Проблема электронных карточек

Компьютерный концлагерь

Согласно положениям Шенгенского соглашения, узаконивается создание всестороннего электронного досье на каждого гражданина. Туда заносится все, что может служить целям раскрытия уголовного преступления или осуждения, в том числе, и сугубо личные сведения, то есть "расовое или национальное происхождение, политические взгляды, религиозные или философские убеждения" (24), данные о состоянии здоровья, интимной жизни и т.д. Последствия сбора такой всеохватывающей информации о гражданах очень выразительно охарактеризовал в свое время один из политических деятелей Греции - член Европарламента Коста Нико-лау: "Посмотрим, что означает, на самом деле, электронная регистрация и каковы будут ее конкретные последствия для каждого из нас. Кроме политических и социальных взглядов каждого и возможных особенностей поведения, вездесущий глаз информационного центра (и тех, кто принимает участие в его обслуживании) в любой момент будет видеть, где мы работали ранее. Каковы наши успехи в образовании и какие дипломы мы получили. Какими болезнями мы болели и какие из них еще действуют на наш организм и, особенно, - на наше умственное состояние. Сколько раз и от кого мы принимали жалобу. Каковы наши связи с банками. Каково, на самом деле, наше имущество. Как часто и куда мы ездим. С какими "высокими" людьми связаны. Каковы наши привычки..." (35, с. 73).

Вся эта информация будет храниться не только на центральном компьютере, но и на электронной карточке, на особой магнитной полоске. Как отмечается в Послании Синода от 9.3.93 г., "эту информацию невооруженным глазом нельзя увидеть, и потому о ней не будет знать даже сам владелец, но зато ее смогут прочесть соответствующие устройства, находящиеся в распоряжении органов власти".

Возникает вопрос, для кого будет собираться столь подробная информация о гражданах? Что это за органы власти и какой именно власти? И как ни странно, определенного ответа на это мы не находим. По-видимому, и сами греческие авторы не находили его в доступных им документах Шенгенского соглашения. Так, протопресвитер Феодор Зисис говорит о том, что "соглашение заменяет Европейское сообщество неизвестным центром, откуда исходят инициативы", по его же словам, вся Европа вынуждена "приспосабливаться к бесконтрольной и всесильной Исполнительной Комиссии" (15). Иеромонах Христодул Святогорец констатирует, что, благодаря этому соглашению, "власть перешла с национального на интернациональный уровень" (18). Тоже говорит и протопресвитер Саранти Саранду: "вся власть отнимается от народа и дается Соглашению" (28). Он сам считает, что реальной властью будут обладать сотрудники центрального компьютера в Страсбурге. "30 служащих, - говорит он, - люди, которые распоряжаются нашей участью, так как 30 служащих составят персонал, который будет собирать данные, оценивать их и причислять граждан к различным категориям" (28). К такому же выводу приходит и архимандрит Эммануил (Колива): "Центр", как особое учреждение, становится "государством в государстве", так как он не будет подвергаться контролю, будет независимым и не подлежащим никакой административной инспекции" (27, С, 4).

