего общества. Антиклерикальные крестьянские движения преследовали прежде всего экономические цели, при этом антиклерикализм получал религиозное обоснование (например, у Виклифа).

Социальные движения, направленные против церкви, расшатывали представления о незыблемости порядков, санкционированных церковью, и создавали почву для сомнения в идеологии, оправдывавшей их. Так, советский исследователь А. И. Клибанов показал, что антифеодальная борьба крестьянских масс просвещала и развивала общественное сознание. Сам акт разрыва с господствующей церковью, пишет он, является историческим сдвигом, ибо «предполагает ту или иную ступень осознания ее подлинной социальной функции, осознания, становившегося достоянием широких масс и действенным фактором в их борьбе»2.

Антиклерикализм выражался и в осуждении пороков служителей церкви, особенно монашества. Обличение безнравственности духовных и светских властей создавало психологические предпосылки для критики учений, проповедовавшихся «аморальными» людьми. Так, руководитель восстания «пастушков» во Франции в XIII в. Яков призывал жителей Буржа не верить клирикам, ибо их жизнь противоречит проповедуемым ими учениям. И наконец, антиклерикальные движения отрицали — частично или полностью — церковные обряды, служившие обогащению церкви. При этом одни обряды заменялись другими. Так, стригольники (новгородско-псковская ересь) выступали против православных обрядов и в то же время возрождали некоторые языческие обряды. Иногда вместе с обрядами отвергались и существенные христианские идеи. Так, «братья и сестры свободного духа» в Германии в XIV в. осуждали учение об аде и чистилище.

Антиклерикализм получил светское обоснование в эпоху Возрождения у идеологов ранней буржуазии, в творчестве гуманистов — литераторов и философов. Он способствовал развертыванию борьбы за веротерпимость, за восстановление утраченной в христианской доктрине античной идеи достоинства человека, что характерно для таких деятелей эпохи Возрождения, как Л. Валла, Л. Бруни, П. Браччолини, Д. Бруно.

В Новое время активная борьба с клерикализмом становится важной задачей буржуазных идеологов, связывавших ее с отстаиванием свободы совести, с опровержением религиозных концепций (Коллинз, Бейль, Толанд, Вольтер). Французские материалисты борьбу против феодализма связывали с необходимостью выступления против политики клерикализации общества, с критикой социальной, гносеологической и нравственной несостоятельности религии. Во время французской буржуазной революции проявились и негативные последствия антиклерикальной борьбы: стремление ликвидировать церковь как социальный институт связывалось с разрушением церковных зданий; выдвижение антиклерикальной борьбы на передний план приводило к снижению интереса к философскому осмыслению религии.

В России антиклерикализм способствовал ее общественно-политическому и культурному развитию: почти все прогрессивные социальные движения, начиная с ересей XIV в. и кончая выступлениями декабристов и революционных демократов, опирались на антиклерикальные традиции русского народа.

В условиях капитализма роль антиклерикализма определяется тем, интересам какого класса объективно он служит. Так, В. И. Ленин считал «Kulturkampf» Бисмарка средством отвлечения внимания рабочих масс от социализма 3. В то же время антиклерикализм в буржуазных странах может выступать и как один из видов защиты буржуазно-демократических свобод. Однако он исчерпал себя как форма борьбы масс за свое экономическое и политическое освобождение. Современный буржуазный антиклерикализм может уживаться с оправданием религии.

Религиозный индифферентизм

Понятие «религиозный индифферентизм» в научной литературе употребляется в разных смыслах. Еще Гегель писал о «равнодушии к религии, которую либо принимают как нечто данное, чего не следует касаться, либо как нечто; с чем следует бороться»4. Говоря о религиозном индифферентизме в условиях нашей страны, ряд советских исследователей имеют в виду обывательское, равнодушное отношение части людей к процессу преодоления религии и связывают его с гражданской незрелостью, с социальным индифферентизмом. Но в историко-атеистической литературе религиозный индифферентизм выступает как нечто иное — как исторически прогрессивная форма свободомыслия по отношению к религии. Во многом такое разное употребление одного и того же словосочетания обусловлено и конкретно-историческим значением безразличного отношения к религии, неоднозначным в разные эпохи.

