Игорь Северянин – поэт серебряного века
Тонкий знаток и строгий критик В. Я. Брюсов писал: «Не думаю, чтобы надобно было доказывать , что Игорь Северянин – истинный поэт. Это почувствует каждый, способный понимать поэзию, кто прочтет “Громкокипящий кубок”». О талантливости Северянина писали А. Блок, Ф. Сологуб, О. Мандельштам, М. Горький, В. Маяковский, А. Толстой.
Северянин начал писать стихи в 8 лет и называл их «поэзами».
Слава пришла к Северянину после выхода в свет его сборников «Громкокипящий кубок», «Златолира», «Ананасы в шампанском» (1913–1915). Стихи поэта имели мало общего с западным футуризмом. В них возникают причудливые образы «фарфоровых гробов», «олуненных оленей», «муаровых платьев», «ягуаровых пледов». Поэтический мир Северянина проступал в интерьерах дымных ресторанов, будуаров, где царят легкая любовь и праздник. Таков, например, его «Шампанский полонез»:
Шампанское, в лилии журчащее искристо, —
Вино, упоенное бокалом цветка.
Я славлю восторженно Христа и Антихриста
Душой, обожженною восторгом глотка!
Нередко Северянина воспринимали как «легкого» поэта, стихи которого служат лишь развлечением. Но от внимательного читателя не ускользало понимание поэтом исторических сдвигов эпохи. В стихотворении «Увертюра» среди пышных фраз, воссоздающих интерьер ресторана, находим четко сформулированную цель автора: «Я трагедию жизни претворю в грезо-фарс…»:
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, игристо, остро!
Весь я в чем-то норвежском! весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! и берусь за перо!
Северянин первым ввел в обиход авторское исполнение стихов с эстрады. Он называл свои выступления перед публикой «поэзоконцертами». Поэт не читал стихи, а пел их. Он объехал всю страну, собирая на свои концерты толпы восторженных поклонниц.
Позовите меня – я прочту вам себя,
Я прочту вам себя, как никто не прочтет…
Кто не слышал меня, тот меня не постиг
Никогда – никогда, никогда – никогда!
Своей шумной славой поэт не тяготился. Скорее, наоборот. Северянин знал, что он талантлив, и не считал нужным скромничать. Мотивы избранничества, культа собственного «я» часто становились поводом для очередной поэзы:
Мой стих серебряно-брильянтовый
Живителен, как кислород.
О, гениальный! О, талантливый! —
Мне возгремит хвалу народ.
Я – я! Значенье эготворчества —
Плод искушенной Красоты.
Широкому читателю Северянин запомнился строчками из «Эпилога» к первой книге его «поэз» «Громкокипящий кубок»:
Я, гений Игорь Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!
Безмерной радостью жизни наполнено стихотворение «Не мне в бездушных книгах черпать…». Поэт выступает против разрушающего воздействия общества и среды на чистую душу человека. Он доверяет своей интуиции художника в деле познания красоты мира. Сухие, оторванные от жизни ученые книги не могут дать настоящего счастья:
Не мне в бездушных книгах черпать
Для вдохновения ключи, —
Я не желаю исковеркать
Души свободные лучи!
Я непосредственно сумею
Познать неясное земле…
Я в небесах надменно рею
На самодельном корабле!
В моей душе такая россыпь
Сиянья, жизни и тепла,
Что для меня несносна поступь
Бездушных мыслей, как зола.
Пытаясь сохранить от посягательств свой внутренний мир, поэт с максимализмом юности отказывается и от учителей в поэтическом мастерстве, и даже от культуры с ее ценностями, что соответствовало установкам футуризма:
Не мне расчет лабораторий!
Нет для меня учителей!
Парю в лазоревом просторе
Со свитой солнечных лучей!
Какие шири! дали! виды!
Какая радость! воздух! свет!
И нет дикарству панихиды,
Но и культуре гимна нет!
Стихотворение «Когда ночами…» представляет собой зарисовку-настроение. В нем отражен характерный для творческой манеры Северянина переход одного чувства в другое и природный оптимизм. Начавшись с грустных нот, к концу оно становится жизнеутверждающим:
…А сердце плачет, а сердце страждет,
Вот-вот порвется, того и ждешь…
Вина, веселья, мелодий жаждет,
Но ночь замкнула, – где их найдешь?
