Глава 6. Учеба и самопознание

Другая наиважнейшая черта души, если следовать за Майклом Ньютоном, это учеба ради самопознания. Эта мысль звучит у него четко и недвусмысленно на протяжении всей книги.

Впервые же она появляется при рассказе про те души, которые портят себя преступными деяниями и нуждаются в исправлении. Способом исправления для душ является очищение.

«Большинство сбившихся с пути душ в состоянии решить проблемы своего собственного загрязнения. Цена, которую мы платим за наши проступки, и вознаграждение, которое мы получаем за хорошее поведение, вращаются вокруг законов кармы. Преступники, причиняющие вред другим людям, должны будут расплачиваться тем, что выступят в качестве будущих жертв в кармическом цикле воздаяния. <...>

Некоторые люди, которые верят в реинкарнацию, полагают, что если негативно настроенные души не извлекают никаких уроков в течение определенного количества жизней, они будут уничтожены и заменены более доброжелательными душами. Мои Субъекты отрицают это предположение. Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика

Не существует заранее разработанного и установленного для всех душ пути или способа самопознания»(Ньютон. Путешествия, с. 66—67).

Если быть кратким, то жизнь души строится так. От рождения она получает определенный набор качеств, которые можно считать способностями. Но наличие способностей у молодого, а значит, еще маленького существа означает и одновременную нехватку чего-то другого. Если одного больше, другого не хватает.

На научном языке это было бы названо какими-нибудь первоэлементами. Но это не верно, потому что стягивает разговор о душах в рамки механической картины мира. Лучше говорить о качествах, потому что души получают изначально именно то, что мы и считаем впоследствии душевными качествами. А именно доброту, терпение, заботу, яростность, трусливость, жажду приключений... и так далее. Набор качеств или свойств души настолько велик, что молодая душа не может вместить в себя все сразу и в полном наборе.

К тому же, у нее все качества неуравновешены, из-за чего такая душа ощущается нецельной, рваной в своих проявлениях и постоянно мечущейся из крайности в крайность своих свойств. Вот чтобы обрести цельность и покой, души и должны, с одной стороны, познать себя, а с другой, упорядочить и привести в ровное состояние свои свойства. Это очень долгая работа, занимающая тысячи и тысячи лет.

При этом лучшим способом упорядочивания и целительства является помещение себя в те среды, которые будут выманивать из тебя твои скрытые недостатки и наказывать за них, тем самым заставляя задуматься о себе и что-то в себе менять. Вот ради этого души и воплощаются раз за разом на Земле и в других мирах.

Но, чтобы воплотиться с предельной пользой, необходимо сделать две вещи: понять себя и подобрать наиболее подходящие условия для проработки своих недостатков. Пониманию себя посвящено время между воплощениями. Душа долго созерцает воспоминания о прошлой жизни и определяет, с чем ей в первую очередь следует работать. В этом ей помогают более продвинутые души.

Как только главный недостаток определяется, из него делается задача. А под задачу подбираются наиболее подходящие тело и окружающие условия. Условия эти, прежде всего, связаны с теми людьми, с которыми душа окажется в общении на земле. Чаще всего задача эта оказывается совместной сразу для нескольких душ, поэтому они воплощаются вместе и потом оказываются близки друг другу. Каждая при этом работает над своей задачей, которые сливаются какими-то частями.

Жизнь прорабатывается заранее и очень подробно, но при этом за душой всегда сохраняется право выбора в каких-то решающих точках своей судьбы. Поэтому урок может быть извлечен разный. А чтобы он в любом случае был извлечен не умом, а самим естеством души, перед воплощением души заключают договор забвения. Глава 6. Учеба и самопознание

«П. Почему, по-вашему, вы не помните о своей жизни в теле Росса Фелдона ?

С. Когда мы выбираем тело и разрабатываем план перед возвращением на Землю, мы заключаем соглашение со своими Гидами-консультантами.

Н. Соглашение о чем ?

С. Мы договариваемся... не помнить... другие жизни.

Н. Почему?

С. Учиться с нуля лучше, чем знать заранее, что может случиться с нами из-за старых свершений» <...>

«Н. И все же, не думаете ли вы, что полное беспамятство, поражающее нас на Земле относительно нашей вечной духовной жизни, необходимо для прогресса ?

