Психолого-криминологический портрет российского ваххабита и анализ Корана

Перед тем, как приступить к составлению психолого-криминологического портрета современного российского ваххабита, необходимо, прежде всего, разобраться с этим сложным религиозным феноменом, каким является «ваххабизм», а также его взаимоотношениями с традиционным Исламом. В своей работе мы будем использовать как свои собственные материалы, так и материалы научных исследований известных российских и зарубежных специалистов в области религиоведения.

Итак, обратимся к Истории вопроса.

Ваххабизм (учение салафитов), как радикальное исламское течение, является одним из самых ярким проявлений современного фундаментализма в Исламе. Само слово «фундаментализм» первоначально применялось в США для характеристики ряда христианских групп, образованных ортодоксальными представителями евангелической церкви (преимущественно кальвинистами, пресвитерианами и баптистами). Лишь позже указанный термин стал употребляться западными исследователями при изучении ислама, иудаизма и других религий. Причем зачастую он толковался очень широко – как возвращение к началам религиозно - цивилизационного единства, выведение религиозно- политических принципов из вечно священного текста (44. С.207).

В наши дни данное понятие используют при описании теоретической и практической активности множества политико-религиозных движений и организаций – исламских, иудаистских, протестантских, католических, православных, индуистских, буддистских, которые действуют в Юго-Восточной и Центральной Азии, в Северной Африке и на Ближнем Востоке, в Европе и США – практически повсеместно. Размах процесса, вовлеченность в него государств и народов делают фундаментализм не только влиятельным фактором, но и субъектом политики.

Это - форма радикального ислама, связанная с верой в то, что для возвращения исламским странам их «былого величия» правоверные мусульмане должны отказаться от всего того, что связано с «западными духовными ценностями и западным образом жизни». Надо вернуться к истокам, к «фундаменту» ислама, точно в таком виде, каким его проповедовал пророк Мохаммед.

Первый раскол в исламе произошел после трагической гибели в результате теракта, осуществленного сектантом в отношении четвертого и последнего праведного халифа, двоюродного брата и зятя пророка Али бен Абу Талиба Абу-л-Хасана ал-Муртада. Данное событие положило начало серьезному политическому и идеологическому размежеванию в мусульманской Умме (общине). Это размежевание привело к образованию двух относительно самостоятельных общин: шиитов (от арабского слова «шиа» - партия) и суннитов («сунна» - пример, предание), которые, однако, оставались в пределах халифата и повиновались одному правителю – халифу (44. С.209).

Дальнейший дезинтеграционный процесс в этих общинах выразился в отпочковании различных групп, выделившихся в отдельные секты. Их в настоящее время насчитывается несколько десятков, и тенденция формирования разного рода группировок под исламскими лозунгами сохраняется (44. С.211).

Антиколониальная борьба в мусульманских странах ускорила процесс образования «исламских» партий и движений, других национальных и иных общественных объединений, которые первоначально выступали за освобождение своих стран от колониальной зависимости, за право народов на свободное волеизъявление и создание суверенных государственных образований, за равноправие и справедливость в международных и межнациональных отношениях (44. С.213).

В последние десятилетия заговорили о «политическом исламе», «исламском радикализме», «исламском фундаментализме», «Islamic Resurgence», «Islamic Revival», ставя между этими понятиями чуть ли не знак равенства. Фундаментализм может быть оборонительным (призванным сохранить и уберечь, очистить веру), но может быть и наступательным, агрессивным.

Именно последняя разновидность исламского фундаментализма, ставящая во главу угла принцип «джихада» (буквально – усилия, которые мусульмане должны прилагать как для защиты своей веры, так и для самосовершенствования, неотступного следования заветам Пророка), известна под именем исламского радикализма (сокращенно - исламизма). Последователи радикализма понимают джихад как необходимость борьбы – вплоть до вооруженной - с христианским, в их глазах безбожным и материалистическим, западным миром. В различных русскоязычных источниках этому понятию в зависимости от времени и цели издания дается разное толкование, причем основное внимание уделяется его «военной» составляющей, называемой «джихадом меча».

Вот что говорится в Коране об этом: «И сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не преступайте, - поистине Аллах не любит преступающих» (сура 2, аят 186), «И не сражайтесь с ними, пока они не станут сражаться с вами» (сура 2, аят 187), «А если они отойдут от вас и предложат вам мир, то Аллах не дает вам никакого пути против них» (сура 4, аят 92) (45. С.67).

