Дезидерий эразм роттердамский
(ок.1469--1536) Имя Эразма Роттердамского стало своего рода символом Эпохи Возрождения.В самом деле, человек выдающегося литературного таланта и огромнейшеготрудолюбия, Эразм Роттердамский еще при жизни был назван "королемгуманистов", став как бы общеевропейским лидером гуманистического движения. Настоящее его имя -- Герхард Гер-хардс (Дезидерий Эразм -- этолатинское прочтение). Родился он в нидерландском городе Роттердаме и былнезаконнорожденным сыном священника и егo служанки. Еще в молодости онпринялся серьезно изучать теологию, философию, литературу, историю. В 1492году он был возведен в сан священника, обязанности которого исполнял втечение восьми лет. В конце XV века Эразм оказался в Лондоне, где встретился с членамигуманистического кружка Джона Колета. Участие в этом кружке несомненнооказало значительное влияние на становление мировоззрения нидерландскогомыслителя. Впоследствии Эразм Роттердамский проживал в различных европейскихстранах. Практически все свое время он посвящал литературным занятиям. Однимиз важнейших результатов его трудов стало издание Нового Завета: в 1517 году-- на греческом языке, а в 1519 -- в переводе Эразма на латинский язык.Новый перевод Эразма Роттердамского заменил старый латинский перевод("Вульгату"), изобилующий многочисленными ошибками. Столь же большоезначение имели и новые исправленные издания сочинений отцов церкви --Аврелия Августина, Дионисия Ареопагита, Василия Великого, Оригена и других,чем Эразм занимался в течение последних двадцати лет жизни (с 1516 по 1536гг.). И, конечно же, важную роль в развитии европейской общественной мыслисыграли произведения самого Эразма, ставшие очень популярными -- "Оружиехристианского воина" (1503 г.). "О свободе воли" (1524 г.) и другие. Анаибольшую известность получила его знаменитейшая "Похвала глупости" (1509г., издана в 1511 г.). Дезидерий Эразм Роттердамский никоим образом не вписывается вклассический образ философа-ученого, всего себя отдающего познанию мудростиэтого мира. Наоборот, можно сказать, что его философская деятельностьпосвящена была поиску ответа на вопрос, заданный еще апостолом Павлом -- "Необратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?" (1 Коринф., 1:20). Ипрактически вся предшествующая традиция схоластической философии, котораяпыталась с помощью разума трактовать вопросы веры, Эразму и представляетсятем самым "безумием". Поэтому в большинстве своих сочинений, а особенно в "Похвале глупости",Эразм Роттердамский с присущими ему сарказмом и иронией выводит образыфилософов-схоластов, "почитаемых за длинную бороду и широкий плащ, которыесебя одни полагают мудрыми". "А ведь природа посмеивается свысока над всемиих догадками, -- горестно заключает Эразм, -- и нет в их науке ничегодостоверного". По мнению Эразма, мудрость заключается вовсе не в многознании, ккоторому стремится человеческий разум, но в возвращении к простоте ХристовойБлагой Вести, заключенной в Евангелие. Из этого убеждения и рождается идея"философии Христа" (или "христианский гуманизм"), которую проповедовал"король гуманистов". В "философии Христа" Эразм Роттердамский напрямую связалгуманистические взгляды своих предшественников с христианским вероучением,считая, что истинный смысл гуманизма Эпохи Возрождения -- обновлениечеловеческой природы путем возрождения Христовых заповедей в душе всякогочеловека. "Что есть философия Христа, которую Он Сам называет возрождение,если не обновление природы, сотворенной благой?"-- спрашивает Эразм.Следовательно, искренняя вера, истинная христианская любовь, истовая надеждана спасение -- все это и составляет суть "философии Христа". С другой стороны, Эразм наполняет христианским содержанием многиегуманистические лозунги. Так он толкует популярную в Эпоху Возрождения"апологию наслаждения". Для Эразма истинное наслаждение состоит в отказе отудовольствий земных, телесных. Более того, речь у нидерландского мыслителяидет об иноческой жизни, монашеском презрении к миру, как об идеале земногосуществования. А смысл борьбы с мирскими наслаждениями в одном -- надежда наобретение неизмеримо больших, а именно, духовных, наслаждений. Ибоединственное истинное наслаждение состоит в духовном воссоединении с Богом. Наиболее ярко философский дух концепции "христианского гуманизма"прочитывается в "Похвале глупости". Зачастую эту работу Эразма трактуюточень прямолинейно, находя в ней критику чуть ли не самой христианской веры.