ЛЕКЦИЯ 4. Аксиологические проблемы философии права

4.1. Понятие ценности. Право и ценности

Аксиология (греч. axia — ценность, logos — слово, учение) — это философская дисциплина, занимающаяся исследованием ценностей как смыслообразующих оснований человеческого бытия, задающих направленность и мотивированность человеческой жизни, деятельности и конкретным деяниям и поступкам.

Как самостоятельная философская наука аксиология появилась лишь в конце 19 века.

А в начале XX века аксиологическая проблематика становится одной из основных, вытесняя даже гносеологическую. Например, английский философ В. Урбан в 1909 г. писал: "…в современной философии центр тяжести переместился с проблемы познания на проблему ценностей, и сама проблема познания стала растворяться, иногда частично, а иногда полностью, в проблеме ценностей".

Важный вопрос аксиологии - о природе ценностей.

Есть две крайности: религиозно-идеалистическая (представление о том, что ценности существуют сами по себе как идеальные сущности и привносятся в сознание человека, например, божеством) и позитивистски-натуралистическая (ценности понимаются как отражение биологической полезности).

Но ценность – не то же самое, что польза.

Ценности носят субъективно-объективный характер.

Ценности – это идеально-эталонные побуждения, цели и нормы деятельности человека, в соответствии с которыми он оценивает (выражает субъективное отношение), а также практически преобразует себя и мир.

Есть разные классификации ценностей.

1. Материальные и духовные.

Материальные - это вещи производственно-технического /орудия и средства производ­ства/ и потребительского /продовольствие, одежда, жилище и т.д./ на­значения;

Для них материальное – определяющее, главный носитель их функций.

В процессе потребления поглощаются и аннигилируются

Духовные - это идеи: политические, правовые, моральные, эстетические, философские и религиозные; существуют в форме идеа­лов и установок, норм и эталонов, социальных проектов и принципов действия и т.д.

Их «материальность» - это лишь способ воплощения определенного содержания и передачи его читателю, зрителю, слушателю и т.д.

При потреблении не исчезают, а иногда и обогащаются.

2. Ценности и антиценности.

3. Ценности-цели, или высшие (абсолютные) ценности, и ценности-средства (инструментальные ценности).

4. материальные, социальные и духовные

Высшая социальная ценность здесь, идеал-максимум - это обеспечение максимального единства между людьми при гарантиях свободы их культурного творчества и личного совершенствования.

В целом же под духовными ценностями понимают максимы красоты, добра, истины, святости, мудрости и любви, сподвигающие личность к высшим формам творчества в науке, искусстве, религии, философии, а также к неустанному личному совершенствованию.

Вопрос о связи ценностей и сферы права сложен и многоаспектен. Очевидно, что сфера права не может быть свободна от ценностных характеристик.

Например, Б.М.Лепешко указывает на следующие моменты связи понятий «ценность» и «право»:

1. Юрист не может избежать личного, субъективного (а значит, связанного с ценностями) отношения к предмету своего исследования.

2. Ценности определяют характер понимания объекта (например, государство можно понимать в разном ключе, или сам феномен права трактуется по-разному в рамках разных подходов).

3. Ценности необходимо выстроить в некоторую иерархию.

Здесь можно заметить, что в самом понятии «ценность» уже заложена идея иерархичности, ценности не могут не быть иерархичными, но какова их иерархия – этот вопрос имеет огромную важность и для права.

Отдельный сложный вопрос – что считать правовыми ценностями.

I. Одна позиция признает правовыми ценностями «…различные факты и явления материального и идеального характера: материальные предметы и блага, общественные отношения, человеческие поступки, волевые феномены (мотивы, побуждения), идеи, идеалы, цели, социальные институты. Они являются правовыми ценностями, поскольку лежат в основе права и правопорядка, они выступают в качестве идеального обоснования норм права, закрепляются и охраняются правовыми нормами, составляют цель права и его институтов» [19]. Т.е. к правовым ценностям в таком случае будут отнесены и этические ценности: свобода, равенство, справедливость и т.д.

