Г. Ваш отзыв на утверждения Христа

И вот, Агнос, перед нами утверждения Христа. В отзыве можно занять одну из трех позиций. Можно сказать, что 1) Он таких заявлений никогда не делал; или что 2) Он их делал, но они неверны; или что 3) Он их делал и они верны. Я тут же постараюсь исключить первые две позиции.

1) Иисус таких заявлений никогда не делал. Сказать это легко человеку, желающему принять Иисуса как. выдающегося учителя морали, но не как Бога. Это снимает с Иисуса всякую виновность и кладет ее на доверчивых поклонившихся Ему учеников, которые якобы выдумали все заявления Христа после Его смерти.

Главная трудность этой теории в том, что в двадцатом столетии она несостоятельна. Сегодня имеется множество документированных доказательств, свидетельствующих о том, что Иисус действительно выразил все известные необыкновенные утверждения о Себе. Было легко предлагать эту теорию в предыдущем столетии, когда в отсутствии надежных доказательств критики утверждали, что Новый Завет был составлен во втором столетии н.э. Такие открытия, как фрагмент Евангелия от Иоанна имени Джона Риландса, заставили нас отнести четвертое Евангелие к концу первого столетия, а эта датировка автоматически передвинула время написания трех остальных Евангелий ко второй половине первого столетия.

Если синоптические Евангелия (Ев. Матфея, Марка и Луки) были составлены приблизительно в течение тридцатилетнего периода после смерти Христа, то надо аккуратно объяснить, почему они показывают, что Иисус делал известные заявления, когда, по мнению некоторых, Он их не делал. Почему очевидцы не явились для того, чтобы опровергнуть это неверное изображение Его? Апостолы .должны были говорить только полную правду об Иисусе, по крайней мере, потому, что многие из Его врагов еще были в живых и могли бы раскрыть неверное описание этого назарянина. В первой проповеди о Христе апостол Петр отметил, что израильтяне знали очень хорошо о Его чудесах ("как и сами знаете" — Деян. 2:22). После этого он подчеркнул важность воскресения и добавил: "чему все мы свидетели" (ст. 32). Он взывал к тому, что было известно об Иисусе жителям Иерусалима. Это общее знакомство с Ним среди учеников и врагов способствовало достоверному евангельскому изображению Христа в соответствии с Его исторической личностью.

Несмотря на то, к какому времени в истории относишь Евангелия, по крайней мере остается тридцатилетний период между жизнью Иисуса и самыми ранними записями апостольского проповедования. Если старая либеральная теория достоверна, то Церковь за весьма короткое время, —. именно, за тридцатилетний период, — превратила смиренного галилейского пророка, не совершившего никаких чудес и не сделавшего никаких необыкновенных заявлений, в богословского Христа, совершившего чудеса и сделавшего чрезвычайно необыкновенные заявления.

Без особого труда можно опровергнуть эту теорию, ссылаясь на послания апостола Павла, которые все были написаны между годами 51-ым и 62-ым н. э. В самых ранних из них, — именно, в Первом и Втором посланиях к фессалоникийцам, — мы уже встречаем вполне развитого богословского Христа, Который освобождает человечество от греха, воскрес из мертвых и придет во второй раз для того, чтобы судить мир (1 Фесс. 1:9-10). Было бы глупо утверждать, что Павел развил такую сложную христологию (т. е. учение о Христе) как раз перед тем, как он написал фессалоникийцам. Ясно, что на протяжении нескольких лет до этого он проповедовал о Христе, а это значит, что приходится отнести Христа, связанного с христианской Церковью, к 40-ым годам или, быть может, даже к позднему периоду тридцатых годов. А, ведь, Христос умер приблизительно в 30-ом или 31-ом году. Апостол Павел вероятно обратился в христианство приблизительно в 36-ом или 37-ом году. Значит, времени не осталось для развития Павлом известного учения о Христе. Чтобы либеральной теории быть достоверной, должен был бы быть определенный временной пробел в традиции, — в самом деле, довольно длинный период. Однако его нет. Повторяю: держаться этой теории можно было бы только тогда, когда бы считалось, что Новый Завет был составлен очень поздно (после вознесения Христа).

Зачем ранним христианам захотелось бы фальсифицировать утверждения Христа? Большинство из них были иудеи, наследовавшие от Ветхого Завета учение о монотеизме, и это не позволило бы им приписать обыкновенному человеку божественность в отсутствии сильных убедительных и конкретных доказательств. Сверх того, как же мог бы иудей силами воображения придумать Мессию, Который безгрешен, Который, вместо одержания победы, страдает, Который образует этическое, не политическое, Царство, и Который становится Искупителем, приносящим в качестве уголовника новый завет посредством распятия на римском кресте?

