Гомосексуальность и педерастия
Приведенный закон полового притяжения содержит в себе давно искомую теорию половых противоположных ощущений, т.е. половой склонности не только к другому, но и собственному полу. Можно смело утверждать, оставив в стороне одно различие (о нем будет речь ниже), что каждый, имеющий противоположную половую склонность, обнаруживает несомненные анатомические признаки другого пола. Нет чистых «психически‑половых» гермафродитов. Мужчины, чувствующие половое влечение к собственному полу, по своей внешней структуре женственны. Точно также и женщины, у которых чувственность направлена другим женщинам, обнаруживают физические мужские признаки. Утверждение это само собой понятно с точки зрения параллелизма между явлениями психики и физики, однако применение его требует внимания к фактам, упомянутым во II главе. Именно: не все части одного организма занимают равное положение между М и Ж. Различные органы могут быть в равной степени или мужественны или женственны. Словом, у индивидуума с обратным половым влечением всегда есть известния анатомическая близость к другому полу.
Сказанном достаточно, чтобы опровергнуть мнение, рассматривающее противоположную половую склонность как свойство, приобретенное известным индивидуумом в течение его жизни и подавившее нормальное половое чувство. Между тем, даже некоторые такие известные исследователи, как Шренк‑Нотцинг, Крэпелин, Фере, верят, что оно приобретается посредством внешних толчков индивидуальной жизни. Внешними же толчками они считают воздержание от «нормального» полового общения и особенно «совращение». Что же тогда было с первым совратителем? Или его научил бог Гермафродит? Подобное мнение всегда похоже на то, как если б кто‑нибудь стал доказывать, что «нормальная» половая склонность типичного мужчины к типичной женщине тоже приобретена искусственно, что она плод наущений старших товарищей, как‑то случайно открывших привлекательность половых сношений. У лиц с «противоположным» половым влечением, пользующихся в данном случае особами собственного пола, оно проявляется само по себе в течение их индивидуальной жизни, благодаря тем онтогенетическим процессам, которые неизменно продолжают действовать всю жизнь такое «извращенное» влечение проявляется совершенно так же, как и у «нормальных» людей проявляется сознание, «что такое женщина» Само собой разумеется, что в жизни всегда должен представиться случай, дающий возможность проявить свою страсть к гомосексуальному акту, но случай этот может воздействовать лишь на те половые задатки, которые в большей или меньшей степени заложены в индивидууме и лишь ждут разрешения.
Остается еще одно мнимое толкование противоположных половых ощущений – воздержание. Но защитники теории «совращения» должны тогда объяснить факт, почему при половом воздержании можно еще найти какой‑нибудь другой выход из возбужденного состояния, не считая онанизма. Стремление же людей к гомосексуальным актам и их выполнение объясняется только тем, что стремление это заложено в их природном предрасположении. Гетеросексуальное влечение тоже ведь можно назвать «приобретенным» в особенности если констатировать то обстоятельство, что гетеросексуальный мужчина должен прежде увидеть какую‑нибудь женщину, по крайней мере, ее портрет, чтобы влюбиться.
Кто признает противоположное половое чувство приобретенным подобен тому человеку, который сначала серьезно обратил на него свое внимание, а потом вдруг отнесся с пренебрежением к строению индивидуума, откуда как раз и развиваются определенные причины и действия, и только для того, чтобы провозгласить какой‑нибудь побочный случай внешней жизни или какое‑нибудь «завершающее условие», «частную причину» – общим фактором всего явления:
Обратное половое ощущение так же мало приобретено, как и унаследовано от родителей. Подобное мнение вряд ли кто‑нибудь доказывал, тогда бы этому с первого же взгляда противоречил бы весь опыт, но обыкновенно думали, что главным условием в данном случае является чрезвычайно невропатическое строение, та наследственная порочность, которая может проявиться у потомков в извращенности половых инстинктов.