С. Обычно да, но мы не полностью отключены. Бывают какие-то проблески или прорывы во снах... в кризисные периоды жизни... люди получают, когда это необходимо, внутреннее знание о том, в каком направлении двигаться» (Там же, с. 83).

Ньютон рассказывает о том, как идет учеба в том мире, довольно подробно, расписывая и учебные классы, и семейки, собранные по схожести в решаемых задачах, и переходы по уровням готовности, и даже библиотеки, где хранятся «Книги жизни».

Я опускаю все эти детали, потому что они проверке не поддаются. А проверить все это я могу, лишь обнаруживая соответствия с тем, что вижу в собственной жизни. Да и не имеет все это значения, пока я здесь. Либо его нет, либо оно есть, и я с неизбежностью вспомню все сам, когда вернусь туда. Значение же для меня имеет лишь то, что позволит мне извлечь наилучший урок из своей жизни. И вот эта моя потребность является для меня ключом к тому, что пишет Ньютон.

Даже если он все придумал, я всегда могу посчитать его книгу философским рассуждением, рождающимся из того же допущения, что и у меня. А именно: если я хочу жить после смерти тела, то я вынужден исходить из того, что нечто во мне, часть меня переживет эту смерть. В соответствии со своим воспитанием и обычаем моего народа, я считаю эту часть душой. Но как только я избираю жить, зная о том, что во мне есть душа и я и буду жить в ней после ухода из тела, у меня возникают вопросы и последовательные предположения.

Если я душа, то зачем я пришел на эту Землю? Ньютон отвечает: учиться, и я принимаю этот ответ, потому что он давно живет во мне, как мое собственное предположение. Я пришел не как слепое и механическое движение материи, а осознанно и намеренно, даже если это было осознавание и намерение существа более высокого, чем я. Но в любом случае, я либо сам вселился в это тело, либо меня в него поместили. И тогда у моего воплощения есть цель.

Познать себя и достичь какого-то иного качества — это вполне может быть моей задачей, разбивающейся на более мелкие подзадачи. Зачем все это? А вот этот вопрос я могу себе позволить отложить, потому что однажды смогу на него ответить, а не строить предположения. Однажды, когда дора-

32 Заказ №1228 497

Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика

сту до понимания, которое приходит по мере самопознания. В любом случае, личинке трудно говорить о целях бабочки.

Далее, из предположения о самопознании и очищении через обучение выстраиваются шаги воплощения этих задач. Цель всегда определяет способы ее достижения. Она их диктует, раскладывая на все более мелкие шажки и приемы. Я наблюдаю за тем, что рисует Ньютон, и не вижу противоречий с тем, как я сам решал бы эту задачу. Если исходное допущение его рассуждений верно, то я доверяю нарисованной им картине. И я сам, и те люди, у которых я учился самопознанию, выстраивали нечто очень близкое к ней.

Поэтому есть смысл дополнить создаваемый им образ еще несколькими штрихами.

«Обучение начинается одновременно с нашим рождением как душ и затем ускоряется вместе с получением первого задания на физическом плане. С каждым воплощением мы растем в своем понимании, хотя в определенных жизнях мы можем откатываться назад и затем снова восстанавливать свое положение и двигаться дальше. Тем не менее, если душой уже достигнут определенный духовный уровень, он, как правило, не теряется» (Там же, с. 122).

Наставники ведут молодежь из жизни в жизнь, очень плотно присутствуя в их сознании, так сказать. Главное в них — забота и утонченное исследование того, что можно превратить в учебную задачу.

«Все Гиды испытывают сострадание к своим ученикам, но подходы к обучению могут быть разными. Я заметил, что какие-то Гиды постоянно помогают своим ученикам на Земле, в то время как другие требуют от своих подопечных прорабатывать уроки, почти не оказывая им видимой поддержки. Зрелость души, конечно, является важным фактором. Определенно, продвинутые ученики получают меньше помощи, чем новички» (Там же, с. 132).

Что касается Наставников, то ограничусь лишь одним свидетельством:

«Н. Что объединяет всех Гидов, имеющих различные подходы к обучению ?

С. Они не были бы учителями, если бы они не любили учить и не хотели бы помочь нам достичь их уровня и тоже стать учителями.

Н. Объясните мне, почему ту или иную душу выбирают на роль Гида. Возьмите типичного Гида и расскажите мне, какими качествами обладает эта продвинутая душа.