Критики обычно говорят, что только чудеса и заявления Христа были выдуманы; Его моральное учение они все-таки приписывают Ему Самому. Но такое разграничение не подтверждено. Так как Иисус ни одной строки не написал, то приходится предположить, что Он успешно передал моральное учение слушателям. Но не является ли непоследовательностью то, что считают эту часть записи достоверной передачей фактов, когда остальную часть считают выдумкой? Если утверждения и чудеса Христовы ничто иное, как легенды, то почему нужно верить и всему остальному, сообщенному о Нем?

В самом деле, как убедительно заявил Биргер Герхардссон: нет достаточной причины сомневаться в том, что вся история была достоверна и точно передана последователями Иисуса. В виду того, что Иисус учил как типичный раввин, Его учение состояло из самого текста и интерпретации его. По всей вероятности, Он требовал, чтобы ученики заучивали наизусть длинные части Его учения. Ученикам дано было точно передавать наставления раввинов вместо того, чтобы изменить или по-своему интерпретировать учение наставника. Предположить, что "слабая память" (которой у евреев не было!) и "набожное воображение" (которое все еще остается без подтверждений) исказили настоящие слова Христа в течение двух или трех десятилетий, — это, действительно, натяжка доверчивости. [Birger Gerhardsson, Memory and Manuscript (Lund, Sweden: Gleerup, 1961).]

Извиняюсь, Агнос, но эта линия разъяснения закрыта Вам. Иисус действительно сделал все те чрезвычайные заявления, что и заставляет Вас обратить внимание на вторую альтернативу.

2) Иисус сделал известные заявления, но они неверны. Если принять эту позицию, то приходится принять одно из двух предложений: а) Иисус был лжецом.

б) Иисус был душевнобольным.

Быть может, эти альтернативы Вас не очень-то располагают, но Вам нужно принять одну из них. Если Христос сделал известные заявления и они были неверны, то Он или знал, что они неверны, — в таком случае Он говорил неправду, — или Он считал, что они верны, — в таком случае Он был душевнобольным. [Ввиду того, что обе эти альтернативы были предложены современниками Христа, то это показывает, что в течение двух тысяч лет этот вопрос почти ничуть не изменился. Смотрите: Ев. Марка 3:23, где обвиняют Его в сотрудничестве с веельзевулом; Ев. Иоанна 8:48, где обвиняют Его в том, что в Нем живет бес; Ев. Иоанна 7:47, где некоторые утверждают, что Он обманывает людей.]

а) Неужели Иисус говорил неправду? Такой вопрос столь противен, что, задавая его, сразу же получаешь ответ. Как-то интуитивно напрашивается: как же может быть, что Тот, Кто дал нам Нагорную проповедь и притчу о добром самарянине, является ужасным обманщиком? Разве это возможно, что Основоположник самой моральной религии в истории есть лжец? Неужели чистая вода выходит из грязного ручья? Разве морально извращенный человек способен выразить высоконравственные высказывания? Если так, то можно утверждать, что Гитлер написал "Божественную комедию" или что Джек-Потрошитель написал "Подражание Христу". Послушайте свидетельство Леки:

"Характер Иисуса стал не только самым высоким образцом добродетели, но и самым сильным побуждением к ее осуществлению, и он оказал такое сильное влияние на людей, что можно безусловно сказать, что запись о прожитой на протяжении трех коротких лет Его активной жизни способствовала возрождению и смягчению человечества более, чем все подробные обсуждения философов и все увещания моралистов". [W. H. Lecky, History of European Morals from Augustus to Charlemagne, 2nd edition (London: Longmans, Green, 1869), II, стр. 88.] Иисус прилагал все усилия, чтобы убедить людей в том, что лжецом является сатана и что те, кто говорит неправду, являются его детьми (Иоан. 8;44—47). Неужели Он совершал бы именно то, за что осуждал других? Зачем ему лгать? Ради какой цели? Ради денег? Известности? Власти? Ничего из этого Он не получил. Зачем ему лгать всю жизнь и внезапно умереть за Свои собственные неправды? Лжецы обычно служат себе, т. е. они говорят неправду в свою пользу, не во вред себе. Утверждать, что Христос в служении говорил неправду, а потом отдал Себя на мученическую смерть, потому что не захотел отказаться от Своих неправд, — это странная гипотеза.

