Развитие экономической науки в 60-90-е годы

В 50-60-е г. не прекращались дискуссии о роли плана и рынка. Отношение к роли планирования и рыночных рычагов в экономической системе социализма стало главным критерием классификации советских политэкономов. В 1965-67 гг. была предпринята попытка экономической реформы, основанная на хозяйственных методах руководства (концепция Е.Г. Либермана). Однако в науке сохраняли монополию сторонники планового подхода, представителями которого были Н.А. Цаголов, Н.В. Хессин, Н.С. Малышев, В.А. Соболь, А.В. Бачурин, Л.Е. Минц.

Изменения в мире, ускорение НТП в странах с рыночной экономикой к началу 80-х годов выявили полную несостоятельность методов управления экономикой на основе административно-командных методов. Часть экономистов (Г. Лисичкин, Н. Петраков, О. Лацис и др.) склонялись к необходимости серьёзных преобразований.

У истоков перестройки стояли такие экономисты как А. Аганбегян, Л. Абалкин, А. Анчишкин, А. Гринберг, П. Бунич, С. Шаталин.

С начала 70-х гг. темпы экономического роста стали резко снижаться. Возможности экстенсивной формы расширенного воспроизводства уменьшались в результате сокращения прироста важнейших производственных ресурсов — трудовых, сырьевых, энергетических. Директивное централи­зованное планирование экономики не справлялось с многократно возрос­шими масштабами и усложнением экономической жизни страны. От пя­тилетки к пятилетке происходило падение основных качественных эконо­мических показателей. На поддержание «статус-кво» в экономике трати­лись колоссальные ресурсы. Этот период советской истории впоследствии получил название «застой».

Исследование факторов эффективности производства и, в частности, научно-технического прогресса (НТП) стало особо актуальной проблемой для советской науки в середине 70-х гг., когда на XXIVсъезде КПСС была выдвинута задача «органически соединить достижения научно-техничес­кой революции с преимуществами социалистического хозяйства».

Экономические исследования в области НТП в советской литературе 70—80-х гг. представляли собой попытку, с одной стороны, доказать пре­имущества социалистического производства в использовании НТП, а с другой — найти способы и механизмы, позволяющие реально использо­вать достижения НТП для модернизации стареющего и неэффективного производственного аппарата промышленности, для придания стагнирующей экономической системе импульса, позволяющего устоять в изматы­вающем соревновании с развитыми странами Запада, успешно преодолев­шими кризис модернизации середины 60-х — начала 70-х гг.

В 70-х гг. экономисты были вынуждены констатировать, что «еще не выработан действенный экономический механизм, который на базе государственного плана и в полном соответствии с ним влиял бы на экономическую заинтересованность предприятий таким образом, чтобы они сами были экономически вынуждены к производству новой техники и ее внедрению.

В работах того периода отмечалось, что сеть хозяйственных связей в экономике усложнилась и стала намного чувствительней к нарушениям ритма взаимных поставок. Сохранение неизменными принципов центра­лизованного планирования приводило к тому, что сбои в любом звене на­родного хозяйства серьезно нарушали воспроизводственные связи в про­изводстве, распределении, обмене и потреблении общественного продукта. Ареал исследовательских проблем по сравнению с более ранним пери­одом был заметно расширен. К традиционному исследованию валового общественного продукта, национального дохода, производственных фон­дов и производственных отношений добавился анализ воспроизводства рабочей силы, материальных условий роста жизненного уровня, нацио­нального богатства и природной среды.

Было признано, что ключевую роль в расширенном воспроизводстве играет соотношение производства средств производства и производства предметов потребления. Это соотношение было взято в качестве исходной точки дальнейшего исследования расширенного вос­производства.

Опережающее развитие I подразделения, приведшее к формированию капиталоемкой и ресурсоемкой структуры экономики, считалось большин­ством ученых особым законом развития социалистической экономики.