Все это явление причисляли к области психопатологии, рассматривая его, как симптом дегенерации, а людей, ему подверженных, как больных. Хотя это мнение насчитывает сейчас уже меньше сторонников, чем в прежние годы, с тех пор как главный его представитель Крафт‑Эбинг в своих позднейших изданиях «Psychopatia sexualis» обошел этот вопрос молчанием, тем не менее, не лишним будет замечание, что люди с половым извращением в остальном вполне могут быть здоровы и, если не считаться со второстепенным социальным моментом, чувствуют себя не менее прекрасно, как и все здоровые люди. Если их спросят, хотят ли они вообще в половом отношении стать другими, то очень часто получат отрицательный ответ.
Вся вина неудачных попыток объяснения гомосексуальности состоит в том, что она рассматривалась совершенно изолированно, без связи с другими фактами. Кто считает «половое извращение» за нечто патологическое, за отвратительную, чудовищную аномалию воображения (этот взгляд особенно санкционирован филистерами) или видит в нем приобретенный порок результатов проклятого соблазна, тот должен подумать о том, какие бесконечные переходы ведут от мужественного masculiniim через женственного мужчину, наконец через индивидуум с обратным половым влечением к ложному и естественному гермафродитизму (hermaphrod. spurius et genuinus), a отсюда через трибаду и через мужественную женщину (virago) к женственной девственнице (virgo). Индивидуумов с обратно‑половым влечением (у «обоих полов») можно определить, согласно нашему воззрению, как особей, у которых дробь «А» колеблется около 0,5, стало быть, не многим отличается от «а»; они, следовательно, обладают в одинаковой степени и мужественностью, и женственностью, часто больше последней, хотя считаются мужчинами и наоборот. В виду не всегда равномерного распределения половой характеристики по всему телу, можно утверждать, что достаточно много индивидуумов только на основании первичных мужских половых признаков причисляются к тому полу, который этим признакам соответствует, хотя бы впоследствии наступил descensus testiculorum, epispadia, hypospadia иди azoospermia, хотя бы стала заметной (у женского пола) atresia vaginae.Все они получают мужское воспитание, поступают на военную службу, хотя у них а<0,5; а'>0,5. Сообразно с этим, половым дополнением такого индивидуума является, повидимому, тот, кто находится с ним по одну сторону половых различий, потому что сам индивидуум в действительности стоит на противоположной стороне.
Впрочем, не существует ни одного «извращенного» индивидуума который был наделен только обратным половым влечением (это обстоятельство подтверждает мое мнение, и даже им только объясняется). Первоначально все бисексуальны, т.е. могут иметь половые сношения и с мужчинами, и с женщинами. Возможно, что они сами способствуют впоследствии одностороннему образованию пола оказывают на себя влияние в направлении полового единообразия наконец, они доводят в себе до преобладания гетеросексуальность или гомосексуальность, подчиняясь иногда внешним воздействиям, хотя бисексуальность никогда не вымирает, напротив, очень часто заявляет о своем, только временно оттесненном, существовании.
Очень часто, в особенности в последнее время, указывалось на связь гомосексуальных явлений с бисексуальным строением эмбриона (зародыша) в животном и растительном царстве.
В моем изложении ново то, что гомосексуальность не означает для него неполного развития, слабой дифференцировки пола, как это принято в других исследованиях; моя точка зрения не считает вообще гомосексуальность аномалией, совершенно обособленной, вошедшей только как остаток прежней недифференцированности в законченную обособленность полов. Она причисляет гомосексуальность к половым свойствам средних сексуальных ступеней и их непрерывной связи с половыми промежуточными формами, ибо они кажутся ей исключительно реальным бытием, а крайности – идеалом. Таким образом, на основании моей теории, все существа в одно время и гомосексуальны и гетеросексуальны.
Предрасположение каждого существа к гомосексуальности, хотя бы в слабой степени, сообразно с большими или меньшими остатками (рудиментами) другого пола ясно доказывается следующим фактом. В возрасте до половой зрелости, когда еще господствует половая недифференцированность, когда внутреннее выделение зародышевых желез еще не положило решительный отпечаток на степень одностороннего полового развития, общим правилом является мечтательная «юношеская дружба», не лишенная характера чувственности, как у мальчиков, так и у девочек.
