Психонавтика vs. астронавтика
Как было уже неоднократно сказано, жизнь осознания есть результат напряжения, возникающего между субъектом и Объектом. Несмотря на увещевания проповедников «духовного просветления», мы чувствуем, что именно огорчительная отделенность осознания является изначальным условием многообразия процессов, составляющих содержание Жизни во всех ее проявлениях. Ориентальные доктрины полагают, что этот жизненный импульс — результат Неведения. И, если рассуждать философски, они совершенно правы.
Человек неотделим от Бытия, от Абсолюта. Он его часть и наделен всеми характеристиками Целого. Только забвение этого факта, создание иллюзорного барьера между нами и Реальностью вынуждает страдать и действовать, заблуждаться и познавать, разрушать природу и строить собственную среду. Тогда высшим просветлением для нас является уничтожение барьера и возвращение в неразличимость предустановленной («божественной») гармонии.
Однако есть ряд обстоятельств, которые делают философскую истину на практике абсолютно неприемлемой. Прежде всего, «иллюзорный» барьер между Человеком и Абсолютом не так уж иллюзорен. Изначально он сотворен описанием (тоналем), но, поскольку человеческое внимание — явление вполне физическое, барьер превратился в психоэнергетическую формацию (поле), удерживающую сознание в положении самостоятельного бытия. Если трезво взглянуть на окружающее нас мироздание, можно догадаться, что, как ни странно, психоэнергетический барьер — не только ограничение, вызывающее страдание, но и уникальный дар. Он делает нас людьми, он порождает упорядоченное осознание, противостоящее бесконечным потокам «темного моря» безличной вселенной. Разрушив барьер, мы исчезаем. Экстаз неописуемого просветления — вовсе не обретение Сверхбытия, а всего лишь последний рубеж опыта, вдохновляющий миг, предваряющий наше исчезновение. Поэтому мы вынуждены смириться со своей отделенностью от Абсолюта.
И это не безнадежность и не повод для пораженческих настроений. Только метафизический взгляд, пытающийся превратить мир в совокупность неподвижных абстракций, находит здесь мрачный фатализм и отсутствие перспективы. Нагуализм как антропологическая концепция, наполненная глубоко диалектическим содержанием, преодолевает надуманный парадокс и показывает, что человек способен бесконечно раздвигать границы, сохраняя свои уникальные качества. Ибо в реальном процессе мироздания психоэнергетический барьер, отделяющий человека от Абсолютного Бытия, перестает быть барьером — он становится волной. И сущность этой волны — экспансия нашего трансформирующегося сознания.
Мы уже привыкли, что слово «экспансия» означает что-то нехорошее и, в любом случае, противоположное «духовности». Собственно говоря, это реакция на удручающие плоды технократического развития. Человеческая экспансия в земной биосфере ведет к уничтожению экологических систем, воплощающих в себе высшее равновесие Жизни и поддержание ее; социально-экономическая экспансия унифицирует общественную среду, уничтожая самобытные формы и естественное разнообразие; идеологическая и культурная экспансия закрывает все альтернативные линии самореализации человека в сфере интеллектуального и эстетического развития. Словом, негативные стороны экспансии демонстрируют себя повсюду.
Отсюда — желание вернуться в «менее глобальный» мир. Помимо политической, социальной и экономической реакции, которую мы наблюдаем в самых разных формах (многополярный мир, антиглобализм, изоляционизм и т. д.), существует реакция культурная, религиозная и в широком смысле «духовная». Она выражает себя через реставрацию древних учений и верований, отражающих «малые миры» этносов, народов и племен, сегодня не существующих, радикально преображенных ходом Времени, но активно идеализируемых человеческой памятью. Можно сказать, что значительная часть возрождаемой ныне «духовности» является на самом деле воскрешением памяти о далеком прошлом. Неудивительно, что в среде духовных искателей слово «экспансия» приобрело исключительно негативный смысл.
Современный «толтек», распространяющий упорядоченное осознание на иные миры — перцептивно-энергетические области, традиционно вдохновляющие «археологическую» духовность предков, — как бы продолжает общечеловеческую экспансию. В глазах певцов «подлинной духовности» — занятие предосудительное.