На самом деле, вся "Похвала глупости" проникнута только одним пафосом --пафосом осмеяния "безумия" мира сего во имя "немудрого Божиего". Впрочем истинный смысл слов Эразма увидеть не так уж просто. Дело втом, что он с сократической иронией показывает читателям всю многомерность инеоднозначность понятия "глупость". Само это сочинение Эразма и написано отлица "Глупости", которая как бы похваляется своей распространенностью вмире. Более того, создается впечатление, что именно "глупость" миром-то иправит. И тем не менее, после чтения "Похвалы", становится вполне понятно, что,в толковании Эразма, под "глупостью", в принципе, понимаются два разныхявления. С одной стороны, "глупость" -- это желание человека познать весьмир в его полноте и стать чуть ли не выше Бога. В сочинении Эразма выведеныудивительные образчики таковой "глупости" -- это и ученые, и правители, исвященнослужители, и даже сама церковь. И в данном случае "глупостью" можносчитать все, что стремится быть выше и лучше Бога, но растворяется в безумиимира сего. Но есть другая "глупость" -- "глупость" искренней веры "Среди глупцоввсякого города наиболее безумными кажутся те, кого воодушевляет христианскоеблагочестие... Что же это такое, если не помешательство?" -- спрашиваетЭразм. Но оказывается, что эта "глупость" может считаться помешательствомтолько тогда, кода на нее смотрят с позиции мирского "безумия". И недаромвысшим проявлением таковой "глупости" становится "глупость небесная", "когдачеловек в краткие миги беспамятства и безумия вдруг соединяется с Богом", апотом, вернувшись в сознание, скорбит "о том, что снова образумился". В принципе, главной идеей Эразма был призыв к очищению --гуманистический идеал человека воплотим в жизнь лишь тогда, когда самчеловек в простоте и искренности веры максимально приблизится к образуХриста. Именно этот тезис лежал в основе критического отношения Эразма и ксоциально-политической действительности тогдашней Европы, и к нравственномусостоянию людей, и к роли церкви, которая, по мнению Эразма, слишкомотдалилась от идеала первой, апостольской церкви. Эразм Роттердамский оказал столь многомерное влияние назападноевропейское сознание своего времени, что уже при своей жизни вызвалразличную реакцию. Церковь и преследовала его, и привечала, научный мир испорил с ним, и восхищался его талантом. Мартин Лютер, с его идеейреформации веры и церкви, очень близкой по сути идеям Эразма, жестоко ижестко спорил с "королем гуманистов". Да и до сих пор сочинения Эразмаоцениваются неоднозначно.
ФРАГМЕНТЫ Публикуется по: Эразм Роттердамский. Философские произведения. М.,1986. С. 37-62, 118-133, 153-168. Перевод Ю. М. Кагана. НАЧАЛО МУДРОСТИ-- ПОЗНАНИЕ САМОГО СЕБЯ; О ДВОЯКОЙ МУДРОСТИ-- ИСТИННОЙ ИЛОЖНОЙ Поэтому покой -- это высшее благо; ревнители мира сего направляют кнему все свои старания, однако покой этот, как было сказано, ложный.Философы ложно обещали его последователям своих учений. Ведь только одинХристос дарует его, а мир сей не может дать покоя. Для того чтобы прийти кнему, существует один способ, а именно: вести воййну с нами самими, жестокосражаться со своими пороками. Ведь против этих врагов с неумолимойненавистью выступает Бог -- наш покой, по своей природе Он -- самадобродетель, отец и творец всех добродетелей. Но стоики, наихрабрейшиеутвердите-ли добродетели, скопище всякого рода пороков именуют глупостью; внаших сочинениях это называется злобой. Полную честность во всем и мы и ониименуем мудростью. Но разве мудрость в соответствии с изречением мудрецапобеждает злобу? Отец и князь злобы -- властитель тьмы Белиал; всякий, ктоследует за ним, блуждая в ночи, поспешает в ночь вечную. Иисус Христос,наоборот, творец мудрости и сама мудрость, свет истинный, который одинрассеивает ночь мирской глупости, Он, сияние Отчей славы, по свидетельствуПавла, возродив нас в себе, стал для нас искуплением, оправданием имудростью. Павел сказал: "Мы проповедуем Христа распятого, для иудеев --соблазн, для язычников -- безумие; для самих же и призванных иудеев и греков-- Христа, Божью силу и Божью премудрость". По Его примеру и мы сможемодержать победу над вражеской злобой, если только станем мудрее из-за Того,в Ком будет наша победа. Согласись с этим, презрев мудрость мира сего,которая под наилживейшим именем нахваливает себя глупцам, -- ведь, по словамПавла, у Бога нет большей глупости, чем земная мудрость, которую должензабыть тот, кто действительно желает быть мудрым. Он говорит: "Если кто извас думает быть мудрым в веке сем, пусть станет глупым, чтобы оказатьсямудрым". Ведь мудрость этого мира -- это глупость у Бога. И немного выше:"Ибо написано там: "Погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну".Где мудрец? Где книжник? Где совопросник мира сего? Не сделал ли Богмудрость мира сего глупостью?" Не сомневаюсь, что уже теперь тебе ненавистны эти глупые мудрецы ислепые поводыри слепых, кричащие, что ты сбился, обезумел, сталбезрассудным, так как склоняешься к Христу. Они всего лишь называютсяхристианами, в остальном же насмешники и противники учения Христова. Смотри,как бы не подействовала на тебя их болтовня! Их несчастная слепота скореедостойна оплакивания, чем подражания. Что это за превратный вид мудрости --понимать в делах ничтожных, быть ловким и хитрым лишь в позоре, а в том, чтоединственно только относится к нашему спасению, разуметь не более скотины?