Правда, кто в более старшем возрасте все еще мечтает о «дружбе» с лицом собственного пола, у того, стало быть, сильно выражены признаки противоположном пола. Еще более заметна принадлежность к половым промежуточным формам у людей, воодушевленных дружбой между «обоими полами», дружескими отношениями с другим полом (который в сущности их собственный), не заботясь подавить своего чувства, они вступают с ним в товарищеские отношения, стараются добиться доверия, хотят даже в эту «чистую», «идеальную» связь втянуть других, которым при таких условиях было бы гораздо труднее оставаться чистыми.
Вообще между мужчинами не бывает дружбы, лишенной полового элемента, хотя последним сущность дружбы менее всего определяется, хотя половая возбужденность оскорбительна и прямо противоположна идее дружбы. Достаточным доказательством справедливости сказанного служит полная невозможность дружбы среди мужчин, если их внешность не побуждает к обоюдной симпатии. Ведь в противном случае они никогда бы не сошлись ближе друг с другом. Очень много «благосклонности», протекции, покровительства между мужчинами исходит из бессознательных половых отношений.
Чувственной юношеской дружбе соответствует, вероятно, аналогичное явление у пожилых мужчин, когда со старческой атрофией, односторонне развивавшегося в зрелом возрасте полового признака, наступает скрытая амфисексуальность. Не это ли причина, что многие мужчины после 50 лет попадают под суд за «учинение преступлений против нравственности»?
Наконец, гомосексуальные акты замечаются не в меньшем числе и у животных. Ф. Корш соединил многие известные в литературе случаи. К сожалению, исследователи дают мало материала о степени «мужественности» и «женственности» у этих животных, однако несомненно, что и здесь мы имеем дело еще с одним доказательством нашего закона из мира животных. Если держать долгое время быков запертыми, не пуская их к коровам, рано или поздно можно констатировать у них наличность обратно‑полового акта. Одни, более женственные, поддаются этому раньше, другие позже, а иные, правда, никогда. (Но именно у рогатого скота установлено большее число половых промежуточных форм). Последнее доказывает все‑таки существование в них предрасположения, но тогда они, могли лучше удовлетворять свою потребность. Заключенные быки держат себя совершенно так же, как это бывает и среди людей в тюрьмах, интернатах и конвиктах. В факте существования у животных не только онанизма (он встречается у них, как и у людей), но и гомосексуальности, я вижу важное подтверждение выведенного закона полового притяжения.
Противоположное половое чувство не представляет в нашей теории исключения из естественного закона, Оно – только специальный случай. Индивидуум, наполовину мужчина, наполовину женщина, обязательно нуждается в том, чтобы дополняющая его особа обладала в равной степени теми же признаками. Это и есть искомая причина нижеследующего явления: индивидуумы «с обратно половыми признаками» почти всегда совершают половой акт в своей среде. Весьма редко попадает к ним другое лицо, ищущее нормальной формы полового удовлетворения. Половое влечение всегда взаимно, оно‑то и является могучим фактором, заставляющим гомосексуальных людей тотчас же узнавать друг друга. «Нормальные» люди и понятия не имеют о невероятной распространенности гомосексуальности, вот почему даже самый гнусный «нормальный» развратник считает себя в праве осуждать «такие мерзости», когда внезапно услышит о гомосексуальном акте. Некий профессор‑психиатр в одном немецком университете еще в 1900 году серьезно предлагал просто кастрировать всех гомосексуалистов.
Способы теории, которыми хотят излечить половое извращение (где вообще подобные попытки предпринимаются), правда, не так радикальны, как этот совет, но все же они показывают в их практическом применении полную недостаточность подобных теоретических представлений о гомосексуальности. В наши дни, кажется, главным образом, сторонники теории «приобретения» гомосексуалистов лечат гипнозом: пытаются внушить им представление о женщине, «нормальном» половом акте и таким образом приучить их к нему.
Результаты лечения, как признают, чрезвычайно минимальны.