б) Был ли Иисус душевнобольным? Снова такой вопрос просто отвратителен. В обычном случае, чем большим становится человек, тем реже он делает грандиозные заявления. Бог есть Бог и великий человек знает, что он Богом не является, и чем большим он становится, тем лучше он знает, что он не есть Бог. Кроме Христа, всякий, делающий такое заявление, показывает себя весьма низким примером душевнобольного, маленьким человечком, эгоистичным маньяком. Большинство из нас чувствует свою предельность и подверженность ошибкам и, если мы честны и разумны, то само сознание этой реальности сильно свидетельствует нам о фальшивости всяких наших утверждений, что кто-то из нас божествен. Что касается честности Иисуса, то имеются вполне надежные показания в подтверждение этой реальности, но вопрос вот в чем: был ли Христос в здравом рассудке?

Можно предложить весомые доказательства в защиту умственных способностей Иисуса Христа: Например, Он обладал редкой способностью сравнивать одновременно различные предметы и явления. Он однажды сказал: "Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, ни прядут, но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них" (Матф. 6:28—29). Эта способность, при помощи которой одновременно сравниваются три предмета: цветы, цари и обыкновенные люди, — является тонким умением, которым обладают совсем немногие. В ней заключается способность думать понятиями и абстрактными явлениями, составлять аналогию и замечать в трех различных предметах общие элементы. Если, читая Библию, Вы обратите особое внимание на высказывания Христа, то увидите как в Нем действует этот редкий дар.

Умственные способности Христа еще сильнее проявляются в Его замечательном знании Ветхого Завета. Он знал его так глубоко, что, ссылаясь на мессианское пророчество, Он ставил фарисеев в тупик (Матф. 22:41—46). Однажды Христово опровержение определенного понятия саддукеев произвело такое сильное впечатление на одного из присутствующих, что он спросил Христа о самой великой заповеди и согласился с Его ответом (Марк. 12:28—32). После того, как Иисус ответил на некоторые подобные вопросы, Матфей сообщает, что в тот день "никто уже не смел спрашивать Его" (Матф. 22:46).

Очень много моральных принципов, выраженных Христом, входит в саму суть здравого рассудка и понятия справедливости. Возьмем в пример Его совет относительно поста: не Постись, когда счастлив (Лук. 5:34); или относительно молитвы: лишних слов не затрачивай в молитве Богу, ибо Он знает твои нужды еще до того, как выражаешь их (Матф. 6:7—8); или относительно соблюдения субботы: если в субботу можно провести вола к воде, чтобы напоить его, то почему в субботу нельзя исцелить человека (Лук. 13:15)? Человек с таким практическим здравым рассудком, по всей вероятности, не страдает болезнью самообожествления.

Если какой-то человек думает, что Он есть Бог, то другие считают, что он хуже не мог бы запутаться. Если Христос так сильно запутался, то как мог бы Он проявить такой широкий гуманный дух, проникший все заповеди, высказанные Им? Он не предлагал неуравновешенного, одностороннего понятия о человеческой природе. Он был свободен от распущенности и аскетизма. Короче говоря, у Иисуса недоставало простоты и узости, свойственной обыкновенному сумасшедшему. Он обладал проницательностью, свойственной настоящему пророку.

В конце концов, если Христос обманул Самого Себя о Своем отношении с Богом, то как же так вышло, что преобладающая доктрина о Боге, как личного Отца всех людей, по всеобщему согласию в истории религий стала самым высоким понятием о Боге? Как же Он мог быть столь разумным о Божьей природе и одновременно столь запутанным о Своем отношении с Богом?

Нет, Агнос, гипотеза о душевнобольном состоянии Иисуса просто не разъясняет Его таинственные аспекты. Если Вы не можете предложить альтернативное объяснение или предоставить нам лучшие доказательства, показывающие Христа лжецом или душевнобольным, то Вам придется обратить внимание на третью альтернативу:

3) Иисус сделал известные заявления и они верны. В этом-то и заключается убеждение каждого христианина. Конечно, тот факт, что кто-то делает заявления, не обязательно значит, что они верны. Я же тут просто утверждаю, что при гипотезе, что "Иисус сделал известные заявления и они верны", мы можем разъяснить все трудности, вызванные нами, когда пользуемся всякими другими гипотезами. В следующих двух главах мы предоставим доказательства в пользу верности Его утверждений, основываясь на Его характере и воскресении.

