Объяснение и редукция в психологии

Одна из сложнейших проблемных областей пси­хологии — проблема объяснения. При чтении лите­ратуры по методологическим проблемам психологии возникает чувство, что в эту проблемную область многие авторы предпочитают не вторгаться и тихо обходить ее стороной. Публикации по этой теме не­многочисленны, и некоторые работы (например, Пиаже, 1966) цитируются уже не один десяток лет. Причина в том, что в данной проблеме достаточно сложно развести гносеологические и психологиче­ские аспекты.

К гносеологическим (т. е. связанным с общими за­кономерностями познания) аспектам проблемы от­носится типологизация видов объяснения, логиче­ские аспекты научного объяснения, редукция в науч­ном объяснении.

В философии и логике объяснениемназывают ло­гический вывод, осуществляемый в терминах опреде­ленной предметной области, о существенных призна­ках и связях объясняемого предмета. Нередко объясне­ние определяют как процесс, осуществляющийся через познание законов, которым подчиняется объясняемый объект (Роговин, 1979). Редукциейназывают методологический прием сведения каких-либо данных к более простым исходным началам. Редукционизмом называ­ют «методологический принцип, согласно которому высшие формы материи могут быть полностью объ­яснены на основе закономерностей, свойственных низшим формам» (ФЭС. С. 575). Редукционизм в нау­ке, таким образом, всегда связан с выходом объясне­ния за рамки предметной области данной науки. В учебных пособиях по психологии нередко опреде­ляют редукционизм как упрощающее объяснение, низводящее объясняемую реальность к более эле­ментарному уровню, а редукцией — привлечение объяснительных принципов, схем и моделей других наук, выполняющее конструктивную роль в объясне­нии психической реальности (например, Абдурахманов, 2002). Именно в психологии проблема объясне­ния и редукции стоит наиболее остро. В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили раскрывают причины такого положения: «Стремление к поиску объективных ме­тодов психологического исследования, равно как и потеря веры в их существование, порождают в психо­логии беспрецедентные для любой другой науки по своему разнообразию формы редукции психическо­го. При этом расширяющиеся полезные междисцип­линарные связи психологической науки приводят к потере предмета собственного исследования. Именно так возникли и ныне сосуществуют многочисленные варианты редукционизма: нейрофизиологический, ло­гико-педагогический, информационно-кибернетиче­ский, социокультурный и пр.» (1977. С. 109).

К психологическим аспектам проблемы относят­ся особенности познавательной сферы и личности, оказывающие влияние на познание реальности в ходе научного исследования. Как отмечают А. Г. Аллахвердян, Г. Ю. Мошкова, А. В. Юревич и М. Г. Ярошевский, «практически все основные свойства человече­ского ума находят выражение в научном мышлении, отливаясь в его качества, которые признано считать онтологически обусловленными» (Психология науки, 1998. С. 37—38). Мы очень кратко рассмотрим психологические аспекты проблемы, прежде чем пе­рейти к гносеологическим.

К психологическим особенностям человеческого мышления, влияющим на объяснение, относится стремление воспринимать мир упорядоченным, «уло­женным в систему причинно-следственных связей» (Там же. С. 36). Стремление к причинно-следствен­ным объяснениям рассматривается как универсаль­ное свойство человеческого ума, которое выражено у ученых более ярко. Многие ученые, интервьюиро­ванные специалистами по психологии науки, вос­принимают страсть к причинно-следственным объяснениям как параноидальную. Так, специалист по психологии научной деятельности Б. Эйдюсон говорит о науке как институционализированном параноидальном мышлении. В результате занятия наукой ученые интериоризуют требования, существующие вначале в качестве внешней необходимости, и прин­ципы вроде «бритвы Оккама», «минимизации числа независимых переменных», становятся естественными для мыслительного процесса в науке (Там же.1998). Правда, ученые способны отрефлексировать особенности собственного ума и отделить их от требований познавательной задачи. М. Махони обнару­жил поучительную связь между мерой осознания «человеческого» происхождения основных свойств на­учного мышления и его продуктивностью: «Чем крупнее ученый, тем лучше он осознает, что... откры­ваемые им факты, описания и дефиниции являются продуктом его собственного ума» (Там же. С. 38). Та­ким образом, способность к рефлексии обеспечивает ученому больший успех в его деятельности. Другая психологическая особенность ученого, влияющая на его объяснение изучаемой реальности, — особенность обобщенного Другого, которому дается объяснение (например, при написании текста). Немногие авто­ры, которые пишут о проблеме объяснения в психо­логии (Психология науки, 1998; Роговин, 1979) под­черкивают, что с психологической точки зрения объ­яснение — коммуникативный акт, развернутый в виде диалога, даже если объяснение дается самому себе.