Павел хочет, чтобы мы были мудрыми, на добро же, назло -- простаками. Онизнают, как поступать неправедно, а творить добро не умеют. И если одинвелеречивый греческий поэт писал: Кто же не смыслит и сам ничего и чужого совета К сердцу не хочет примять -- совсем человек бесполезный, не расположить ли, наконец, в этом ряду тех, которые сами глупынаипозорнейшим образом, однако же не перестают приводить в смятение,высмеивать, запугивать тех, которые уже образумились? Разве не осмеютнасмешника? "Живущий на небесах посмеется над ними, и Господь станетглумиться над ними". Ты читаешь в Книге Премудрости: "Они увидят и уничижатего, но Господь посмеется над ними". Смеяться над нечестивыми почтипохвально, но, конечно, достославно стать ревнителями Главы нашего иапостолов. И конечно, следует бояться быть осмеянным Богом. "Я тоже, --говорит премудрость, -- посмеюсь над вашей погибелью и порадуюсь, когдапридет тот, кого вы боялись". Разумеется, поздно уже скажут пробудившиеся:"Это те, которые были у нас в осмеянии и в притче поругания". Мы, безумные,полагали их жизнь безумной и конец бесчестным. "Мудрость эта животная, --как говорит Иаков, -- бесовская", враждебная Богу. Конец ее -- погибель,потому, что за ней по пятам всегда следует смертоносная гордыня; за гордыней-- слепота души, за слепотой -- тирания страстей, за тиранией страстей --общая жатва пороков и разнузданность любого прегрешения. За этойразнузданностью следует привычка, за привычкой -- наинесчастнейшееоцепенение души, которое приводит к тому, что люди лишаются понимания зла.Оцепеневших охватывает смерть тела, за которой наступает вторая смерть. Тывидишь, что мирская мудрость -- мать величайшего зла. О Христовой же мудрости, которую мир сей считает глупостью, ты читаешь:"Одновременно с нею пришли ко мне все блага и через ее руки неисчислимыебогатства. Я радовался всему, потому что предваряла их эта мудрость, и я незнал, что она -- мать всех благ". Ведь ее сопровождают скромность икротость. Кротость дает нам способность воспринять божественный дух. Ведьлюбит покоиться на смиренном и кротком Тот, Кто одновременно наполняет нашесердце семеричной благодатью; только после этого пустит ростки тотсчастливый посев всех добродетелей с блаженными плодами, из которых главный-- радость внутренняя, радость тайная, радость, известная только тем, когоона коснулась. Она не исчезнет в конце и не пропадет вместе с мирскимирадостями, а соединится в радость вечную. Ее, брат мой, по наставлениюИакова следует просить у Бога пылкими молитвами и по совету одного мудрецастараться добывать как сокровище из вен Священного Писания. Считай, что начало этой мудрости в познании самого себя. Древностьверила, что это изречение появилось с неба, великим учителям оно до такойстепени нравилось, что они думали, будто в нем кратко выражена вся силамудрости. Но это изречение не имело бы для нас веса, если бы оно несходилось с нашим Писанием. Тот тайный возлюбленный в Песни грозит своейневесте и велит, чтобы она ушла, если она сама себя не знает: "Если ты незнаешь себя, о прекраснейшая из женщин, то ступай отсюда, иди по следамсвоих стад". Поэтому пусть никто необдуманно не берет на себя столь важноедело, как познание самого себя. Я не ведаю, знает ли кто-либо полностью своетело и состояние духа? Павел, которому удалось узнать тайны третьего неба,тем не менее не отважился судить о себе самом. Он отважился бы, если быдостаточно знал себя. Если же человек столь духовный, который судит обовсем, но о нем никто не должен судить, настолько мало был себе понятен, тона что надеемся мы, плотские? С другой стороны, кажется, что совершеннобесполезен воин, который недостаточно знает собственные войска и отрядыврагов. Ведь человек воюет не с человеком, а с самим собой, и как раз изсобственного нашего нутра нападает на нас все время вражеский строй, вродетого, как рассказывают поэты о земнородных братьях. И настолько тонкоразличие между врагом и другом, что существует огромная опасность, как бымы, недостаточно осторожные, недруга не приняли за друга или не навредили быдругу вместо врага. Тот знаменитый полководец останавливает даже ангеласвета, говоря: "Ты наш или наших врагов?" Поэтому, так как ты сам предпринялвойну с самим собой, первая надежда на победу заключается в том, чтобы тыкак можно лучше узнал себя; и я хочу представить тебе, как на картине, некийтвой образ, дабы ты как следует узнал себя вдоль и поперек.
