Вы говорили, в основном, о ситуациях, имевших место на заранее подготовленных сеансах. А существуют ли сообщения о спонтанных прозрениях за черту земного бытия?

Доктор Ральф Харлоу, профессор колледжа Смита, писал в 1960 году: он убежден в том, что даже небольшое расширение наших способностей восприятия вибраций может принести нам осознание присутствия людей за пределами земной жизни. Мы настроены на частоты, близкие к частотам колебаний потустороннего мира, и в редкие моменты определенные люди способны полностью настроиться на них. Описанное им событие произошло с ним и его женой, когда они гуляли в лесу под Баллардвиллем, штат Массачусетс.

"Позади на некотором расстоянии мы услышали приглушенные голоса. Я сказал Марион, что мы не одни. Марион кивнула и обернулась. Мы ничего не увидели, но голоса приближались гораздо быстрее, чем шли мы сами, и мы поняли, что незнакомцы скоро нагонят нас . Затем мы поняли, что звуки шли не только сзади, но и сверху. Тогда мы посмотрели наверх. Приблизительно на высоте трех метров и чуть-чуть слева над нами парила группа восхитительных, прекрасных созданий, светящихся духовной красотой. Мы остановились и пристально глядели, как они проплывают мимо нас. Это были шесть молодых красивых женщин, одетые в развевающиеся белые одеяния, поглощенные серьезной беседой. Если они и знали о нашем присутствии, то вида никакого не подавали. Мы совершенно ясно видели их лица; одна из женщин, чуть постарше остальных, была особенно красива. Ее черные волосы были откинуты назад и казалось, были перевязаны лентой, хотя точно не могу сказать. Она что-то сосредоточенно говорила женщине-духу помоложе ее, обращенной к нам спиной и глядевшей ей в лицо. Ни Марион, ни я не могли понять слов этого разговора, хотя их голоса были ясно слышны. Казалось, они пpoплывали мимо нас, и грациозные движения выглядели естественно-мягкими и умиротворенными, как само утро. По мере того как они удалялись, их разговор слышался все слабее и слабее и, наконец, полностью стих. Мы стояли как вкопанные. Наконец, мы посмотрели друг на друга, как бы задавая вопрос, видели ли мы оба то же самое. "Идем", сказал я жене и повел ее к поваленной березе. Мы присели, и я сказал: "Ну, Марион, что ты видела? Расскажи мне все точно, со всеми подробностями. И скажи мне, что ты слышала". Она поняла мое намерение- проверить свои собственные глаза и уши, понять, не стал ли я жертвой галлюцинации. Ее рассказ полностью совпал с тем, что видел и слышал я сам. «На эти считанные секунды, - спокойно заключила она, - завеса между нашим и духовными миром приподнялась»

Профессор психологии Элмер Т.Гейтс писал в 1920 году, что убежден, как и д-р Ричард Морис Баке, что космическое сознание, или бессмертие, может быть достигнуто индивидуумом еще на Земле, при жизни в физическом теле:

«Во Вселенной есть то, что явилось источником осуществившегося замысла; то, что породило миры и населило их развивающейся жизнью. Сам факт эволюции демонстрирует триумф добра над злом, победу знания над невежеством. То, что преуспело в осуществлении этого замысла- это Разум или сознание;... вы и я унаследовали эту природу, в нас живет дух, значение и обещание этой величайшей тайны бытия-сознания. Через посредство Разума для нас открыты все возможности, и когда мы изучаем его природу, мы изучаем сущность высшего разума и непосредственно осознаем ту силу, которая вечно правит Космосом. Какие бы проблемы ни были решены в будущим- они будут решены сознанием, относятся ли эти проблемы к объективному или субъективному миру».

На земном уровне, говорит Гейтс, человек ближе всего приближается к космическому сознанию через свою интуицию. Он цитирует Анри Бергсона: «Посредством интуиции можно открыть смысл жизни, саму природу бытия». Космическое сознание должно иметь более фундаментальную природу, чем наш ограниченный индивидуальный опыт, рассуждает Гейтс. Именно космическое сознание открывает для человеческого восприятия чувства интуиции и озарения, освещающие наше понимание. «Бесценный дар», открытый для каждого из нас- это возможность осознания бессмертия через свой собственный внутренний сознательный опыт.

На сеансах связи с ушедшими часто задавались вопросы о том, какую роль в потустороннем мире играют взаимоотношения между людьми противоположного пола.Хотя пришедшие ответы варьируются по своей форме, по существу они достаточно хорошо согласованы друг с другом. Иисус сказал, что люди на небесах не женятся и не выходят замуж, а пребывают там как «ангелы». По словам Бетти, дети рождаются лишь на Земле, но не в потустороннем мире. Раймонд Лодж сказал, что «Дети здесь не рождаются». Но сама сущность сексуальности, очевидно, каким-то образом сохраняется. Одно яркое описание выражения этого чувства в мире за чертой было получено через автоматическое письмо медиумом Дженифер, в сообщении, предназначенном для писателя Бейзла Кинга. Он изложил его следующим образом:

«Разделение полов продолжается и здесь, поскольку пол является неотъемлемой частью индивидуальности. Они возрастают во взаимной симпатии к друг другу, но тут существует большая разница в талантах, которыми они обладают. Мужское и женское начало-это две отдельные Божественные силы. Они сталкиваются в лучистом сиянии, рождая энергию и любовь. Они- противоположные и дополняющие друг друга элементы, как сталь и кремень, и пламя их духовного контакта- это божественная страсть, созидательная сила, от которой рождаются не дети, но могущество».