Мы уверены в одном, — именно, что Сам Иисус сделал навсегда невозможной нелепую теорию, что Он был всего лишь человеком высокой морали или великим религиозным учителем, но не СыНом Божьим, Которым Он называл Себя. Неверующие пока еще не сумели разъяснить противоречие между 1) Его личной моральностью и учением и 2) Его весьма высокой оценкой Себя. Эту последнюю черту характера мы не можем отрицать, если Он, на самом деле, не был божествен. Если Иисус сделал все известные заявления и они были неверны, то ясно, что Он не был выдающимся учителем морали. Он был бы тогда самым большим лжецом в мире, или самым жалким религиозным фанатиком, или обманщиком, или Он просто обманул Самого Себя. Давайте не будем более вникать в нелепости, что, мол, я могу принять Иисуса как великого учителя морали, но не как Сына Божьего. Или принимаешь Его, как Сына Божьего, или проявляешь свое странное предпочтение учителям морали!

Если Иисус не был Бог в человеческой плоти, то Он достоин Оскара, потому что действительно поступал и говорил, как Бог. А если не Иисус, то, по крайней мере, христиане достойны Оскара, потому что они дали нам прекрасное изображение самой замечательной Личности истории.

Характер Иисуса Христа

Агнос, мы сейчас во Святом святых, в самой внутренности святилища, т. е. характера Иисуса Христа. Мы уже прошли через внешний двор, т. е. чудеса и утверждения Иисуса. А теперь мы готовы рассмотреть самое драгоценное сокровище; Если Вы до этого внимательно следили за нашими аргументами, то, быть может, скажете: "Иисус! Что касается чудес и Твоих замечательных заявлений, Ты, действительно, не являешься каким-то неуклюжим человеком. Но чудеса все же могут оказаться трюками, а Твои заявления могут быть ложными. Как мне знать, что Ты не являешься религиозным обманщиком, обладающим, — как никто иной в истории, — даром убеждения? Одного у Тебя недостает, — именно, божественного характера".

Да, это верно, что чудеса и заявления в сущности укрепляют наше желание глубже познакомиться с Иисусом Христом. В истории немногие отважились заявить, что они открывают Божью волю и что единственной настоящей основой жизни может быть только послушание ей. Если бы кто-нибудь проповедовал нам что-нибудь подобное и одновременно требовал совершенства от нас, то мы не без причины спрашивали бы его: "А что скажешь о себе самом? Исполняешь ли ты то, что сам проповедуешь? Разве ты обладаешь божественным характером?"

Перед тем, как ответить на вопрос: обладает ли Иисус божественным характером?, надо ответить на вопрос: каковым является Бог? Кажется, мы оказываемся в заколдованном кругу, когда говорим, что Иисус открывает Бога, потому что этим утверждением мы словно говорим, что знаем, каким является Бог, еще перед тем, как мы увидели Христа, а потом ищем семейное сходство с Ним. В самом деле, все это выходит не так. "Если быть чес-ным, — говорит Леонард Гриффит, — то нам надо изменить порядок и признать, что все, что мы уверенно знаем о Боге, мы получили от Иисуса. Христианство не смотрит на Иисуса через Бога; как раз наоборот: оно смотрит на Бога через Иисуса. Суть дела вот в чем: разве можем мы составить себе ясное представление о Боге без Христа?" [Leonard Griffith, Barriers to Christian Belief (London: Hodder and Stoughton, 1961), стр. 92.]

Перед тем, как запутаться в лабиринте мыслей о том, что мы можем кое-что узнать о Боге без откровения, позвольте мне сказать, что в наши дни большинство людей соглашается с тем, что если Бог существует, то Он был бы сильнее человека в таких проявлениях, как сила, умственные способности и доброта. Если теистические аргументы, пересмотренные нами, состоятельны, то мы можем смело верить тому, что Бог обладает силой и большими умственными способностями. Однако вполне возможно усомниться в Его доброте по причине наличия зла. Мы позже постараемся уменьшить эту трудность (в главе 17-ой).

Если Богу стать человеком, то мы ожидали бы, что этот человек также проявит силу, умственные способности и доброту. [Рамм эффективно пользуется выражением: "если Богу стать человеком..." в книге: "The Varification of Christianity by the Supernatural Character of Its Founder," Protestant Christian Evidences, стр. 163—183.] Мы уже отметили, что умственные способности и чудеса Иисуса показали нам Его могущество. А что можно сказать о Его доброте? В этом-то и заключается тема этой главы. Как обычно бывает, мы начинаем расследование данных с предложения тезиса о богочеловечности Иисуса Христа. Как еще до этого утверждалось, можно начать наше исследование с определенной теории, ибо все мыслители начинают с какой-то теории. Это особенно полезно, когда данные довольно сложны, что можно сказать и об утверждениях, действиях и высказываниях Иисуса. По моему тезису, если начать с предположения о богочеловечности Иисуса, то эта гипотеза разъяснит все тайны, связанные с этой Личностью. Данные Его жизни подтвердят наше предположение; никакой другой теории они не подтверждают. Всякая другая теория или будет скрывать многие данные, или не будет обращать на них внимания, или будет противоречить им.