Некоторые авторы, наоборот, утверждали, что преимущественный рост I' подразделения не может считаться экономическим законом, что это лишь тенденция, берущая верх в непродолжительные периоды развития эконо­мики.

В экономической литературе 60—80-х гг. можно было встретить и ут­верждения, что преимущественный рост I подразделения присущ лишь экстенсивному типу воспроизводства, а в условиях интенсивного роста производства он теряет почву. По мнению сторонников этой концепции повышение производительности труда сокращает потребности в технике, а следовательно, не приводит к опережающему росту производства средств производства, поскольку меньшим количеством техники производится большее количество продукции. Официальная наука почти единодушно признала эти концепции ненаучными.

Непрерывное наращивание масштабов производства имело свой эко­номический предел. Продолжение производства старой продукции на не­изменной технической базе становилось бессмысленным. Это ограничи­вало дальнейший экономический рост. Многолетнее упоение политичес­кого руководства и официальной науки высокими темпами роста произ­водства и якобы безграничными возможностями их сохранения стало про­ходить. Официальная идеология не позволяла открыто ставить вопросы падения темпов экономического роста, снижения эффективности хозяйства. Тем не менее? закрытые обсуждения этих вопросов проходили в Академии наук СССР и некоторых других организациях.

Было выдвинуто положение о необходимости перехода от экстенсивных к интенсивным факторам экономического роста. В 70-е гг. в соответствии с социальным заказом экономисты развернули изучение этих вопросов. Среди ученых не было заметных разногласий по вопросу о том, что в стра­не созрела необходимость перехода к новому механизму экономического роста. Этот механизм был обозначен как интенсивный тип расширенного воспроизводства.

Первоначально в 70-е гг. преобладало мнение, что необходимость пе­рехода к интенсивному типу воспроизводства обусловлена не социально-экономической, а технико-экономической причиной, а именно — возникшей ограниченностью ресурсов. Высокие темпы количественного роста на базе старой техники и при неизменной технологии привели к тому, что дефицит ресурсов стал реальностью.

В публикациях А.И. Ноткина, Б.П. Плышевского, А.И. Анчишкина и других авторов доказывалось, что ограниченность или избыточность ресур­сов носит относительный характер. Все зависит от уровня их использова­ния. Ресурсов будет не хватать, если расширение производства ведется при неизменной технике и технологии, распылении капитальных вложений по многочисленным объектам, бесхозяйственном, варварском их использо­вании, отсутствии дисциплины и культуры хозяйствования.

Тех же природных ресурсов будет достаточно, если расширение произ­водства осуществляется на новой технической и технологической основе, обеспечивающей более глубокую и всестороннюю переработку сырья и материалов при повышении качества продукции. Исследователи прихо­дили к выводу, что дело не в ограниченности ресурсов, а в недостатке рацио­нального хозяйствования, дисциплины и ответственности. Под этими тер­минами скрывалась попытка дать «мягкую» критику недостатков системы, показать, что ее неэффективность обусловлена не ее сущностными черта­ми, а некоторыми ее недостатками.

В конце 60-х — начале 70-х гг. в экономической науке возникло направ­ление, сторонники которого считали, что интенсивный и экстенсивный типы воспроизводства существуют и действуют одновременно. Роль каж­дого из них на разных этапах развития производства различна. Производ­ство может развиваться только экстенсивно или только интенсивно лишь на отдельном предприятии либо в отдельной отрасли. В масштабе всего народного хозяйства эти два способа всегда выступают в единстве и вза­имодействии, выражая количественный рост и качественные изменения производства. Такой подход обосновывался Т.С. Хачатуровым и А.И. Анчишкиным. Позже данная проблема была всесторонне исследована в книге Ю.М. Иванова «Соотношение экстенсивных и интенсивных процессов в расширенном воспроизводстве» (1980).