С. Она должна быть сострадательной, но не слишком снисходительной. Она не склонна осуждать вас и не принуждает подражать ей. Она не ограничивает вас и не навязывает вам свои ценности.

Н. Хорошо, это то, что Гиды не делают. Если они не ограничивают души чрезмерным контролем, то что важного они делают, с вашей точки зрения ?

С. О... они формируют боевой дух в своих группах и прививают уверенность — мы все знаем, что они сами прошли через многое. Нас принимают такими,какие мы есть — как индивидуальности, имеющие право на свои собственные ошибки.

Н. Я заметил, что души очень преданны своим Гидам.

С. Именно так, потому что они (Гиды) никогда не отказываются от них. Глава 7. Что-то тут не так! Кэннон

Н. Какое самое важное качество, по-вашему, присуще каждому Гиду ? С. (без колебания) Способность побуждать души и вселять в них мужество» (Там же, с. 134—135).

Я мог бы еще долго рассказывать о психологии Майкла Ньютона. Но, похоже, основное, что нужно для моего исследования, я так или иначе получил, а остальное стоит прочитать самим, если это еще не сделано. Я же завершу рассказ одной мыслью, которая полностью совпадает с моим пониманием главных шагов самопознания: познать себя как тело, как сознание и дойти до познания себя как души.

«В течение жизни, особенно в периоды большого стресса, большинство людей чувствует некое присутствие, которое предостерегает их от чего-то. Мы, может быть, не в состоянии описать эту силу, но она, тем не менее, существует.

Постижение своей души — это первая ступенька на пути обретения нашей высшей силы» (Там же, с. 145).

Что можно сказать в завершение этого рассказа? Наша жизнь не случайна и не случайно складывается так, как сложилась. Когда-то мы сами выбрали ее как наилучший способ задать себе задачу, и нечего пенять на обстоятельства или противодействие других людей. Русские судьбы не ведают. Если ты хочешь познать себя как душу, то должен принять, что ты и был той судьбой, с которой ты сейчас пытаешься бороться.

Бороться, может быть, и надо, но надо и принять свою судьбу и свою жизнь как прекрасное воплощение задачи, позволяющей тебе познать себя. Все, что происходит с тобой, — это лишь повод задать себе вопрос: что это позволяет мне понять в самом себе? Отсюда лишь считанные шаги до ответа на вопрос: зачем я пришел?

Глава 7. Что-то тут не так! Кэннон

Описание Мира Душ, созданное Ньютоном, чрезвычайно убедительно. И даже если временами непроизвольно начинаешь ощущать какие-то сомнения, скажем, из-за чрезмерной технократичености и технологичности его мира, уж очень похожего на мир русских контактеров, сам способ изложения снимает эти сомнения. Уж очень точно он передает то, как ведут себя люди под гипнозом, — это буквальная стенограмма. Очень умно ведет беседу и высказывает собственные сомнения. Нет, Ньютону хочется верить!

Но верить ему надо беспредельно, потому что созданное им описание действительного мира, если его принять, заставит поменять всю жизнь. А это большое решение и большая работа! Поэтому разум цепляется за любые слабости его рассказа, чтобы убедиться, что это решение не будет ошибочным. Тем не менее, как я уже говорил, пока читаешь Ньютона, все выглядит чрезвычайно убедительным и настолько внутренне непротиворечивым, что непроизвольно начинаешь сам за него объяснять сомнительные места независящими от него обстоятельствами. Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика

Настоящие сомнения приходят, когда сравниваешь его Мир Душ с теми мирами, что рисуют другие, кстати, довольно многочисленные, гипнологи-регрессионисты. К примеру, Долорес Кэннон,написавшая чрезвычайно сходную с книгой Ньютона работу, переведенную на русский как: «Между жизнью и смертью. Что ждет нас по ту сторону?»(В оригинале вместо последнего вопроса было: «Беседы с Духом»).

Долорес родилась в 1931 году. Так что сейчас она уже бабушка. С понятием реинкарнации она, если ей верить, впервые столкнулась еще в 1968 году, «когда ее муж, гипнотизер-любитель, работавший в то время с одной женщиной, которую он погружал в состояние регрессивного гипноза, неожиданно стал получать от нее сведения о ее прошлой жизни» (Кэннон, с. 363). А с 1979 года она занималась гипнозом сама и собирала свидетельства о жизни после смерти от множества добровольцев.