С нашей точки зрения это само собой понятно. Гипнотизер рисует своему пациенту типичную (!) картину женщины, которая кажется ему благодаря цельной, врожденной, а не сознательной, неподдающейся внушению натуре, чем‑то чудовищным. Ведь Ж не является его дополнением и напрасно врач будет посылать своего пациента к первой попавшейся продажной женщине, чтобы завершить курс лечения, увеличившего только его отвращение к «нормальному» половому акту Спросим себя, согласно нашей формуле, кто будет дополнением такого субъекта? В лучшем случае будет ответ такой: самая мужественная женщина, лесбийка. И в самом деле, это будет единственная женщина, которая может привлечь субъекта с противоположным половым чувством, и единственная, которой он понравится. Если уж «теория» обязательно необходима, если от ее применения в данном случае отказаться нельзя, то, на основании нашей теории, извращенного надо отсылать к извращенной, гомосексуалиста – к лесбиянке. Смысл этого предложения таков: сделать более легким для обоих их приспособление к действующему и поныне (в Англии, Германии и Австрии) закону против гомосексуалистов. Закон этот просто смешон; отмене его хотели бы служить и эти строки. Вторая часть моей работы постарается выяснить почему как активная, так и пассивная роль мужчины в гомосексуальной проституции считается большим позором, чем в половых сношениях мужчины с женщиной. С этической точки зрения оба эти явления не имеют никакой разницы. Вопреки излюбленной болтовне о различных правах для особей, существует для всего, что носит человеческий образ, равная общая этика точно так же, как есть только одна логика. Совершенно недостойно и несообразно с принципом уголовною права, карающего только преступление, а не грех, запрещать гомосексуальные половые акты, и разрешать гетеросексуальные, поскольку оба они одинаково лишены «общественном соблазна». Логически было единственно верным дать возможность особям с обратным половым влечением удовлетворять свою потребность там, где они ищут: между собой (в данном случае, я оставляю в стороне точку зрения чистой гуманности и уголовного права, поскольку последнее не является «запугивающей» системой для социально‑педагогических целей).
Вся эта теория, лишенная всяких противоречий, будучи замкнута в себе, открывает, по‑видимому, возможность к объяснению всех интересующих нас явлений. Обратимся, однако, к фактам, которые наверно выставят противники теории; они как будто опровергают мое причисление особей с противополовыми влечениями к половым промежуточным формам, опровергают даже самый закон половых отношений. Действительно, вне всякого сомнения, существуют мужчины, для женщин вышеприведенное объяснение вполне достаточно, чрезвычайно мало женственные, на которых, тем не менее лицо собственного пола производит очень сильное действие, гораздо большее, чем на других, более женственных мужчин, сильнее, чем женщина действует на мужчину. Альберт Молль мог с полным правом сказать: «Есть психосексуальные гермафродиты, чувствующие влечение к обоим полам, но у каждого пола любящие только его типичные свойства. С другой стороны, бывают и такие психосексуальные (?) гермафродиты, которые не только не любят типичных свойств пола, а напротив, относятся к ним равнодушно, даже не выносят их». На этой разнице и основано название этой главы, отмечающее различие между гомосексуальностью и педерастией. Такое разделение легко обосновать гомосексуалистом: нужно назвать тип, предпочитающий весьма телиидных мужчин и очень арреноидных женщин, напротив, педераст может любить и мужественных мужчин и женственных женщин. Последнее постольку, поскольку он не педераст. Склонность к мужскому полу у него будет все‑таки сильнее, чем к женскому. Вопрос о причине педерастии образует особую проблему, но она совершенно не причастна к нашему исследованию.
Глава V.