Сверкните, мысли! Рассмейтесь, грезы!
Пускайся, Муза, в экстазный пляс!
И что нам – призрак! И что – угрозы!
Искусство с нами – и Бог за нас!..
Радостью, восторгом и восклицательными знаками наполнено стихотворение «Весенний день». Герой весел, молод, влюблен, готов обнять весь мир, его душа рвется и поет:
Скорей бы – в бричке по ухабам!
Скорей бы – в юные луга!
Смотреть в лицо румяным бабам!
Как друга, целовать врага!
Шумите, вешние дубравы!
Расти, трава! Цвети, сирень!
Виновных нет: все люди правы
В такой благословенный день!
И. Северянин объявлял себя поэтом-историком. У современников эти заявления вызывали улыбки, поскольку «историзма» творчество Северянина не содержало. Однако в его стихах отражались определенные стороны жизни. Биография поэта становится стержнем, на который нанизывается все остальное содержание:
Родился я, как все, случайно…
Был на Гороховой наш дом.
Точность автобиографических деталей прослеживается и в поэме «Падучая стремнина»:
Я вспоминал свою любовь былую,
Любовь души двенадцативесенней,
К другой душе пятью годами старше, —
Я вспоминал любовь к кузине Лиле,
Смотря на эти, милые когда-то
По детским впечатлениям места…
Поэт называет настоящее имя своей двоюродной сестры. Кроме того, его стихи имеют точную датировку с указанием числа, месяца, а иногда и места, где они были созданы. Северянин-поэт, таким образом, избрал себя в качестве объекта исследования.
Стремясь уйти от трагедии надвигающейся революции, поэт придумывает волшебную страну Миррэлию, названную так в честь восхищавшей его поэтессы-современницы Мирры Александровны Лохвицкой. В этой идеальной стране все живут по законам любви и гармонии с природой. Это край «ландышей и лебедей», двенадцати «принцесс»,
Где нет ни больных, ни лекарства,
Где люди не вроде людей…
Стихи о Миррэлии находили отклик в душах читателей, также ощущавших наступление исторических катаклизмов. В них отразились невозможность повлиять на ход событий, стремление укрыться от революционных бурь.
Тема любви – широчайшая в лирике Северянина. Ей посвящены такие стихотворения, как «Примитивный романс» и «Стансы». Лирический герой тоскует о возлюбленной. Его обращения к ней наполнены ласковой нежностью, тоской разлуки, уверениями в любви:
Моя ты или нет? Не знаю… не пойму…
Но ты со мной всегда, сама того не зная.
Простишь ли ты мои упреки,
Мои обидные слова?
Любовью дышат эти строки,
И снова ты во всем права!
Северянин известен как виртуоз стихосложения. Он создал множество неологизмов, но это не усложнило смысл его стихов. Поэт сознательно не принимал ничего усложненного, трудного и заумного:
В парке плакала девочка: «Посмотри-ка ты, папочка,
У хорошенькой ласточки переломана лапочка, —
Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю»…
Простота, искренность и цельность составляют одну из черт поэзии Северянина. Он воспевал любовь, радость бытия, природу, прекрасную в своем совершенстве.
Проснулся хутор.
Весенний гутор
Ворвался в окна… Пробуждены
Запели – юны —
У лиры струны.
И распустилась сирень весны.
Поэт всегда подчеркивал, что он «вне политики», называл себя «соловьем без тенденций». В начале марта 1918 года он уезжает в далекий эстонский поселок и принимает эстонское гражданство. В России в это время начался голод, царила смута. Северянин превратился в эмигранта, утратил родину, былую славу, остался без средств к существованию. Большое место в его поэзии стала занимать тема утраченной родины:
Стала жизнь совсем на смерть похожа:
Все тщета, все тусклость, все обман.
Я спускаюсь к лодке, зябко ежась,
Чтобы кануть вместе с ней в туман…
Чтоб целовать твои босые
Стопы у древнего гумна,
Моя безбожная Россия,
Священная моя страна!
Поэтическое наследие Игоря Северянина, с его яркими красками, умением радоваться жизни и создавать эту радость, с его проникновенной сыновней любовью к родине, оставило значительный след в развитии русской поэзии Серебряного века.