Религиозные деятели всегда считали индифферентизм-в делах веры крайне нежелательным явлением. В Древнем Риме неучастие в церемониях, посвященных римским богам, рассматривалось как преступление. Протестантизм, например, уже по существу своему несовместим с безразличием к делам веры: в преследованиях свободомыслящих «протестанты перещеголяли католиков» 5. Православные богословы и светские апологеты религии вменяли в вину «индифферентизму» неповиновение, непослушание, называя его «общественным врагом». И ныне служители церкви пытаются приостановить рост индифферентизма среди своих приверженцев, ибо он может способствовать переходу к материализму и атеизму.

Рассмотрение религиозного индифферентизма как формы антирелигиозного свободомыслия важно еще по одной причине. Иногда в научной литературе можно встретить утверждение о том, что мировоззрение людей в период господства религии было недифференцированным, поскольку-де любой факт культуры в те времена выступал в религиозной форме. Такой подход нуждается в корректировке.

Прежде всего характер общественной практики у разных социальных слоев антагонистического общества различен, уже поэтому здесь не могло быть целостной культуры и целостного мировоззрения. Известно, например, что в средние века наряду с церковной культурой существовала и светская, которая в целом являлась позитивным фактором интеллектуального развития человечества. Однако и светская культура не была однородной; если рассматривать ее в аспекте взаимоотношений с религией, то, в ней можно различить по крайней мере три направления: светские произведения литературы и искусства, имеющие религиозную направленность (например, некоторые рыцарские повести и рассказы, прославляющие подвиги рыцарей во имя Христа и проповедующие презрение к миру и мирскому); произведения, содержащие критические выпады против религии и церкви, вплоть до атеистических учений в Новое время, и, наконец, произведения, в которых религиозная проблематика вовсе игнорировалась или выступала как несущественная деталь, дань традиционной терминологии. В последнем случае культура, внешне индифферентная в отношении к религии, противостояла ей.

Безразличие к религии в века ее господства в сознании абсолютного большинства людей далеко не всегда означало индифферентность в мировоззренческом плане, более того, во многих случаях это безразличие имело своей предпосылкой стихийный, а в более поздние времена — и сознательный материализм. Конечно, религиозный индифферентизм, особенно в средние века, часто выступал лишь как элемент сознания и деятельности личности, еще не порвавшей с религией, а иногда и прочно стоящей на религиозных позициях. Стремление многих людей средневековья более свободно и адекватно ориентироваться в практической жизни приводило к своеобразному мировоззренческому параллелизму: «небесное», «божественное» и «земное», «человеческое» порой выступали как равные начала. Но это уже был выход за пределы церковно-доктринальной регламентации мышления и поведения, шаг вперед по пути свободомыслия.

Религиозный индифферентизм как форма свободомыслия существовал уже в древневосточных обществах, где была велика власть жрецов, а материалистическая философия отсутствовала. Так, в Египте была распространена литература, восхвалявшая профессию писца как символ человеческого творчества. Широко известна индифферентная в отношении религии культура Древней Греции в эпоху Перикла. Многие документы и памятники того времени свободны от обращения к помощи сверхъестественных сил (вспомним Фидия, изобразившего себя и Перикла на щите Афины в Парфеноне и продемонстрировавшего тем самым величие человека, достойного занять место в святилище греков наравне с богами). Документы, свидетельствующие о религиозном индифферентизме, можно найти в литературе периода возникновения христианства. Примером служат письма Плиния Младшего, который одно время был понтификом в Вифании. Ближайшее окружение Плиния — образованные люди, стремящиеся к знаниям, ценящие дружбу, сочувствие, взаимопомощь, гуманность, чувства которых свободны от страха перед богами, люди, рассчитывающие на собственные силы и помощь друзей.