В литературе велась оживленная дискуссия относительно содержания и критерия эффективности как экономической категории. Одна часть экономистов отождествляла эффективность с производительностью труда, рассматривая при этом эффективность как категорию, общую для всех эко­номических систем.

Другая часть экономистов рассматривала эффективность как специфи­ческую категорию социалистической системы, обладающую своим соци­ально-экономическим содержанием, связанным, в том числе, с основным экономическим законом, основной целью социализма, благосостоянием трудящихся.

Смешанную позицию в вопросе соотношения производительности труда и эффективности производства занимал В.Н. Черковец. Он рассмат­ривал эффективность производства как производительность совокупного общественного труда в материальном производстве, измеренную по фон­ду потребления с коррективом на численность населения. Этот показатель отнюдь не адекватен производительности труда в ее классическом опреде­лении.

В целом можно констатировать, что хотя в понимании многих проблем хозяйственного механизма советской экономической науке в итоге дис­куссий удалось продвинуться вперед, главный вопрос не мог быть ею решен и даже поставлен: совместим ли сам государственный социализм с требо­ваниями, вытекающими из современного этапа НТП, с новыми возмож­ностями и потребностями общества.

Если позитивный вклад послевоенной советской экономической мысли в мировую экономическую науку весьма скромен, то уроки, которые следу­ет извлечь из ее истории, имеют поистине фундаментальное значение. Это был гигантский эксперимент по проблеме: можно ли построить внешне прав­доподобную теорию на исходных посылках, противоречащих реальности. Оказывается можно. Для этого достаточно, чтобы хотя бы некоторые постулаты этой теории совпадали с отдельными аспектами реальности, чтобы хотя бы частично теория отражала один из возможных вариантов эволюции реаль­ной системы. Это можно назвать ловушкой внешнего правдоподобия.

Другой урок можно изложить в форме максимы: чем более прямоли­нейно теория отвечает интересам правящей элиты, тем увереннее можно предположить, что она не научна. Одним из приложений этой максимы может служить правило: теория, используемая в качестве идеологического инструмента власти, превращается в источник самообмана этой власти.

Оторванная от коренных реальных процессов, но внешне правдопо­добная теория может оказаться самодостаточной и интенсивно эволюцио­нировать: выдвигать новые гипотезы, делиться на направления и школы, а главное, оказывать существенное воздействие на экономическую полити­ку государства. Последний момент нуждается в особом пояснении.

Всю советологическую литературу обошло утверждение, что советские руководители — «сами себе экономисты» и к советам ученых не прислу­шивались. На первый взгляд это верно, при Политбюро или Совете Ми­нистров СССР не было органа, подобного Совету экономических консуль­тантов при Президенте США. Тем не менее, в аппарате ЦК КПСС, в Гос­плане и других «директивных организациях» было много работников с уче­ными степенями: ученые систематически готовили для этих организаций разработки по всему спектру социально-экономических проблем. Все высшие руководители в свое время прошли обучение в ВУЗах по экономи­ческим учебникам, все они ежедневно испытывали влияние средств мас­совой информации, где активно выступали экономисты. Так что «прони­кающего» воздействия экономической науки на советскую практику не сле­дует недооценивать.

Это воздействие было двояким и разнонаправленным: с одной стороны, оно активизировало поиски путей повышения эффективности, подталки­вало к проведению реформ, к учету опыта достижений стран Запада. С другой стороны, оно в общем ограничивало поле этого поиска и тем самым обрекало его на неудачу.

Государственный социализм породил такое научное сообщество в сфере обществоведения вообще и в экономической науке в частности, кото­рое длительное время не столько способствовало, сколько препятствовало его трансформации в жизнеспособную форму демократической социали­зированной рыночной системы.

Тренировочные задания

1. Какова главная причина больших циклов конъюнктуры, исследованных Н.Д.Кондратьевым?

2. Какие идеи Н.Т Посошкова являются актуальными для любого этапа развития экономики любой страны?