Таким образом, ее книга по сути очень похожа на то, что пишет Майкл Ньютон. Причем, надо прямо сказать, таланта у нее меньше, и похожа ее книга, как плохая копия на оригинал. Она точно так же почему-то называет всех, с кем ведет работу, словом «субъект», точно так же приводит записи бесед, перемежая их своими размышлениями. Однако, и размышления ее не так глубоки, а уж беседы и вовсе напоминают о не слишком далекой семидесятилетней матроне, которая дорвалась до того, чтобы поучить молодежь вечному, духовному и правилам хорошего тона...

В общем, полное ощущение, что передо мной вторичная поделка, написанная в ставшем после Ньютона модным ключе. Вот только сам Ньютон пишет в «Предназначении души», что его первая книга была опубликована в 1994 году, а на книге Долорес Кэннон стоит копирайт 1993 года! Иными словами, они писали свои книги почти одновременно. Как и одновременно собирали свои наблюдения в течение восьмидесятых. И Долорес даже обогнала Ньютона. Она полностью независима в своих образах, если верить свидетельству об авторских правах.

Значит, их записи совершенно самостоятельны и должны либо полностью подтверждать друг друга, либо опровергать. Но если свидетельства под гипнозом являются действительно свидетельствами, то, несмотря на легкие искажения, вносимые культурой пациентов, в основных понятиях должно быть полное совпадение. Ведь опрос они вели все тех же американцев, приходивших к ним в случайном порядке. При этом выборки сделаны ими достаточно представительными — по нескольку сотен человек, как они утверждают.

Детали могут отличаться, но устройство миров должно быть одинаковым. А оно разное!

Из главного одинаковым оказалось лишь то, про что я в прошлой главе говорил как про самые естественные предположения разума, если я избираю верить, что после смерти буду жить как душа. Тогда у меня возникают вопросы: а зачем бы мне могло понадобиться узнать, как душа приходит в человеческое тело? Не иначе, как затем, чтобы что-то обрести через это, например, проверить себя, проверить то, как я развиваюсь и учусь. А это Глава 7. Что-то тут не так! Кэннон

значит, что в промежутке между жизнями души должны учиться и исследовать то, как использовали время воплощения. Иначе говоря, там, в Мире Душ должна действовать какая-то Небесная школа.

Вот это действительно оказывается общим у обоих провидцев. Как и самые разумные объяснения того, почему мы теряем память, воплотившись, и как мы выбираем условия воплощения для каждой новой задачи. Повторяется у них и однозначное понимание в качестве главной задачи души необходимости самопознания.

Что касается Небесного обучения, то тут у Долорес выскакивает махровый американский прагматизм:

«Лично я нахожу мысль о том, что человек должен покоиться в могиле вплоть до Судного дня, дня своего воскрешения, совершенно неприемлемой и даже отталкивающей. Да и перспектива вечно парить над землей, восседая на облаке с арфой в руках, меня тоже не особенно прельщает. Во всяком случае, я иначе представляю себе рай. Думаю, что мне бы это быстро наскучило.

Вероятно, именно поэтому я нахожу концепцию существования небесных школ более привлекательной. Такое представление созвучно моему ненасытному любопытству и постоянной тяге к знаниям» (Кэннон, с. 59).

Честно признаюсь, и моей тоже. Но при чем здесь привлекательность, если речь идет о свидетельствах?! Если Кэннон действительно гипнотизер, то она прекрасно знает то, что говорил о гипнозе Ньютон: пациент не может врать под гипнозом. На его слова и образы могут накладываться искажения, идущие из его культуры, но сам он осознает их не как ложь. Самое большее, что он может об этом сказать: у меня нет другого способа выразить свою мысль!

Иначе говоря, эти свидетельства почти абсолютны для наших земных возможностей получать истинные образы, и ты не можешь их не принимать как действительные свидетельства. Правда, это свидетельства абсолютно истинны не в отношении мира, а в отношении представлений о мире того человека, который их высказал. Иначе говоря, ты не можешь быть уверен, что мир таков, зато совершенно неоспоримо то, что сказавший это человек, именно так и видит мир.

Это значит, что если переданный им образ и ложен, то только потому, что человека убедили в том, что он истинен, даже больше, его убедили, что он видит перед собой действительность. А еще точнее, ему подсунули что-то так, что его чувства признали это действительностью.