Особенно велика роль религиозного индифферентизма для развития духовного творчества в средние века: без-религиозный подход к миру и человеку часто содержал протест против духовного угнетения личности, олицетворенного в конкретных формах мировых религий. В сочинениях, игнорирующих религиозные традиции, человек действует, руководствуясь чисто земными мотивами, преследует цели, не связанные с достижением христианских или иных религиозных добродетелей, — он включен в земной мир вне его соотнесенности с «божественным».

Проявлений светской культуры, ориентированной на утверждение земных ценностей, в средние века, по-видимому, было больше, чем принято считать. Это и историческая литература, не утратившая положения самостоятельной отрасли культуры, и романы, повести и стихи, в которых любовь «земная» предпочитается «небесной», и политическая поэзия — один «из наиболее развитых жанров светской литературы» в Англии в XIV–XV вв., и описания стран и народов, содержащиеся в сочинениях дипломатов, купцов и даже паломников, и фигуры светских лиц, изваянные наумбургским мастером, и др. Не будь таких проблесков безрелигиозной культуры, вряд ли могло бы появиться «жизнерадостное свободомыслие Возрождения», продолжившее и развившее гуманистические традиции культуры средних веков.

Внерелигиозная культура Возрождения обосновывает идею социальной и познавательной активности человека. На смену христианской идет новая мораль, признающая право человека на земное счастье. Свободны от религиозных регламентаций многие литературные и научные произведения того времени, например сочинения Боккаччо, Рабле, Сакетти, Вазари. В «Жизнеописаниях наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Вазари представил труд людей искусства как нечто самостоятельное, творческое, не нуждающееся в помощи сверхъестественной силы.

По мере развития буржуазных отношений духовная культура освобождалась от религиозных идей и настроений, а гуманистическое начало становилось все более отчетливым. В реалистической культуре XVII–XVIII вв. создается модель «естественного человека», противостоящего христианскому идеалу личности. Воспевание героизма и гражданской доблести, не имевших ничего общего с христианским подвижничеством, проявилось и в музыкальной культуре того времени. В XVIII в. религиозный индифферентизм сознательно связывается с борьбой против религии: выработать полное равнодушие по отношению к религии для французских материалистов равнозначно устранению ее влияния на общественную и духовную жизнь. За четко выраженной проповедью безразличия к религии скрыта атеистическая позиция.

В настоящее время верующие в нашей стране все чаще обходятся без признания сверхъестественных сил. Они поддерживают участие религиозных организаций в борьбе за мир. Под влиянием социальных перемен, НТР в сознании многих верующих религиозные ценности оттеснены на задний план.

В современных условиях игнорирование религии в области культуры не всегда связано с позитивными процессами. Так, в нерелигиозной форме могут выражаться антигуманные буржуазные идеи. В социалистическом же обществе лучшие произведения литературы и искусства по своему существу небезразличны к противоборству научного и религиозного мировоззрений, способствуют атеистическому воспитанию трудящихся.

Религиозный нигилизм

Оценка религиозного нигилизма с научных позиций имеет важное значение в условиях современной идеологической борьбы. Буржуазные идеологи утверждают, что атеизм есть не что иное, как нигилистическое отношение к предшествующей и ныне существующей культуре, к нравственности, к человеку вообще. На деле атеизм не имеет ничего общего с религиозным нигилизмом, являющимся существенным аспектом нигилизма как феномена, связанного с отрицанием общечеловеческих ценностей.

По существу религиозный нигилизм — «бунт» против религии с позиций эгоистического индивида, отрицание религии, не опирающееся на какие бы то ни было положительные идеалы. На уровне обыденного сознания он выражается в бездуховности, хищнически-прагматическом отношении к жизни; на теоретическом уровне он связан с субъективно-идеалистической философией волюнтаристского толка. Социальной базой религиозного нигилизма являются деклассированные элементы или же элитарные группы господствующего класса во всех антагонистических обществах; в капиталистическом обществе это главным образом мелкобуржуазные слои и крупная хищническая буржуазия. Среди идеологов мелкой буржуазии немало таких, которые от фанатичной религиозности переходят к яростным атакам на религию, и наоборот.