А идея права, идея стабильной законности и проч. признаются как специфические правовые ценности.

Крайней ее формой обычно признают либертарно-юридическую аксиологию В.С.Нерсесянца, для которого «… право есть формальное равенство, при­чем это формальное равенство включает в себя формальность сво­боды и справедливости. Право как форма (правовая форма общест­венных отношений) и есть в онтологическом плане совокупность этих формальных свойств и характеристик права — равенства, свободы, справедливости» [16]. Нерсесянц настаивает, что «В аксиологическом… плане такая концепция права позволяет обоснованно утверждать, что речь идет именно (и только) о правовых ценностях, а не о моральных, нравственных, религиозных и иных неправовых ценностях. Причем правовые ценности — в силу абстрактной всеобщности права и правовой формы — носят по определению всеобщий и общезначимый (и в этом смысле — абсолютный, а не относительный) харак­тер. Право тем самым в своем аксиологическом измерении высту­пает не просто как неформализованный (формально-фактический) носитель моральных (или смешанных морально-правовых) ценно­стей, что характерно для естественноправового подхода, а как строго определенная форма именно правовых ценностей, как специфиче­ская форма правового долженствования, отличная от всех других (моральных, религиозных и т. д.) форм долженствования и ценност­ных форм» [16].

Т.е. правовыми называются ценности равенства, свободы, справедливости.

II. Другая концепция настаивает на том, что правовые ценности – это явления политико-правовой действительности, самодостаточные внутри нее, и прежде всего это государство и право.

Например, В.Н.Жуков [13] как выразитель такой позиции считает, что «базовыми юридическими ценностями являются государство и право, а также производные от них юридические нормы, власть, правопорядок и проч. А ценности, традиционно признаваемые юридическими – справедливость, равенство, свобода – являются этическими по своей природе, а юридическими становятся только в контексте государства и права.

Причем особая значимость именно государства и права как юридических ценностей обосновывается тем, что они напрямую связаны не с равенством и свободой, а с ценностями более значимыми, с «предельными» ценностями высшего порядка, с ценностями жизни и смерти. Государство и право в этом контексте трактуются как проявления воли к жизни и борьбы за жизнь, и это ставит их выше, чем ценности свободы и справедливости». [13]

III. Компромиссной в этом смысле может считаться позиция, согласно которой правовые ценности — это «обобщенные правовые цели и правовые средства их достижения, выполняющие роль правовых норм».

2. Право и мораль.

Мораль в философии определяется следующим образом:

Мораль (от лат. moralis — нравственный) — форма обществ, сознания, совокупность принципов, правил, норм, которыми люди руководствуются в своем поведении… Важнейшую специфическую черту морали составляет нравственная оценка поступков и побуждений к ним. Основой такой оценки являются сложившиеся в обществе… представления о добре и зле, о долге, справедливости и несправедливости, о чести и бесчестье… В отличие от права, принципы и нормы М. не зафиксированы в государственном законодательстве; их выполнение основано не на законе, а на совести и обществ, мнении. мораль воплощается в нравах и обычаях [20].

Мораль (лат. moralitas) – понятие европейской философии, служащее для обобщенного выражения сферы высших ценностей и долженствования. Мораль обобщает тот срез человеческого опыта, разные стороны которого обозначаются словами «добро» и «зло», «добродетель» и «порок», «правильное» и «неправильное», «долг», «совесть», «справедливость» и т.д. Представления о морали формируются в процессе осмысления, во-первых, правильного поведения, должного характера («морального облика»), а во-вторых, условий и пределов произволения человека, ограничиваемого собственным (внутренним) долженствованием, а также пределов свободы в условиях извне задаваемой организационной и (или) нормативной упорядоченности.