Характерология и морфология
Известно, что между физическим и психическим элементами существует какая бы то ни было врожденная связь, а потому и принцип половых промежуточных форм, имеющий широкое применение среди морфологических и физиологических отношений, может дать столь же богатые результаты и в психологии. Несомненно, есть психические типы женщины и мужчины (по крайней мере, найденные уже результаты ставят задачу отыскать такие типы), типы, которых действительность никогда не достигает, ибо она изобилует богатством половых промежуточных форм, как в духовном, так и в телесном отношении Можно почти вполне надеяться, что этот принцип сохранится в области духа и освятит ту хаотическую тьму, которая окутала и скрыла для науки психологические различия среди людей. Этим делается шаг вперед в смысле более дифференцированного представления о духовном содержании каждого человека. Больше уже не будут определять с научной точки зрения характер какого‑нибудь лица, просто как мужской или женский, а будут исследовать и спрашивать: сколько мужчины или женщины заключено в этом человеке? Кто, он или она данной особи сделал, сказал, подумал? Индивидуализированное описание всех людей всего человеческого этим облегчается. Новый метод совпадает с указанным в введении направлением всего исследования: всякое познание, исходя из общих средних понятий, распространяется в двух противоположных направлениях, и не только в сторону более широких понятий, но и к самому единичному, индивидуальному явлению. На этом основана надежда, что принцип половых промежуточных форм явится самой сильной поддержкой для неразрешенных еще научных проблем характерологии. Попытка возвысить этот принцип в методическом отношении до степени геурес‑тического (познавательного) основоположения в «психологии индивидуальных различий», в «дифференцированной психологии» должна быть поэтому оправдана Применение принципа к задачам характерологии, этой богатой нивы совершенно научно не затронутой, разрабатываемой лишь исключительно литературой, тем более нужно приветствовать, что он непосредственно касается всех количественных ступеней явления, ведь и в психологии не следует бояться отыскивать то процент‑ное содержание М и Ж, которым обладает каждый индивидуум. Задача не разрешается еще анатомическим ответом на вопрос о половом положении организма между мужчиной и женщиной и, в общем, требует еще особого исследования, если бы даже в частности замечалось более анатомических совпадении или отличий в половом отношении.
Справедливость такого утверждения вытекает уже из замечаний второй главы о различиях в степени мужественности или женственности у отдельных частей тела и качеств известного индивидуума.
Совместное существование мужественности и женственности в человеке не следует понимать в смысле полной или приблизительной одновременности и того и другого элемента. Здесь чрезвычайно важно прибавить одно замечание, являющееся не только простым указанием на правильное психологическое применение принципа, но и чрезвычайно значительным дополнением к прежним положениям.
Каждый человек колеблется (осцилирует) между мужчиной и женщиной. Колебания у одного могут быть ненормально велики, у другого почти незаметны, тем не менее, они всегда существуют и, если они значительны, всегда сказываются в изменяющейся наружности. Эти колебания половой характеристики распадаются, подобно колебаниям земного магнетизма, на правильные и неправильные. Правильные или очень малы (например, некоторые люди чувствуют себя по вечерам более мужественными, чем утром), или они принадлежат к числу огромных периодов органической жизни, на которые едва только стали обращать внимание, исследование которых должно, по‑видимому осветить еще непредвидимую массу явлений. Неправильные колебания вызываются, по всей вероятности, внешними воздействиями, прежде всего половыми характерами окружающей среды. Несомненно, они обусловливают отчасти замечательные явления, играющие столь значительную роль в психологии толпы и до сих пор еще плохо исследованные. Одним словом, бисексуальность проявляется психологически не в один момент а лишь последовательно в целом ряде моментов, причем совершенно безразлично, повинуется ли это временное различие половой характеристики закону периодичности или нет, имеет ли отклонение к одному полу иную амплитуду, чем отклонение к другому, или уклонения к мужской и женской фазам равны (последний случай вовсе не обязателен, наоборот он только один из бесчисленного множества возможных случаев).
Итак, можно принципиально, не прибегая к опыту, признать, что, принцип половых промежуточных форм открывает возможность лучшего характерологического описания индивидуумов, так как он побуждает отыскивать процентное отношение мужского и женского начал в каждом отдельном индивидууме и определить угол колебаний, на которые способен каждый человек. Мы подошли к вопросу, требующему немедленного разрешения, так как от этого всецело зависит ход дальнейшего исследования. Сущность этого вопроса заключается в том должно ли это исследование прежде всего измерить бесконечно богатую область половых промежуточных форм, половое многообразие в духовной сфере и достичь, в особенно нужных пунктах, возможно полного определения отношений, или следует установить половые типы, закончить психологическую структуру «идеального мужчины» и «идеальной женщины», прежде чем исследовать in concrete различные возможности их эмпирического соединения, а затем проверить, насколько полученные дедуктивным путем картины соответствуют действительности. Первый путь совпадает с тем психологическим развитием, которое, по общему признанию, всегда принимает течение наших мыслей, ведь идеи берутся из действительности, а половые типы нужно черпать только из реального полового разнообразия: это – индуктивный, аналитический метод. Второй путь удовлетворил бы, главным образом, строгость формальнологических требований. Это путь дедуктивно‑синтетический.
