Эпистемологические проблемы м-исследований

Эпистемология м-исследований относительно слабо разрабо­тана¹. Ясно, что м-исследования предполагают альтернативность эмпирической интерпретации, приводящей к резкому расшире-

¹ См.: Касавин И. Т. Междисциплинарное исследование: к понятию и типоло­гии // Вопросы философии. 2010. № 4.

Раздел Щ. Прикладные исследования

нию и гетерогенизации сферы фактов по сравнению с д-исследо-ванием. Особому характеру м-эмпирии сопутствует и необходи­мость политеоретического описания, а также интерактивный пе­ревод с языка одной дисциплины на язык другой. Этот никогда не заканчивающийся процесс проходит в поисках постоянных уточ­нений и кажется подлинным воплощением тезиса У. Куайна о не­возможности радикального перевода. Неустранимость из м-ис-следований диалога характеризуется выраженной асимметрич­ностью при обмене результатами; одна из дисциплин периодически берет на себя креативную, нормативную или ком­муникационную функцию. С учетом того обстоятельства, что м-взаимодействие происходит в условиях методологической не­соизмеримости и дополнительности, невозможности унифика­ции методов, подлинной м-коммуникацией может быть только неформальный дискурс. И если в этом случае можно говорить о научных результатах, несводимых к д-результатам, то таковые об­ладают не столько объектной, сколько коммуникативной приро­дой, т.е. говорят не столько об исследуемом объекте, сколько об условиях и формах его исследования и конструирования. В этом смысле м-исследование еще раз обнаруживает свой СТ-характер и фактически смыкается с м-экспертизой.

Традиционная социология знания оставляла за пределами своего внимания то, как формируются социальные структуры нау­ки — институты, организации, дисциплины, сообщества, подобно тому как классическая эпистемология не слишком интересова­лась процессом развития знания. Современная социальная эписте­мология исследует развитие знания в контексте формирования соответствующих социальных структур. При этом познание пони­мается не как «естественно-исторический процесс», а как форма социального конструирования сознания и реальности. Динамиче­ская онтология социальных конструктов дает ключ к адекватной реконструкции познавательных ситуаций, социально-философ­ская позиция рефлексии становится неотъемлемым элементом теории познания, а способы порождения знания в свою очередь высвечивают механизмы создания социальной реальности.

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы¹

Исследование СТ вступает в такую стадию, когда важно оценить и, вероятно, существенно повысить научный и теоретический статус этого понятия, что предполагает ответ на ряд вопросов. Каковы описательные и объяснитель­ные теории, позволяющие понять СТ не просто как выражение естественно­го (повседневного) языка, но как предмет социально-гуманитарных наук? Правомерна ли постановка вопроса об СТ как идеальном объекте? Является ли такой объект тождественным или сходным для разных наук, занятых его анализом и разработкой?

Вводные замечания

В.М. Быченков определяет СТ как «практически ориентиро­ванное социальное знание, имеющее целью создание и изменение организационных структур и управление социальным поведени­ем людей; совокупность методов и приемов решения задач (дости­жения целей), выработанных в процессе социального планирова­ния и социального проектирования»². Например, специалисты в области специальных социологических теорий разрабатывают та­кие технологии, методики и техники, как системный и ситуаци­онный анализ, имитационное моделирование, сценарный метод, исследование действием, методы развития персонала, активные методы социально-психологической подготовки, включающие различные виды тренинга: консультирование, организационное развитие и др.

В области прикладной психологии происходит применение результатов исследования теоретической и экспериментальной психологии в различных областях практической жизни, при про­ведении испытаний по проверке умственных способностей и спо­собности восприятия в экспериментальной педагогике, психотех­нике, судебной психологии, психопатологии, психотерапии, так

¹ В подготовке этой главы была использована совместная публикация с Н.А. Касавиной (Калюжной) в кн.: Общество. Техника. Наука. На пути к теории социальных технологий. М., 2012.

² Новая философская энциклопедия ; под ред. B.C. Стёпина. В 4 т. М.: Мысль, 2001.

Раздел 111. Прикладные исследования

же как применение психологических приемов наблюдения с це­лью понимания и объяснения того или иного явления (психоло­гия мышления, социальная психология, психология культуры).