Следует признать, что метафизические идеалы религиозных проповедников оторваны от реальности. Они не предлагают человечеству реальных путей, не разрешают проблемы, а «снимают» их. Все их призывы, если отвлечься от богословских спекуляций, метафизических догм, в переводе на операциональный язык сводятся к двум позициям: 1) признать вышеупомянутый барьер «священным», т. е. установленным Высшим Бытием, и ждать Милости, нечеловеческой Воли, которая позволит непостижимым способом пройти в царство Абсолюта; 2) разрушить барьер собственными силами, растворить отдельность и самому стать Абсолютом. Либо пассивное упование, либо «подвиг» исчезновения. Вот как это выглядит, если развеять туман, сотканный из красивых слов и избавиться от самообмана.
Человечество выбирает путь экспансии не потому, что оно безнадежно испорчено «первородным грехом» или экзистенциальным неведением. Просто другие пути отрицают природу нашего сознания. И смысл человеческого развития заключен в поиске нового качества экспансии. Мы последовательно переходим от самых грубых, примитивных форм, сопряженных с насилием и разрушением (проекция нашей биологии), к тонкой форме, максимально отражающей человеческую сущность.
На этом фоне непреодолимое влечение к освоению иных миров нашло выход в перспективе астронавтики. Можно усмотреть здесь «технологическую метафору» для бесконечного познания Реальности. Она увлекает и обнадеживает, обещает новое знание — как практическое, так и теоретическое, новую энергию и безграничное поле для ее применения.
И в этом свете «психонавтика» многим кажется областью мало перспективной. Она как бы направляет продуктивное усилие сознания внутрь — в сферу бесконечной субъективности, грез и фантазий, туда, где возможны пусть важные, но только психологические открытия, не имеющие отношения к Большому Миру. Мы даже готовы признать, что пространства иных режимов восприятия исключительно важны для будущего человека, но вряд ли верим, что они могут быть главным источником опыта и знания. Колонизация Марса — куда более достойное дело для современной цивилизации, чем освоение второго внимания.
Этот предрассудок естественным образом вырос из искаженных идей нашего тоналя, внушившего себе, что внимание и восприятие только отражают мир, ничего сами по себе не создавая. Мы почему-то не верим, что мир сновидения, пространство второго внимания — область реального бытия, в которой точно так же проявлены планеты звезды и галактики, которая точно так же транспортирует энергию и тела. Кроме того, мир сновидения имеет бесценное преимущество — здесь человек может произвольно выбирать законы существования.
Первое внимание держит человека в плену грандиозного шаблона психических репрезентаций. Если мы хотим побывать в какой-то точке предъявленного нашему осознанию пространства, надо следовать закону описания и найти для этого адекватную технологию. Операции с объектами требуют привлечения энергии, которую мы также собираем извне при помощи хитроумных технологических костылей. Это не пря-мой и крайне трудный путь.
Если энергетическая теория нагуализма верна, то мы совсем не нуждаемся во всех этих ухищрениях. Само внимание «переделывает» реальность так, как мы захотим. Препятствие (будь то «физический» закон или какое-то частное ограничение) преодолевается разборкой перцептивно-энергетических полей и последующей сборкой новой конфигурации, в которой препятствие оказывается преодолено. Так, например, маги осуществляют телепортацию и «побеждают» расстояние.
С точки зрения этой концепции, психонавтика — вовсе не блуждание в лабиринтах собственной психики. Это использование энергетического потенциала внимания и восприятия в целях объективного познания Реальности — как внутренней, так и внешней. (При этом надо помнить, что в этой позиции термины «внешний» и «внутренний» теряют смысл, и я использую их только для того, чтобы совместить репрезентации первого и второго внимания в вашем восприятии.)
Иначе говоря, мир сновидения так же объективен, как и вселенная, воспринимаемая человеком в режиме первого внимания. Разница между ними — в способах трансляции сигнала и психической репрезентации его. Это утверждение может показаться слишком смелым и откровенно «мистичным». Можно подумать, что экстравагантные представления такого рода возникают исключительно у сновидящих, радикально перестроивших свое отношение к опыту, запутавшихся в ярких галлюцинациях. Скептики склонны видеть здесь даже психопатологию, возникшую в результате самовнушенного размывания границ между объективным и субъективным, иллюзорным и реальным.