Мы в главном утверждаем, что объяснить Христа без всякой ссылки на сверхъестественные элементы невозможно, как мы уже не раз говорили в нашем исследовании. От Христа исходит сильное "благоухание вечности". Он приходит к нам и отходит, а за Ним следуют облака славы. Мы, прежде всего, рассмотрим Его отношение к постоянной проблеме греха.

А. Иисус Христос и грех

Если Вам не нравится старый богословский термин "грех", Агнос, то замените Его Вашим синонимом: плохое поведение, злоба, зло или просто испорченность. Называйте его, как хотите; эта проблема свойственна всем людям. "Все согрешили и лишены славы Божией" (Рим. 3:23). Если Вы не являетесь нигилистом по этике, то, по всей вероятности, не раз боролись над вопросами причины и исправления греха в самом себе. Избежал ли Иисус этой проблемы? Есть убедительные доказательства, что Он действительно был свободен от нее. Обратим внимание на три источника: Самого Иисуса, Его друзей и врагов.

1) Сам Иисус чрезвычайно высоко ценил Свой моральный характер. Он не только прощал грехи (Марк. 2:5; Лук. 7:47), Он также предсказывал, что Его жизнь будет дана как жертва для прощения человеческих грехов (Матф. 26:28). В беседе с некоторыми противниками Иисус назвал их лжецами и сыновьями дьявола, а затем поставил им вопрос: "Кто из вас обличит Меня в неправде? Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне?". Иудеи обвинили Его в том, что в Нем живет бес, а на это Он ответил: "Во Мне беса нет, но я чту Отца Моего, а вы бесчестите Меня" (Иоан. 8:46—49). А еще до этого момента в беседе Он сказал: "Я всегда делаю то, что Ему угодно" (Иоан. 8:29). При другом случае Он сказал толпе, что ищет только славы Божьей и что в Нем неправды нет (Иоан. 7:18). [В "Беседе против Пелагия" (3.2) Иерома сохранил следующий отрывок из потерянного "Евангелия от иудеев": "Се, мать Господа и Его братья сказали Ему: Иоанн Креститель крестит для прощения грехов; пойдем креститься от него. Но Он сказал им: когда же согрешил Я, чтобы мне пойти и креститься от него? — быть может, кроме того только, что это, сказанное Мной, является знаком невежества".]

Чтобы понять намерение Иисуса, надо сравнить его с исповеданиями других исторических религиозных вождей. При конце жизни знаменитый Конфуций сказал: "В учености я, быть может, равен другим людям, но я пока еще не достиг характера совершенного человека, исполняющего то, что исповедую". В Коране Магомет ясно повелел своим последователям молиться за него по причине его грехов. И каждый, изучающий Библию, помнит, что из-за грехов Моисею было запрещено войти в обетованную землю (Втор. 34:4). [Смотрите William J. Justice, Our Visited Planet (New York: Vantage, 1973), стр. 18.]

2) Ученики также очень высоко оценили моральный характер Иисуса.

Кода Он пришел креститься, Иоанн Креститель сказал: "Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?" (Матф. 3:14). Петр сказал: "Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его" (1 Петр. 2:22). Иоанн обращается к христианам с увещанием не грешить и добавляет: "Вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха" (1 Иоан. 3:5). Павел утверждает, что "не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом" (2 Кор. 5:21). Автор Послания к евреям написал, что, подобно нам, Христос был искушен, но остался без греха (Евр. 4:15), и что Он — "первосвященник, святый, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес" (Евр. 7:26). Ссылаясь на Христа как на жертвенного Агнца, автор книги Откровение символически объявляет Его безгрешым (Откр. 5:6), ибо эта личность должна была быть беспорочной (1 Петр. 1:19).

Такое свидетельство учеников Христа особенно убедительно, когда нам известно, что все они были иудеями, чье понятие было под сильным влиянием ветхозаветного учения о греховности всех людей (например, смотрите Пс. 13:3; Ис. 53:6). Перед тем, как они начали проповедовать всему миру о безгрешности Христа, они жили с Ним в весьма близком общении на протяжении трех с лишним лет. Я менее всего представляю себе иудея, придумавшего безгрешного человека! Доказательства безгрешности Христа видимо были столь явственны для этих людей, что они могли с полной уверенностью говорить о ней.