Среди гносеологических аспектов проблемы мы остановимся на типологии видов объяснения в науке и проблеме редукции в научном объяснении. Одни из немногих публикаций, где освещена данная тема, — работы М. С. Роговина (1979, 1988). Прежде всего, М. С. Роговин разделяет понимание и объяснение как различные познавательные действия. Понима­ние индивидуально и монологично, объяснение коммуникативно и диалогично. Объяснение с гно­сеологической точки зрения — определение того, действию каких законов подчиняется объясняемый объект. М. С. Роговин отмечает, что некоторые ав­торы тяготеют к минимальному числу видов объяс­нений, и приводит типологию, предложенную аме­риканским исследователем поведения Д. Дейчем, который выделяет всего два типа объяснений. Пер­вый он обозначает как «описательный», или «обоб­щающий», второй — «структурный», т. е. «нейро­физиологический» или «механический». Фактиче­ски же, по мнению автора, это — две фазы или стадии объяснения. Первая фаза связана с объяснением не­посредственно наблюдаемого поведения, вторая с идентификацией элементов этого поведения в ней­рофизиологических терминах.

Обобщающее объяснение заключается, по Д. Дей­чу, в том, что, наблюдая определенные форма пове­дения, мы можем прийти к заключению, что в опре­деленных условиях, скажем в ситуации научения, та­кие формы поведения отмечаются всегда. Это значит, мы констатируем, что данный факт есть частный слу­чай или по меньшей мере чрезвычайно близкое явле­ние к тому, что мы определяем как некоторую общую закономерность. В структурном объяснении изучае­мое явление или факт рассматриваются как свойст­во материальной структуры, системы, механизма, а не как член класса. Формулировка (пусть гипотетиче­ская) «структуры», «системы» или «механизма» не включает в себя данное наблюдение и связей по ана­логии. Оно независимо от наблюдаемого потому, что производится на ином уровне реальности.

Проблема объяснения и редукции в психологии была проанализирована Ж. Пиаже (1966). Прежде всего, Пиаже исходит из идеи множественности ви­дов объяснения в психологии и выделяет два основ­ных вида объяснительных моделей, в зависимости от того, направлены они: а) на сведение сложного к бо­лее простому или психологического к внепсихологическому или б) на конструктивизм, в большей или меньшей степени остающийся внутри границ пове­дения (см.: Пиаже, 1966. С. 167). Объяснения путем сведения (редукционизм), в свою очередь, делятся на две группы, в зависимости от того, к чему они сводятся: либо остаются в рамках собственно психологических, либо выходят за рамки психологии. В соответствии с этим Пиаже выделяет еще три типа редукционизма: со­циологический, физикалистский и физиологический.

Примером редукционистского объяснения в рамках психологииПиаже считает психоанализкак истолко­вание поведения по одному и тому же причинному принципу. Объяснения путем социологического или психосоциологического сведения,по Пиаже, не явля­ются редукционистскими, поскольку это «схема взаи­модействия одного уровня». Сюда попадают очень разнородные течения: это и неопсихоанализЭ. Фром­ма и К. Хорни, и исследование познавательныхреакций (от работ Дж. М. Болдуина и П. Жане) вплоть до работ самого Пиаже и его школы; сюда Пиаже вклю­чает также взгляды Л. С. Выготского и А. Р. Лурии(главным образом в плане анализа речи), социомет­рию Я.Морено и т. д. Следующий намечаемый Ж. Пиаже тип «сведения» — физикалистское сведе­ние. Вкачестве примера Пиаже приводит интерпре­тацию В. Келером и Т. Валлахом так называемого эффекта последействия, заключающегося в изме­нении оценки величины или формы воспринимае­мой фигуры, когда это восприятие имеет место вслед за восприятием другой фигуры в той же обла­сти зрительного поля. Келер и Баллахстремились выразить проявляющиеся здесь различные виды насыщения и их динамику с возрастом в чисто фи­зических (биоэлектрических) терминах различий потенциалов и электросопротивления, исключая при этом всякую познавательную активность субъ­екта как высшей регулирующей инстанции.