И все же, как ни странно, «безумная» идея древних толтеков имеет основания в современной физике. Остановимся на этом моменте подробнее.
В 1982 г. группа исследователей под руководством Алена Аспекта экспериментально подтвердила то, что предсказывала квантовая теория, — существование нелокальных связей между элементарными частицами{26}. Эта связь не зависит от пространства, разделяющего частицы, и всегда осуществляется мгновенно. Группа Аспекта обнаружила, что в определенных условиях электроны способны мгновенно «сообщаться» друг с другом на любом расстоянии.
Значение этого открытия трудно переоценить. Математические выводы, так долго вызывавшие сомнение и даже негодование у сторонников классической парадигмы, нашли подтверждение в эмпирическом опыте.
Казалось бы, какое отношение все это имеет к реальности мира сновидения? Самое непосредственное. Поскольку опыты Аспекта легли в основу голографической модели мироздания. Эта модель, разработанная великим физиком XX века Дэвидом Бомом, является наиболее радикальной и в то же время последовательной интерпретацией новых экспериментальных данных.
Когда физики говорят о Реальности как о голограмме — это метафора. Но, надо признать, метафора весьма удачная и влекущая за собой поразительные выводы. Как известно, голографическое изображение (интерференционная картина объекта в поле когерентного излучения) не просто трехмерно, оно содержит исчерпывающую информацию об объекте в каждом отдельном фрагменте голограммы. Пластину с голо-графическим изображением можно разбить на любое количество частей, пленку — разрезать на кусочки, и, тем не менее, каждый осколок, обрезок изображения будет содержать картину целиком. Этот любопытный факт сегодня известен даже школьнику — каждый участок голограммы содержит исчерпывающую информацию об объекте во всей его целостности.
В этом принципе («часть содержит целое») заключен смысл голографической метафоры. В научно-популярных текстах часто пишут что-то вроде «вселенная — это голограмма» и «плотной реальности не существует». Высказывания впечатляющие, но не вполне корректные.
Потому что дело в другом. Мир не является голограммой, он лишь проявляет себя подобным образом. Физический смысл «голографической парадигмы» заключается в том, что нелокальные связи между микро — и макрообъектами во вселенной осуществляются не с помощью таинственного «агента» (излучения, потока частиц и т. п.), а потому, что объекты нераздельны. Квантовое поле мироздания, которое раньше было удобно понимать как математическую модель, эта знаменитая сплетенность, «запутанность» всего во всем есть объективно существующее Бытие — подлинное Единство реальности. Многообразие явлений, процессов и объектов — проекции единственного Поля, которое является фундаментальной сущностью явленного нам мира. Психоэнергетика нашего внимания разделяет поле на части, превращает иллюзию отдельности в энергетический факт, но не способно устранить сущность. Будучи воспринимателями, мы просто вытесняем единство из перцептивного поля, и этим делаем его нереальным — но только по отношению к нам. Напрашивается аналогия с Майей, Космической Иллюзией отдельности, но тут важно понимать принципиальное положение, к которому приводит нас теория нагуализма, — «иллюзия» обретает реальность и определяет реальную энергетическую структуру нашего тела и нашего осознания посредством произвольного внимания, активно собирающего мир человеческой судьбы.
Чтобы избавиться от Иллюзии, недостаточно простого «пробуждения», как провозглашают многие мистические школы. Надо разобрать и пере-собрать мир энергетическим усилием организованного внимания.
Итак, по мнению Д. Бома, мы видим частицы раздельными потому, что мы воспринимаем только некий срез Реальности. Частицы, объекты, явления — не дискретные образования, а проекции глубинного единства. Из этого логическим образом следует, что каждая представленная нам перцептивно-энергетическая «отдельность» бесконечно связана с всеми иными «отдельностями». Элементарные частицы, образующие биологическое пространство, нейронные сети нашего мозга сплетены с элементарными частицами других организмов, планет, звезд и галактик. На уровне квантовой Реальности мы проникаем во все сущее, а сущее проникает в нас. Это глубинное взаимопроникновение и взаимодействие устраняет придуманное человеческим тоналем различие между астронавтикой и психонавтикой. За некоторым критическим порогом осознания странствие «внутри» становится странствием «вовне». Пространственные и временные координаты — тот контекст, в который мы поместили свое осознание, — всего лишь условность, которая превратилась в реальность нашим перцептивным, психоэнергетическим усилием.