Разработано множество теорий организации, которые можно по-разному классифицировать, например объединить в две груп­пы: «одномерные» и «синтетические»¹. Иные авторы полагают, что типология должна быть сложнее и включать четыре типа (фор­мальные теории, школа «человеческих отношений», «организа­ционный гуманизм», современная теория организации)² или бо­лее (классические теории, неоклассические теории, современные структурные теории, системные и ситуационные теории, школа власти и политики, школа организационной культуры)³.

В целом, хотя в основе социальных технологий лежат теорети­ческие положения многих социальных наук, ее главное содержа­ние по-прежнему определяется эмпирическим опытом функцио­нирования общественных систем. Поскольку менеджмент явля­ется типичной СТ, есть основания обратиться к высказыванию автора, анализирующего его научно-теоретический статус.

Так, по мнению А. В. Кезина, «имеются существенные отли­чия научно-теоретического менеджмента от ряда иных "традици­онных" практико-технических дисциплин (типа электротехники, генной инженерии и др.). В отличие от "традиционных" практи­ко-технических дисциплин, опирающихся на одну базовую фун­даментальную теорию или фундаментальную дисциплину, науч­но-теоретический менеджмент в качестве основы использует целый спектр достаточно разнородных фундаментальных дисцип­лин. Это социология (имеющая как "объективистскую", так и "субъективистскую" методологическую ориентацию), политиче­ская наука, экономика, психология, но также математическая теория операций, теория игр, теория систем, синергетика. Единая парадигма, способная объединить весь этот достаточно разнород­ный комплекс научных знаний и стать теорией основ их применения в менеджменте, пока не сложилась» (курсив мой. — И.К.)⁴.

¹ См.: Виханский О.С., НаумовА.И. Менеджмент. М., 1995. С. 31-40.

² См.: Gordon G.J., Milakovich M.E. Public Administration in America. N.Y., 1995. P. 121-171.

³ См.: SkafrilzJ.M., OttJ.S. Classics of Organization Theory. Chicago. 1987.

⁴ КезинА.В. Менеджмент: теории управления организациями. М., 2002. С. 15.

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

Приведенное высказывание, справедливое в отношении пара­дигмы менеджмента, в еще большей степени относится к теории СТ. Даже если единая теория СТ и будет когда-либо создана, то к ее структуре необходимо применить ряд существенных ограни­чений.

Во-первых, это будет теория, не соответствующая классиче­скому идеалу научной рациональности и, в частности, не уклады­вающаяся в так называемую стандартную гипотетико-дедуктив-ную модель научной теории. Скорее это может быть нечто напо­минающее научную картину мира, состоящую не из идеальных объектов, а из содержательных элементов.

Во-вторых, если вести речь именно о теории СТ, следует гово­рить никак не об одной общей теории, а о целой сети специальных теорий, различающихся по предмету и методам. Плюралистиче­ский статус теории СТ, таким образом, представляет собой не вре­менное положение дел, а существенное свойство.

В-третьих, выбор той или иной теории СТ будет определяться в первую очередь социальным статусом субъекта, который соби­рается ее применять. Например, председатель избирательной ко­миссии и группа избирателей, голосующая «против всех», будут ориентироваться на разные теории СТ и практики их примене­ния, хотя их цели могут не различаться и состоять в обеспечении объективного волеизъявления народа.

Поэтому представляется маловероятным, что теорию СТ мож­но построить путем логического вывода ее понятий из научных теорий наибольшей степени общности (фундаментальности). Скорее всего речь должна идти о следующих трех способах кон­цептуализации: эмпирическом обобщении, типологизации и се­мантической интерпретации в контексте картины мира. Соответ­ственно можно выделить три уровня теоретического знания, ко­торое можно использовать для концептуализации СТ: о описательные, научные теории, а именно прикладные: теории му­ниципального и корпоративного управления, управления персо­налом; социальная оценка техники; теории социализации и адап­тации; теория перевода; административное право; О объяснительные, в частности фундаментальные научные теории: социология и психология управления; социология и психология образования; социология техники; конфликтология; психоана­лиз; социолингвистика; этнометодология;

Раздел 111. Прикладные исследования

сценарно-проектные теории, в основном это философские тео­рии и дисциплины: философия языка; философия сознания; со­циальная философия; философия управления (менеджмента); философия педагогики; философия права.