3) Многие враги Иисуса дают косвенные свидетельства о Его характере. Во второй части судебного процесса римский правитель Пилат три раза заявил, что Иисус ни в чем невиновен. Во время суда жена Пилата послала ему такое сообщение:> "Не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него" (Матф. 27:19). Галилейский тетрарх, Ирод, кратко пересмотрел дело Иисуса и согласился с Пилатом, что Иисус не сделал ничего, достойного смерти (Лук. 23:15). Иуда-предатель признался в своем предательстве и сказал иудейским властям: "Согрешил я, предав Кровь невинную" (Матф. 27:4). Разбойник на кресте упрекнул друга за издевательство над Иисусом, говоря: "Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал " (Лук. 23:41). Римский сотник и другие, стоящие у креста и видящие Его умирающим, прославили Бога и сказали, что Он невиновен (Лук. 23:47) и что Он является Сыном Божьим (Матф. 27: 54).

А что можно сказать об иудейских врагах Иисуса? Разве они не нашли в Нем немало недостатков? Да, нашли, но эти недостатки, в большинстве своем, скорее всего были похожи на добродетели, чем на пороки. Враги обвинили Иисус в том, что Он совершил исцеление в субботу (Иоан. 5:16); что Он общался с бедными и грешниками (Лук. 19:7); что Он нарушал некоторые известные обычаи, как мытье рук (Матф. 15:2); что Он ставил (милостивый) дух закона выше беспрекословного выполнения его (Матф. 12:7); что Он в достаточной мере не воздерживался в еде и питье (Лук. 7:34).

Главное обвинение в богохульстве осталось недоказанным; оно только утверждалось. Несмотря на это, они постарались доказать свое обвинение Иисуса в богохульстве, прежде всего, ложными показаниями, а затем попытками добиться признания у Самого Иисуса, что и было нарушением иудейского обычае. [Другие ссылки: Матф. 26:57—68; Марк. 14:53—65; Лук. 22:63—71; Иоан. 18:19—24. Есть многие хорошие произведения, обсуждающие судебный процесс над Христом. Хорошее короткое обсуждение находится в 24-ой главе книги Барклея: W. Barclay, Mind of Jesus (New York: Harper and Row, 1960), стр. 221 —238.] Когда иудеи привели Его к Пилату, то переменили обвинение с религиозной к политической области, т. е. обвинение в богохульстве было превращено в обвинение в подстрекательстве к бунту! Три раза Пилат не соглашался с обвинением иудеев и тогда только поддался их желанию, когда они предупредили его, говоря: "Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю" (Иоан. 19:12).

4) Косвенные доказательства подтверждают личные свидетельства Самого Иисуса, Его друзей и Его врагов. Если желаешь выдумать и описать морально чистого человека, то надо заставить его не только утверждать, что он чист, но и поступками показать, что он этому верит о себе. Именно эту без слов говорящую часть человека очень трудно подделать.

У Иисуса Христа не было ни малейшего сознания о грехе в Себе. Он не переживал ни обращения, ни перемены, ни покаяния, ни угрызений совести, ни чувства виновности. Иисус похвалил мытаря за исповедание грехов, но Сам никогда их не исповедовал. Он ни разу не дал даже малейшего намека, что нарушил какой-то принцип Своей совести, морального закона или Божьей воли. Он никогда не просил, чтобы кто-то молился за Него. В начале нового года Он не давал Себе слова исправиться н не говорил Себе: "С каждым днем Я совершенствуюсь в характере".

Даже неверующие соглашаются с тем, что Иисус имел самое близкое общение с Богом, известное человеку. Но такая интимная близость никогда не приводила Его к болезненному сознанию о каком-то недостатке в Себе. Когда Исайя видел Иегову в храме, то сказал: "Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами" (Ис. 6:5). Когда Бог заговорил Иову, то Иов ответил: "Я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле" (Иов. 42:6). Давид подобное исповедует: "Вот, я в беззконии зачат, и во грехе родила меня мать моя" (Пс. 50:7). Павел называет себя "первым из грешников" (1 Тим. 1:15) и восклицает: "Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?" (Рим. 7:24). Ничего подобного мы не слышим из уст Иисуса.

