Кризис и разложение рабовладельческого хозяйства
Условием успешного функционирования античной, и особенно римской, рабовладельческой системы было оптимальное соотношение крупного и мелкого хозяйства в аграрном секторе экономики. Это объясняется тем, что приток рабов зависел от успеха внешних войн; ударную же силу армии, ее костяк составляли мелкие землевладельцы. Пока их количество было значительным (для Рима это было характерно в III-II вв. до н.э.), армия действовала успешно, и масса поступающих в страну рабов иногда превышала возможности их производительного использования.
Однако увеличение количества рабов, как правило, сопровождалось их неравномерным распределением между свободными гражданами, концентрацией в руках более богатых рабовладельцев. Это усиливало имущественную дифференциацию среди свободного населения; в результате притеснений со стороны богатых соседей и невозможности конкуренции с крупными хозяйствами, основанными на хищнической эксплуатации труда рабов, мелкие хозяева разорялись и стекались в города. Здесь они составили особый слой свободных бедняков, "пролетариев", ведущих паразитическое существование за счет подачек от государства. В середине I века до н.э. количество римских граждан, на которых распространялась бесплатная раздача
хлеба, вина, некоторых других продуктов питания, достигало 320 тыс. человек.
. Но превращение бывших мелких собственников земли (и часто- мелких рабовладельцев) в пролетариев ослабило армию, наметились симптомы военных неудач. Паллиативный выход был найден в форме военной диктатуры, цезаризма и перехода от республики к империи. Солдаты, в том числе наемники из числа свободного населения, воевали в качестве потенциальных, будущих рабовладельцев, так как после успешных кампаний ветеранам раздавались земли и рабы. Но эти солдаты сражались уже не за отечество, а за своего военного вождя, что и предопределило изменение формы государственного устройства. Временное возрождение мелкой и средней рабовладельческой собственности не отменило действия объективной тенденции концентрации земельных владений: в первые века нашей эры возникают огромные латифундии. Мелкая собственность вновь вытесняется; боеспособность армии уменьшается, в то время, как сила племен погранич- ной первобытной периферии растет: в постоянных столкновениях с мощной военной машиной империи эти племена совершенствуют свое боевое искусство и приобретают опыт. Приток рабов иссякает, наступает кризис рабовладельческого хозяйства.
Возникает необходимость стимулирования труда рабов иными методами, кроме наказаний. Простой дифференциации потребления оказывается недостаточно. Начинаются поиски новых способов организации труда непосредственных производителей: им предоставляют в хозяйственное пользование небольшие участки земли (парцеллы) на территории рабовладельческих имений, необходимые орудия труда, скот и права на присвоение части производимой продукции (пекулий). Возникают элементы государственного регулирования форм эксплуатации; в эпоху Антонинов (II век н.э.) уже появляются запрещения убивать рабов. Данная хозяйственная система способствовала приближению фактического положения рабов к статусуколонов (которые в качестве мелких арендаторов-издольщиков существовали и ранее); и, в то же время, усиливается зависимость колонов от крупных землевладельцев, формируются отношения не только экономической, но и личностной зависимости прежде свободных колонов. Данные явления, в сочетании с тенденциями натурализации хозяйства, свидетельствовали о зарождении переходных, пострабовладельческих экономических укладов.
Между тем, "варвары" во время своих учащающихся вторжений полностью освобождают и рабов, и колонов, уничтожают рабовладельческое хозяйствование и самих рабовладельцев. Слабеющая армия все с большим трудом отражает эти вторжения. Те, кого считали "рабами по природе", т.е. племена первобытной периферии, находят союзников во "внутренних" рабах (последние неоднократно во время осад городов открывали ворота "варварам", не имевшим осадной техники). Крушение античного рабовладения стало неизбежным, что убедительно аргументировал, например, А-Сен-Симон: "Римляне называли варварским все, что не было римским, и говорили: "Для варваров цепи или смерть". Тот же антигуманный принцип был еще ранее усвоен греками... Греки и римляне, поставив себя в положение врагов человечества, должны были в конце концов быть покорены и уничтожены как политическое общество. Ибо, несмотря на превосходство в военных способностях и в умственном развитии, они были слабее остальной части человечества, которую они объединили против себя, объявив всех иноземцев своими врагами... Варварские народы оказали огромную услугу человечеству, совершенно разрушив общественную организацию, установленную греками и римлянами" (Сен-Симон А. Избр. соч. Т.2. – М.-Л.: АН СССР, 1948. С. 284-285, 289). Разрушение рабовладельческой общественной организации, исчерпавшей возможности своего развития, явилось формой мировой социальной революции, посредством которой осуществился переход к формационно более высокой и совершенной системе хозяйствования.