На основе последних разрабатываются картины мира для се­мантической интерпретации СТ,что имеет особое значение, по­скольку большинство СТ опираются не на явно сформулирован­ные теоретические посылки, а на образ мира человека, его созна­ния, деятельности и общения, которые фигурируют в массовом сознании и лишь отчасти определяются данными социально-гуманитарных наук. Мы выделяем две основные альтернативные картины мира в контексте исследования СТ: технократическую и человекоразмерную. Первая исходит из однозначной зависимо­сти между управленческим решением и его эффектом, из при­оритета управления перед развитием и саморазвитием, из пре­зумпции экспертного знания перед повседневным опытом. Эта картина мира охватывает с рядом ограничений типы деятельно­сти, которые эффективно практикуются в закрытых системах (корпоративное управление в короткий период времени при ло­кальности задачи). Вторая основана на нелинейном характере отношения между управленцем и управляемым, на приоритете управляемого саморазвития перед управлением, на несовершен­стве экспертного знания и необходимости учета повседневности. Эта картина мира позволяет интерпретировать многообразие ти­пов деятельности, которые находят широкое применение в об­ществе в целом, но не демонстрируют непосредственно эффек­тивность, дают вероятностный эффект, требуют долгого периода времени.

Серьезной проблемой является недостаточная разработан­ность и операциональность теорий среднего уровня и собственно прикладных теорий в социально-гуманитарных науках, что за­трудняет трансляцию смыслов от теории к практике. В качестве прикладных теорий нередко фигурирует набор практических ре­цептов и констатации, облаченный в невнятное концептуальное одеяние. Трудности построения СТ на основе научных данных и методов определяется как раз современным уровнем развития со­циально-гуманитарных наук, который либо составляет их прин­ципиальную специфику, либо свидетельствует об их теоретиче­ской незрелости. Разработке таких теорий, как показывает исто-

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

рия естествознания, служит практика решения частных задач, а в терминологии социально-гуманитарных наук — ситуативный ана­лиз, или case study.

Концептуальный каркас case study СТ: ситуация, риск, конфликт

Возьмем специфические СТ, которые используются в кон­кретной социальной ситуации, а именно способы разрешения конфликтной и одновременно рискованной ситуации в форме страхового случая ДТП. Тогда деятельность службы спасения, а также страховой компании в рамках КАСКО или ОСАГО будет социальной технологией, а административное право послужит ее описательной теорией, содержащей эмпирические обобщения. Одновременно ДТП окажется частным примером конфликтной ситуации и ситуации риска вообще, определение и типологию ко­торых дает конфликтология, теория искусственного интеллекта, теория управления. Общие же понятия ситуации и риска и их де­финиции будут предметом социальной философии, теоретиче­ской социологии, системного анализа, экономики, психологии.

Ситуация

Понятие «ситуация», которое фиксирует взаимодействие ин­дивида со средой, относится к компетенции социологии, психо­логии, культурной антропологии. В среде философов было при­нято ограничивать область применения этого понятия социаль­ной философией. В число немногих исключений попадает К. Ясперс, который писал:

«Ситуация означает не только природно-закономерную, но скорее смысловую действительность, которая выступает не как физическая, не как психическая, а как конкретная действитель­ность, включающая в себя оба этих момента; действительность, приносящая моему эмпирическому бытию пользу или вред, от­крывающая возможность или полагающая границу. Эта действи­тельность является предметом не одной, а многих наук. Так, си­туации методически исследуются биологией, например понятие

Раздел III, Прикладные исследования

среды животных при исследовании приспособления; политиче­ской экономией - закономерности ситуации спроса и предложе­ния; исторической наукой - однократные, важные виды ситуа­ций. Существуют, следовательно, ситуации всеобщие, типиче­ские или исторически определенные, однократные ситуации»¹.