Дальнейшее подтверждение приходит от того, что Иисус дал такое новое определение греха, что никто из нас на основании этого определения не может говорить, что он безупречен. Его критика нарушения моральных принципов ограничений не знает; Он коснулся самой сути запрещенных пожеланий сердца. Моисей запрещал убийство; Иисус осуждал мстительный гнев. Моисей запрещал прелюбодеяние; Иисус осуждал само вожделение. Моисей велел людям любить ближнего своего; Иисус велел им быть совершенными (Матф. 5:17—48)! Никто в истории человечества не изменил значение греха и не раскрыл его таким коренным образом, как Христос. Только Бог может испытать нас людей Своим уникальным проницательным средством. Значит, все части картины складываются одна с другой и показывают, что всякий человек, который может таким образом раскрыть грех, сам должен быть лишенным греха и, поэтому, он может прощать людям грехи.

Быть может, самое лучшее доказательство, которое мы могли бы представить в защиту понятия о безгрешности Христа, состоит в том, что Он позволял Своим самым дорогим друзьям принимать Его таковым, т. е. безгрешным. Им Он сказал: "Следуйте за Мной", т. е. Он представлял Себя как пример идеального поведения. Так как Он им сказал, что они должны быть совершенны, как и Отец Небесный совершен (Матф. 5:48), то из этого следует, что Он считал Себя равным Отцу в вопросах морали. Если бы Он не был безгрешным, — а Он утверждал противоположное этому, — то это было бы самым ужасным в истории примером высокомерия.

Агнос, мы вернулись к тому месту, с которого начали наши поиски относительно утверждений Христа о Себе. Если Христос — самый лучший из всех людей, то Он был бы особенно чувствителен ко греху в Самом Себе. Самые выдающиеся люди производят сильное впечатление на нас по причине их признания своих недостатков, кроме Иисуса Христа. Считать себя безгрешным — это самый большой грех, — кроме того только, что это действительно так. Всякий, кто заявляет, что в моральном состоянии он совершен, является или лжецом, или душевнобольным, или он говорит истинную правду. [Смотрите Charles E. Jefferson, The Character of Jesus (New York: Thomas Y. Crowell, 1908), стр. 330 и дальше.]

Не говорим ли мы в сущности, что характер Христа является чудом, самым большим чудом? Если все люди грешат, а Христос никогда не грешил, и если чудо является исключением из нормы, то не утверждаем ли мы, что Его жизнь была самым потрясающим из всех чудес? Неудивительно, что многим неверующим приходится ссылаться на гипотезу о мифическом происхождении Иисуса Христа для того, чтобы избежать ясного значения Его безгрешности. Мы можем подвести итог нашему утверждению следующим силлогизмом:

1. Если человек действительно добр, то он признает свои грехи, если согрешил.

2. Иисус Христос не признавал, что Он грешил.

3. Поэтому, или Иисус Христос не был всецело добрым, или Он никогда не грешил.

Агнос, еще раз заметьте, что в Вашей оценке Иисуса Христа никакой средней позиции не может быть. Он или грешен, или безгрешен.

Еще один последний пункт: он как раз в данном случае соответствует тому, что в Своих этических идеалах Христос абсолютно неуступчив. Если предположить, что источником всех ценностей является Бог, то разве стандарт ценностей у Бога в человеческой плоти оказался бы менее совершенным? Заявлял бы Он: "Конечно, грешить до некоторой степени можно"? Ценности Христа абсолютны и вечны; соблюдать их сегодня настолько трудно, насколько было трудно и в то время, когда Он впервые выразил их (например, как в случае заповеди подставить обидчику свою другую щеку на второй удар).

Когда дело касалось ценностей, то Иисус редко уступал требованиям общественной культуры. Когда Магомет дал мужчинам право брать себе до четырех жен, он уступил требованию общественной культуры. Когда Моисей разрешил развод без особых трудностей, то он уступил требованию общественной культуры (Матф. 19:8). Когда Лютер позволил Филиппу Гессенскому жениться во второй раз, то уступил требованию общественной культуры. Создавалось впечатление, что Иисус как будто прилагал все усилия, чтобы нарушать правила общественной культуры и представить нам первоначальную всеобщую культурную этику. Он предсказал, что все пройдет, кроме Его слов.

Б. Иисус и Бог

Если Иисус был безгрешен, то Он пользовался правом утверждать, что открывает всецело святого Бога. По утверждению многих религий надо доказать, что Бог непознаваем, и считается, что только таким признанием действительно прославишь Его. Этого не скажешь о христианстве. Христиане убеждены, что во Христе "обитает вся полнота Божества телесно" (Кол. 2:9) и что Он есть "сияние славы и образ ипостаси Его" (Евр. 1:3). Христос толкует и объясняет настоящую природу Бога (Иоан. 1:18).