Я не воспользовался вторым методом на том основании, что каждый вполне самостоятельно может легко применить два уже установленных типа к конкретной действительности, привести в соответствие теорию с практикой. Кроме того, (даже если предположить, что был бы выбран лежащий вне компетенции автора историко‑биографический способ исследования) нужно было бы повторять сказанное, и благодаря детальной раздробленности, появился бы интерес к отдельной личности, но теория бы в данном случае проиграла. Первый индуктивный путь также не применим, так как в этом случае масса повторений пришлась бы на ту часть работы, где развертывается таблица противоположностей у половых типов, причем предварительное изучение половых промежуточных форм и сопровождающее его построение типов отняло бы у читателя много времени, было бы длительно и бесполезно.
Другое соображение определило подразделение моей работы.
Я не ставил своей задачей морфологически и физиологически исследовать половые крайности, а только рассмотреть принцип промежуточных форм со всех сторон, где он мог бы, по‑видимому, многое выяснить даже с биологической точки зрения. Отсюда настоящая работа и получила свое строение. Упомянутое исследование промежуточных ступеней образует первую часть, вторая пытается возможно шире и глубже Дать чисто психологический анализ М и Ж. Конкретные же случаи может установить каждый самостоятельно, применяя и сравнивая их с выведенными результатами и понятиями.
Эта вторая часть будет очень мало опираться на общественные ходячие мнения о духовном различии между полами. Но здесь я только для полноты изложения, не придавая этому особой важности, хочу вкратце представить некоторые пункты психической жизни половых промежуточных форм, пункты, дающие более ясное определение немногим общеизвестным особенностям, которые, однако, не подлежат здесь ближайшему анализу. Женственные мужчины обладают часто сильной потребностью жениться, хотя бы они были блестяще обеспечены в материальном отношении (упоминаю об этом во избежание недоразумений) Это те, которые по возможности рано вступают в брак. Им особенно нравится, если жена – знаменитость, поэтесса, художница, певица или актриса.
Такие мужчины, сообразно с их женственностью, гораздо более тщеславны в физическом отношении, чем другие мужчины. Есть мужчины, которые идут гулять, чтобы чувствовать, как восхищаются их наружностью, их лицо, так же как у женщин, выдает намерения своего хозяина, и затем с полным удовлетворением возвращаются домой. Прототипом таких мужчин был Нарцисс. Такие особы чрезвычайно заботятся о прическе, платье, обуви, белье. Они заботятся о положении своей фигуры в данный момент, о том, как они выглядят каждый день, о мельчайших подробностях туалета, они замечают каждый случайно упавший взгляд профессора и часто, точь в точь как женщины, также кокетливы в походке и жестах. Напротив, у virago (мужественной женщины) часто замечается полное пренебрежение туалетом и плохой уход за телом: она одевается гораздо быстрее любого женственного мужчины. Все пошлое фатовство, как и (отчасти) женская эмансипация указывают на увеличение числа гермафродитов; все это, больше, чем «простая мода». Можно всегда спросить себя, почему что‑нибудь становится «модным» ибо так называемой «простой моды» встречается гораздо меньше, чем это предполагает наблюдатель с поверхностным критическим взглядом.
Чем больше Ж имеет женщина, тем меньше она понимает мужчину, зато тем сильнее он действует на нее своими половыми особенностями, тем большее впечатление он производит на нее, как мужчина. Это, не только следствие упомянутого закона полового притяжения, но служит также указанием на то, что женщина тем скорее понимает свою противоположность, чем чище выражена в ней женственность. Наоборот мужчина, чем больше в нем М, тем меньше он склонен понимать Ж, но тем сильнее он будет рисовать себе женщину в ее внешних проявлениях, ее специфическую женственность. Так называемые «знатоки женщин», т.е. те люди, которые являются ничем больше, как «знатоками», по больше» части сами «женщины».