Понятие стандартной, всеобщей или типической ситуации яв­ляется достаточно сильной абстракцией. Наделе всякая ситуация взаимодействия человека с человеком или человека со средой об­ладает уникальными особенностями, которые вместе с тем могут обладать той или иной степенью важности с точки зрения практи­ческих или теоретических задач. Ясперс полагает, что философа интересуют в первую очередь именно уникальные ситуации; я ин­терпретирую его точку зрения так, что только философ благодаря критической рефлексии способен в каждой стандартной ситуации найти отклоняющиеся от стандарта специфические элементы. Типологии, в которых выделяются стандартные и пограничные, общие и уникальные, культурные, социальные, когнитивные и т.п. ситуации, оказываются в таком случае нерелевантными. В дальнейшем мы будем говорить о ситуациях, полагая их равно специфическими в том смысле, что они всегда обусловлены раз­личающимися совокупностями условий, даже если эти различия оказываются невидимыми или несущественными.

Задаваясь вопросом о специфике ситуационного контекста как отличного от контекста языка, с одной стороны, и контекста культуры — с другой, обратимся к одной из специально-научных концепций, в которой понятие ситуации приобретает особую зна­чимость.

Речь идет о концепции Т.М. Дридзе, которая, критикуя объек­тивистский подход в социологии и в других социально-гумани­тарных науках, естественным образом обращается к понятию си­туации. В своей статье общеметодологического характера² автор ставит задачу повернуть теорию социального познания и социаль­ного действия лицом к живому человеку, обитающему в много­слойной жизненной среде и эволюционирующему в процессе не-

¹ Jaspers К. Philosophic. Bd. II. Berlin ; Goettingen; Heidelberg, 1956. S. 202. (Пере­вод П.П. Гайденко.)

² См.:Дридзе Т.М. Две новые парадигмы для социального познания и социаль­ной практики // Россия: трансформирующееся общество. М., 2001.

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

прерывной обратной связи с ней. Т.М. Дридзе вполне отдает себе отчет в том, что такой поворот ведет к возникновению в социаль­ной науке нового обширного поля научно-исследовательского поиска и требует пересмотра целого ряда сложившихся предпосы­лок современной социогуманитарной и естественно-научной эпистемологии, дробящей научное знание о природе, человеке и обществе на множество разнопредметных дисциплин. В результа­те такой фрагментации за пределами исследования оказывается то, что Дридзе называет «механизмами интерференции (взаимо­влияния) индивидуальных и экосоциокультурных детерминант», предопределяющих тот или иной исход разнообразных соприкос­новений человека с окружающим его миром.

Рассмотрим основания предлагаемых Дридзе двух новых, пе­ресекающихся парадигм социального познания - экоантропоцен-трической социологии, интегрирующей разнопредметное знание под общим углом зрения на жизненные и социокультурные реа­лии как изменчивые следствия человеко-средовых интеракций, и семиосоциопсихологии — теории социальной коммуникации как уни­версального социокультурного механизма. В целом они представля­ют собой развитие на ниве социологии как раз того коммуника­тивно-семиотического подхода. Примечательно, что эти парадиг­мы вызревают в целом ряде социально-гуманитарных наук: социологии, психологии, антропологии и этологии, в экологии и социальной географии, в урбанистике и правоведении, культуро­логии, семиотике и лингвистике. В философии они, по мнению Дридзе, в основном соответствуют социально-экзистенциально­му направлению (В. Дильтей, Г. Зиммель, М. Хайдеггер, К. Яс-перс, А. Камю, Г. Марсель, X. Ортега-и-Гассет, М. Мерло-Понти, Ф. Брентано, К. Штумпф, Э. Гуссерль, А. Шюц).

Итак, предметом исследования экоантропоцентрической со­циологии¹ являются механизмы и социально значимые следствия интерактивного обмена (метаболизма) человека с его природным, культурным и социальным окружением, опосредуемого социаль­ной структурой и социальной инфраструктурой, а также жизненны­ми и вытекающими из них локальными социокультурными ситуация­ми. И здесь Дридзе особое внимание уделяет понятию интенции

' Дридзе Т.М. Экоантропоцентрическая парадигма в социальном познании и социальном управлении // Человек. 1998. № 2.