Вне сомнения, это приводит христианскую систему к "скандальной точности", но это также представляет мыслящему человеку действительную историческую личность, которую можно исследовать. Индийцу или индусу Бог всегда близок; в любой момент можно соединиться с Абсолютом. Тот, кто так думает, вероятно верит, что какое-то историческое событие может истолковать истину, но ни в коем случае не установить ее.

Что касается христианства, исторический Иисус Христос как раз и установил истину. Приходится принять одно из двух понятий о времени и откровении: индийское или христианское. Или 1) любое время и любое местоположение в одинаковой степени важно Богу, или 2) Бог выбрал определенные моменты истории и определенные места для Своих целей откровения. Христиане настаивают, что если не сориентируешься по известным определенным событиям, т. е. по "великим действиям Бога", особенно по тому, что Бог совершил во Христе, то никогда не придешь к вечному Богу. Помните заявление Христа: "Я есмь путь, и истина, и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня" (Иоан. 14:6). Из всего, что Христос дал нам, самым дорогим мы считаем то, что Он открыл нам любящее сердце Бога.

В понятии греков Бог был лишен сердца. Боги завидовали человеку, даже не были рады тому, что Прометей украл и оставил огонь на земле. Боги были отделены от людей, равнодушны, они не заботились о жизни на земле. Идея о Боге с любящим сердцем не входила в понятие греков. Идея о Боге, принимающем усердное участие в человеческой жизни, не входила почти ни в одну из классических систем мышления, предшествовавших христианству. [В Augustine, Confessions (VH.ix.13), Августин Блаженный пишет: "То, что Слово было в начале и что Слово было у Бога и Слово было Бог, — я читаю в книгах неоп-латонистов... а то, что Слово стало плотью и обитало с нами, — этого нет".]

Разве иудейский Иегова заботился о людях? Да, заботился, но Он все еще был столь чистым и святым, что никто из людей не мог приступить к Нему и посмотреть Ему в лицо (Исх. 33:20). Встретиться с Богом таким прямым образом означало умереть (Быт. 32:20; Суд. 13:22). Бог настолько отличался от человека, что никакому грешнику невозможно было бы продолжать существовать, если он находился под Божьим гневом. Казалось бы, только пророк Осия увидел часть Божьей милости, которую Иисус открыл некоторое время спустя. В большинстве случаев Ветхий Завет страшил грешника: "Да исчезнут грешники с земли, и беззаконных да не будет более" (Пс. 103:35). "От меча умрут все грешники из народа Моего" (Амос. 9:10).

Казалось бы, что аксиомой всех религий является то, что до Христа Бог имел дело только с чистыми сердцем. По этой причине большинство языческих религий и, печально сказать, некоторые варианты христианства основаны на страхе. Иудеи, как и греки, знали достаточно хорошо о силе, знании, справедливости, святости и праведности Бога, чтобы бояться Его, но Иисус Христос, Который называл Бога Отца "Авва" (со значением "папа"), научил мир любить Бога. В Новом Завете к тем, кому являлся Бог, первые слова чаще всего были: "Не бойся!" (Лук. 1:13, 30). Иисус сделал Бога таким близким, что великий апостол Иоанн, возлюбленный Им, мог написать: "В любви нет страха, но совершенная любовь (Божья) изгоняет страх" (1 Иоан. 4:18).

Обнаружить, что Бог любит людей, — это нас удивляет, а обнаружить, что из-за любви Он ищет людей и пожертвовал Собой ради них, — это, в самом деле, нам очень трудно понять. Обыкновенной чертой всех древних религий является требование к человеку чем-то пожертвовать Богу, но понятие, что Бог чем-то пожертвовал человеку, — это что-то совсем новое. Иисус учил нас смотреть на Бога, как на пастуха, ищущего заблудшую овцу, или как на хозяйку, ищущую потерянную монету, или как на доброго отца, ждущего с большим нетерпением возвращения блудного сына (Лук. 15:1—32). Мы замечаем, что Бог весьма печален, когда люди остаются в гибельном состоянии, и что Он пожертвовал Своим единственным Сыном для того, чтобы спасти их (Иоан. 3:16; Рим 5:8).

Такое интимное откровение Бога существенно помогает человеку в его борьбе за жизнь по нравственным принципам. Только отца можно любить именно так, как, по словам Христа, мы должны любить Бога. Очень трудно любить судью, судящего нас, или сильного царя, господствующего над нами. Можно сказать, что только те, кто нашел и обнаружил Бога как Отца, могут по-настоящему возлюбить Его именно так, как, по указанию Иисуса Христа, мы должны любить Бога. Когда Иисус сошел н