Мало того, что Страсбургский центр сосредоточит в своих руках всю информацию о жителях объединенной Европы. С помощью этой информации он сможет установить власть над людьми, и это тоже предусмотрено Шенгенским соглашением. Ведь не надо забывать, что официально цель создания Шенгенской системы - обеспечение безопасности, борьба с преступностью. И именно для профилактики преступлений и будут собираться компьютерные досье на граждан. Но как это будет выглядеть на практике? На практике, на основании собранной компьютерной информации будут выявляться списки потенциальных преступников, то есть лиц, "которые, по мнению властей, могут квалифицироваться как способные в будущем к совершению "правонаказуемых деяний" (3). Все общество, вся объединенная Европа, таким образом, "раздробляется на невинных, виновных и подозреваемых" (27), "хороших и плохих, невинных и подозрительных, наказуемых и нежелательных" (16). Что самое опасное при этом, как отмечают греческие авторы, "способ, по которому будут выявляться эти нежелательные граждане, нам не известен" (28), не разработаны четкие критерии для этого (7), и потому на практике отрицательная оценка людей "будет исходить из различных центров, которые будут характеризовать вызывающих подозрение граждан по своим собственным критериям" (28). "Но постойте, - восклицает о. Саранти Саранду, - разве это возможно, чтобы начальники Шенгенского соглашения проникали в сердце, в ум, в намерение, в волю каждого?" Конечно, нет. Опыт Церкви (да и не только Церкви) показывает, что даже честные добросовестные люди, но не искушенные в духовных и психологических тонкостях, не способны дать правильную характеристику человека даже на основании большого числа имеющихся о нем данных. Тем более, вряд ли на это будут способны сотрудники Страсбургского "Центра", от которых Шенгенским соглашением не предусмотрено требовать даже простой добросовестности (27, А, 4). Тем самым, открываются возможности для "интриг, краж, подслушивания, злоупотреблений, обмана" и т.п. (27, В, 2). "Всю Грецию, - с тревогой отмечает архимандрит Эммануил, - будут держать в руках 5-10 человек "Центра", легко подверженных влияниям всякого рода" (27, В, 2). Это опасение имеет серьезное основание еще и потому, что Шенгенским соглашением предусмотрены определенные меры воздействия на людей, отнесенных к категории потенциальных преступников. Под предлогом безопасности передвижений устанавливается не только компьютерная регистрация, но и система слежки за теми гражданами, которые отнесены к категории подозрительных (9). Этот надзор может быть незаметным (метод "тактичной слежки") (3), но весьма эффективным, и привести к преследованию и аресту подозреваемого человека, причем, не только на территории одного какого-то определенного государства, но и в пределах 20-километровой зоны в пределах другой страны без ведома ее властей (28). Тем самым нарушается государственный суверенитет, и, напротив, полицейские службы получают возможность "расширить свои полномочия или приобрести новые полномочия" (21), вводятся новые структуры в области правопорядка (3), фактически создается сверхполиция (28), не подчиняющаяся власти ни одного государства - члена ЕС.

Вместе с тем система преследования неугодных лиц, предусмотренная Шенгенским соглашением, имеет и еще одно; весьма серьезное нарушение общепризнанных элементарных норм права. Это нарушение касается "презумпции невиновности", то есть права каждого человека считать себя невиновным, пока не докажут, что он совершил преступление. Создатели Шенгенского соглашения

заменили это право на противоположное. В их системе человека можно считать виновным на основании одних только подозрений, то есть, если руководителям "Центра" кажется, что человек, судя по собранной о нем информации, способен к совершению преступлений. И человек должен доказывать свою невиновность, если он не хочет попасть в списки "неугодных" лиц.

Это, пожалуй, самое серьезное нарушение личной свободы со стороны авторов европейской системы электронных карточек, и греки во имя защиты родной для них демократии особенно сильно восстают против него, обращая внимание на далеко идущие последствия этого нарушения. "До сего дня, - отмечает о. Феодор Зисис, - в демократических государствах преследовалось деяние, а не мысль, не политические, религиозные или философские воззрения. Каждый может свободно верить и следовать какой угодно религии, философии, идеологии, достаточно, чтобы он не совершал действий, подлежащих уголовному наказанию... Сегодня ты подозрителен потому, что, хотя ты и не совершил уголовно наказуемого деяния, однако ты имеешь политические, философские, религиозные убеждения, которые не нравятся носителям власти" (15) (имеются в виду руководители Страсбургского "Центра"). Даже люди, и в мысли своей не сознающие за собой ничего противозаконного, не могут быть спокойны при Шен-генской системе. "Пусть не торопятся некоторые говорить, - предупреждает монах Герасим Веке, - что если мы - честные люди, то нам нечего бояться... Кто угодно может быть честным человеком по отношению к закону, но не подчиняться в вопросах совести, идеологии, достоинства и тому подобных, беспокоя тем неких сильных мира сего, не обязательно греков, не обязательно православных. Отплатой будет некая электронная характеристика, электронная репрессия" (31).