Религиозный нигилизм — опасный суррогат атеизма, он может выступать и как просто отбрасывание вместе с религией всей культуры, и как элемент поверхностного, догматического варианта атеизма. Марксизм с самого начала размежевался с нигилистической критикой религии, что нашло отражение уже в «Немецкой идеологии» К. Маркса и Ф. Энгельса, где дана всесторонняя критика сочинения М. Штирнера «Единственный и его собственность». «Безбожие» М. Штирнера, с помощью которого он пытается спастись от действительной истории6, пишут К- Маркс и Ф. Энгельс, построено на «ничто», на основе крайнего индивидуализма и эгоизма. Первое, что бросается в глаза при знакомстве с творчеством Штирнера, — это сознательный отказ от научного анализа, эклектизм, конгломерат идей, по существу религиозно-идеалистических, крикливые выпады против религии.

При оценке тех или иных форм критики религии важно принять во внимание и смысл отрицания — во имя чего она отвергается. Нигилизм воюет с религией во имя утверждения анархистского своеволия, во имя сильной личности, противостоящей «серой массе». «Свобода от всякого рода убеждений есть принадлежность силы…»7 — писал другой апологет религиозного нигилизма — Ф. Ницше. Его выступления против христианства были связаны с осуждением идей социализма, в частности идеи равенства, которую Ницше отождествлял с христианской идеей равенства во грехе перед богом. Для Ницше христианство — это религия слабых, которые «должны погибнуть» для будущего торжества сверхчеловека, стоящего «по ту сторону добра и зла». Именно этими соображениями вызвана ницшевская оценка христианства как «высшей из мыслимых порч». Антинаучность и субъективизм такого подхода к религии не исключают его использования и религиозными философами, сближающимися с Ницше на почве «духовного аристократизма» и презрения к народным массам. Н. А. Бердяев, критиковавший «церковное» христианство и защищавший «святыню религии» от «власти нигилизма», считал Ницше союзником, «революционером духа», который не. имел ничего общего с «внешними» (т. е. социальными) революциями, презирая их как «восстание плебеев»8.

Ныне среди части буржуазных свободомыслящих есть последователи Ницше, полагающие, что его отношение к религии утверждает «новое, лучшее», а его учение «исполнено морали». Однако война христианству объявлена Ницше во имя разрушения любых нравственных принципов. Нетрудно увидеть, что отбрасывание всяких моральных норм вполне соответствует практике современной крупной буржуазии, которая давно сняла маску внешнего благочестия. Но ницшеанское объявление войны нормам «слабого человека» импонирует и мелкому буржуа, которому неуютно в мире капитала и который тешит себя надеждой стать сверхчеловеком, возвышающимся над «массой».

Разрыв с позитивным содержанием духовной культуры, беспринципность и цинизм не только обусловливают поверхностный характер критики религии с позиций нигилизма, но и ее полную несостоятельность, антигуманность и даже вред. Антинаучный подход к религии, провозглашение сознания индивида единственным критерием истины переводят проблему изучения религии в плоскость произвола и субъективизма, а это нередко ведет к смыканию с религией. Преклонение перед сильной личностью, связанное с гипертрофированием роли субъекта, эгоистического индивида, обусловливает антидемократический, антинародный характер нигилистических доктрин.

Ныне нигилизм принял особенно уродливые формы. Расисты в США обрушиваются на христианство, противопоставляя идее христианского равенства идею «качества»— расовой чистоты; так называемые сатанисты взамен христианских заповедей выдвигают «заповеди ненависти».

Выяснение сущности религиозного нигилизма имеет большое значение для оценки революционно-демократического атеизма. Известно, что термин «нигилизм» широко использовался представителями реакционной и либеральной печати России второй половины XIX в. в борьбе против революционно-демократического движения. Марксистские исследователи показали неправомерность характеристики творчества революционных демократов, в том числе их атеизма, как нигилизма9. Несостоятельны попытки буржуазных фальсификаторов марксизма отождествить научный атеизм с религиозным нигилизмом. Марксистский атеизм не может даже вступать в союз с ним: это противоречило бы гуманизму, научному характеру, историческому оптимизму диалектико-материалистического мировоззрения.