В начальный период распространения ислама под джихадом, прежде всего, понималась борьба в защиту малочисленной и слабой мусульманской общины (46. С.93).

В Коране в отношении этой борьбы есть и такие указания, которые связаны с конкретными событиями, случившимися в определенное время в обозначенном месте. Эти указания требуют от уверовавших следующее:

во-первых, не конфликтовать с мушрикинами (многобожниками) и стремиться склонять их к истинной вере «мудростью и хорошим увещеванием».

Во-вторых, с противниками религии вести оборонительную войну с целью защиты достигнутого «хорошим увещеванием».

В-третьих, избежать военных действий в священные месяцы (мухаррам, раджаб, шаабан, рамазан).

В-четвертых, вести военные действия так, чтобы, «сражаясь на пути Аллаха, защищать слабых из мужчин, а также женщин и детей» (сура 4, аят 77), не истреблять скот, не потравлять поля, не губить сады, не разрушать постройки (45. С.121).

Надо подчеркнуть, что мусульмане никогда не объявляли войну христианству – ведь это одна из трех авраамистических религий (наряду с исламом и иудаизмом), и приверженцы ислама почитают в качестве пророков Авраама и Иисуса. Джихад для воинствующего исламизма – это борьба с Западом как врагом ислама. При этом фундаментализм (салафия) выступает для них идейным основанием, но не главным и не единственным.

Радикальные исламисты убеждены, что сам ислам как религия оказался перед лицом смертельной опасности. Государство эффективно умерщвляет истинный ислам через светское законодательство, парламентаризм, научно-материалистическое образование, репрессивный аппарат, средства массовой информации. При этом исламисты прибегают к экстремизму, сопряженному с разными формами террора и насилия, нарушая главные принципы, заложенные в основу мусульманского вероучения, среди которых присутствуют следующие коранические установки: «Нет принуждения в религии» (сура 2, аят 257); «Истина – от вашего господа: Кто хочет, пусть верует, а кто хочет, пусть не верует» (сура 18, аят 28) (45. С.213).

Чтобы спасти ислам и свои души, правоверные мусульмане должны объединиться, и захватить власть. Конечной целью исламских фундаменталистов в любой стране является создание религиозного государства, управляемого духовенством и руководствующемся законами шариата. На сегодняшний день подобного результата фундаменталисты добились в двух странах: Иране и Судане. Во всех других мусульманских странах они находятся в оппозиции, причем довольно часто их загоняют в подполье (например, в Тунисе, Сирии, Ираке, Алжире), но даже в этом случае радикальные исламисты способны существенно влиять на общественно-политическую ситуацию (47. С.249).

Идеологической основой радикального исламизма являются суры Корана, касающиеся вооруженной борьбы с неверными – так называемого «джихада». И вот здесь начинается самой интересное для исследователей данной проблемы – различное толкование этих самых сур, касающихся непосредственно джихада. Известный американский религиовед Джон Гилкрист обоснованно видит причину этих разночтений в самой сущности и генезисе текста Корана. Правда, к большому нашему сожалению, он допустил в своем научном исследовании очень серьезную методологическую ошибку, совершенно непростительную для ученого – кораниста, откровенно перепутав тафсиры(толкованияКорана учениками пророка Мохаммада)сКодексами -первыми текстами Корана, вошедшими впоследствии в стандартизированный текст Корана в редакции халифа Усмана и уничтоженные по его приказу в 651 году нашей эры (48. С.35).

Дело в том, что первые тексты Корана были записаны со слов пророка Мохаммада на древнем арабском языке (ученые полагают, что всего было примерно около 40-45 писарей Откровения), в письменности которого на тот исторический период совершенно отсутствовали гласные буквы. Это делало чтение Корана крайне трудоемким процессом и очень неудобным для восприятия мусульман. Поэтому первый текст Корана, так называемый Кодекс Зайда ибн Сабита(первые и самые успешные писари Откровения Али ибн Аби Талиб – сын дяди пророка, и Зайд ибн Сабит,благодаря которым на свет, собственно, и появилсязнаменитыйКодекс Зайда, постоянно, практически в течение всей своей жизни находились рядом с Мохаммадом и записывали под его диктовку все ниспосланные Аллахом аяты и суры), был практически недоступен для понимания большинства арабских племен, говорящих на семи различных диалектах и часто не понимающих даже друг друга, не говоря уже об инородцах.