Наиболее известным приложением голографической модели мира к работе мозга и психики является теория Карла Прибрама. Работы ученого известны, так что я не буду их пересказывать{27}. В нашем случае важно лишь заметить, что сознание, погруженное в энергетический океан квантовой Реальности, изоморфно ему — то есть может также рассматриваться как голографическая структура. Чувствительность нашего энергетического тела универсальна, и принципиальных преград для перцепции не существует. Все сущее потенциально доступно нашему осознанию как для восприятия, так и для энергетического взаимодействия.
Чтобы реализовать эту грандиозную потенциальность, мы нуждаемся в новой системе трансляции. Такой системой может стать режим восприятия и усиление осознания. Проблески обычно скрытых от нас когнитивных и энергетических способностей можно наблюдать в феноменах экстрасенсорного восприятия и иной парапсихологической активности. По причине высокой ригидности психоэнергетической конституции человека, биосоциальной обусловленности его перцептивного мира эти достижения фрагментарны и непредсказуемы. Альтернативный режим восприятия и интерпретации сигналов крайне редко вовлекает в эффективное взаимодействие с внешними полями всю нашу природу целиком. Только мир сновидения может предоставить человеку шанс радикально перестроить его целостность.
Таким образом, сновидение, ведущее в миры второго внимания, есть обретение измененных позиций согласованных перцептивно-энергетических резонансов с недоступными областями единого поля вселенной. Описательная модель нагуализма, согласно которой сместившаяся точка сборки собирает большие эманации Мира и перетягивает в новую позицию не только осознание, но и все тело воспринимателя, больше не кажется совершенно невероятной.
Действительно, то и дело исследователи фиксируют более чем странные явления информационных и силовых взаимодействий человека и внешней среды. Классическая парадигма не объясняет их и, судя по всему, не способна даже в перспективе предложить какое-либо адекватное описание.
С одной стороны, измененные состояния сознания время от времени предоставляют человеку информацию, которая по классическим представлениям никак не может быть воспринята. Это стало особенно очевидным, когда экспериментаторы приступили к регулярным исследованиям психоактивных триптаминов, ЛСД и некоторых других психоделиков. Об этом свидетельствуют многие ученые, но более других нам известен Ст. Гроф, собравший богатый фактический материал во время сеансов ЛСД-терапии. Его пациенты точно описывали объекты и явления, не знакомые им в обычном опыте, — биологические виды, с которыми они отождествлялись, строение кристаллов, молекул и прочих «материальных» структур; переживая воплощения в иных временах, сообщали известные лишь специалистам подробности жизни древних народов (детали быта, одежда, обряды), имели видения, включавшие в себя сцены из индийских, китайских и иных мифов, которых они знать не могли. Результаты Грофа неоднократно подтверждали другие ученые, работавшие с психоделическим опытом. Позже оказалось, что многие из описанных явлений могут возникать и без участия психоактивных агентов — в результате дыхательных упражнений и специальных психотехник.
С другой стороны, есть немало свидетельств об энергетических эффектах необъяснимой природы, которые также очень часто связаны с измененными режимами восприятия. Это психокинетические феномены, разнообразные силовые влияния на живые и неживые структуры, стигматы и другие следы на теле в результате контактов с реальностью, которую традиционно считают воображаемой, «иллюзорной». В отдельном ряду стоят необъяснимые исцеления и столь же необъяснимые заболевания, вызванные тем или иным изменением психики.
Все эти многочисленные, хоть и нерегулярные наблюдения с разных сторон демонстрируют явно не-классическую связь сознания и объективной реальности.
Таким образом, у нас все больше оснований считать, что физика сознания не менее могущественна, чем физика привычного мира восприятия, который мы автоматически полагаем «внешней реальностью». Осваивая сновидение, мы вторгаемся в поле объективного Бытия, и странствия «психонавта» с этой точки зрения являются таким же освоением мирового пространства Реальности, что и межпланетные путешествия, столь возбуждающие воображение человека технологической эры.