Т.е. мораль предписывает человеку определенное поведении на основании этических категорий «добра и зла», на основании высших ценностей.

С одной стороны, мораль и право, несомненно, связаны. Моральные ценности становятся основой правовых норм, идея естественного права часто формулируется через этические категории и т.д., и то, и другое есть средства регулирования поведения человека.

С другой же стороны, между моралью и правом имеется ряд существенных различий.

Если смотреть в исторической перспективе, то мораль возникает раньше. Иногда даже пишут, что мораль появляется вместе с обществом, а право – вместе с государством.

Мораль не нуждается в формальном выражении, в отличие от права. Можно сказать, что существуют, допустим, заповеди, выражающие моральные требования и зафиксированные в священных религиозных текстах, как, впрочем, и «Моральный кодекс строителя коммунизма», и проч. – однако мораль вполне может без них обойтись, в то время как право не может существовать вне формального своего выражения в законах, кодексах и проч.

Следствием этого становится то, что изменения в правовой сфере можно четко зафиксировать, в то время как изменения морали не так заметны, причем изменения в сфере права могут быть внесены волевым решением.

Право регулирует только поведение человека, в то время как мораль регулирует и сферу мотивации, мысли и намерения.

Правовая система стремится к внутренней непротиворечивости: ситуация, когда требования разных законов противоречат друг другу, считается неправильной и требующей устранения, нормы права должны выстраиваться в непротиворечивую целостную систему, в то время как моральные нормы не предъявляют к себе таких строгих требований, хотя и стремятся к непротиворечивости.

Соблюдение моральных норм обеспечивается, с одной стороны, влиянием общества, его санкциями и поощрениями, а с другой, внутренними регуляторами человека, его совестью, в то время как соблюдение правовых норм гарантируется и обеспечивается государством и его аппаратом принуждения, формальными санкциями.

Кроме того, соблюдение норм права является общеобязательным. Независимо от личного отношения к правовой системе конкретного государства, индивид обязан соблюдать его законодательство, находясь на его территории. Четче всего это выражается в формуле: «Незнание закона не освобождает от ответственности за его несоблюдение».

С нормами морали все мягче. Поведение в соответствии с моральными нормами предписывается индивиду обществом, и общество это поведение контролирует, но этот контроль нельзя назвать очень жестким (по крайней мере в том, что касается современного общества). Кроме того, индивид всегда может сказать, что не разделяет некоторых общепринятых моральных норм и потому не обязан поступать в соответствии с ними – и сможет так и делать, пока не нарушает закон, т.е. правовые нормы. К тому же в одном обществе могут одновременно сосуществовать разные моральные системы, в то время как правовая система всегда только одна.

Свобода – в общем смысле естественное состояние народа и отдельного человека, которое характеризуется возможностью действовать по своему усмотрению. В таком смысле этот термин выполняет роль основополагающего философского принципа, который реализуется через весь комплекс конституционно-правовых норм. В более узком смысле свобода означает субъективную возможность человека и гражданина совершать или не совершать конкретные действия, основанные на его конституционных правах и свободах. Свобода в субъективном смысле является юридической формой свободы народа и отдельного человека. [17]

Право задает границы, в которых возможно осуществление свободы, т.е. ограничивает свободу – но одновременно право и обеспечивает возможность ее реализации.

3. Право и справедливость

Справедливость– общая нравственная санкция совместной жизни людей, рассмотренной по преимуществу под углом зрения сталкивающихся желаний, интересов, обязанностей; она касается человеческих взаимоотношений во всех их общественно значимых разновидностях (от межличностной сферы до международных отношений). Специфический предмет справедливости – благо и зло совместного существования в рамках единого социального пространства.

Чаще всего разговор о справедливость начинают с анализа концепции справедливости, сформулированной Аристотелем.