Самый известный и успешный кодификатор Корана халиф Усман (Осман) уже к 651 году нашей эры полностью решил данную лингвистическую проблему, остановив свой окончательный выбор на курейшитском диалекте, на котором, по преданию, разговаривал сам пророк Мохаммад – курейшит из рода Хашим. Коран в редакции Усмана дополнился при этом новыми важными сурами и аятами, которых не было ранее в Кодексе Зайда; к тому же, он стал более удобным для чтения и восприятия, так как в нем появились гласные буквы, а суры были приведены в определенную систему, так что Коран Усмана в результате впервые приобрел некую логическую структуру. Именно эта стандартизированная редакция халифа Усмана дошла до нас практически в неизменном виде и представляет собой общепризнанный для всех мусульман единственный и неповторимый текст Священного Корана.

Однако в Истории Корана все было далеко не так просто, как может показаться на первый взгляд. Обратимся к очень яркому и очень глубокому научному труду известного иранского алима Сайида Мухаммада Бакира Худжати «Исследование по истории Корана» (перевод с фарси, Тегеран, 2007.- 264 с.; см. также новое дополненное издание этой замечательной книги на русском языке «Сайид Мухаммад Бакир Худжати. Исследование по истории Корана». М.: Изд-во «Исток», 2011.- 352 с.), который содержит весьма неординарную точку зрения на историю данного вопроса. По мнению Худжати, краеугольным камнем современной коранической науки является ответ на вопрос: успел ли, все-таки, пророк Мохаммед еще при жизни составить полный текст Корана или эту работу завершили его последователи – например, писари Откровения? От решения данной гносеологической проблемы, читатель, зависит очень многое; и в частности, ответ на главный вопрос нашего исследования - возможно ли, в принципе, проникновение в сакральную материю Корана аятов и сур, полученных помимо Божественного Откровения, то есть внесенных много позднее людьми и кардинально противоречащих самому духу Священного Писания? Иначе чем можно объяснить то обстоятельство, что, например, в Республике Казахстан сегодня официально запрещены и изъяты из текста Корана некоторые аяты и суры, касающиеся джихада? Закономерен вопрос: как смогли решиться на такую астагафируллу(«астагафирулла» по-арабски означает кощунство) казахстанские власти, а также местные имамы в этой фактически мусульманской республике, так вольно поступив со Священным текстом Писания, ниспосланным пророку в момент великого Божественного Откровения? Попытаемся разобраться с этим сложнейшим вопросом современной коранической науки.

По мнению Худжати, с которым вполне можно согласиться, Корану в течение многих столетий удалось избежать печальной участи всех остальных Священных Писаний, дойдя до нас практически в первозданном виде, т.е. он в этом смысле является абсолютным аутентичным источником, переданным нам самим пророком Мохаммадом. То, что неграмотный пророк, абсолютно не умеющий читать и писать, смог озвучить такой совершенный с лингвистической, семантической, логической и даже математической (современные ученые нашли удивительные математические закономерности в построении аятов и сур) точек зрения текст Корана, безусловно, доказывает его Божественное, космическое происхождение.

Согласно существующим хадисам, пророк Мохаммад получил Божественное Откровение от архангела Джабраила в пещере Харра примерно в 610 году нашей эры. Алим Сайид Худжати обоснованно считает, что все попытки современных ученых истолковать с научной точки зрения этот процесс нисхождения Откровения на пророка неизбежно обречены на провал, так как это – проблема абсолютно неземная, метафизическая, находящаяся вне сферы человеческого сознания.

Второй особенностью Корана является его постепенное, многоэтапное низведение, что стало причиной бесконечных нападок на него со стороны воинствующих ортодоксальных иудеев. «Почему, спрашивается, Моисей получил от Бога текст Торы сразу, а у Мохаммада процесс ниспослания Корана растянулся на столь длительный период времени?» - задавались вопросом иудеи, ставя этим самым под сомнение Божественное происхождение Корана. Этот вопрос древних иудеев, конечно же, является чисто риторическим и, на наш взгляд, совершенно бессмысленным, так как «Пути Господни неисповедимы»; к тому же Аллах никогда и ни при каких обстоятельствах не повторяется в своих замыслах и поступках, реализуя только Ему ведомый План Мироздания (так называемый Божественный Промысел).