Следующий вид редукции, пожалуй, наиболее распространенный из описанных Пиаже — органи­ческое сведение. Сюда относятся различные вари­анты нейрофизиологического редукционизма. Пи­аже говорит онеобходимости дополнения такого сведения конструктивистскими объяснениями, на­пример, на основе абстрактного конструирова­ния-построения связей интрапозиционной логики (конъюнкции, дизъюнкции, импликации, исклю­чения и т. д.). В работе В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили (1977) показано, что причины наиболь­шей распространенности именно нейрофизиологи­ческого редукционизма — в нерешенной проблеме пространственной отнесенности психических про­цессов, которая коренится в особенностях класси­ческой научной рациональности: «Нам напомнят, что о пространственности психического в соответ­ствии с Декартовым противопоставлением души и тела говорить вовсе не принято. Итак, мы получаем следующую картину. Психическое обладает пред­метно-смысловой реальностью, которая, существуя во времени... не существует в пространстве. Отсюда обычно и возникает банальная идея поместить эту странную реальность, т. е. психическое, в пространст­ве мозга» (Зинченко, 1977. С. 110).

Группа «конструктивистских» объяснений состо­ит из таких, которые хотя и включают в себя сведения (как считает Пиаже — необходимый элемент любого объяснения), но все же основной упор делается при этом на процессах конструирования. Здесь Пиаже выделяет следующие три группы объяснения: 1) те, которые стремятся координировать в системы раз­личные законы обучения как прижизненного приоб­ретения новых адаптивных форм поведения; 2) те, которые стремятся объяснить эти новые формы по­ведения, не прибегая к понятию научения; 3) те, ко­торые апеллируют к абстрактным «моделям» как к наиболее полному и общему выражению психологи­ческих механизмов, стоящих за внешне разнообраз­ными формами поведения.

К первому виду подобных объяснений Пиаже отно­сит теорию К. Халла. Во-первых, Халл и его последо­ватели, выделяя отдельные законы — ассоциаций, градиентов цели, навыков, проявления и устране­ния потребностей и т. д., устанавливали определен­ную иерархию в отношении дедукции одного закона из другого. На низшем уровне, который они называ­ли «наивной дедукцией», согласование законов про­изводилось с помощью обычного языка и здравого смысла. Второй уровень дедукции — с помощью по­нятия вероятности и методов анализа вероятности. Третий уровень дедукции, которого стремился до­стичь сам Халл, привлекая для этой цели логиков, специалистов в области аксиоматики, — это система логических постулатов и установления правил связи и вывода друг из друга всех входящих в нее звеньев.

Во-вторых, разработка такого рода объяснений мо­жет быть связана с выделением «новых структур, рас­сматриваемых на высшем уровне. Например, одно из центральных понятий теории научения Халла — по­нятие «иерархические семейства навыков» — соот­ветствует глобальной структуре, объяснительная сила которой относительно независима от возможно­го сведения к органическому, не обязательно предпо­лагаемого этой объяснительной схемой.

Следующий, по Пиаже, тип «объяснения через поведение» — это, в его терминологии, «объясне­ние посредством генетической конструкции». Пиа­же не дает сколько-нибудь развернутой общей ха­рактеристики этого вида объяснения, указывая только, что «некоторые теоретики развития счита­ют созревание и научение, происходящее под влия­нием среды, лишь двумя из ряда действующих фак­торов, никак не исчерпывающими всех возможных конструкций» (Пиаже, 1966. С. 180). К числу таких объяснений, по мысли Пиаже, относятся взгляды его учителя П. Жане, работы этологов (К. Лоренц, Н. Тинберген), наконец, генетическая теория ин­теллекта самого Пиаже.

Последний вид объяснения, по Пиаже, — это объяснение, «основанное на абстрактных моде­лях». Это может быть понято в двух различных смыслах. В первом случае обычное объяснение с помощью выраженных в языке понятий («наивная дедукция») подменяется схемами, техническими моделями, вероятностными или логическими «мо­делями», и тогда, по мысли Пиаже, все это допол­няет различные варианты редукции, а применение специальных языков гарантирует (или создает ил­люзию гарантии) точность и придает всей конст­рукции респектабельный вид. В этом случае модель прямо не касается реальной основы.

