Тотальное огосударствление 6 страница

Впрочем, ныне все эти трудности, думается, уже позади.

¹ Недаром против уже подготовленной части четвертой Гра­жданского кодекса РФ мобилизованы довольно внушительные силы — и чрезвычайный и полномочный посол, и автор, другие видные в своих сферах деятели. Причем критика тут мелкотрав­чатая, несерьезная. Верно пишет на сей счет проф. А. Л. Маков­ский: «Чем вызвана эта несерьезная критика, превратившаяся в своего рода шоу. Когда через строчку с трогательной заботой обязательно напоминают об угрозе для России не быть приня­той в ВТО? (Кстати, задержка с принятием России в ВТО — как это видно из материалов встречи «Восьмерки» в середине июля 2006 г. — оказалась связанной как раз с проблемами интеллек­туальной собственности, которые по-видимому, и были бы сня­ты принятием четвертой части Гражданского кодекса.) Ответы на эти вопросы есть, и, к сожалению, они приводят нас к при­чинам весьма меркантильным, очень далеким от забот об отече­ственном законодательстве...» (Маковский А. Л. Несерьезная критика // ЭЖ-Юрист. 2006. № 19. С. 7).

Часть вторая СОБСТВЕННОСТЬ В НАШЕМ МИРЕ

Глава седьмая Собственность и цивилизация

ПО ЛОГИКЕ излагаемого в книге материала перейдем к одной из центральных идей данной работы. К положе­нию о том, что именно собственность (притом — в своем изначальном качестве — как частная собственность) сыг­рала решающую роль как в переходе на такую ступень су­ществования человеческого общества, которая именуется цивилизацией, так и последующем ее развитии, модерниза­ции, судьбе. То есть состоянии, когда сообщество разум­ных существ — людей, наряду с императивами природы, стало существовать, функционировать и развиваться на собственной основе — экономики, культуры, права, ду­ховных ценностей.

Исходный момент здесь — сущность собственности.

Собственность — свобода (в ее активных, созидатель­ных формах) в решающей области жизни людей, в эконо­мике, а также деловой и повседневной жизнедеятельно­сти. Б. Н. Чичерин так и писал: «Первое явление свободы в окружающем мире есть собственность»¹.

Собственность явила собой один из поворотных (или. скорее, начальных) пунктов в истории становления и раз­вития человечества. И главное здесь то, что по своей сути собственность есть как бы продолжение человека, фактор его миссии как созидателя и творца в сфере материаль-^Ньгх и духовных благ, а отсюда — господства, абсолютной ^и исключительной власти в отношении внешних предме-

¹ Чичерин Б. Н. Указ. соч. С. 85.

Часть вторая. Собственность в нашем мире

тов, проявлениями или инструментами его физических возможностей и разума, умения и способностей, активно­сти и творчества. Собственность в этой связи становится фактором активности, озабоченности и ответственности человека за ее использование, судьбу, источником одного из наиболее мощных стимулов предельно интенсивной, связанной с риском деятельности, импульсом, толкаю­щим в сфере экономики не к «проеданию» доходов, а к их обратному вложению в производство. Всего того, что способно многократно увеличить силу, мощь индивидов и их групп, коллективов — всего человеческого рода.

Вот почему, по всем данным, собственность, являя со­бой один из поворотных или даже начальных пунктов не только в жизни человека, но и в истории, и при всех сво­их теневых сторонах и негативах, стала мощным, не имею­щим альтернативы и аналога источником силы людей, не­коего «божьего дара» (и, увы, одновременно «бесовских» проявлений), дающего людям неиссякаемые силы и од­новременно ставящим их в ситуацию жизненных испыта­ний, соблазнов и искушений, что, порой и с потерями, приводит в конечном счете к совершенствованию и воз­вышению человека.

При этом, разумеется, нужно постоянно иметь в виду, что собственность всегда существует в строго определен­ном обществе, уже долгие века — при определенном по­литическом режиме того или иного государства, утвер­дившегося в нем публичного порядка. И есть, надо пола­гать, основательный смысл в том, что, по словам У. Маттеи и Е. Суханова, «структура властных полномо­чий собственника имущества (как движимого, так и не­движимого) позволяет считать ее тем, что экономисты назвали бы «остаточным требованием (residual claimant)». Под этим понимается такое положение, при котором право собственности вбирает в себя все то, что осталось после того, как оно проложило себе дорогу через сопря­женные с ним общественные обязанности»¹.