ОРУЖИЕ ХРИСТИАНСКОГО ВОИНА
ФРАГМЕНТЫ Публикуется по: Эразм Роттердамский. Философские произведения. М.,1986. С. 37-62, 118-133, 153-168. Перевод Ю. М. Кагана. НАЧАЛО МУДРОСТИ-- ПОЗНАНИЕ САМОГО СЕБЯ; О ДВОЯКОЙ МУДРОСТИ-- ИСТИННОЙ ИЛОЖНОЙ Поэтому покой -- это высшее благо; ревнители мира сего направляют кнему все свои старания, однако покой этот, как было сказано, ложный.Философы ложно обещали его последователям своих учений. Ведь только одинХристос дарует его, а мир сей не может дать покоя. Для того чтобы прийти кнему, существует один способ, а именно: вести воййну с нами самими, жестокосражаться со своими пороками. Ведь против этих врагов с неумолимойненавистью выступает Бог -- наш покой, по своей природе Он -- самадобродетель, отец и творец всех добродетелей. Но стоики, наихрабрейшиеутвердите-ли добродетели, скопище всякого рода пороков именуют глупостью; внаших сочинениях это называется злобой. Полную честность во всем и мы и ониименуем мудростью. Но разве мудрость в соответствии с изречением мудрецапобеждает злобу? Отец и князь злобы -- властитель тьмы Белиал; всякий, ктоследует за ним, блуждая в ночи, поспешает в ночь вечную. Иисус Христос,наоборот, творец мудрости и сама мудрость, свет истинный, который одинрассеивает ночь мирской глупости, Он, сияние Отчей славы, по свидетельствуПавла, возродив нас в себе, стал для нас искуплением, оправданием имудростью. Павел сказал: "Мы проповедуем Христа распятого, для иудеев --соблазн, для язычников -- безумие; для самих же и призванных иудеев и греков-- Христа, Божью силу и Божью премудрость". По Его примеру и мы сможемодержать победу над вражеской злобой, если только станем мудрее из-за Того,в Ком будет наша победа. Согласись с этим, презрев мудрость мира сего,которая под наилживейшим именем нахваливает себя глупцам, -- ведь, по словамПавла, у Бога нет большей глупости, чем земная мудрость, которую должензабыть тот, кто действительно желает быть мудрым. Он говорит: "Если кто извас думает быть мудрым в веке сем, пусть станет глупым, чтобы оказатьсямудрым". Ведь мудрость этого мира -- это глупость у Бога. И немного выше:"Ибо написано там: "Погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну".Где мудрец? Где книжник? Где совопросник мира сего? Не сделал ли Богмудрость мира сего глупостью?" Не сомневаюсь, что уже теперь тебе ненавистны эти глупые мудрецы ислепые поводыри слепых, кричащие, что ты сбился, обезумел, сталбезрассудным, так как склоняешься к Христу. Они всего лишь называютсяхристианами, в остальном же насмешники и противники учения Христова. Смотри,как бы не подействовала на тебя их болтовня! Их несчастная слепота скореедостойна оплакивания, чем подражания. Что это за превратный вид мудрости --понимать в делах ничтожных, быть ловким и хитрым лишь в позоре, а в том, чтоединственно только относится к нашему спасению, разуметь не более скотины?Павел хочет, чтобы мы были мудрыми, на добро же, назло -- простаками. Онизнают, как поступать неправедно, а творить добро не умеют. И если одинвелеречивый греческий поэт писал: Кто же не смыслит и сам ничего и чужого совета К сердцу не хочет примять -- совсем человек бесполезный, не расположить ли, наконец, в этом ряду тех, которые сами глупынаипозорнейшим образом, однако же не перестают приводить в смятение,высмеивать, запугивать тех, которые уже образумились? Разве не осмеютнасмешника? "Живущий на небесах посмеется над ними, и Господь станетглумиться над ними". Ты читаешь в Книге Премудрости: "Они увидят и уничижатего, но Господь посмеется над ними". Смеяться над нечестивыми почтипохвально, но, конечно, достославно стать ревнителями Главы нашего иапостолов. И