Как вы понимаете, это не исключает возможности подтасовки, обмана, но уже со стороны тех сил, с которыми умерший столкнулся по выходе из тела. Если верить христианским мыслителям, там, за той чертой, нас ждут вовсе не ангелы божьи или не только ангелы, а как раз наоборот, слуги князя лжи. И тогда нам вполне могли подсунуть то, к чему склонялась наша душа, например, «концепцию небесных школ».

Что делать исследователю, если он учитывает возможность подобного обмана? Быть предельно внимательным к описаниям и охватывать как можно более широкий круг испытуемых. Очень трудно себе представить, что Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика

кто-то произведет массовый обман сотен душ только затем, чтобы привести их потом к одному и тому же гипнотизеру. Но если читать книги Ньютона или Кэннон, то складывается впечатление, что к Ньютону шли люди, которые согласованно рассказывали об одном устройстве Мира душ, а к ней те, кому подсунули иную иллюзию!

Как это понимать? Может быть, к каждому из таких писучих гипнотизеров, чьи книги могут стать бестселлерами и широко разойтись по миру, был приставлен свой ангел-искуситель, который вел к нему только тех, кто был обработан одинаково? Я не хочу описывать все эти разночтения, потому что их множество, и они накапливаются по мере разворачивания повествования. Проведите сравнение обеих книг сами, они обе доступны. Впрочем, можно сравнить рассказы Ньютона с любой другой книгой о жизни между жизнями. Все они рисуют очень похожие, и одновременно поразительно разные миры! Поэтому я не провожу текстовое сличение, я сразу задаюсь вопросами.

И первый, что выскакивает у меня: если создание двух разных картин Мира душ было задумкой какого-то потустороннего шутника, почему он не согласовал те представления, что вкладывал в умы «свидетелей»? Ведь противоречия очевидны, значит, на них обратят внимание. И тогда обман не получится. Ведь об одном и том же нельзя свидетельствовать по-разному.

Правда, сами Ньютон и Кэннон могли держать в руках один хвост, а другая хобот слона и говорить лишь по видимости несовместимые вещи. Но как к ним пришли сотни людей, которые тоже держали только что-то одно? Как им подобрали только тех свидетелей, которые видят так же, как и они?

Если это не небесная диверсия, то сделать такое могли только сами авторы. Либо кто-то из них придумал то, что написал, либо их сознание каким-то образом вкладывало образы в сознание тех, с кем они беседовали.

Я даже готов принять то, что какой-то потусторонний шутник существует и намеренно вносит искажения в наши представления о загробном мире. Возможно, он это сделал, чтобы опорочить кого-то из действительных провидцев. А может даже, чтобы опорочить и сделать постыдным сам интерес к этим явлениям. Мне все равно. Мне это не важно, потому что никак не отменяет самого исследования. И даже более того, лишний раз напоминает: будьте осторожны и бдительны, проверяйте и перепроверяйте все то, что манит и влечет в неведомое.

Поэтому я намерен спокойно идти дальше путем, проложенным Сократом и Платоном, путем анамнезиса или припоминания: по тому, что я вижу вокруг себя и в себе, я могу припомнить то, что видела моя душа там. Но для этого надо как можно больше очистить себя от лишнего и научиться жить жизнью души еще при жизни тела... Глава 8. Путешествия вне тела. Монро

Глава 8. Путешествия вне тела. Монро

Последним из американских открывателей новых путей я хочу рассказать о Роберте Монро.

Монро был создателем самого яркого учения, воплотившегося в целый институт, который начал работать с 1971 года и обучил тысячи людей выходить из своего физического тела и путешествовать в теле тонком. Может быть, путешествовать душами... Очень мало людей на этой планете оказали такое воздействие на изменение наших представлений о жизни после смерти тела. Даже те, кто, подобно ему, совершали «астральные путешествия», не смогли сделать ничего близкого к тому, что совершил Монро в битве со страхом смерти.

Думаю, имя этого человека должно быть навечно занесено в разряд величайших героев человечества. И мне тем более хочется это сказать, что я намерен очень жестко извлекать уроки именно из его ошибок. Именно потому и намерен, что уж если учиться, то на уроках настоящего учителя.

Монро ушел в 1995 году, и как пишут его последователи из института его имени: «Институт будет продолжать развивать его взгляды Здесь, опираясь на руководство Роберта Монро Оттуда» (Монро. Окончательное, с. 284).