По мнению большинства исследователей, практически все аяты и суры Корана были записаны еще при жизни пророка Мохаммада, но систематизировать он их полностью, все-таки, не успел. На наш взгляд, это и является основным, причем, наиболее вероятным каналом для проникновения в органичную ткань Корана чужеродных аятов со стороны древних иудеев. Именно в процессе работы первых и последующих кодификаторов Корана Зайда ибн Сабита и халифа Усмана, возможно, и произошел взброс иудейских аятов и сур относительно «джихада» с древних свитков Талмуда и Торы. И произошло это примерно в период с 632 (год смерти пророка Мохаммада) по 651 год нашей эры (год окончания работы халифа Усмана над стандартизированным текстом Корана).

Проведенный нами скрупулезный анализ текстов Корана Усмана и так называемого Кодекса Зайда, отдельные фрагменты которого, несмотря на строжайший приказ халифа Усмана в 651 году нашей эры уничтожить все ранее существующие Кодексы, вошедшие в его стандартизированный текст Корана, все же каким-то чудом сохранились и дошли до наших дней, позволяет с достаточной очевидностью выявить серьезные расхождения важнейших сур и аятов Священного Писания мусульман уже на том историческом этапе развития Ислама, которые, как мы увидим впоследствии, претерпят удивительную метаморфозу, превратившись из миролюбивых и созидательных законов Аллаха в чрезвычайно воинственные и агрессивные по духу аяты и суры – постулаты так называемого «малого джихада». Приведенная ниже сравнительная таблица №2 поможет пролить свет на суть данного явления, а также позволит понять идеологические истоки радикально-исламистского учения современных салафитов (ваххабитов).

Таблица № 2.

