Антропологический структурализм К.Леви-Стросса.
К. Леви-Стросс, создатель структурной антропологии, использовал методы структурной лингвистики в этнологии – дисциплине, занимающейся, согласно его определению, сравнением этнографических описаний и выявляющей бессознательные структуры, которые лежат в основе социальных установлений, верований или обычаев. Философ по образованию, он занялся этнологией примитивных обществ, увидев в конкретно-научном структурном анализе перспективный путь решения проблем антропологии.
Оставив изучение частных систем родства той или иной культуры, он пустился на поиски более общих законов. Используя лингвистические и логико-математические модели, ученый пришел к выводу: "В изучении отношений родства социолог оказался в ситуации, формально схожей с ситуацией фонолога: как и фонемы, термины родства суть смысловые элементы. Смысл возникает, когда они интегрируются в систему. Системы родства, как и фонологические системы, формируются на дорефлексивной стадии развития мышления. Наблюдения в отдаленных друг от друга регионах совершенно разных обществ, форм родства и правил бракосочетания подводят к убеждению, что наблюдаемые феномены проистекают из игры общих, но неявных законов".
Следовательно, есть скрытое основание, направляющее и структурирующее хаотические по видимости человеческие феномены. Взятые вместе матримониальные правила и системы родства можно трактовать как вид языка и совокупность операций, гарантирующих определенный тип комуникации внутри группы. Леви-Строссу удалось показать, что в том, как примитивные народы конституируют родственные связи, есть скрытая цель воспрепятствовать герметизации семейных кланов. Обязательство обмениваться женщинами для образования смешанных семейных пар было связано с характером примитивной экономики. Прогрессирующее расширение родственных связей укрепляло солидарность и необходимость сотрудничества и спасало отдельную группу от изоляции, гибельной в ситуации войны и при отсутствии необходимых средств к существованию.
Интерпретация элементарных структур родства, с одной стороны, пытается выявить некоторый порядок в массе бесконечных и на первый взгляд никак не связанных феноменов, с другой стороны, обнаруживает инвариантность запрета инцеста. Аргументы биологического или морального типа здесь не срабатывают. Леви-Стросс склонен рассматривать их как следствие неосознаваемых структур. "Запрет инцеста не столько правило, запрещающее брак с матерью, сестрой или дочерью, сколько правило, обязывающее отдать другим в жены мать, сестру и дочь. Это правило исключительного дара". Переход в культурное пространство очевиден: позитивная функция экзогамии и запрета инцеста состоит в установлении такого рода связей, без которых выход за пределы биологической организации был бы невозможен. Следовательно, совпадают не только методы лингвистики и социологии, но и предмет исследования - коммуникация и социальная интеграция.
Запрет на женщин, что "рядом", "вблизи", на тех, которые родственно близки, и обязательство отдавать их "на сторону" мужчинам, отдаленным в кровнородственной цепочке, - это модель расширяющейся группы. Каждый брак делает невозможным ряд других брачных союзов в следующем ближайшем поколении. Эти структурные формы родства для Леви-Стросса - не просто и не только эвристические модели, подкрепленные опытом. Они по-настоящему онтологичны, ибо предстают как разнообразные продукты общего врожденного психического оснащения человечества. Как антропологические феномены, проиллюстрированные на разном материале, они не что иное, как инвариантные формы все того же "человеческого духа".
И социальные институты, и бессознательное для Леви-Стросса – знаковые системы, языки, общие структурные законы которых выявляет структурная антропология. Стремясь дать рациональное объяснение культурных фактов, этнология обращается к базовым объективным процессам, располагающимся на уровне коллективного бессознательного. Этнолога интересует не что люди думают, как они понимают и интерпретируют правила социальной жизни, а объективные бессознательные законы, управляющие жизнью помимо того, осознают это сами деятели или нет. Именно законы бессознательного раскрывают загадки функционирования норм человеческой жизни: брачные правила, правила удовлетворения пищевых потребностей, религиозные верования, магические и ритуальные действия и др. Обращение к бессознательному Фрейда и Юнга было обусловлено натуралистическими установками Леви-Стросса, стремлением избежать субъективизма и ценностных предпочтений.
Важное место в концепции Леви-Строса занимает понятие бессознательного. Бессознательное - это скрытый механизм знаковых систем. На сознательном уровне человек манипулирует знаками, строя из них фразы, тексты, но он делает это, подчиняясь определённым правилам, которые выработаны коллективно и стихийно и о которых обычно многие и не догадываются.
Таким образом, в структурализме мы вновь встречаемся с концепцией коллективного бессознательного, которое лежит в основании культуры. Но если у Юнга в качестве таких первичных оснований выступают архетипы, то в структурализме - знаковые системы. С точки зрения структурализма все культурные системы - язык, мифология, религия, искусство, обычаи, традиции - могут быть рассмотрены как знаковые системы.
Глубокие "психологические" формы, элементарные структуры мышления Леви-Стросс исследует, анализируя "дикое" мышление и мифы. При этом он не согласен с другим антропологом Люсьеном Леви-Брюлем, делавшим акцент на эмоциональном элементе "примитивного" менталитета. На самом деле, утверждает Леви-Стросс, первобытное мышление не менее логично, чем мышление цивильного человека, это подтверждают тотемические классификации и более чем рациональная каталогизация природных явлений. Строгую логику обнаруживает философ и в древних мифах, анализ которых дан в четырех томах его "Мифологик"
Не произвольную фантазию, а логико-формальную структуру увидел Леви-Стросс в мифах, классифицирующих и осмысляющих феномены. Выяснив их синтаксическую организацию и разделив на бинарные группы, конъюнктивные и огтозитивные (герой и жертва, друг и враг, отец и мать, жесткое и мягкое), он группирует мифы, принадлежащие разным обществам и культурам не по содержанию, а согласно системе аксиом и постулатов. Последние составляют "лучший из возможных кодексов, дающий смысл бессознательному, внутренне присущему духу, обществам и культурам, выбранным из тех, что наиболее отдалены друг от друга".
Следовательно, логика мифов "имманентна самой мифологии, а мифические схемы дают представление об абсолютных объектах". Мы намереваемся, писал Леви-Стросс, показать "не то, что люди думают о мифах, а то, как мифы думают о людях без их ведома... И, может быть, еще важнее отодвинуться от всего субъективного, чтобы понять, что мифы, в определенном смысле, обмениваются мыслями между собой".
Небольшое число простых принципов, внедренных в сложный комплекс обычаев и нравов, с первого взгляда абсурдных, дают в итоге осмысленную систему. Человеческий дух очевидным образом детерминирован мифическими структурами. Собрать их воедино, составить инвентарь ментальных поясов и ограждений необходимо, по мнению автора "Элементарных структур родства", чтобы понять суетность иллюзий относительно свободы.
http://www.openreality.ru/school/philosophy/modern/structuralism/