Это означает, что он не умер, а сумел сохранить жизнь в ином теле. Именно в ином теле, потому что сам Монро, подобно Моуди, не шибко хотел вдаваться в вопрос: душа или не душа то, в чем он выходит из тела. Чаще всего о душе он говорит со знаком вопроса. Примерно так:

«В большинстве случаев я сознательно достигал внетелесного состояния, а затем передавал право действовать своей полной личности (душе?)» (Монро. Путешествия, с. 9).

«Сверхразум (душа?) оказывается сильнее и чаще всего принимает решение самостоятельно» (Там же, с. 87).

«В тот же миг возникает потрясающий разум (душу?) взаимообмен электронами» (Там же, с. 217).

«Что произойдет, если я передам процесс принятия решений своей полной личности (душе?)» (Монро. Далекие, с. 17).

Правда, есть и вот такие маловразумительные «отчеты» прошедших обучение в Институте Монро, контактеров:

«Я чувствую себя так, словно меня вернули в прошлое. Ощущаю бомбардировку частицами... материи... даже вижу, как летят частицы. Некоторые сливающиеся частицы превращаются в действующий механизм. Думаю, единственное, с чем это можно сравнить — компьютер.

Когда произошло такое слияние частиц, они начали общаться друг с другом с помощью тепла и света, той энергии, которую они излучали. И однажды они поняли, что общаются друг с другом, пытаются общаться на одном уровне. Таких сгустков было много. Они захотели узнать, что могут делать с этим общением — насколько далеко удастся зайти, далеко ли они смогут расширяться, Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика

видеть, думать. Они создали Землю, буквально выстроили Землю. Они отняли частицы от себя, экспериментировали с животными и людьми.

Они осознали, что такое число, поняли, что из одного может получиться многое. Одно из таких существ могло обладать тысячей людей, стать их частью, рассеяться повсюду. Но со временем они создали разум, мыслящие машины, которые были лучше, и вскоре изначальный разум должен был погибнуть, самоуничтожиться. Они не вечные, они живут долгие тысячелетия, но не бессмертные.

Судя по всему, наши души стали улучшенной моделью оригинала, и оригинал уничтожил себя. <...>

Душа стала его результатом. Душа возникла благодаря слиянию этих частиц. Частицы были слившейся воедино материей. Там был и дух. Он был, он существовал тысячи, долгие тысячи лет, а потом уничтожил себя, но перед гибелью заново сотворил то, что стало лучше. Он знал, что ему предстоит погибнуть. Он собирался уничтожить себя и создал тот дух, с которым я сейчас общаюсь. В определенном смысле, и то и другое можно назвать духом, сверхразумом, но твоя душа может отличаться от моей» (Там же, с. 77—78).

Вот такое смутное пророчество Вёльвы или кто там еще пророчествовал мутно... Можно сразу отбросить как бред. А можно не отбрасывать... Можно попробовать разобраться. Впрочем, сам Монро во второй книге будет коренным образом противоречить этому свидетельству, рассказывая, что души были сотворены для извлечения «хмеля чувств». И таких отрицаний собственных контактерских откровений у него хватает.

Но поскольку я занят лишь определением понятия «душа», мне до его противоречий нет дела, и занимает меня лишь вопрос: что же такое душа для Роберта Монро? Если учесть, что во всех книгах Монро слово «душа» встречается всего по нескольку раз, то становится понятным, что следующее высказывание из первой книги является самым полным определением души, сделанным Робертом Монро при описании «Второго состояния мышления»:

«Со временем осознающий разум начинает воздействовать на эту бессистемную, лишенную логики (на первых взгляд) массу, вносит в нее упорядоченность и объективность восприятия. Вначале такая задача выглядит невозможной, но на поздних стадиях осознающий разум вступает с этой массой в некие симбиотические отношения. Обстоятельства лишь изредка становятся совершенно неуправляемыми, но это не означает, что во Втором Состоянии осознающий разум получает полную власть — скорее, он просто играет сдерживающую роль по отношению к подлинному хозяину, побуждающей силе.

Что же является этим хозяином? Назовем это Сверхразумом, душой, высшим "я"— выбор того либо другого понятия не имеет особого значения.