№	Кодекс Зайда ибн Сабита	Коран в редакции халифа Усмана
1.	Зайд ибн Сабит, как известно, был одним из первых кодификаторов Корана. Тем не менее, Кодекс Зайда мусульмане продолжали читать по-разному, поскольку в нем не регламентировалось произношение слов. Дело в том, что в то время в арабском письме не существовало букв для обозначения гласных звуков, а использовались только буквы, отображающие звуки согласные (так пишутся многие арабские труды и сегодня), — гласные были добавлены в текст Корана много лет спустя. Однако, как повествуют предания, сам пророк Мохаммед утверждал, что Коран передавался не в одной форме чтения: Коран передавался так, чтобы его можно было читать семью различными способами. Отсюда следовал логический вывод: читайте его таким способом, который для вас проще. Поэтому суры Корана долгое время передавались из поколения в поколение на семи диалектах арабских племен, что, безусловно, не могло не отразиться на содержании передаваемого текста Священного Писания. (Ас-Сахих ал-Бухари, том 6, с. 510).	В Коране в редакции халифа Усмана используется уже современный арабский язык с гласными буквами, в результате чего некоторые суры Кодекса Зайда приобрели совершенно иное семантическое значение. Эти, порой весьма существенные, лингвистические различия в текстах превых Кодексов и Корана в редакции халифа Усмана активно используют в настоящее время салафиты (ваххабиты) для искажения основных положений традиционного Ислама и продвижения своих экстремистских религиозных идей. Например, весьма произвольная ваххабитская интерпретация коранического понятия «джихад». Главная санкция в отношении всех «неверных» у салафитов – это лишение их жизни. Если человек не следует шариату, как это следование понимают ортодоксальные ваххабиты, то он «неверный». По утверждению ваххабитов, Всевышний «обронил», неизвестно когда и где, эту роковую для иноверцев фразу: «Тот, кто допустил подобное (отступление от шариата), тот – «неверный», которого следует убить, если он не вернется к Закону Аллаха и Его Посланника». Ни в одном из существующих канонических текстов Корана нет такого варварского, искаженного понимания важнейшей нравственно-религиозной категории в Исламе - «джихада». Кстати, тоже самое касается и запрета (харам) на музыку в учении салафитов. Ислам всегда весьма толерантно относился к музыке, тем более что язык Корана поражает своей мелодичностью и очень напоминает библейские псалмы Давида. Но в тафсире (комментарии к Корану) кодификатора Ибн-Масуда есть всего одна фраза, которая приравнивает музыку к праздным речам, противным Аллаху. Для ваххабитов этого уже вполне достаточно, чтобы преследовать и любое музыкальное искусство, и любых музыкантов. И в Кодексе Зайда, и в Коране стандартизированной редакции халифа Усмана убийство так называемых «некомбатантов» (женщин, стариков, детей, священнослужителей и мирных людей, не принимающих участие в вооруженной борьбе за веру) являлось самым тяжким смертным грехом, а джихад, в широком значении этого слова, рассматривался, прежде всего, как духовная борьба человека, его духовное «усилие, усердие на пути движения к Аллаху». Объективности ради, следует признать, что, действительно, для победы Ислама на Земле пророк Мохаммед предусматривал и военную составляющую джихада – так называемый «газават», но он, по категорическому утверждению пророка, может быть направлен только на вооруженных иноверцев и только в исключительных условиях войны или самообороны. У ваххабитов же подобная дифференциация «неверных» и ситуаций применения военной силы отсутствует напрочь, поэтому убийство любых иноверцев в любой ситуации ими активно поощряется и стимулируется, в том числе материально. По мнению салафитов, такое убийство должно осуществляться системно и организованно - в форме тотального джихада против «неверных» любой «масти» в условиях как открытой, так и тайной войны. При этом, джихад, как вооруженная борьба, является, по утверждению ваххабитов, основным условием распространения их религиозного учения на Земле, в чем как раз, на наш взгляд, и заключается их фатальное идеологическое заблуждение.
2.	Зайд ибн Сабит совершенно не был убежден в том, что приказ побивать камнями виновных в супружеской измене действительно являлся частью оригинального текста Корана, что видно из приведенного ниже предания: «Вижу, что вы не забыли стиха о побивании камнями, и говорю - вы не найдете его в Книге Аллаха; посланник Аллаха (да пребудет он с миром) приказывал побивать камнями изменивших в браке, и мы поступали так, как он велел. Во имя Господа, который владеет моей жизнью, если бы люди не обвиняли меня в том, что я делаю добавления в Книгу Аллаха, я бы переписал это место: Аш-шайху ва-ш-шайхату иза занайа фарджуму хума. Мы читали этот стих».	Различие между этим преданием и кораническим текстом о наказании неверных супругов сотней ударов кнута привело к многочисленным дискуссиям среди мусульманских толкователей. В первое время ученые яростно сопротивлялись обращению во время споров к различным преданиям, в которых говорилось об утрате определенных отрывков Корана. В данном же случае они пришли к заключению, что этот стих являлся частью оригинального текста (тем более что халиф Усман так много говорил об его утрате), но затем, вероятно, был из него изъят. И, тем не менее, предполагалось, что учения и предписания, содержащиеся в этом стихе, остаются обязательными как часть сунны (примера) пророка. Спорящие ученые, в конце концов, решили, что побивание камнями неверных супругов являлось наказанием для женатых мужчин и замужних женщин, а наказание ста ударами кнута накладывалось на холостого человека, сожительствующего с состоящим в браке, что и было закреплено в Коране в редакции Усмана.