Женственные мужчины очень часто умеют гораздо лучше обходиться с женщинами, чем ярко выраженные мужчины, которые, за немногими исключениями, даже после долгого опыта никогда не могут вполне изучить женщин.
К этим иллюстрациям, наглядно показывающим применимость принципа характерологии, к примерам, взятым из тривиальной сферы третичных половых признаков, я хочу еще присоединить некоторые сходные с ними замечания, которые, как я предполагаю, могут быть полезны педагогике. Я думаю, что общее признание этих и других фактов имеющих общее основание, оказало бы действие на индивидуализацию воспитания. Каждый сапожник, снимающий с ноги мерку, умеет лучше различать индивидуальности, чем современные педагоги в школе и дома, которые не могут придти к живому сознанию этого нравственного долга. Ведь до сих пор воспитывают детей с половыми промежуточными формами (особенно среди женщин) в смысле возможного приближения к мужскому или женскому идеалу, совершают духовную ортопедию, пытку в истинном смысле слова. Этим не только уменьшают разнообразие в природе, но и уничтожают многое, что могло бы укорениться, иное ломают самым неестественным образом, создают искусственность и притворство.
Долгое время наше воспитание ставило под одну мерку все рождающееся с мужскими половыми органами и под другую – все с женскими. Очень рано на «мальчиков» и «девочек» напяливают разные платья учат разным играм, применяют к ним совершенно различное элементарное преподавание, «девочек» всех без разбору учат рукоделию и т.д. и т.д. Все промежуточные формы при этом в расчет не принимаются. Но как сильны инстинкты, «детерминанты» их естественного состояния, в таких дурно воспитанных существах! Это часто обнаруживается еще до периода половой зрелости: есть мальчики, особенно охотно играющие в куклы. Они выучиваются у своих сестренок вязать и вышивать, любят одеваться в женское платье и с удовольствием называют себя женскими именами. Бывают, наоборот, девочки, которые охотно участвуют с мальчиками в их диких играх и часто принимаются последними на правах товарищей. Но подавленная воспитанием природа всегда выступает вместе с половой зрелостью: мужественные женщины носят короткие волосы, предпочитают одежду, похожую на мужской костюм, посещают университеты, пьют, курят, лазят на горы, становятся страстными охотницами. Женственные мужчины, наоборот, отращивают длинные волосы, носят корсет, выказывают много понимания по части дамского туалета, о котором они ведут с женщинами дружеские разговоры и часто на самом деле вздыхают о дружеском отношении между полами, например женоподобные студенты о «товарищеских отношениях» со студентками и т.д.
Под давлением такого уравнивающего воспитания страдают и девочки и мальчики. Первые благодаря шаблонности нравов, последние от подчинения их в будущем одинаковому закону. Я боюсь, что мое требование по отношению к девочкам встретит гораздо более пассивное сопротивление в головах «умных людей», чем по отношению к мальчикам. Здесь прежде всего нужно убедиться в совершенной лживости широко распространенного, поддерживаемого совершенными авторитетами, вечно повторяемого мнения об однообразии «женщин» («нет никакой разницы, никакой индивидуализации среди женщин, кто знает одну – знает всех»). Правда, среди индивидуумов, больше приближающихся к Ж, чем к М (среди «женщин»), бывает не так много различий и возможностей, как среди многих других существ – громадное разнообразии «самцов» не только у людей, но и во всем зоологическом царстве представляет из себя общий факт, что особенно подробно разработано Дарвином. Однако и среди Ж есть достаточно различий. Психологический генезис этого ложного мнения объясняется частью тем, что каждый мужчина (см. главу III) в своей жизни ближе знакомится только с определенной группой женщин, которые, естественно, имеют между собой много общих черт. Часто и от женщин по такой же причине и еще с меньшими основаниями можно услышать: «мужчины все одинаковы». Этим объясняются, мягко выражаясь, смелые утверждения многих эмансипированных женщин о мужчине, относительно его мнимонеправильного превосходства. Объясняется это именно тем, каких мужчин они обычно узнавали ближе.