Важно понимать, что осознающий разум машинально, безоговорочно откликается на приказы своего хозяина» (Монро. Путешествия, с. 203).

Как вы понимаете, в рамках такого расплывчатого определения могут уживаться самые разнообразные явления. Глава 8. Путешествия вне тела. Монро

Прежде чем приступить к исследованию, надо сказать еще одну, наверное, ожидаемую вещь. И миры, которые рисует Монро, описывая те места, в которых побывал в своем «астральном теле», в чем-то совпадают с мирами Ньютона, а в чем-то разительно противоречат им. Повторяемость деталей может быть признаком истины, а может и признаком того, что родилась новая мифология, соответствующая наукообразному мышлению современного человечества. С повторяющимся мы почти ничего не можем сделать, потому что его надо либо брать на веру, либо изучать вне тела.

А вот то, что различается, дает вполне определенную возможность понять, как вкрадываются в отчеты «очевидцев» искажения. Точнее, как вносятся в них мышлением. Это уже само по себе ценно, потому что отбрасывание заведомо ошибочного приближает к истине. Это был бы ценный урок. И я готов к нему.

Однако в отношении Монро для меня все оказалось совсем не так просто, как с другими. Мое исследование развивалось по плану, начертанному в каком-то смысле умом одного из величайших прозорливцев человечества — Великого Данта. Я намеревался двигаться по спиралям, опускаясь к самому источнику понятий, который должен быть где-то в древности. И я проходил круг за кругом, пока снова не поднялся к поверхности и не описал то, что является самыми современными взглядами на душу.

А затем меня ждал, быть может, самый красивый путь в древность: через европейскую мистику прошлых веков, через мистику христианскую — Фому Аквинского, Тертулиана, Блаженного Августина, Оригена, через неоплатоников к Аристотелю, Платону, Сократу Затем Древний Вавилон, Египет, первобытный анимизм, в конце концов, русские народные представления...

Это следующая половина книги, и какая красивая половина!

Но Монро рассказывает о том, как он выходит из тела в своем втором теле. И как он в нем путешествует. В сущности, достоверная часть его рассказов совпадает с рассказами Сильвана Мульдона, записанными в начале двадцатого века. Но и тот и другой вызывают доверие. И не просто вызывают.

Дело в том, что меня тоже учили выходить из тела, и я выходил. Я выходил не так легко, как Монро, и всего несколько раз, но я выходил. Не во время болезни, и не при клинической смерти. Просто осознанно брал и выходил. И если честно, я затеял все это исследование души именно после того, как обрел этот опыт. И для того, чтобы найти язык, которым весть о такой возможности можно донести до современного человека.

Мне почему-то очень важно донести эту весть... Как и Монро, наверное.

Если смотреть на все это с другой вершины, чем та, что правит моей жизнью, то после первого же раза я должен был бы бросить все, и просто отдаться подобным полетам, как сделал это Монро. Но сделал я как раз обратное. Я вообще перестал это делать. Почему? Есть откровения, после которых нельзя спешить, нельзя действовать. Надо созерцать. А есть такие, после которых больше нельзя философствовать, надо сражаться или иссле- Круг шестой. Мистика — Слой второй. Американская мистика

довать. Вот было в моей жизни озарение, после этого я бросил все и начал писать философские книги, чтобы было чем исследовать. И вот пришло, словно накопилось какое-то качество, и дальше любое писательство будет ложью...

Почему я не стал множить свои выходы из тела? Потому что эти полеты с философской точки зрения бессмысленны. Для того, чтобы заработала мысль, достаточно одного выхода. Достаточно один раз понять, что это есть и возможно. После этого стоит остановиться и задуматься. О чем?

В следующих главах я покажу, как сильно мышление Монро искажало то, что он видел и о чем пытался рассказать. В том, как он действовал, была для меня какая-то детская жажда действия и игры. Думать? Думать будем потом...

Это «потом» слишком долго правило человечеством. А почему не сразу, почему не прежде, чем действовать? Можно посчитать, что Монро избрал быть американцем, потому что там ему легче всего было собрать средства на создание своего института для исследования выходов из тела. Да, он его создал, но мне кажется, в немалой степени он избрал быть американцем именно потому, что там можно сначала действовать. Молодая нация, молодой дух...

