Лексикон Максима Калашникова.

Вечный рейх (Золотой интернационал, новые кочевники, Античеловечество) — сообщество крупных финансовых спекулянтов, руководителей спецслужб, медиамагнатов, специалистов по обработке сознания и социальному программированию. Фактически — новая сетевая цивилизация со знаком «минус», которая стоит за спиной США и всего Запада и которая сегодня ведет мировую войну против человечества.

Всечеловек (человек‑ X , люден, нейрочеловек, метагом) — представитель новой расы, выведенный не генетическим путем, а через использование психотехнологий, которые позволяют полностью задействовать все возможности человеческого сознания и организма.

Метагруппа — боевая единица новых кочевников (Вечного рейха) , которая состоит из финансовых структур, структур манипуляции сознанием и силовых подразделений тайной войны.

Нейромир (мир Третьей волны) — эпоха, которая последует за умирающим индустриальным миром. В Нейромире разовьются технологии, которые расширят возможности человеческого сознания и приведут к возникновению расы всечеловеков . В этом мире произойдет переход на новые источники энергии (они станут небольшими и децентрализованными), многократно уменьшится зависимость от нефти и газа, а огромные заводы и фабрики уступят место небольшим, экономичным установкам, которые будут обладать той же производительностью, однако окажутся намного дешевле и экономичнее.

Нейромир станет царством закрывающих технологий (тех, которые делают ненужными целые отрасли старой индустрии). Не стоит путать Нейромир с постиндустриализмом, поскольку последний означает лишь тягостное межвременье, перезревший индустриальный порядок. Сам термин «Нейромир» придуман финансистом и экономистом Сергеем Кугушевым.

Чудесная стратегия (неаналитическая, молниеносная стратегия) — стратегия, которая приносит победу слабому в схватке с сильным, которая ведет к победе, которая невозможна с точки зрения строгой аналитики. Основывается на применении «безумных» ходов и операций, которые поражают сознание более сильного противника, ставят его в тупик и парализуют его волю. Термин «неаналитическая стратегия» придуман питерским аналитиком Сергеем Переслегиным.

Заключение.

Вот, собственно говоря, и все, что я хотел сказать. Мы живем в очень смутное и опасное время, в эпоху перемен. Мир вокруг нас изменяется, и он будет совсем‑совсем иным. Будет он жестоким, друзья, и очень далеким от счастливой эпохи 1980‑х. Падение Советского Союза, который весь XX век охранял человечество от подлинной истории, после 1991 года открыло путь давно назревшим процессам.

Может быть, то будет мир с разделением людей на рентабельных и нерентабельных и пропорции «20 на 80». А может, то будет планета, разделенная на новые империи и националистические режимы, разрезанная экономическими барьерами, ощетинившаяся сталью штыков.

В любом случае России, чтобы сохраниться, придется очень‑очень измениться. Можно сказать, коренным образом. И выхода у нас нет, потому что страна Эр‑Эф не способна жить ни в том, ни другом мире. Меня совершенно не удовлетворяет будущее, в котором нас разгромят, как Ирак, уменьшат в числе и выбросят большинство моих соотечественников в разряд «лишнего населения». Впрочем, ничуть не больше мне улыбается и покорение опустошенной страны «другим человечеством» с Востока.

Наше будущее определено только в одном случае: если мы продолжим катиться по сегодняшним рельсам. Вот уж в этом случае нам ничего не «светит», кроме краха. Как бы там ни пыжились «реформаторы», пытаясь выставить себя великими модернизаторами. А если нет — вот тогда наше будущее становится еще не написанной книгой. Здесь мы свободны для творчества.

Так будем же творцами — но творцами умными. А умный тем и отличается, что способен использовать течения и бури окружающего мира себе на благо.

В любом случае нам всем придется выбирать свое будущее. Наверное, первое правление Путина 2000‑2004 годов окрестят временем великой нерешительности. Казалось бы, после катастрофы 1998 года прежний, садомазохистский либерализм исчерпан, и тупик начатых в 1992‑м реформ ясен всем. Ан плетемся все тем же курсом. И Путин на распутье: даже если следовать прежней логике, то нужно насиловать Россию по второму разу: закрывать целые отрасли промышленности, безжалостно выбрасывать на улицы миллионы работников, отнимать у них жилье, которое они не могут оплатить, лишать их медицины, вздувать цены на топливо, тепло и электричество в разы, отдавать четверть бюджета за долги на Запад. А Путину страшно. И ведь, несмотря на все это — он в глубине души понимает, — в итоге РФ превратится в несколько слаборазвитых, нищих обломков. А дальше маячит призрак охоты Вечного рейха на незадачливых русских богачей, не удержавших собственную страну.

И есть другой путь — обрисованный здесь прорыв к СССР‑2. Но и на него сворачивать тоже страшно.

Однако выбирать все равно придется.

Я верю в СССР‑2, читатель. И хочу зажечь этой верой и вас тоже…