Во втором смысле «объяснение с помощью абст­рактной модели имеет своей основной целью выя­вить то общее, что имеется у различных возможных реальных моделей. Даже в тех случаях, когда абстракт­ная модель не достигает этой высокой степени обобще­ния, она в ряде случаев помогает выявить определенное число достаточных условий для того, чтобы приме­нить такого рода объяснения, а это уже многое» (Пи­аже, 1966. С. 182).

По Пиаже, применение абстрактных моделей выполняет три полезные функции в общей теории пси­хологического объяснения. Во-первых, они делают дедукцию более точной, во-вторых — позволяют об­наружить новые связи между явлениями, в-третьих, позволяют устанавливать новые причинные связи, до этого не поддававшиеся анализу. Излагая данную ти­пологию видов объяснения в психологии, М. С. Рого­вин (1979) критикует ее за некоторую нечеткость де­ления между редукцией и конструированием, а также отсутствие функциональных объяснений. Однако, несмотря на эти особенности, приведенная типоло­гия и до сих пор остается значительнейшим достиже­нием в данной области.

Таким образом, анализ проблемы позволил выде­лить важнейшие ее аспекты. Объяснение в психоло­гии подчинено нескольким методологическим тре­бованиям. Прежде всего, психологическое объясне­ние должно оставаться в рамках предметной области психологии. Во-вторых, психологическое объясне­ние не должно низводить закономерности объясняе­мой реальности к закономерностям более элементар­ной, хотя тоже психологической реальности. В этом смысле редукционистским было бы утверждение о том, что ребенок не готов к школе потому, что у него не сформированы некоторые интеллектуальные опе­рации. В-третьих, объяснение в психологии должно по возможности полно отражать все многообразие причинно-следственных связей в изучаемой психи­ческой реальности. Методологически ошибочной яв­ляется подмена причины следствием или указание на лишь одну из зависимостей в более сложном цикле причинно-следственных связей («подростку не инте­ресно учиться, потому что его тянет к общению со сверстниками»). Формулируя объяснение, необходи­мо помнить о сложном, нелинейном характере при­чинно-следственных связей в реальности, которую изучает психология.

Исследование в психологии

В каждой исследовательской работе обязательно имеются несколько элементов: изучаемые реалии, компоненты самой процедуры исследования и имею­щиеся у исследователя мыслительные конструкции (понятия, гипотезы, объяснения). Структура психо­логического (как и любого научного) исследования выглядит следующим образом:

1. выдвижение гипотез;

2. планирование исследования;

3. проведение исследования;

4. интерпретация данных;

5. опровержение или подтверждение гипотезы (ги­потез);

6. формулирование новой гипотезы с последующей ее проверкой в случае опровержения старой.

Рассмотрим каждый из этапов психологического исследования более подробно.

По содержательным характеристикам исследова­ния могут быть поделены (Дружинин, 2002):

- на фундаментальныеи прикладные. Фундамен­тальноеисследование направлено на познание ре­альности без учета практического эффекта от при­менения знаний. Прикладноеисследование прово дится в целях получения знания, которое должно быть использовано для решения конкретной прак­тической задачи;

- монодисциплинарныеи междисциплинарные. Моно­дисциплинарныеисследования проводятся в рамках отдельной науки (в данном случае — психологии). Междисциплинарныеисследования требуют учас­тия специалистов различных областей и прово­дятся на стыке нескольких научных дисциплин. К этой группе можно отнести генетические иссле­дования, исследования в области инженерной психофизиологии, а также исследования на стыке этнопсихологии и социологии;

- комплексныеи аналитическиеисследования. Комп­лексныеисследования проводятся с помощью сис­темы методов и методик, посредством которых ученые стремятся охватить максимально (или оп­тимально) возможное число значимых параметров изучаемой реальности. Однофакторное,или анали­тическое,исследование направлено на выявление одного, наиболее существенного, по мнению ис­следователя, аспекта реальности.

Любое исследование включает в себя ряд необхо­димых этапов. На каждом этапе решается определен­ная задача. Исследование начинается с постановки проблемы:что неизвестно?

Постановка проблемы включает в себя несколько этапов: 1) выявление неполноты нашего знания об изучаемом предмете; 2) описание проблемы на уров­не обыденного языка; 3) формулирование проблемы в терминах научной дисциплины.