Маттеи У., Суханов Е. Указ. соч. С. 1179.

Глава седьмая. Собственность и цивилизация

ПО УКАЗАННЫМ ВЫШЕ основаниям собственность (и неотделимое от нее право — право частной собствен­ности) после многотысячелетнего первобытного состоя­ния стала важнейшей и притом постоянной составляю­щей человеческой цивилизации.

Прежде всего, по всем историческим данным и самой логике исторического развития, собственность выступила в качестве необходимого компонента в самом процессе выхода человеческого сообщества из первобытного со­стояния. Ведь ключевым пунктом такого выхода стала са­ма возможность выделения из такого сообщества, отли­чавшегося ранее, на первобытной стадии, органической монолитностью (кроме отдельных иерархов), автономно­го человека.

Правда, эта возможность имеет и свою весьма важную биологическую предоснову. По современным научным данным, инстинкт «своей собственности» в далекие вре­мена доцивилизационной эпохи проявил себя как один из самых сильных и неодолимых инстинктов (биологиче­ских программ¹) — обстоятельство, которое предопреде­лило не только перспективу выделения автономного ин­дивида из родоплеменного целого, но и возникновение в будущем собственности со всеми ее качествами, харак­терными для собственности частной.

Но эта возможность могла стать реальностью только при одном условии — в обстановке, когда автономный

¹ См.: Дольник В. Указ. соч. С. 52—53. Автор обращает вни­мание на то, что «у наших первобытных предков личная собст­венность является неприкосновенной. Поэтому после смерти человека никто не мог взять ее». На основе этих и всего ком­плекса исторических данных В. Дольник утверждает, что «лише­ние собственности или ограничение на владение деформируют психику и взрослого человека, делают его агрессивным, завист­ливым и вороватым». И дальше: «В наш век эксперимент по массовому лишению людей частной собственности ясно пока­зал, что противодействия этому инстинкту (своей собственно­сти. — с. А.) делают людей не лучше, а хуже, чем они могли бы ^Ыть, владей они собственностью».

Часть вторая. Собственность в нашем мире

человек мог получить опору в вещах, являющихся его своеобразным продолжением и фактором умножения его силы, в предметах внешнего мира, т. е. в собствен­ности. И тем самым обеспечить существование себя, своей семьи и даже наращивать известные материальные ценности, которые со временем смогли стать основой его нового положения в вещном мире — богатством, собст­венным материальным состоянием.

И еще один момент, характеризующий факт постоян­ства собственности для людей.

Каждый человек в условиях цивилизации (а в чем-то даже в виде предпосылки и в обстановке первобытного состояния) имеет, сообразно своему первородному ин­стинкту и изменяющимся условиям жизнедеятельности, «свою» собственность, которую можно, как уже отмеча­лось, рассматривать в качестве личной, бытовой. Она мо­жет быть весьма малой (даже ничтожной, практически нулевой для рабов и подданных при рабовладельческом и тем более — теократическом строе). Но она всегда есть, разрастаясь порой для отдельных индивидов до внуши­тельных объемов и значений, когда она выражает тот или иной уровень богатства и отсюда нередко дает основание для перехода ее обладателя в новое, более высокое граж­данское состояние (что было характерно и при рабовла­дельческом строе, и при многообразных феодальных от­ношениях).

И все же, при всей важности отмеченных моментов, главное, определяющее, что характеризует историческое, поистине глобальное значение собственности, — другое. Правда, это «другое» проявилось на первых фазах форми­рования и развития цивилизованных отношений не сразу, далеко не всегда непосредственно. Для этого потребова­лись, увы, долгие века, пожалуй, даже тысячелетия.

В чем тут дело?

В какой-то мере ответ на этот вопрос был уже обозна­чен ранее, в предшествующем изложении. Возникнув как удивительный феномен, утвердивший жизнь разумных су­ществ — людей на Земле, собственность при становлении цивилизации долгое историческое время выступала не в

Глава седьмая. Собственность и цивилизация

чистом виде, а в виде «отягощения», в соединении с другими отношениями, порядками, нравами. И не только теми, ко­торые еще сохранялись в качестве остаточных и инерци­онных явлений прошлого — первобытной стадии сущест­вования человеческого рода, но главным образом теми, которые по своему содержанию оказались близкими к от­ношениям собственности как отношениям господства и власти человека.