Раздел. III. Прикладные исследования |

(с учетом ее истории и современных дискуссий), позволяющему понять истоки зарождения, становления и распространения образ­цов поведения, деятельности, общения и взаимодействия людей со всеми элементами их жизненной среды. Ситуация выступает как своеобразный неявный медиатор - динамическое антропокуль-турное образование, интегрирующее свойства среды с их личност­ной интерпретацией. Дридзе подчеркивает, что ситуации облада­ют специфической структурой и конфигурацией, придающей об­разу жизни людей характер направленного и непрерывного процесса, в рамках которого воспроизведение уже известных (ко­дифицированных в данной культуре) образцов выхода из про­блемных состояний перемежается с рождением новых, доселе не­известных способов решения жизненно важных проблем¹. Соот­ветственно в качестве единиц анализа используются понятия «конкретно-историческая ситуация», «социальная (социокуль­турная) ситуация» и «жизненная ситуация». В частности, под жиз­ненной ситуацией индивида автор имеет в виду совокупность зна­чимых, т.е. втянутых в орбиту его жизнедеятельности, событий и обстоятельств, оказывающих влияние на его мировосприятие и поведение в некоторый конкретный период жизни.

Эпистемологическое значение этой концепции обусловлено тем, что одно концептуальное целое с понятием «ситуация» обра­зует не только «интенция», но также «текст», «диалог» и «смысл». Текст, трактуемый в семиосоциопсихологии как единица не столько языка, сколько коммуникации², рассматривается как ие­рархия коммуникативно-познавательных программ, объединяе­мая концепцией или замыслом (коммуникативной интенцией) партнеров по общению, а текстовая деятельность оказывается од­ним из ключевых механизмов социокультурной регуляции, обес­печивающих путем включения сознания и интеллекта, интенции, воли и эмоций субъекта общения саму возможность обмена дея­тельностью и ее продуктами между людьми. Диалог определяется как режим коммуникации, связанный с интенциональностью коммуникативно-познавательных действий. Именно этот режим отличает коммуникативные процессы от процессов информаци-

¹ Подробнее см.: Прогнозное социальное проектирование: теоретико-методо­логические и методические проблемы ; отв. ред. Т.М. Дридзе. М., 1994. С. 37-62.

² См.:Дридзе Г. М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуника­ции: Проблемы семиосоциопсихологии. М., 1984.

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

оннснпоточного характера, когда отправитель и получатель ин­формации разведены на разные полюса информационного кана­ла. Наличие эффекта диалога позволяет успешно распознавать феномен коммуникации в отличие от феноменов псевдокомму­никации (попыток диалога, не увенчавшихся адекватными интер­претациями коммуникативных интенций) и квазикоммуникации (ритуальных действий, подменяющих общение и не предполагаю­щих диалога по исходному условию). Диалог — это попытка «вой­ти в ситуацию друг друга». В режиме диалога с другими людьми формируются установки личности, ее картина мира, осуществля­ется обмен идеями; вдиалогелюди усваивают социальный и куль­турный опыт. В диалоге люди проживают разные жизненные си­туации и распределяются по разным эпистемическим группам. Тем самым формируется то социокультурное пространство-вре­мя, которое является контекстом жизнедеятельности для зарож­дения, воспроизводства, поддержания и развития цивилизован­ных форм существования общественных организмов.

Будучи формой социального взаимодействия и одновременно текстовой деятельностью, успешная коммуникация пред стает также в виде смыслового контакта. Последний достигается лишь тогда, ко­гда взаимное ситуационное распознавание собеседников приводит к совмещению в их сознании «смысловых фокусов», или коммуника­тивных доминант порождаемого и интерпретируемого текста.

Типология ситуаций

Дальнейшая конкретизация подхода Дридзе заключается в типологии социальных ситуаций как форм взаимодействия струк­турных элементов деятельности с ее внешними условиями. Ситуа­ция является определенным единством субъективных и объектив­ных пространственно-временных условий коммуникации, дея­тельности и рефлексии их субъектов. К. Ясперс, проводя различие между типическими и уникальными ситуациями, причислял к первым «пограничные ситуации», которые всегда сохраняют свою неизменность: человек должен умереть, страдать, бороться и т.д. Вторые представляют собой загадочное сочетание набора конкретных факторов, едва ли поддающихся учету¹. И те и другие

¹ Jaspers К. Die geistige Situation derZeit. Berlin ; N.Y., 1931. S. 47.