В. Н. Дружинин подчеркивает, что второй этап по­становки проблемы также необходим, поскольку дает возможность переключиться из одной научной дис­циплины в другую (одна и та же проблема может быть сформулирована в терминах разных наук). Это обсто­ятельство особенно важно в современных условиях, поскольку, как было отмечено, интегративность науч­ного знания и проведение междисциплинарных ис­следований — характерная черта современной науки.

На следующем этапе ученый анализирует доступ­ную информацию по изучаемой проблеме. Может ока­заться, что эта проблема уже решена или существуют аналогичные исследования, не приведшие к оконча­тельному результату. Если ученый сомневается в ре­зультатах, полученных ранее, он воспроизводит иссле­дование по методике, предложенной его предшествен­никами, затем анализирует методы и методики, которые ими применялись для решения этой или ана­логичных задач. Наиболее творческий момент исследо­вания заключается в изобретении оригинальной мето­дики. Нередко находка нового метода преобразует на­учную область. Классический пример из истории физиологии — создание И. П. Павловым услов­но-рефлекторной методики и последующая коренная перестройка этой области науки. В качестве примеров из истории психологии В. Н. Дружинин приводит со­здание Б. Скиннером «проблемного ящика» как нача­ло исследований по оперантному научению и изобре­тение Г. Эббингаузом «бессмысленных слогов», кото­рое способствовало открытию ряда интересных закономерностей работы долговременной памяти.

Следующим очень важным этапом является фор­мулировкапредположений — гипотез. Гипотезыбыва­ют теоретическими и эмпирическими.Теоретические гипотезы существуют как части научной теории и вы­двигаются для того, чтобы восполнить неполноту теоретического знания или устранить имеющиеся в теорий противоречия. К таким гипотезам предъявля­ются требования верифицируемости и фальсифицируемости.

1. Эмпирические гипотезы не обязательно основы­ваются на теории. В. Н. Дружинин (2002) выделяет три типа эмпирических гипотез: теоретически обоснованные гипотезы, т. е. предпо­ложения, выведенные из некоторой теории;

2. эмпирические гипотезы для подтверждения или опровержения тех или иных теорий, изучения взаимосвязи между явлениями и т. д., не основан­ные на имеющихся теориях, а, по выражению В. Н. Дружинина, сформулированные по принци­пу Фейерабенда «подходит все»;

3. гипотезы для данного случая (ad hoc).

Общее требование для всех видов эмпирических гипотез — они должны быть операционализируемы, т. е. быть доступными для проверки эмпирическим путем с помощью некоторых исследовательских про­цедур.

По содержанию гипотезы можно разделить:

- на гипотезы о наличии явления;

- гипотезы о наличии связи между явлениями;

- гипотезы о наличии причинно-следственной свя­зи меду явлениями. Их и называют эксперимен­тальными.

Как отмечает В. Н. Дружинин, эксперименталь­ная гипотеза строится как высказывание вида: «Если А, то В». А в данном случае — независимая перемен­ная, В — зависимая переменная. Гипотеза должна быть операционализирована таким образом, чтобы экспериментатор мог управлять переменной А и ре­гистрировать переменную В.

Мы не рассматриваем различные виды экспери­ментальных гипотез и экспериментальных планов, по­скольку данная тема подробно изложена в литературе по экспериментальной психологии. Для проверки ги­потез строится план научного исследования. Он вклю­чает в себя выбор группы людей, с которыми будет проводиться эксперимент или за которыми будет вес­тись наблюдение. Уточняется объект исследования, та часть реальности, которая будет изучаться. Выби­рается место и время исследования и определяется порядок экспериментальных проб, чтобы уменьшить влияние помех на результат эксперимента.

Эмпирические процедуры, используемые для проверки гипотез, можно классифицировать по двум основаниям (Дружинин, 2002):

1) наличия или отсутствия взаимодействия исследо­вателя и испытуемого, а также интенсивности этого взаимодействия;

2) объективированности — субъективированности. процедуры. Показателем объективированности является использование измерительных средств (аппаратуры, тестов и т.д.), субъективированно­сти — опора на опыт и интуицию исследователя. Схематическое изображение основных методов психологического исследования, предлагаемое

В. Н. Дружининым, представляет собой плос­кость, разделенную названными осями на четыре квадранта (рис. 4.1).