Конечно, надо заметить, что собственность всегда, так или иначе, отягощена социальными явлениями, в частно­сти, существующими общественными и публичными по­рядками, требованиями морали и т. д. Но среди такого рода явлений, сопутствующими собственности, есть и та­кие, которые как бы «примешиваются» к собственности, не дают ей в полной мере раскрыться, реализовать свои качества и социальные функции.

Особо в данной плоскости должна быть отмечена по­литическая государственная власть, которая, отделившись в принципе от собственности, все же не только оконча­тельно не «порвала» с ней, но в том или ином виде неук­лонно стремится охватить ее политическими, властными отношениями. Формируясь по большей части на основе собственности на землю, государственная власть (как гос­подство над людьми) довольно основательно и историче­ски долгое время, в том числе при господстве феодально­го строя, примешивалась к многообразным отношениям собственности.

Такого рода «примешанность» к собственности стала характерной и для других сфер социальной жизни обще­ства, связанных с господством над людьми, прежде всего, Для идеологии, в том числе религии (и это сохранилось, например, для собственности в области семейных отно­шений ряда стран вплоть до середины XX в. или даже до нынешней поры), а также для цеховых, «городских», со­словных и иных феодально-корпоративных порядков и нравов феодальных обществ.

И все это, помимо иных последствий, не позволяло Раскрыться собственности, реализовать на практике свои Потенции. За исключением, пожалуй, прорыва (или при-

Часть вторая. Собственность в нашем мире

ближения) к «чистой» частной собственности в древне­римском праве, а также в какой-то мере для института доверительной собственности, зародившегося в недрах феодальных отношений Великобритании, а затем, уже в новую эпоху, проявившую новые свойства и немалую — хотя и весьма специфическую — регулятивную силу.

КАЧЕСТВЕННЫЙ ПЕРЕЛОМ в развитии собственно­сти (а в этой связи и всего мирового развития человече­ской цивилизации) произошел в результате буржуазных революций, и в особенности их всепланетной кульмина­ции — Французской буржуазной революции 1789—1804 гг.

Глубинный социальный смысл буржуазных револю­ций заключался не только в принципиально новом кон-ституировании политических отношений (даже таких ее высокозначимых составляющих, как принципы, закреп­ляющие права и свободы человека, разделение властей, парламентаризм, верховенство права и др.), сколько в высвобождении собственности, в том, что соб­ственность смогла — пусть и в этом случае не оконча­тельно (что едва ли вообще возможно и необходимо) — выступить в чистом виде, освободившись от много из того, что к ней примешивалось и что препятствовало раскрыть заложенный в ней потенциал.

Решающую роль здесь сыграл Гражданской кодекс Франции 1804 г. (Кодекс Наполеона), который, воспри­няв сам дух Французской революции, законодательно за­крепил последовательно персоналистический характер собственности, исключительность и абсолютность прав ее носителя. Согласно его знаменитой дефиниции «собст­венность есть право пользоваться и распоряжаться веща­ми наиболее абсолютным образом, с тем, чтобы пользо­вание не являлось таким, которое запрещено законами или регламентами» (ст. 544).

Тогда-то и раскрылась экономическая и глубоко соци­альная суть собственности как явления вещного и правового порядка, позволяющего владеть и неограниченно распо­ряжаться вещами, иными предметами как исключительно

Глава седьмая. Собственность и цивилизация

и «сугубо» своими, и отсюда своей волей и в своем ин­тересе использовать их мощь и потенциал в активной, творческой, созидательной деятельности (хотя, увы, под­час с издержками! — в деятельности сугубо спекулятив­ной и иной общественно порицаемой, порой граничащей с криминальной).

Именно с той поры стало очевидным, что вопреки ши­роко распространенному мнению о собственности как всего лишь достоянии или богатстве (и вопреки ряду сво­их негативных свойств) именно она, собственность, обес­печивает глубинную, цивилизационную и, если угодно, мирозданческую миссию — возможность многократного усиления и развертывания силы и интеллекта человека через вещи, иные интеллектуально-объективированные предметы, т. е., прежде всего, — через производство, экономику.

