Теория познания Фомы Аквинского.

Согласно Фоме Аквинскому, наука и религия отличаются друг от друга по своим методам. Наука опирается на опыт и разум, теология же – на Откровение. Безусловно, необходимо предпочесть Откровение опыту и разуму. Последние постоянно вводят нас в заблуждения и ввергают в непрестанные ошибки. Вера же опирается на абсолютную правдивость Бога. И потому знание, которое мы обретаем через веру наиболее надежно. «Хотя человек не обязан испытывать разумом то, что превышает возможности человеческого познания, однако же то, что преподано богом в откровении, следует принять на веру». (Сумма теол., I, q. 1, 1 ad 1). Именно поэтому теология – это высшая наука и высшая мудрость. Она не зависит от других наук, но все другие науки должны согласовывать с ней свои выводы. Философия, как и прочие науки, является служанкой богословия:

«Эта наука (теология) может взять нечто от философских дис­циплин, но не потому, что испытывает в этом необходимость, а лишь ради большей доходчивости преподаваемых ею положений. Ведь основоположения свои она заимствует не от других наук, но непосредственно от Бога через Откровение. Притом же она не следует другим наукам, как высшим по отношению к ней, но при­бегает к ним, как к подчиненным ей служанкам, подобно тому как теория архитектуры прибегает к служебным дисциплинам или теория государства прибегает к науке военного дела. И са­мо то обстоятельство, что она все-таки прибегает к ним, происте­кает не от ее недостаточности или неполноты, но лишь от не­достаточности нашей способности понимания: последнюю легче вести от тех предметов, которые открыты естественному разуму, источнику прочих наук, к тем предметам, которые превыше разума и о которых трактует наша наука». (Сумма теол., I, q. 1, 5 ad 2)

Но это не означает, что нам следует пренебречь философией. Пренебрегая философией, мы пренебрегаем разумом, которым нас наделил Бог. Безусловно, разум недостаточен для познания всех истин, необходимых для спасения души. Но, несмотря на это, роль его весьма велика.

Разум позволяет нам разъяснить христианские истины нехристианам. И разум помогает нам предварить убедительными доводами то, что мы постигаем через веру.

Фома Аквинский отвергает теорию «двух истин» латинских аверроистов. Он убежден, что между истинами разума и истинами веры не может быть противоречий. Если таковые обнаруживаются, то это с очевидностью свидетельствует о том, что разум в очередной раз впал в заблуждение. В конце концов, создателем всего сущего является Благой и Сверхразумный Бог. Было бы странно, если бы то, что Он открывает нам через веру, противоречило тому, что Он открывает нам через разум. Фома Аквинский настаивает на гармонии разума и веры.

Разум является преддверием веры. Он в состоянии доказать бытие Божие и единство Божественной сущности. Но он бессилен доказать и объяснить различие Божественных лиц (Троица). Не в состоянии разум также доказать догматы возникновения мира из ничего, первородного греха, воплощения Христа, воскресения тел из мертвых, Страшного Суда, вечного блаженства и наказания. Эти догматы сверхразумны для человека:

«Есть какие-то истины о Боге, которые превосходят всякую способность человеческого рассудка, как, например, о том, что Бог троичен и един. Однако есть какие-то истины, которые может достичь и естественный рассудок, как, например, о том, что Бог есть, что Бог един и т. п.; эти истины о Боге наглядно доказали и философы, ведомые светом естественного рассудка... Для познания того, что рассудок способен узнать о Боге, нуж­но многое знать заранее, так как рассмотрение почти всей фило­софии предрасполагает к познанию Бога; вследствие чего из частей философии метафизика, которая толкует о божественном, подлежит изучению в последнюю очередь. Итак, к исследованию упомянутой божественной истины можно прийти только с боль­шим трудом и старанием, и немногие хотят взять на себя этот труд из любви к знанию, естественное влечение к которому Бог, одна­ко, вложил в человеческие умы. (...) Поэтому божественное ми­лосердие проявило спасительную предусмотрительность, предпи­сав принимать на веру и то, что способен исследовать рассудок, дабы таким образом все легко смогли быть причастными к позна­нию Бога без сомнения и ошибки» (Сумма против языч­ников 9, I, 1, 3, 4; курсив мой – С. Ч.) .

Итак, существует некоторое количество догматов христианства, которые по своей природе сверхразумны. В силу своей слабости человеческий разум неспособен возвыситься до них. Но они очевидны для Божественного Разума. Именно по этой причине теология является также наукой – все ее истины согласуются с разумом либо человеческим, либо Божественным:

«Священное учение есть наука. Следует, однако, знать, что при­рода наук бывает двоякой. Одни из них таковы, что зиждутся на основоположениях, непосредственно отысканных естественной поз­навательной способностью, как-то: арифметика, геометрия и дру­гие в этом же роде. Другие таковы, что зиждутся на основоположе­ниях, отысканных при посредстве иной, и притом высшей, дисцип­лины; так, теория перспективы зиждется на основоположениях, выясненных геометрией, а теория музыки — на основоположениях, выясненных арифметикой. Священное учение есть такая наука, ко­торая относится ко второму роду, ибо она зиждется на основопо­ложениях, выясненных иной, высшей наукой; последняя есть то знание, которым обладает Бог, а также те, кто удостоен блаженст­ва. Итак, подобно тому как теория музыки принимает на веру основоположения, переданные ей арифметикой, совершенно так же священное учение принимает на веру основоположения, пре­поданные ей Богом». (Сумма теол., I, q. I, I ad 2).

Существуют истины веры, которые можно доказать разумно, и истины веры, которые по своей природе являются сверхразумными. Соответственно, необходимо различать теологию естественную и теологию сверхъестественную. Первая основывается на доводах человеческого разума, вторая же – на разуме Божественном:

«Различие в способах, при помощи которых может быть познан предмет, создает многообразие наук. Одно и то же заключение, как то, что земля кругла, может быть сделано и астрологом, и физиком, но астролог придет к нему через посредство математи­ческого умозрения, отвлекаясь от материи, физик же через по­средство рассуждений, имеющих в виду материю. По этой причине нет никаких препятствий, чтобы те же самые предметы, которые подлежат исследованию философскими дисциплинами в меру того, что можно познать при свете естественного разума, исследовала наряду с этим и другая наука в меру того, что можно познать при свете божественного откровения. Отсюда следует, что теология, которая принадлежит к священному учению, отлична по своей природе от той теологии, которая полагает себя составной частью философии». (Сумма теол., I, q. I, I ad 2).

Теология естественная, то есть знание о Боге, имеющее в своей основе естественный свет разума, движется в своем познании от творения к Богу. Занимаясь естественной теологией, человек выступает в качестве философа. Теология же сверхъестественная нисходит от Бога к творению, рассматривая все вещи в соотнесении их с Богом. В своем высшем проявлении философия является естественной теологией, ибо и Философ (Аристотель) указывал, что учение о Боге есть сердцевина первой философии. Таким образом, естественная теология, как и вся философия в целом, является преддверием веры.