Еще более резко о вредных последствиях Шенгенской системы высказывается о. Саранти Саранду: "Устанавливается система социального недопущения граждан к учебе, работе и другим сферам. Неугодными будут считаться не только анархисты, но и все, отличающиеся наличием собственных убеждений, идеологии, занимающиеся общественной деятельностью и участием в оппозиции. Работодатели будут информироваться и об особых личных данных работающих, и некоторые, имеющие определенные характеристики, останутся без работы... Работодатели будут притеснять работающих; несомненно, увеличится безработица, голод, обострятся социальные проблемы, те граждане, которые не будут следовать новому порядку вещей, будут жить в удалении от дел; напротив, послушные, простите за выражение, доносчики будут преуспевать" (28).

В целом, Шенгенская система ставит под угрозу конституционные свободы, которыми до сих пор могли беспрепятственно пользоваться граждане стран - членов Европейского Союза. "Вся эта система, - отмечает о. Саранти Саранду, - упраздняет Конституцию нашей страны, равно как и Конституцию всех других государств, которые участвуют в этой системе, а также законы (имеющийся у нас свод законов), так как начальники и сотрудники компьютера, который находится в Страсбурге, установят свои законы и по ним будут оценивать, какой гражданин законопослушный, а какой - нет, кто является подозрительным лицом, а кто не создает никаких проблем на всей этой территории супер-Европы" (28).

С тревожной озабоченностью говорят православные греки и о духовном климате объединенной Европы: "Ясно, что логика развития репрессивных механизмов для защиты внешних границ Европейского Союза приводит к введению репрессивного механизма и внутри ЕС, который через систему слежки посредством электронных удостоверений и регистрации данных личного характера приведет к урезанию свобод гражданина, изменению облика и духовной сущности человека. Если все с 14 лет должны иметь электронные удостоверения, если за всеми постоянно следят невидимые глаза, то, благодаря режиму страха перед последствиями, все с детского возраста будут подвергать внутренней цензуре каждую свою мысль и каждое свое действие" (21).

"Тоталитарный контроль за личностью, - предупреждает архимандрит Эммануил (Калива), - имеет свое нравственное продолжение. Он превращает творение Божие, одаренное свободой, созданное "по образу и по подобию", в нечто противоположное - в несвободного робота, зависящего от решений и власти "Центра". Всесторонняя регистрация создает возможность политического, экономического, религиозного, нравственного, биологического, психосоматического воздействия на личность, ее блокады и, вообще, уничтожения как таковой" (27, А, 4).

"Внедрение электронной системы информации упраздняет личность, преобразуя человека в число. Человеческий фактор сводится к нулю, поскольку система узнает только числа и данные" (37). "Связи людей между собой будут осуществляться, в первую очередь, посредством машин. Понятия любви, снисходительности, прощения, человечности, стояния за истину ради Бога полностью заменяются вычислениями, клавишами, экранами, цифрами" (31).

Таким образом, мертвящий и бесчеловечный дух системы электронных карточек, системы, которая "обращается с людьми как с числами, почти как с консервированными продуктами, которым также присвоены номера" (15) - этот дух создает "Европу - темницу для самих европейцев" (21), темницу без видимых стен и решетчатых окон, но с прочнейшими оковами, накрепко связывающими малейшие свободные проявления человеческой души. И православные греки в ужасе от таких мрачных перспектив, которые сравнимы с самыми страшными прогнозами научной фантастики, со скорбью восклицают:

"Кто нас спасет от унижения и порабощения?" (9) Но они же, православные греки, знают, что у них есть оружие, которого нет у прочих народов объединенной Европы - православная вера. Эта мысль особенно подчеркивается в Послании Св. Синода от 9.3.93 г. "Чтобы противостать этой агрессии, народ должен иметь духовную опору - прежде всего, в Православии. Вся прошедшая история свидетельствует, что, именно, сочетание патриотизма и Православия давало греческому народу неисчерпаемую силу для сохранения своего национального бытия" (1). Вместе с тем. Св. Синод, как и все православные греки, особенно опасается за судьбу .Православия в своей стране, которое, несомненно, будет предметом особого преследования в новой тоталитарной системе именно потому, что враги православной Греции тоже прекрасно сознают, что в истинной вере - подлинная сила эллинского народа. К этой проблеме мы теперь и переходим.