С исторических позиций именно вещи, иные «произ­водительные» предметы, т. е. средства производства, на которые экономические, социальные и правовые основы жизни дали человеку такое же абсолютное и исключи­тельное право, как над ним самим (придав им качество «собственных», а главное — новые, невиданные ранее возможности труда в экономике), и раскрыли потенциал собственности. А это возвысило или, быть может, точнее и значительнее, — перевернуло мир, создало принци­пиально новую реальность, по своим потенциям социаль­но-активную среду. И тем самым открыло простор к то­му, чтобы человек мог выступить в качестве творца, сози­дательной и активной силы в его взаимоотношениях с природой, окружающей действительностью.

И если это качество человеческого рода в прошлом (в частности, в условиях античности, эпохи Возрождения) имело в основном единичный, ситуационный характер, то с «высвобождением» собственности в эпоху буржуаз­ных революций такое значение собственности — теперь Уже по всем характеристикам частной собственности! — стало общей чертой нового экономического и социально­го строя (названного многими впоследствии строем «ка­питализма»).

С такого явления, как собственность в указанном значе-^Нии, и развернулась в полной мере История человеческого ро-

Часть вторая. Собственность в нашем мире

да. Пусть и со всеми ее модификациями, сложными путя­ми развития, зигзагами, поворотами назад, а также ее ис­торическим прошлым, которое, возможно, корректнее в чем-то назвать «предысторией» цивилизации с точки зре­ния всех ее позитивных качеств. Пусть и с известными негативами в жизни людей — усилением эгоизма, стрем­лением к богатству, неправедными, порой неправовыми методами его достижения, возможностью присвоения собственником результатов неоплаченного труда (экс­плуатацией человека человеком). И все же, как бы то ни было, именно с собственности раскрылась цивилизация в высоком человеческом значении.

В этой связи одно попутное замечание — институтом частной собственности, получившим в результате буржу­азных революций качество всеобщей доминанты, оказа­лось органически связанно не просто право, а — по истори­ческому примеру Древнего Рима — гражданское (частное) право, которое и «сообщает» частной собственности каче­ства сугубо персоналистического явления, абсолютности и исключительности выражающих его юридических прав¹.

СОБСТВЕННОСТЬ в условиях Нового времени, осво­бодившись от всего того, что в предшествующие периоды общественного развития примешивалось к ней (и что не давало возможности в полной мере ей раскрыться), упро­чила свой вещный характер.

И это выявило с достаточной полнотой и определенно­стью социальные функции частной собствен­ности. О них уже говорилось в гл. 3. Напомню. Это:

а) главная и незаменимая мотивационная основа ак­тивной, в том числе творческой, созидательной, в услови­ях стабильности деятельности человека;

¹ Этого, кстати сказать, не требуется сугубо «рыночному» хо­зяйству, замкнутому на обороте имущественных благ, где граж­данско-правовые нормы играют преимущественно оформитель­скую функцию, и это, думается, обусловило, наряду с традиция­ми советской политэкономии, пренебрежительное отношение к роли права приверженцев нынешней «рыночной экономики».

Глава седьмая. Собственность и цивилизация

б) импульс, толкающий производителя на предельный
и жесткий риск в хозяйственной деятельности;

в) сила, обременяющая собственника социальной от­
ветственностью, пусть и в моральном или морально-дело­
вом отношении, за результаты использования своего иму­
щества, за успех своего дела;

г) фактор, обусловливающий обратное вложение ре­
зультатов деятельности в производство («собственные»
инвестиции).

И если иметь в виду все указанные выше социальные функции частной собственности, в их единстве, то ста­новится очевидным и ее сила, и то, сколь значительна заложенная в ней социальная энергия. Энергия, которая в условиях реализуемой экономической свободы, частно­собственнических товарно-рыночных, конкурентных от­ношений приводит к самовозрастанию «вещественного» состава собственности, и отсюда — к развитию общества, к наращиванию его богатства.

Об этой стороне миссии собственности в настоящее время (а также ее роли в утверждении ценностей демо­кратии) и пойдет разговор дальше.

КОНЕЧНО, НЕ СЛЕДУЕТ УПУСКАТЬ из поля зре­ния, что собственность (частная собственность) оказалась в практической жизни явлением сложным, противоречи­вым, в том числе и в своем историческом развитии.

Но эта сложность, противоречивость, как свидетельст­вует история, поставила ряд стран на грань национальной беды, губительного кризиса, порой — катастрофы; она не Должна заслонять роли собственности в формировании и развитии фундаментальных основ современной цивили­зации, свидетельствующей о том, что человечество пере­шло на новую, более высокую ступень своего развития (т. е. того, что, как говорилось ранее, «возвысило» или Даже «перевернуло» мир).