Взаимодействие (субъект — субъект)

Эксперимент Беседа

Измерение ---------------------------------------------------------►Понимание

Наблюдение Анализ продуктов

Деятельности

(«архивный метод»)

Один субъект

Рис. 4.1. Основные методы психологического исследования

На этапе планирования исследования психолог принимает решение о том, какой подход будет реализован в данном исследовании — номотетический или идиографический. Номотетическимназывают подход, в котором исследователь ориентируется на поиск общих законов, описывающих существование и развитие объектов. Идиографическим называют под­ход, ориентирующий исследователя на описание уни­кальных, единичных объектов, явлений и событий. Впервые эти два подхода были противопоставлены применительно к изучению истории немецким фи­лософом В. Виндельбандом. Применительно к пси­хологии эти понятия были впервые использованы Г. Оллпортом. Примером номотетического подхода в психологии может быть любое исследование, на­правленное на поиск законов и закономерностей, ко­торым подчинены психологические явления (напри­мер, исследование Л. С. Выготским, А. Н. Леонтье­вым и А. Р. Лурией опосредования в структуре высших психических функций для изучения хода их развития — «параллелограмм развития»). Примером идиографического исследования могут быть работы 3. Фрейда, посвященные психоанализу исторических личностей, или исследования А. Р. Лурии, о которых он рассказал в книгах «Потерянный и возвращенный мир» (М., 1971) и «Маленькая книжка о большой па­мяти» (М., 1968). Достаточно часто идиографический подход применяется в практической психологии, на­пример в психотерапии при анализе отдельных слу­чаев, на основе которых выводятся общие законо­мерности лечения тех или иных страданий (например, «Три взгляда на случай Эллен Вест» — Л. Бинсвангер, К. Роджерс, Р. Мэй).

Как отмечал Дж. Келли, и номотетический и иди­ографический подходы чреваты определенными ме­тодологическими ошибками. Номотетический под­ход опасен абсолютизацией статистических норм и общих закономерностей. Идиографический подход, напротив, несет в себе опасность распространения выводов, полученных на материале одного случая, на

более многочисленную популяцию. Сам Дж. Келли, а вслед за ним и другие специалисты в области психосе­мантики рассматривали психосемантические методы как средство, которое позволяет преодолеть крайности и номотетического и идиографического подходов.

Планы эмпирических исследований В. Н. Дружи­нин делит на доэкспериментальные, квазиэкспери­ментальные, планы ex-post-facto, планы корреля­ционных исследований и собственно эксперимен­тальные планы. Эти планы подробно описаны в литературе, и мы ограничимся только тем, что дадим их краткие определения.

Доэкспериментальныминазывают планы иссле­дований, проводимых по схемам, не учитывающим требований к плану классического эксперимен­тального исследования (Дружинин, 2002): а) иссле­дование единичного случая, когда однократно тес­тируется одна группа, подвергнутая воздействию; б) план с предварительным и итоговым тестирова­нием одной группы по схеме О, — X — 0₂, где О_п — обследование, X — экспериментальное взаимодей­ствие (недостаток — отсутствует контрольная вы­борка); в) план для двух неэквивалентных групп с тестированием после воздействия:

X О₁

0₂

Квазиэкспериментальныминазывают планы с со­знательным отступлением от схемы классического эксперимента в тех случаях, когда полная реализация требований к эксперименту невозможна по каким-ли­бо причинам. Существуют:

а) планы экспериментов для неэквивалентных групп:

О₁ – Х - О₂

О₃ 0₄

б) план дискретных временных серий — с помо­щью серии последовательных замеров определяется исходный уровень зависимой переменной, затем ис­следователь воздействует на группу испытуемых, после чего проводит серию аналогичных замеров:

О₁, О₂ О₃ X 0₄ 0₅ 0₆

Не вдаваясь в подробности, отметим, что эти пла­ны превращаются в экспериментальные при помо­щи рандомизации, т. е. процедуры составления групп по случайному признаку.

Еще один план психологического исследования план ex-post-factoприменяется в том случае, если изу­чаются психологические особенности, возникшие у людей в результате некоторого жизненного события. Он включает уравнивание двух групп (например, при помощи рандомизации (R)) и тестирование с после­дующим сравнением результатов:

(R) X О₁,
(Л) 0₂

Такая схема исследования применяется, напри­мер, при изучении посттравматического стресса.