Очевидно, Россия гораздо древнее, чем нам оставили считать. Нас лишили изрядной части своей предыдущей культуры, и все же большие народы быстро не рождаются. Если учесть, сколько нас вырезали, нами прожита очень большая история. Не зря же мы истинное знание до сих пор называем ведами.

И я сейчас чувствую на себе этот груз как ответственность перед теми, кто сумел создать великую русскую культуру. Все эти философские метания, которыми Россия век назад поразила мир, не случайны, они признак определенной изощренности ума, ищущего ответы на вопросы, которые даже не приходят на ум многим другим народам.

И суть этих поисков в том, чтобы предусмотреть то, что развалит быстро достигнутую победу.

Предусмотреть всего не удастся. Но и бросаться в неведомое, очертя голову и не думая о последствиях, тоже не верно. Уж подумать-то мне ничто не мешает. Я мог бы начать свои исследования прямо с того раза, когда проснулся в собственном теле лицом к затылку. Я лежал, уткнувшись лицом в подушку, лежал в теле, которое смотрело вверх... На всякий случай я не прекратил тогда своих усилий, и просто вышел однажды из тела, поднявшись к потолку. Сделал и несколько других упражнений, подтверждающих: смерть физического тела не есть моя смерть, поскольку я могу жить вне тела. Потом долгие годы вел семинары, на которых показывал и исследовал все, что могло убедить в этом людей.

Если вопрос о душе стоит как вопрос о том, останусь ли я жить после смерти этого моего тела, то он для меня решен. Жить я останусь. Если только и это тело не смертно... Но это если вопрос о душе стоит лишь как вопрос о возможности пережить тело.

А если это вопрос самопознания? Глава 8. Путешествия вне тела. Монро

Я хочу познать себя. Написание вполне академической книги о душе мне совсем не нужно. Я же не пишу докторскую диссертацию. Я хочу понять, что такое душа. И вот я налетаю на то, что самая современная точка зрения на этот предмет утверждает: душа — это тело, в котором мы можем себя осознать, когда покидаем физическое тело при смерти или при усилии. И если бы это были лишь утверждения теоретиков, я бы продолжил свое описание души, собирая его черты из всего, что создано человечеством.

Но авторы, а их все больше, утверждают, что это не слова. Они обучают, как выходить из тела! И я сегодня ночью почувствовал, что время снова пришло. Пора возобновлять прикладные исследования. Я настроился и вышел из тела еще раз. Это был недолгий выход, потому что я забыл быстро отлететь подальше от тела, да еще и вспомнил о нем сразу же, проверяя, что там у него с глазами. И меня тут же затянуло обратно.

А я и рад, что это быстро оборвалось. Это было нужно лишь для того, чтобы получить еще одну метку пути: все верно, здесь возможно прикладное исследование.

И я обрываю свою книгу на этом пике. Дальше простое собирание свидетельств и мнений бессмысленно. Почему?

Потому что они ничего не дают для выхода из тела. Для этого у меня все есть. И если я хочу бессмертия, мне будет достаточно просто все отбросить, и начать безоглядно путешествовать в своем Втором теле, как его называет Монро. Но путешествия будут и так! Они неизбежны в свое время и противоестественны раньше времени. Они — просто сбегание от задачи, ради которой ты воплощался.

Да и мало мне этого! Даже обнаружение себя духом, который свободно витает в космических пространствах, никак не отнимает задачи или возможности самопознания. Кстати, и Монро все время поминает самопознание. И если самопознание продолжается, то меня по-прежнему интересует, что такое моя душа.

Но я не могу дальше просто переписывать то, что говорили о ней те, кто не бывал вне тел. Теперь мое исследование должно принципиально измениться. Теперь, раз мне предоставлена такая возможность, я должен собрать достаточное количество своих и чужих свидетельств о пребывании во втором теле и потом проверить их с помощью того, что люди говорили о душе.

Смысл моего поиска в том, чтобы понять: когда я выхожу из тела и прихожу к кому-то из людей, говорящему: вот явилась мне душа... — сам я ощущаю себя душой или же телом, имеющим душу? Там, в этом втором теле, я еще способен чувствовать душевные движения? Или же там любые мои движения есть движения души? Ведь когда я вылетал, то ощущал себя в этом состоянии в точности тем же самым, как и обычно. Словно бы ничего не менялось, разве что восприятие изрядно слабее вначале.

Не значит ли это, что и ощущения вроде тех, что душа сжимается или поет от радости, та