Описание обстановки первого действия

«Комната, которая до сих пор называется детскою» Это «до сих пор» сразу настраивает на тему застывшего здесь прошлого, которое было более благостным, чем настоящее.

Далее: «Рассвет, скоро взойдёт солнце. Уже май, цветут вишнёвые деревья…» После этих светлых надежд – резкий контраст: «…но в саду холодно, утренник. Окна в комнате закрыты». Воспоминания о светлом и цветущем прошлом и – холод настоящего, запертость. Всё это словно ожидает героев и читателя-зрителя.

Опорная лексика героев

У каждого из героев есть слова и фразы на определённые темы, которые его больше всего интересуют. Причём, определённая значимость есть уже в первых репликах героев.

Первая же реплика купца Лопахина - о времени: «Который час?». Время заботит его больше всего на протяжении пьесы. После этого, зевая и потягиваясь, он досадует на себя: «Сидя уснул. Проспал…» Сразу понятно, что Лопахин – деловой, занятой человек, так как только от усталости можно заснуть сидя, перед этим планируя встретить поезд. И тут же «выстреливает» первое чеховское ружьё – значимая деталь – книга в руках Лопахина. Во-первых, именно она его усыпила. А во-вторых, не случайно он (в сопровождении трёх пауз, выдающих волнение) вспоминает о детстве в доме Раневских и о себе: «…а я вот в белой жилетке, жёлтых башмаках». Говоря иначе – со свиным рылом в калашный ряд… «Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком…» Этот комплекс будет преследовать Лопахина на протяжении всей пьесы: деловой, спешащий и торжествующий – и вместе с тем ощущающий постоянное смущение и определённую неполноценность.

Первое же появление Епиходова сопровождается «несчастьем»: «…войдя, он роняет букет». К тому же у него «сильно скрипят» сапоги. Так будет и в дальнейшем – «двадцать два несчастья», - особенно когда рядом Дуняша. А вот и речь Епиходова – часто встречающиеся просторечные «спрямления»: «климат не может способствовать в самый раз… позвольте вам присовокупить…»

Первая реплика Раневской в пьесе: «(радостно, сквозь слёзы.) Детская!» (Кстати, сам Чехов писал, что если у него в ремарке сказано «сквозь слёзы» или «плачет», то это не следует понимать буквально – речь лишь идёт о сильном приливе чувств). Чуть позже Любовь Андреевна скажет: «И теперь я как маленькая…» - и будет целовать брата, Варю, Дуняшу. Такой она останется на протяжении всей пьесы: доброй, чувственной, но абсолютно непрактичной, похожей на ребёнка, вся в прошлом, в воспоминаниях.

Есть детское начало и в Гаеве. Его первая реплика – об опоздании поезда и о возмущении порядками. Он всегда будет уметь публично сердиться и много говорить от полного неумения и бессилия что-либо предпринять. Кстати, есть выражение «ваш поезд ушёл». Уже в самом начале комедии можно заметить, что поезд Раневских если не «ушёл», то уж «опоздал на два часа» - точно!

Дуняша всё утро сообщает всем важнейшее известие о сделанном ей Епиходовым предложении. Её последовательно не слушают занятые своим делом Лопахин («Вот, кажется, едут…») и Аня («Моя комната, мои окна…»).

Экспозиция и завязка действия

Экспозиция – всё первое действие, где мы узнаём о чаяниях каждого героя, чувствуем его состояние, вдумываемся в первые реплики.

А насчёт завязки могут быть разные мнения. Либо это приезд Раневской и Ани в начале действия, либо момент предложения Лопахина о сдаче сада «в аренду под дачи» - в середине 1-го акта. А может быть, завязки в комедии вообще две?

Ясно одно: оба названных события важны для развития действия пьесы. И то и другое имеет свою развязку. Приезд «заканчивается» в конце концов отъездом в 4-ом действии, а предложение Лопахина – его же объявлением о покупке сада в 3-м акте. Покупка сада, пожалуй, важнее, ибо отъезд – следствие этой покупки.

А может быть, новаторская чеховская драматургия и вообще не предполагает завязки и развязки? Ведь автору важнее не то, кто купит имение и кто когда уедет, а внутреннее состояние людей в момент этого противостояния и нравственные последствия поединка.

Сцена предложения Лопахина

Лопахин по обыкновению торопится (на протяжении сцены три раза смотрит на часы). Но спешка не мешает ему искренне пытаться помочь Раневским. Нежная благодарность к Любови Андреевне сочетается с грубоватым напором и неделикатностью, нечувствительностью к трудному для неё моменту.

Когда первая попытка не возымела действия (Гаев назвал предложение «чепухой», а Раневская рассеянно произнесла «Я вас не совсем понимаю»), Лопахин подливает масла в огонь, говоря о том, что нужно «снести все старые постройки, вот этот дом… вырубить старый вишнёвый сад…» Ему невдомёк, что он задел Раневских за живое, ведь дом и сад – это их прошлое, их мир. Вот почему последовала мгновенная реакция со стороны всех трёх «соперников» Лопахина – Раневской, Гаева и Фирса. Защищается каждый по-своему: Раневская – с гордой высоты своих ощущений, Гаев – с пониманием безнадежности, Фирс – с помощью воспоминаний о былой пользе сада.

Монолог Гаева

Есть ли смысл в длинной и пышной речи, обращённой к «многоуважаемому шкафу»?

Кажется, что есть. Шкаф выступает в роли символа той самой старины, когда у таких, как Раневские, всё складывалось благополучно.

Но главное в пьесах Чехова – не смысл произносимых героями слов, а мотивы поступка или высказывания. Нелепый монолог Гаева в этой сцене – не более чем попытка деликатного и любящего человека хоть чем-нибудь смешным отвлечь сестру от горьких переживаний, в которые она сейчас погружена. И она с благодарностью это оценивает: «Ты всё такой же, Лёня». Для других же речь Гаева – такая же пустая болтовня, как и постоянно повторяемые им бильярдные присказки.

Гаев – никакой не чудак. Ближе к концу 1-го акта, когда речь заходит об излишней расточительности Раневской, он серьёзно и здраво рассуждает о сложившейся обстановке в разговоре с Варей, высказывая в том числе и критические замечания в адрес любимой сестры.