конечно, следует бояться быть осмеянным Богом. "Я тоже, --говорит премудрость, -- посмеюсь над вашей погибелью и порадуюсь, когдапридет тот, кого вы боялись". Разумеется, поздно уже скажут пробудившиеся:"Это те, которые были у нас в осмеянии и в притче поругания". Мы, безумные,полагали их жизнь безумной и конец бесчестным. "Мудрость эта животная, --как говорит Иаков, -- бесовская", враждебная Богу. Конец ее -- погибель,потому, что за ней по пятам всегда следует смертоносная гордыня; за гордыней-- слепота души, за слепотой -- тирания страстей, за тиранией страстей --общая жатва пороков и разнузданность любого прегрешения. За этойразнузданностью следует привычка, за привычкой -- наинесчастнейшееоцепенение души, которое приводит к тому, что люди лишаются понимания зла.Оцепеневших охватывает смерть тела, за которой наступает вторая смерть. Тывидишь, что мирская мудрость -- мать величайшего зла. О Христовой же мудрости, которую мир сей считает глупостью, ты читаешь:"Одновременно с нею пришли ко мне все блага и через ее руки неисчислимыебогатства. Я радовался всему, потому что предваряла их эта мудрость, и я незнал, что она -- мать всех благ". Ведь ее сопровождают скромность икротость. Кротость дает нам способность воспринять божественный дух. Ведьлюбит покоиться на смиренном и кротком Тот, Кто одновременно наполняет нашесердце семеричной благодатью; только после этого пустит ростки тотсчастливый посев всех добродетелей с блаженными плодами, из которых главный-- радость внутренняя, радость тайная, радость, известная только тем, когоона коснулась. Она не исчезнет в конце и не пропадет вместе с мирскимирадостями, а соединится в радость вечную. Ее, брат мой, по наставлениюИакова следует просить у Бога пылкими молитвами и по совету одного мудрецастараться добывать как сокровище из вен Священного Писания. Считай, что начало этой мудрости в познании самого себя. Древностьверила, что это изречение появилось с неба, великим учителям оно до такойстепени нравилось, что они думали, будто в нем кратко выражена вся силамудрости. Но это изречение не имело бы для нас веса, если бы оно несходилось с нашим Писанием. Тот тайный возлюбленный в Песни грозит своейневесте и велит, чтобы она ушла, если она сама себя не знает: "Если ты незнаешь себя, о прекраснейшая из женщин, то ступай отсюда, иди по следамсвоих стад". Поэтому пусть никто необдуманно не берет на себя столь важноедело, как познание самого себя. Я не ведаю, знает ли кто-либо полностью своетело и состояние духа? Павел, которому удалось узнать тайны третьего неба,тем не менее не отважился судить о себе самом. Он отважился бы, если быдостаточно знал себя. Если же человек столь духовный, который судит обовсем, но о нем никто не должен судить, настолько мало был себе понятен, тона что надеемся мы, плотские? С другой стороны, кажется, что совершеннобесполезен воин, который недостаточно знает собственные войска и отрядыврагов. Ведь человек воюет не с человеком, а с самим собой, и как раз изсобственного нашего нутра нападает на нас все время вражеский строй, вродетого, как рассказывают поэты о земнородных братьях. И настолько тонкоразличие между врагом и другом, что существует огромная опасность, как бымы, недостаточно осторожные, недруга не приняли за друга или не навредили быдругу вместо врага. Тот знаменитый полководец останавливает даже ангеласвета, говоря: "Ты наш или наших врагов?" Поэтому, так как ты сам предпринялвойну с самим собой, первая надежда на победу заключается в том, чтобы тыкак можно лучше узнал себя; и я хочу представить тебе, как на картине, некийтвой образ, дабы ты как следует узнал себя вдоль и поперек.