Проблема своеобразия и единства естественнонаучного и социальногуманитарного познания.

Проблема взаимоотношений между естественнонаучным и социогуманитарным познанием уходит своими корнями в теоретические представления «героического века» становления науки в современном смысле слова. Неявным путем поставил эту проблему уже Т. Гоббс, видевший в науке силу, призванную не только разумно управлять богатствами природы, но и преодолевать зло в общественной жизни. В дальнейшем Дж. Вико, настаивая на том, что «Мир Наций был безусловно сделан людьми», что общество есть человеческое деяние, подчеркивал также возможность и необходимость объективного изучения «Мира Наций». По его словам, «где творящий вещи сам же о них и рассказывает, там получается наиболее достоверная история». Еще позже Ш.-Л. Монтескье призвал к научному выявлению естественных законов истории человечества, причем речь шла, по сути дела, о продолжении законов природы, о трансляции законов природы на социум. Родоначальник позитивизма О. Конт, опираясь на некоторые соображения, высказанные А. Сен-Симоном, предложил программу конструирования ранее не существовавшей научной дисциплины, которую он первоначально называл социальной физикой и в конце концов наименовал социологией. В его понимании социология должна была исследовать практически все стороны общественной жизни, функционируя по модели классического естествознания,

служить своего рода продолжением последнего, опираться на биологию и применять соответствующую методологию (хотя особо выделялся исторический метод). Такого рода натуралистическая концепция в дальнейшем, особенно благодаря Г. Спенсеру, синтезирована с идеями эволюционизма. В дальнейшем, уже в ХХ столетии, участниками Венского кружка неопозитивистов (основателем которого был М. Шлик) в значительной степени на основе этих натуралистических представлений была выдвинута идея унификации науки и создания ее универсального языка. Она широко обсуждалась на международных конгрессах. Тем временем оформилась резкая оппозиция позитивистскому натурализму в трактовке науки. Выразительницей ее стала баденская школа неокантианства. Наиболее видные адепты неокантианства — В. Виндельбанд и Г. Риккерт — подчеркивали специфику «наук о культуре», «наук о духе», обосновывали тезис о невозможности единства, естествознания и социогуманитарного познания. Более того, наука сводилась исключительно к естествознанию, которое находит в природе повторяемость, общие законы, тогда как в мире людей господствуют индивидуализм, уникальность запросов и поступков, и по отношению к общественной жизни возможно только описание конкретных событий. Вопросы же о смысле и стимулах совершаемых людьми поступков могут решаться только в контексте религиозности, нравственных, этических ценностей, сопряженных с иррационалистически истолковываемой духовной сущностью человека.

Наряду с этими исключающими друг друга концепциями, почти одновременно с позитивизмом сложилось выдвинутая К. Марксом и Ф. Энгельсом диалектико-материалистическое понимание общественной жизни. В рамках его указывалось на своеобразие социума, обращалось внимание на специфику социогуманитарного познания, но отвергалось наличие непроходимой пропасти между естествознанием и социогуманитарными дисциплинами. Отсюда проистекало убеждение в том, что «впоследствии естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет одна наука». Как бы то ни было, дискуссии по обозначенной здесь проблеме, особенно по вопросу о специфике социогуманитарного познания, продолжаются, то усиливаясь, то утихая. Существуют две основные крайние позиции в постановке и решению проблемы соотношения социально-гуманитарного и естественнонаучного познания.

Сторонники первой позиции считают, что никакого различия между социальными и естественнонаучными формами и методами познания не существует! Так, польский историк и философ Е. Топольский, доказывая отсутствие специфики исторического познания, считает, что все проблемы, касающиеся исторического познания, являются проблемами, касающимися одновременно всякого познания. Следствием указанного подхода явилось фактическое отождествление гуманитарного познания с естественнонаучным, сведение (редукция) первого ко второму как эталону всякого познания. Сторонники второй позиции, стремясь найти указанное своеобразие, гипертрофировали его, противопоставляя социальное знание естественнонаучному, не видя между ними ничего общего. Особенно характерно это было для представителей баденской школы неокантианства (Виндельбанд, Риккерт). Суть их воззрений была выражена в тезисе Риккерта о том, что «историческая наука и наука, формулирующая законы, суть понятия, взаимоисключающие друг друга».