Аристотель различал общую и частную (специальную) справедливость (хотя его формулировки недостаточно четки, а потому возникает возможность разных интерпретаций). Общая справедливость имела отношение к полису (обществу) в целом, к нравственности и разумности его жизни и его устройства, она легитимировала это устройство и связанные с ним социальные и политические процессы.

Частная же справедливость связана с нравственно обоснованным распределением благ и уравновешиванием конфликтующих интересов.

Причем частная справедливость может быть распределительной и уравнивающей.

Уравнивающая справедливость строится на основе понятия равенства, это распределение благ без учета достоинства лиц, сугубо по арифметическим принципам. Этот вид справедливости связан с обменом вещами и с наказаниями.

Аристотель: «Судья уравнивает по справедливости, причем так, как [геометр уравнивает отрезки] неравно поделенной линии: насколько больший отрезок выходит за половину, столько он отнял и прибавил к меньшему отрезку. Когда целое разделено надвое, признают, что имеют свою [долю], когда получили равные [доли]», «…справедливое равенство - это середина между "больше" и "меньше", а нажива и убыток - это "больше" и "меньше" в противоположных смыслах, т. е. больше блага и меньше зла - нажива, а наоборот - убыток. Серединой между тем и другим оказывается справедливое равенство, которое мы определяем как правосудное, следовательно, исправительное право[судие]подразумевает середину между убытком и наживой» [1].

Распределительная справедливость подразумевает распределение благ на основе пропорции, которая связана с достоинством тех, среди кого происходит распределение, т.е. люди получают неравные доли блага, потому что сделали разные вклады, имеют разный статус, разные качества и проч.

Аристотель: «…если люди не равны, они не будут обладать равными [долями], вот почему борьба и жалобы [в суд]бывают всякий раз, когда не равные [доли] имеют и получают равные [люди]или, [наоборот], не равные [люди] - равные [доли]. Это дополнительно проясняется [понятием] "по достоинству". Дело в том, что распределительное право, с чем все согласны, должно учитывать известное достоинство…» [1].

А.А.Гусейнов пишет, что в истории возникло три основных принципа распределительной справедливости:

«каждому — то же самое (всем поровну)»;

«каждому — по заслугам»;

«каждому - по потребностям».

Причем первый устарел, третий утопичен, самый же актуальный – второй.

Хотя принцип равенства реализуется, например, в распределении прав человека, а принцип «по потребностям» - в установлении социальных льгот и проч.

Общая и частная справедливость очень тесно связаны между собой и реализуются в правовой системе.

Важным для философии права является и различение формальной и содержательной справедливости.

Содержательная справедливость – это справедливость тех принципов, которые лежат в основе организации системы права и, гораздо шире, в основе организации социальных институтов вообще. Она существует и действует еще до конкретных норм позитивного права и лежит в их основании.

Формальная же справедливость – это последовательность и постоянство в применении любых провозглашенных норм. Ее суть – в требовании всегда одинаково относиться к одинаковому. Причем не важно, о какой именно норме речь идет, о справедливой в содержательном отношении или о несправедливой, формальная справедливость говорит только о том, как эта норма должна быть применена.

Еще иногда говорят о процедурной справедливости. Это совокупность правил, которые должны сделать результат какого-то действия справедливым независимо от других факторов.

Одной из современных влиятельных теорий справедливости является теория Дж.Ролза.

Дж.Ролз предлагает провести мысленный эксперимент, представив момент заключения общественного договора, который и установит принципы справедливости. А чтобы исключить те факторы, которые делают нас пристрастными, Ролз вводит требование т.н. «занавеса неведения»: люди, которые собираются заключить общественный договор, не знаю, какое положение они будут занимать в обществе, к какой социальной группе принадлежать, какими способностями и особенностями обладать и проч., они имеют представление только об общих психологических и экономических законах.