Наиболее существенное значение среди этих фунда­ментальных основ принадлежит: а) современной эконо­мике, ныне выступающей по большей части под именем

Часть вторая. Собственность в нашем мире

«рыночной»; б) демократии, отличающейся верховенст­вом права, разделением властей, парламентаризмом и по­литическим плюрализмом.

Как правило, в общественной науке и общественном мнении эти фундаментальные основы связываются глав­ным образом с властью и идеологией, со всем комплек­сом духовных факторов, рожденных эпохой Просвеще­ния — мировоззрением об упорядоченной власти, о вер­ховенстве личности, идеями о ценности прирожденных, неотъемлемых прав человека, идеалов свободы.

Между тем есть весомые основания полагать, что ис­ходную и практически незаменимую роль в формирова­нии и в утверждении указанных фундаментальных основ сыграла и до сих пор играет собственность. Притом — собственность, не обремененная политической властью и идеологией, и в этой связи такая, в которой упрочилась и получила мощное развитие ее вещная природа. И значит, та составляющая собственности, с которой как раз и со­пряжены ее определяющие социальные функции.

Со всей очевидностью такое значение собственности, прежде всего, дает о себе знать в отношении современной конкурентной товарно-рыночной экономики. Именно отно­шения собственности, их вещная природа, реализован­ные во всей системе конкурентных, товарно-рыночных отношений, и стали основной энергетической силы, по­родившей современную продуктивную экономику. Все дело лишь в том, что «вещи», как уже говорилось ранее, нужно понимать в данном случае в их широком диапазо­не, в их нынешнем технико-экономическом" значении, т. е. в значении опредмеченных результатов интеллекту­ального труда, средств и процессов современной передо­вой техники и технологии постиндустриальной эпохи. Причем — вплоть до самых новейших их видов, свиде­тельствующих о начавшемся переходе экономики на но­вую, еще более высокую ступень развития, о приобретаю­щих доминирующую роль передовых информационных процессов в экономике, нанотехнологии, иных иннова­ционных направлениях — всего того, что приобретает оп-редмеченный (и в этом смысле вещный) характер.

Глава седьмая. Собственность и цивилизация

И именно в таком значении «вещи» как объекты пра­ва собственности стали основой главного стимула к ин­тенсивному труду, импульсом к собственным инвестици­ям, вложениям доходов в модернизацию производства, фактором риска, ответственности и результативности за ведение хозяйства. Словом, как раз тем, что и обуслови­ло в обстановке интенсивного, в чем-то скачкообразного технического прогресса гигантский взлет конкурентной товарно-рыночной, капиталистической экономики, на­копление «вещных» богатств, переход на этой базе к еще более мощному, постиндустриальному развитию. Срабо­тала здесь и другая фундаментальная основа современ­ности (о которой речь впереди) — происшедшие в это же самое время развитие демократии, повышение стату­са человека, его достоинства, его неотъемлемых прав и свобод.

И вот в 1950—1990-х гг. основанный на указанных на­чалах экономический строй, базирующийся на свободной («освобожденной») частной собственности, стал реаль­ным выразителем и показателем благотворности порож­даемого им экономического развития и модернизации, наиболее полно воплотивших в экономической жизни важнейшие составляющие Нового времени второй поло­вины XX в. — мощнейший технический прогресс и по­вышение статуса человека. Что и определило быстрое экономическое развитие и процветание стран, последо­вательно исповедующих демократические ценности и идеалы.

Попутно следует заметить, что в экономической сфере велика и роль права. Только при наличии эффективной законодательной базы, закрепляющей многообразные от­ношения в сфере частной собственности, достигается мощная отдача в экономической и социальной жизни вещной сути собственности — той решающей ее особен­ности, которая через юридические механизмы «своей вла­сти и своего интереса» позволяет в условиях сложившего­ся и даже формирующегося гражданского общества имен­но вещам сыграть решающую роль в создании и развитии современной продуктивной экономики.

Часть вторая. Собственность в нашем мире

6

НАКОНЕЦ пришло время несколько подробнее рас­сказать о значении частной собственности для развития другой фундаментальной основы современной цивилиза­ции — демократии. И притом в связи с пониманием соб­ственности (при всей, по-видимому, неожиданности дан­ного контекста) как явлении вещного порядка.

