Отношение Шри Ауробиндо к философии

Среди последователей интегральной йоги распространено мнение, что Шри Ауробиндо в первую очередь поэт и лишь в последнюю философ. Отсюда следует, что для обретения духовного опыта нужно медитировать над строками "Савитри"², а разбираться в философских тонкостях "Жизни Божественной" – пустая трата времени.

Мнение это опирается на слова самого Шри Ауробиндо:

"Ох уж эта философия! Позвольте сообщить вам по секрету, что я никогда, никогда, никогда не был философом, хотя и писал философские произведения, – но это совсем другая история. Я знал весьма мало о философии до того, как стал практиковать Йогу и приехал в Пондишери, – я был поэтом и политиком, а не философом. Как мне это удалось и почему? Во-первых, потому, что Поль Ришар предложил мне сотрудничать в философском обозрении, – а поскольку моя теория такова, что в соответствии с ней Йогин должен уметь приложить руки к любому делу, то я не слишком сопротивлялся; затем ему пришлось идти на войну, и он оставил меня в очень тяжелом положении: каждый месяц я должен был писать шестьдесят четыре страницы на темы философии, причем совершенно один. Во-вторых, потому, что я должен был только записывать на языке интеллекта все, что я наблюдал и узнавал во время ежедневной практики Йоги, и философия присутствовала там автоматически. Но ведь это не значит быть философом!" [10: 254; 27: 374].

Однако существует и другое его высказывание:

"Во мне не было стремления к духовности, я развил духовность. Я не был склонен к метафизике – я развился в философа. У меня не было способностей к рисованию – я развил их с помощью йоги. Я преобразовал свою природу из того, чем она была, в то, чем она не была. Делал я это некоторым вполне определенным способом, а не с помощью чуда, и делал я это для того, чтобы показать, что можно сделать и как это может быть сделано" [10: 278; 27: 148].

Остается лишь добавить, что первое высказывание относится к 1934 году, а второе – к 1935-му.

С точки зрения Шри Ауробиндо, философия – это попытка объяснить человеческому разуму то, что находится за его пределами [8: 276]. Она необходима, но ее ограниченность связана с тем, что само мышление, направленное на вечность, происходит в рамках и условиях времени, то есть вне предмета своего постижения [33: 32].

Действительно, ментальный язык дробит в сознании реальность на слова, а слова выстраивает друг за другом, то есть в хронологической последовательности. Адекватная интенция мышления оказывается онтологически скованной временем, потому что именно в нем она и осуществляется. Познание вневременного в рамках времени становится фактически направленностью мышления на самое себя, на свое представление о реальности. Метафизика как обращенность мысли на саму себя оказывается, в конечном счете, конструированием иллюзий, гипотетических моделей реальности. Такого рода познание может быть адекватным лишь при условии, что познаваемая в мышлении реальность обладает той же природой, что и мышление. В учении Шри Ауробиндо данное условие соблюдено быть не может, поскольку для него реальность превосходит природу мышления, ибо она сверхразумна. Быть философом – значит обладать способностью выражать во времени вечное, в мышлении – супра-ментальное.

Философия Шри Ауробиндо принципиально апостериорна: "Опыт и обобщение опыта я считаю истинной философией" [7: 103]. Под опытом здесь подразумевается не чувственный, а духовный, йогический опыт. Аристотель положил начало традиции рассматривать опыт как нечто низшее по отношению к знанию (или искусству). Владеющий искусством более мудр, чем владеющий опытом, ибо первый знает причину, а второй нет. Имеющий опыт знает "что", но не знает "почему". Так истинное познание закрепляется за сверхчувственным, а потому духовным (или божественным) разумом.

Шри Ауробиндо придерживается иной точки зрения (и другой антропологической модели). Разум – инструмент, а не субъект познания. Разум может в равной степени обосновать противоположные точки зрения, он антиномичен и, следовательно, не ведет к истинному познанию во всей полноте. Сознание – истинный субъект познания. Его само- и миропознание осуществляется в духовном опыте (не только сверхчувственном, но и независимом от волнения на поверхности субстанции разума). В нем мы познаем и "что", и "почему". Духовный опыт, в котором переживается тождество с истоком сущего, переводит нас за пределы феноменов и понятий непосредственно в суть вещей. Разум утрачивает собственную познающую активность и становится инструментом передачи и организации уже обретенного знания. В нем знание обретает вербальную форму и таким образом становится доступным для ментального понимания других людей.

В философии Шри Ауробиндо мышление идет "по следам" сознания, действуя при этом в строго определенных пределах, но не теряя своего творческого импульса. Само Бытие, с его точки зрения, непознаваемо через мышление, ибо в йогическом опыте оно начинается там, где мышление заканчивается. Для Шри Ауробиндо "быть философом" совсем не означает "быть мыслителем". В без-молвии исчезает диалогичность сознания, исчезает субъект внутренней речи, но не субъект как таковой, который продолжает воспринимать информацию, но уже лишенную образной и словесной (вербальной) формы.

Шри Ауробиндо отвергает не разум, а его бесконтрольную активность. Разум необходим, чтобы различать источники переживаний, создавать системы понимания и уточнять существующие карты опыта: "... чтобы быть настоящим мистиком, недостаточно отвергать разум и полагаться на источники мышления и действия, о которых не имеешь ни малейшего представления". Иначе можно превратиться в "инфрарационального мистика" [33: 947].

Язык описания опыта

Шри Ауробиндо уделял большое внимание терминологическому аппарату своей йоги (the language of this yoga) [26: 320, 943, 1021], поскольку его волновала проблема передачи духовного опыта. Ведь именно из-за того, что (по его словам) многие йогины были скверными философами и не могли сформулировать свой опыт в терминах разума, и возникло представление о его невыразимости [8: 275].

Но проблема передачи опыта была связана не только с отсутствием необходимых навыков работы с мыслью. В состоянии самадхи (когда сознание йогина возносится над планом разума) полностью отключается тот аспект сознания, который отвечает за вербализацию внутренних переживаний. Поэтому, выйдя из транса, йогин почти ничего не может поведать о своем опыте. Выход, по мнению Шри Ауробиндо, заключается в том, чтобы привлечь в субстанцию разума силы сверхсознания. Тогда выражение трансцендентного опыта, его изложение на языке мысли, станет возможным [26: 183].

Философия Шри Ауробиндо представляет собой сочетание языка мысли и логики сверхразумного опыта. Поэтому, изучая тексты индийского гуру, необходимо различать, когда он использует то или иное понятие на территории сознания, а когда на территории интеллекта. В первом случае понятие (например, "бытие") указывает на переживание трансцендентной реальности, а во втором – выступает как категория, подчиняясь законам той или иной концептуальной схемы.³

Данную ситуацию можно охарактеризовать как амфиболию языка мистической мысли вследствие интеллектуального освоения духовного опыта. Ее обязательно нужно учитывать при сопоставлении взглядов Шри Ауробиндо с представлениями других мыслителей, ибо даже когда философ-мистик и философ-интеллектуал "говорят на одном и том же языке, их язык соотносятся с различными порядками восприятия и выражает два разных уровня сознания; поэтому несмотря на их [формальное] согласие все равно остается бездна различий" [26: 181].