Раздел III. Прикладные исследования

в равной мере демонстрируют практическое бессилие человека, необходимость некоторой внешней защиты от угрозы.

Человеческая жизнь, таким образом, представляет собой бес­конечное многообразие уникальных ситуаций, из которых в це­лом складывается ограниченное количество типичных (при этом часть ситуаций не попадают ни в какой тип). Если следовать логи­ке Ясперса, то страхованию, например, подлежат только типич­ные ситуации, поскольку они легко прогнозируются хотя бы в об­щем виде. В самом деле, страхование жизни и здоровья являются важнейшими видами страхования. Однако Ясперс упускает из ви­ду, что в жизни доминируют ситуации, определяемые, с одной стороны, типичностью, а с другой — индивидуальностью. Так, всякий человек владеет собственностью, которой может быть с определенной вероятностью нанесен ущерб. И хотя ситуация бу­дет отличаться многообразием уникальных черт, размер ущерба является статистически определяемой величиной. Исходя из это­го можно вычислить применяемый в данном типе случаев размер страхового тарифа и страхового вознаграждения. Такого рода си­туации, однако, различаются тем, с какими объективными труд­ностями сталкивается страховщик в своих расчетах, а также тем, насколько потенциальный страхователь способен управлять дан­ной ситуацией. Идея Ясперса вплотную подводит к необходимо­сти проводить различие между универсальными и локальными ситуациями.

Универсальные ситуации для своего анализа и понимания нуж­даются в научных, в частности общесоциологических, закономер­ностях, они поддаются предсказанию в общем виде, отличаются относительной исторической длительностью и пространствен­ным масштабом.

Локальные ситуации, напротив, понимаются по аналогии с конкретными прецедентами, эмпирическими примерами, их прогнозирование обременено учетом большого набора изменяю­щихся специальных условий и факторов, а место и период проте­кания имеют точные ограничения. Если говорить о ситуациях риска и управления им, то это применимо в основном к локаль­ным ситуациям.

Так, известно, что недвижимость является одним из самых надежных и прибыльных объектов индивидуальных инвести­ций, а следовательно, индивидуальное страхование недвижи-

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

мости должно иметь обширный рынок. Однако если идет речь о сегодняшней России, то здесь вступают в силу определенные ограничения (низкий покупательский спрос, психологический настрой против страховых компаний, недостатки страхового за­конодательства), которые делают страхование в этой области малоприбыльным. Различие универсальных и локальных ситуа­ций необходимо для методологии расчета рисков, коль скоро оно соотносится с понятиями «усредненной» и «локальной» ве­роятности.

Несколько иной аспект подчеркивает различение ситуаций двух других типов - стандартной и экстремальной.

Стандартная ситуация характеризуется периодической по­вторяемостью и высоким уровнем алгоритмизации деятельности. Ее анализ и оценка хорошо укладываются в распространенные статистические методики, хотя целый ряд элементов ситуации не являются взаимно независимыми. Ошибка прогнозирования ре­зультатов деятельности не превышает предела, за которым сама может привести к увеличению среднестатистического рассогласо­вания результата с первоначальной целью.

Экстремальная ситуация также может быть периодически по­вторяемой, но при этом всякий раз ставит проблему срочного выбо­ра из достаточно большого набора алгоритмов деятельности. Ста­тистические средства анализа и оценки здесь обнаруживают свою явную ограниченность. Ошибка прогнозирования результатов имеет достаточно широкие рамки, обнаруживает существенную зависимость от концептуально-теоретических установок экспер­тов, а неверный прогноз является основной причиной неудачи деятельности.

Вместе с тем не следует преувеличивать разграничение стан­дартных и экстремальных ситуаций, поскольку большинство эм­пирически фиксируемых ситуаций не могут быть однозначно причислены ни ктому, ни кдругомутипу. При конкретном анали­зе природных, техногенных, политических, экономических, куль­турных рисков мы, как правило, встречаемся с определенным смешанным типом, который может быть назван «ситуацией за­планированного риска». Анализ такого рода ситуаций представ­ляет особенную важность, так как именно здесь проблема управле­ния риском встает во всей своей остроте. Здесь необходимо рас­смотреть проблему и понятие риска в общем виде.