3.	В суре 5:91 Кодекса Зайда читаем призыв: «Фасийаму саласати айамин» («поститесь в течение трех дней»).	В тексте редакции Усмана добавлено прилагательное «мутатабиатин», т. е. три «следующих один за другим» дня. Это разночтение происходит из известных комментариев ат-Табари, озаглавленных Джами ал-байан фи тафсир ал-Куран (7.19.11). Его упоминал Абу Убайд. Это разночтение было также найдено в книге Убаййи ибн Кааба, в кодексах Ибн Аббаса и ученика Ибн Масуда ар-Раби б. Хусайма. Все эти кодексы были уничтожены по приказу халифа Усмана и не дошли до наших дней, лишь частично сохранившись в тафсирах (толкованиях) Ибн Аббаса и Ибн-Масуда.
4.	Сура 2:275 в Кодексе Зайда начинается со слов Аллазина: «Йаакулунарриба ла йакумуна» («И кто снедаем лихоимством, восстанет (в Судный день) подобно тем, кого поверг в безумство Сатана»).	Текст редакции Усмана начинается с того же вступления, но в нем добавлены слова «йаумал-кийамати» («в день Страшного суда»). Этот вариант упоминается в книге Абу Убайда Китаб Фадаил ал-Куран. Он также использован в кодексе Талхи ибн Мусаррифа. Этот кодекс, как утверждают, основывался на рукописи Ибн Масуда и был очень популярен в Куфе.
5.	Сура 6:153 Кодекса Зайда начинается так: «Ва анна хаза сирати мустакиман» («Сие — Мой путь, ведущий прямо»).	В тексте Усмана написано: «Ва хаза сирату раббикум» («Это путь вашего Господа». Разночтение опять берет начало в книге ат-Табари (8.60.16). У Убаййи ибн Кааба мы встречаем такое же чтение, но вместо слова «раббикум» (вашего Господа) у него написано «раббика» («твоего Господа»). Во втором кодексе ал-Аамаша, упоминаемом Ибн Аби Даудом в книге Китаб ал-Масахиф, мы опять находим «ва хаза» («это», «сие»), как в тексте Ибн Масуда и Убаййи ибн Кааба. Ибн Аби Дауд говорил еще об одном примере разночтения, предположив, что Усман в слове сират употреблял букву «син», а не «сад» (Китаб ал-Масахиф, с. 61).
6.	В суре 33:6 Кодекса Зайда содержалось изложение истории о взаимоотношениях жен Мухаммада с общиной мусульманских верующих: «Ва азваджуху уммахатухум» («Жены его — матери для них»).	В тексте Усмана уже добавлены следующие слова: ва хува абун лахум («а он их отец»). Это разночтение записано и в книге ат-Табари (21.70.8), а также находится в кодексах Убаййи ибн Кааба, Ибн Аббаса, Икримы и Муджахида ибн Джабра. Три последних кодекса содержат несколько иной вариант: то, что Мухаммад является отцом мусульман, предшествует утверждению, что его жены — их матери. Однако в редакции Усмана и соответственно ар-Раби ибн Хусайма это заявление помещено в конец предложения. Огромное количество указаний на это разночтение дает веские основания считать его действительным и свидетельствует против его отсутствия в Кодексе Зайда.
7.	В суре 2:204 написано: «Ва катабна алайхим фиха» («и мы написали в этом месте для них (иудеев»).	В тексте Усмана читаем: «Ва анзалаллаху ала бани Исраила фиха» («и Аллах послал в этом месте детям Израилевым»). Эти разночтения, в частности, описаны в книге ат-Табари (6.153.24).
8.	И, наконец, в Кодексе Зайда очень мало говорилось о военной составляющей «большого джихада» - «малом джихаде», под которым у Зайда, чаще всего, понималась духовная борьба человека со своими страстями; усилие мусульманина, направленное на свое духовно-нравственное совершенствование на пути к Аллаху. И, хотя Кодекс Зайда уже включал в себя все суры и аяты пророка Мохаммеда, к тому времени вернувшегося с войны, касающиеся джихада и которые, как известно, были у него одними из самых первых, никаких конкретных призывов - всегда и во всех без исключения случаях убивать неверных, а тем более, описания подробной тактики ведения боевых действий, он тогда не содержал.	Напротив, в редакции Усмана (по-видимому, это связано уже с изменившимися историческими условиями развития и распространения Ислама) уже появляется понятие «малого джихада» с подробной военной составляющей: «И сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами…И убивайте их, где встретите, и изгоняйте их оттуда, откуда они изгнали вас… Я брошу в сердца тех, которые не веровали, страх; бейте же их по шеям…избивайте многобожников, где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком скрытом месте!» (Коран в переводе И.Ю. Крачковского, сура 2:190, 2:191). Однако при этом в Коране имеется существенная оговорка - джихад не может быть направлен на убийство так называемых «некомбатантов» (женщин, стариков, детей, священнослужителей и мирных людей, не принимающих участие в вооруженной борьбе за веру), что совершенно идет вразрез с пониманием современного джихада ваххабитами (суры 8:12, 13, 9:5).

Таким образом, из приведенной выше сравнительной таблицы достаточно хорошо видно, что психолингвистическая основа, этакая идеологическая «бомба» замедленного действия для будущего воинственного учения салафитов (а именно - существенные расхождения в канонических текстах Корана) была «успешно» заложена первыми исламскими «кодификаторами» еще в 651 году нашей эры.

А теперь рассмотрим Историю становления и развития современного ваххабизмаболееподробнее.