Корреляционнымназывают исследование, в кото­ром проверяется предположение о связи между не­сколькими переменными. По схеме корреляционные исследования чаще всего являются квазиэкспери­ментальными планами, но без воздействия независи­мой переменной на зависимую (Дружинин, 2002). Кор­реляционное исследование — один из самых распро­страненных планов исследования в современной психологии.

Проведение исследований по намеченному пла­ну— следующий этап. В ходе реального эксперимен­та всегда возникают отклонения от замысла, которые необходимо учесть при интерпретации результатов и повторном проведении опыта.

После фиксации результатов эксперимента про­водится первичный анализ данных, их математиче­ская обработка, интерпретация и обобщение. Исход­ные гипотезы проверяются на достоверность. Форму­лируются новые факты или закономерности. Теории уточняются либо отбрасываются как непригодные. На основе уточненной теории делаются новые выводы и предсказания.

Общее требование к выводам из любого научного исследования — их достоверность.Так, в современ­ных диссертационных исследованиях по психоло­гии автору необходимо указывать, чем обеспечива­ется достоверность выводов. Как источники досто­верности в психологических исследованиях обычно называют выбор адекватной методологической осно­вы, применение разнообразных методик исследова­ния, их соответствие целям и задачам работы, доста­точный объем выборки и использование различных видов анализа с применением математической ста­тистики. Применение разнообразных методик ис­следования обеспечивает многосторонность изуче­ния явлений, дает возможность сочетать достоинст­ва номотетического и идиографического подходов в изучении реальности.

Исследователь может определить, насколько со­ответствуют выбранные им методики целям и зада­чам исследования. Для этого цели и задачи исследо­вания сопоставляются с качественными особенно­стями данных, которые исследователь получит при помощи выбранных методов. Например, если цель работы — изучение качественного своеобразияинтел­лекта 6—7-летних детей при подготовке к школе по развивающей программе и без нее, то одних только показателей IQ недостаточно, да они и не должны быть в центре внимания при обсуждении результатов и формулировании выводов. Выводы о качественном своеобразии могут быть получены на основе содержательного анализа протоколов тестирования, до­полнены результатами по методикам, предполагаю­щим качественный анализ результатов (например, пробам Пиаже).

Методы математической статистики существенно повышают достоверность выводов при соблюдении двух условий. Одно из них — учет тех отступлений от плана классического эксперимента, которые допу­щены в исследовании. Другое условие — применение методов математической статистики, адекватных тому виду данных, что получены в исследовании. Ис­пользование коэффициентов математической стати­стики в зависимости от исследовательских задач и вида получаемых данных подробно излагается в лите­ратуре по математической статистике для психоло­гов, поэтому мы не останавливаемся на этой теме.

Следует остановиться подробнее на методологи­ческой основе, которая выбрана для работы. Адекват­ный выбор методологической основы, как и другие рассмотренные нами условия, сам по себе еще не га­рантирует от недостоверных выводов. Достаточно ти­пичная, особенно для студенческих дипломных ра­бот, ошибка состоит в том, что выбранная методоло­гическая основа остается красивой преамбулой текста и не используется в работе. Например, в исследовании по психологии семейных отношений автор пишет, что методологической основой работы стали представле­ния о семье как системе, а в выводах описывает линей­ные причинно-следственные связи между психологи­ческими параметрами семьи, не пытаясь проследить их циклическую динамику. Подобные выводы едва ли можно назвать достоверными. Таким образом, еще один источник повышения достоверности — рассмот­рение полученных результатов в контексте тех методо­логических принципов, которые приняты в современ­ной психологии. Изложению этих принципов будет по­священа отдельная глава настоящего пособия.

Глава 5

Фундаментальные

методологические проблемы

психологии

Проблема объективного метода в психологии. Идеал классической науки и попытки создания объективного метода психологии. Философские предпосылки создания объективного метода по В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили. Современные подходы к созданию объективного метода. Психофизическая и психофизиологическая проблема сходства и различия. Основные варианты разрешения психофизиологической проблемы — паралле­лизм, взаимодействие, идентичность. Точка зрения эмпирического параллелизма по Ю. Б. Гиппенрейтер. Методологическое значе­ние работ А. А, Ухтомского, Н. А. Бернштейна и П. К. Анохина для разрешения проблемы. Проблема единиц анализа психики. Методологические требования к единице анализа. Варианты ре­шения проблемы: единицы анализа психики и единицы анализа личности. Проблема биологического и социального.