Раздел 111. Прикладные исследования

Риск

Философское осмысление понятия «риск» восходит к фило­софской антропологии немецкого философа Арнольда Гелена. Он вводит представление о человеке как «недостаточном сущест­ве», которое характеризуется ограниченной природной приспо­собленностью: «В естественных стихийных условиях человек, ес­ли его рассматривать с точки зрения оснащенности органами только как потенцию биологического существования, был бы уже давно истреблен, живя на Земле среди самых ловких пугливых жи­вотных и самых опасных хищников»¹.

Гелен правильно подчеркивает, что человек менее специали­зирован и в силу этого более многосторонен, чем другие виды. Од­нако он делает из этого факта слишком драматический вывод о том, что изначальная лишенность жесткой приспособительной связи с определенными экологическими нишами обрекает чело­века на статус «рискующего существа с конститутивными воз­можностями несчастья»². Опираясь при этом научение И. Герде-ра о человеке как существе, состоящем из недостатков³, Гелен не учитывает то обстоятельство, что, к примеру, человеческий мозг наилучшим образом приспособлен к решению сложных задач. Благодаря этому человек наделен не статической, а динамической приспособленностью, — способностью встраиваться в самые раз­ные экологические ниши, целенаправленно искать и создавать себе новые, изменяя при этом и себя самого. В экзистенциализме Ж.П. Сартра «проектирование себя заново» есть подлинная фор­ма существования человека, адекватное проявление его сущност­ной свободы, которую надлежит постоянно доказывать своими поступками. В этом смысле «миграционная», «рискованная» сущ­ность человека есть предпосылка его креативных способностей⁴.

Американский философ А.Н. Уайтхед, задумываясь о причи­нах глобальных цивилизационных сдвигов, обнаруживает их в ме-

¹ ГеленА. О систематике антропологии // Проблема человека в западной фило­софии. М., 1988. С. 175.

² Gelen A. Der Mensch - seine Natur und seine Stellung in der Welt. Bonn, 1955. S. 35, 89.

³ Herder J.G. Abhandlungen ueberden UrsprungderSprache. Stuttgart, 1969.

⁴ См.: Касавин И. Т. Миграция. Креативность. Текст.

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы 381

тафизическом измерении человеческого бытия, которое он назы­вает «приключением».

Это такое общественное состояние, «когда мысль опережает реализацию. Энергия наций устремляется вперед к новым при­ключениям воображения, предвосхищающим физические при­ключения исследования. Возникает мир мечты, с тем чтобы в соответствующий момент дать толчок к действию. Всякое фи­зическое приключение, предпринимаемое с заранее поставлен­ной целью, опирается на приключение мысли, грезящей о не­реализованных вещах. Прежде чем отправиться в Америку, Ко­лумб размышлял о далеком Востоке, о шарообразности Земли, о безбрежном океане. Приключение редко достигает задуман­ной цели. Колумб не доплыл до Китая. Однако он открыл Аме­рику»¹.

С тех пор Новый Свет стал для многих ареной рискованных приключений. Америка превратилась в страну предприимчивых людей, развитой бизнес определяет лицо этой страны. Предпри­ниматель, находясь в сфере неизбежного действия ряда неизвест­ных факторов, принимает решение в условиях неполного знания ситуации, без точного расчета, надеясь на удачу, .что предполагает определенную смелость. Риск является неизбежной составляю­щей всякой и прежде всего хозяйственной деятельности. Некото­рые виды предпринимательства специально эксплуатируют си­туации повышенного риска (фондовые и валютные спекуляции, например). То, что характеризует деятельность как таковую (не­полное совпадение цели и результата), относится и к хозяйствен­ной деятельности, в которой расчет на некоторые фиксированные условия, на предсказуемое развитие часто не оправдывается. Это приводит к несовпадению фактического экономического резуль­тата деятельности с запланированным изначально, что фиксиру­ется в понятии «хозяйственный риск». Впрочем, несовпадение может иметь и положительный результат, даже превосходящий ожидания. Немецкий философ и социолог Н. Луман связывает появление категории риска с попытками обоснования предпри­нимательской прибыли функцией поглощения, компенсации

¹ УайтхедА.Н. Избранные работы по философии. М, 1990. С. 684.