И вот о чем свидетельствуют материалы более подроб­ного рассмотрения данной проблемы

Конечно, здесь, в отношении демократических процес­сов, влияние принципов, ценностей идеалов, рожденных всей историей гуманитарного развития общества, и осо­бенно — эпохой Просвещения, значительно, имеет, пожа­луй, решающее значение. Тем более по таким элементам демократических процессов, как духовные начала возвы­шения личности человека, его высокого гражданского ста­туса, достоинства, его неотъемлемых прав и свобод.

Вместе с тем выясняется, что, как это ни парадоксаль­но, собственность, освобожденная от диктата политиче­ской власти и идеологии, весьма существенно — и здесь через свою вещную природу — определяет само бытие, существо и развитие демократии в обществе (понятно, что в обществе, вставшем на путь прогрессивного, демо­кратического развития)'.

¹ Конечно, тут наряду с упомянутыми ранее гиперболизиро­вано нейтральными и негативными чертами необходимо отме­тить и некоторые позитивные особенности рынка как такового. Ведь рынок даже при самых архаичных, тиранических цивили­зациях и его бесчеловечных проявлениях (типа «невольничьего рынка») — с самых давних времен и до нынешней поры — был и неизменно остается под известным углом зрения неким «ост­ровком свободы». Тем участком товарно-рыночных отношений, где в том или ином виде присутствуют элементы фактического равенства, самостоятельности и свободы субъектов, их собст­венные интересы и «своя» воля, а отсюда — договорные ком­промиссы и арбитрирование. Величие мирового юридического шедевра — римского частного права (особенно в «золотой век» римской юриспруденции в II—III вв. н. э., в систематике Юсти­ниана VI в. н. э.) в том и состоит, что в нем упомянутые юриди-ко-экономические элементы реализовались в правовых началах

Глава седьмая. Собственность и цивилизация

Это значит, что собственность и сама по себе является обителью, выражением и гарантом центрального звена демократии — надежной и обеспеченной свободы человека. И что опять-таки сопряжено с вещной природой собст­венности! В чем тут дело?

Тут два наиболее существенных момента.

В о-п е р в ы х, собственность сама по себе уже являет­ся обителью свободы. Притом — свободы, по ее цивилиза-ционной логике изначальной, первичной, т. е. в отноше­нии отдельного, автономного человека по кратчайшей природной связи «человек — вещь». Ибо она, состоящая в полном господстве и исключительной власти над ве­щью, дает простор для целенаправленной деятельности человека, его индивидуальности, его, нередко уникаль­ных способностей. И к тому же — достигающей по мере развития цивилизации наиболее высоких форм, выражен­ных в научном и художественном творчестве. Стало быть, таких форм, когда человек постигает и осваивает окру­жающий мир — раскрывает его тайны, глубины и вместе с тем оказывается способным ставить явления природы и продукты творчества на службу людей, человечества. На­помню уже ранее приведенное высказывание Чичерина о том, что «первое явление свободы в окружающем мире есть собственность»¹.

и в этом качестве нашли предельно полное, строгое и конструк­тивно совершенное юридическое выражение, что и оказало не­превзойденное влияние на мировой правовой и социальный про­гресс. Еще в большей мере такое влияние стало существенным и значимым, когда в условиях развивающегося рынка труда и ут­верждающихся демократических форм соответствующие право­вые начала воплотились в крупных законодательных и иных пра­вовых свершениях Нового времени — Кодексе Наполеона, Гер­манском гражданском уложении, Швейцарском гражданском кодексе, в фундаментальной структуре общего, прецедентного права, а также в других нормативных правовых актах — таких, в частности, как законы (кодексы) по трудовым отношениям, в со­ответствующей судебной практике.

Впрочем об этом и других сторонах «рынка» речь более под­робно пойдет дальше (гл. 9).

¹ Чичерин Б. Н. Указ. соч. С. 85.

86

Часть вторая. Собственность в нашем мире

Правда, свобода, коренящаяся в собственности, может обернуться злом и несчастьем для людей, стать — как свидетельствуют факты истории и нынешней действи­тельности — основой произвола и насилия. В этой связи принципиально важно постоянно учитывать те непремен­ные условия, при наличии которых собственность рас­крывает свое цивилизационное предназначение, а не пре­вращается в фактор негативного порядка'.