Вот еще один существенный вопрос:«Если исследователи психических феноменов настолько скрупулезны в своих изысканиях, какое именно «доказательство» может полностью убедить их в том, что они общаются именно с прежде жившим на Земле человеком, а не с кем-нибудь другим?

В двух других моих книгах, «Ничего столь странного» и «Неизвестное, но известное» я привел несколько случаев из моей собственной медиумической практики, выдержавших самую строгую проверку. Поскольку эта книга посвящена несколько другой теме, не включающей в себя вопрос доказательства, я приведу здесь лишь один случай, который большинство исследователей сочли полностью безупречным.

19 марта 1917 года миссис Хью Тальбот, вдова, посетила сеанс медиума миссис Глэдис Леонард, контролером у которой была бестелесная личность по имени Феда. Кроме миссис Леонард, присутствовали и другие участники. Вот что рассказывает об этом сеансе сама миссис Тальбот:

Феда дала очень точное описание внешности моего мужа, а потом заговорил и он сам. Между нами состоялась весьма необычная беседа. Очевидно, он изо всех сил старался дать доказательство своей личности и убедить меня, что это был именно он, а не кто-то другой. В конце концов у меня действительно не осталось иного выбора, кроме как признать, что это он и есть. Все что он говорил, сам или через Феду, было ясно и понятно. Случаи из прошлого, известные только ему и мне, личные принадлежности, тривиальные сами по себе, но представлявшие для него особый интерес, о котором я знала- были описаны тщательно и точно, в мельчайших подробностях. Они спрашивал меня опять и опять, верю ли я, что говорю именно с ним. Он заверил меня, что смерть-это в действительности вовсе не конец, и что жизнь продолжается и после смерти. По его словам новая жизнь не столь уж отличается от земной. Он чувствовал себя так, как будто совсем не изменился... Неожиданно Феда начала подробно описывать некую книгу. Она сказала, что эта книга была переплетена в темную кожу и попыталась указать мне ее размер... «Это не совсем книга, она была не напечатана, а написана от руки». Я долго не могла связать это описание ни с чем конкретным. Наконец, я вспомнила записную книжку моего мужа в красном кожаном переплете, которую он называл «бортжурналом»... Я спросила: «Это книга красного цвета?» Последовало некоторое молчание. «Возможно», был ответ, «но кажется, она была темнее». Затем Феда сказала: «Он не уверен, двенадцатая или тринадцатая это страница, ведь прошло так много времени, но он хочет, чтобы вы нашли книгу и посмотрели эту запись. Ему интересно узнать, есть ли в ней еще тот отрывок, который его интересует». Я встретила эту просьбу без особого энтузиазма, поскольку она казалась мне бесцельной. Я хорошо помнила эту книгу, и неоднократно просматривала ее, чтобы решить, стоит ли ее сохранять. Кроме записей, относящихся к кораблям и работе моего мужа, насколько я помнила, там было еще несколько заметок и какие-то стихи. Но главная причина, по которой я не хотела продолжать разговор на эту тему, заключалась в том, что я была не уверена, смогу ли я все еще отыскать эту книгу. Я могла ее выбросить, или же вместе с другими вещами сложить в дальнюю кладовую, где ее вряд ли удастся найти...Но Феда становилась все более и более настойчивой: «Он не уверен в цвете, он не знает. Есть две книги: вы сможете опознать ту, которую он имеет в виду, по лингвистической таблице, расположенной в ее начале...Пожалуйста, посмотрите на двенадцатую или тринадцатую страницу. Если отрывок все еще там, он будет ему очень интересен после этой беседы. Он хочет, чтобы вы непременно пообещали ему сделать это.» В тот же день вечером, после ужина, моя племянница, обратившая на эту просьбу гораздо больше внимания, чем я и моя сестра., уговорила меня немедленно заняться поисками книги... Я пошла к книжному шкафу, и через некоторое время, прямо на верхней полке, я нашла две старых книги для записей, принадлежавших моему мужу. в которые я никогда не заглядывала. Одна из них, в потрепанном кожаном переплете черного цвета, по размеру соответствовала описаниям, данным на сеансе. Я рассеянно открыла ее, пытаясь вспомнить, куда же я дела именно ту книгу, которую я искала. К моему изумлению, мой взгляд упал на заголовок: «Таблица семитских и сирийско-арабских языков». Это была та самая лингвистическая таблица!

Миссис Тальбот открыла тринадцатую страницу книги, и нашла там записанную рукой ее мужа выдержку из книги «После смерти», написанной анонимным автором и опубликованной Блэквудом:

«По шепоту, по любопытным и сочувственным взглядам которые, как полагали, я не мог услышать и увидеть, я понял, что нахожусь на пороге смерти...мой ум начал ощущать не только предчувствие предстоящего счастья, но и действительное счастье, в котором я пребывал в эти минуты. Я увидел давно забытые образы своих товарищей по играм, школьных приятелей, друзей моей юности и зрелости, и все они улыбались мне- не с сочувствием, в котором я больше не нуждался, а с добротой и пониманием, которое могут чувствовать лишь те люди, которые счастливы взаимно. Я увидел мою мать, моего отца- всех, кого я пережил. Они не разговаривали со мной, но все же каким-то образом сообщали мне чувство неизменной и непоколебимой любви. Когда они появились передо мной, я постарался понять, в каком состоянии находится мое тело... то есть я напрягся, пытаясь соединить свою душу с телом, лежащим на постели в моем доме...попытка не удалась. Я умер.»