В такой «начальной позиции», по Ролзу, обоснованным выбором станут следующие принципы:

1. принцип свободы: каждый человек имеет равное право на максимально широкую систему равных основных свобод, совместимых с аналогичной системой свобод для всех

2. принцип различия: социальные и экономические неравенства должны быть наиболее полезны для тех, кто находится в наихудшем социально-экономическом положении, и связаны с должностями и занятиями, открытыми для всех на условиях честного равенства возможностей.

При этом равные свободы значимее и выше равных возможностей, а равные возможности значимее и выше равных ресурсов. Свобода может быть ограничена только ради свободы, но разные свободы не равны между собой.

Принцип различия предлагает ориентироваться на тех, кто находится в худшем положении, этому как раз и способствует «занавес неведения»: если ты не знаешь своего социального положения, то забота о тех, кому хуже, покажется вполне обоснованной, потому что в их числе можешь оказаться и ты сам. Т.е. согласно этому принципу, различия в распределении материальных благ допустимы и оправданны только тогда, когда это к выгоде всех, а в первую очередь самых обделенных.

Концепция Дж.Ролза не является безупречной, у нее множество критиков, однако она имеет очень широкую известность.

Литература:

1. Аристотель Никомахова этика/Аристотель. – М.: ЭКСМО-Пресс, 1997.

2. Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права/В.А.Бачинин. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. - 1093 стр.

3. Бибихин В.В. Введение в философию права/В.В.Бибихин. –М.: ИФ РАН, 2005.

4. Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права)/Д.А.Керимов. – М.: Аванта+, 2001. - 560 с.

5. Гегель Г.В.Ф. Философия права/Г. В. Ф. Гегель. – М.: Мысль, 1990. – 524 с.

6. Гоббс Т. Левиафан/Т.Гоббс. – М.: Мысль, 2001.

7. Кашников Б. Н. Либеральные теории справедливости и политическая практика России/Б.Н.Калашников, НовГУ имени Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2004. – 260 с.

8. Кант И. Основы метафизики нравственности/И.Кант. – М.: Мысль, 1999. – 1472 с.

9. Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права/О.Э.Лейст — М.: ИКД "Зерцало-М", 2002. — 288 с.

10. Локк Дж. Сочинения в трех томах: Т. 3/Дж.Локк. – М.: Мысль, 1988. – 668 с.

11. Макеева Л.Б. Философия эгалитарного либерализма в США: Джон Ролз и Рональд Дворкин/Л.Б.Макеева//История философии. 2006. № 12. – С. 45-62.

12. Мальков Б.Н. Основы философии права. Альбом схем/Б.Н.Мальков. – М.: Эксмо, 2008. - 128 с.

13. Марченко М.Н. Философия права: в 2-х тт./М.Н.Марченко. – М.: Проспект, 2013.

14. Моисеев С. В. Философия права. Курс лекций/В.С.Моисеев. – Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2003. — 203 с.

15. Новая философская энциклопедия: в 4 т./ Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В.С. Степин. — М.: Мысль, 2000—2001.

16. Нерсесянц В. С. Философия права: Учебник для вузов/В.С.Нерсесянц. — М.: Издательская группа ИНФРА-M, НОРМА, 1997. — 652 с.

17. Популярный юридический энциклопедический словарь/Редкол.: О. Е. Кутафин, В. А. Туманов, И. В. Шмаров и др. – М.: Большая Российская энциклопедия, 2001. - 800 стр.

17. Радбрух Г. Философия права/Г.Радбрух. – М.: Международные отношения, 2004. - 240 с.

18. Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми //Трактаты/Ж.-Ж.Руссо. – М.: Наука, 1969. – С.31-108.

19. Философия права: Учебник/Под ред. О.Г.Данильяна. – М.: ЭКСМО, 2007. – 416с.

20. Философская энциклопедия в 5 тт./Под ред. В.Ф.Константинов. – М.: Советская энциклопедия, 1960-1970.

21. Этика: Энциклопедический словарь/Под ред. Р.Г. Апресяна и А.А. Гусейнова. — М.: Гардарики, 2001. — 671 с.