В различных ступенях существовании М и Ж в одном организме именно там, где мы нашли основной принцип всей научной характерологии, я вижу очень важный факт для специальной педагогики.
Характерология так относится к психологии, где собственно только одна психологическая «теория актуальности» может иметь значение как анатомия к физиологии. Но так как она всегда останется и теоретической и практической потребностью, то необходимо, независимо от основоположений теории познания и разграничения ее от предмета общей психологии, исследовать психологию индивидуальных различий Кто благосклонно относится к теории психофизического параллелизма, тот согласится с принципиальной точкой зрения, высказанной в нашем исследовании, что для него, подобно тому как психология в узком смысле – наука, параллельная физиологии (центральной нервной системы) так характерология является родной сестрой морфологии. В самом деле от связи анатомии с характерологией, от их возможного взаимодействия, нужно ожидать больших результатов в будущем. В то же время этот союз даст в руки психологической диагностики, являющейся необходимым условием индивидуализированной педагогики, неоценимые вспомогательные средства. Принцип половых промежуточных форм и еще более метод морфологически – характерологического параллелизма в его широком применении гарантирует нам возможность бросить взгляд на то время, когда разрешится эта задача, постоянно привлекавшая выдающиеся умы и остававшаяся все же неразрешенной и на то время, когда физиономика достигнет наконец высокой чести стать научной дисциплиной.
Проблема физиономики представляет проблему постоянного подчинения покоющегося психологического начала покоющемуся физическому точно так же, как проблема физиологической психологии закономерное подвижного психологического начала подвижному физическому (не говорим при этом о специальной механике нервных процессов). Первая – известным образом статическая, вторая скорее чисто динамическая. Обе они принципиально имеют одинаковое большее или меньшее право на существование. Итак, и методологически, и рассуждая объективно, большая несправедливость считать занятие физиономикой, благодаря огромным трудностям, за нечто несолидное, как это бывает теперь, больше бессознательно, чем сознательно, в научных кругах и как это случилось, например, по отношению к возобновленной Мебиусом попытке Галля найти физиономию прирожденного математика. Если возможно по наружности незнакомого человека определить вполне верно многое в его характере на основании непосредственного впечатления, есть люди, обладающие в высокой степени такой способностью, то нет ничего невозможного создать в этой области научную систему. Все дело только в выявлении известных сильных чувств, (выражаясь грубо) в прокладке кабеля к центру сознания, но такая задача, конечно, чрезвычайно трудна.
Пройдет еще много времени, пока официальная наука перестанет считать занятие физиономикой за нечто безнравственное. Можно быть убежденным сторонником психофизического параллелизма и все‑таки считать физиономистов за людей погибших, за шарлатанов, как это случилось еще не так давно с исследователями в области гипноза. Тем не менее, нет человека, который не был бы бессознательно физиономистом, в то время, как все выдающиеся люди являются ими сознательно. Часто приходится слышать, как люди, не считающие физиономику за науку, употребляют такие фразы: «это у него на лбу написано», а портрет известного человека или разбойника интересует даже людей, никогда не слыхавших слова «физиономика».
В наше время, когда литература наводнена отношениями психического к физическому, когда возглас маленькой, но смелой и все кучки «взаимодействие» противопоставлен возгласу компактного большинства: «психологический параллелизм!»– было бы полезно обратить внимание на упомянутые явления. Правда, нужно было бы тогда поставить вопрос, не есть ли предположение соответствия между психическим и физическим началами, до сих пор не рассмотренная, априорная, синтетическая функция нашего мышления; мне по крайней мере кажется вероятным, что каждый человек признает физиономику, поскольку он, независимо от опыта, применяет ее. Хотя Кант и не заметил этого факта, однако последний подтверждает только его взгляд, что отношение телесного к духовному не может быть дальше доказано научно. Принцип закономерной связи духа с материей нужно поэтому признать в каждом исследовании за основной, а метафизике и религии предстоит находить еще более близкие определения характера этой связи, существование которой a priori известно каждому человеку.
Безразлично, связывают ли характерологию с морфологи