382 Раздел III. Прикладные исследования

риска. Риск должен быть пропорционален прибыли¹. Ясно, что способность сочетать неизбежный риск с тщательным и трезвым расчетом представляет собой сердцевину всякой успешной дея­тельности, эффективного предпринимательства. Этот синтез не­мыслим без системного подхода к анализу ситуаций риска, к кото-. рому мы и переходим.

К дефиниции

В самом общем виде риск можно определить как понятие, ха­рактеризующее деятельность в условиях неопределенности. Неоп­ределенность может возникать в рамках каждого элемента дея­тельности:

о внезапное изменение внешних условий апробированной деятель­ности;

о вынужденное изменение объекта и средств деятельности;

о смена мотивов, целей и методов деятельности.

Неопределенность вызывается также неустранимой рассогла­сованностью элементов всякой живой деятельности. Мотивы, це­ли, результаты, средства, методы и объекты деятельности нахо­дятся в абсолютно согласованных отношениях друг с другом лишь тогда, когда сам процесс деятельности вообще не осуществляется. Всякое взаимодействие элементов деятельности между собой, с одной стороны, и с внешними условиями - с другой, приводит к их рассогласованию. Оно нарастает пропорционально динамич­ности и новизне деятельности — это своеобразный «закон риска», одновременно стимулирующий и ограничивающий всякую дея­тельность. Данная неопределенность имеет объективный харак­тер и не может быть редуцирована к неполноте человеческого зна­ния. В этом смысле она подобна квантово-механическому соот­ношению неопределенностей В. Гейзенберга, характеризующему взаимодействие макроскопического прибора наблюдения и мик­роскопической элементарной частицы.

Системное исследование ситуаций риска предполагает учет эмпирического многообразия факторов, приводящих к риску, а также рассмотрение данных ситуаций в более общем понятийном

¹ ЛуманН. Понятие риска //Thesis. 1994. №5. С. 135-160.

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

контексте. Системный подход, не будучи в состоянии радикально редуцировать неопределенность деятельности, предоставляет в распоряжение субъекта набор позиций рефлексии, каждая из ко­торых в состоянии с достаточной определенностью фиксировать один из аспектов конкретной ситуации. Важно подчеркнуть, что объективный мониторинг условий деятельности может осуществ­ляться только вне процесса деятельности, в то время как монито­ринг последнего с необходимостью должен происходить внутри его. Соединение разных ракурсов наблюдения представляет собой самостоятельную проблему, решаемую в ходе диалога разных на­блюдателей.

Конфликт

Частным случаем ситуации является конфликт, причем если понятие ситуации находит определение в науках сценарно-про-ектного типа, то понятия риска и конфликта — в специализиро­ванных фундаментальных науках (социологии, экономике, пси­хологии).

«Это форма отношений между потенциальными или актуаль­ными субъектами социального действия, мотивация которых обу­словлена противостоящими ценностями и нормами, интересами и потребностями. Существенная сторона социального конфликта состоит в том, что эти субъекты действуют в рамках более широ­кой системы связей, которая модифицируется (укрепляется или разрушается) под воздействием конфликта»¹, — так определяет конфликт социолог А.Г. Здравомыслов. «Конфликт можно пони­мать как интегральный феномен, связывающий воедино интра-психические процессы (переживание, эмоции, восприятие, отно­шение и т.д.) с интерпсихическими (взаимоотношения, коммуни­кация и т.д.) в ситуации актуального взаимодействия социальных субъектов в форме противодействия, противоборства»², — пишут психологи А.Л. Журавлев и А.А. Вахин.

Ситуация конфликта позиционируется в рамках социальных и психологических параметров, которые в дальнейшем выступают

' Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1995. С. 94.

² Современные конфликтологи в контексте культуры мира. М., 2001. С. 359.

Раздел HI. Прикладные исследования

как основания ти<