Государственный капитализм и внеэкономическое принуждение

(К ВОПРОСУ О "ЦЕНЕ" СОВЕТСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ)

Буржуазная пресса стран СНГ с завидным постоянством внушает населению мысль о том, что единственным, что принесла Советская власть народам бывшей Российской империи, были миллионные жертвы, число которых столь велико и невиданно в истории, что само по себе делает Октябрь 1917 года катастрофой чуть ли не всемирного масштаба.

Историки, пытающиеся более объективно оценить советский период и признающие подъем промышленности, науки и культуры в СССР, все же предпочитают придерживаться выдвинутой еще в 60-е гг. в западной исторической науке так называемой "теории цены". Если на Западе, считают сторонники этой теории, индустриализация прошла при помощи рыночного механизма, то в СССР она была проведена жестокими принудительными методами, что и обусловило огромные потери населения страны. Как писал один из основателей теории модернизации Сирилл Блэк,

"советские лидеры значительно увеличили промышленное производство России, они модернизировали ее и в других отношениях, но они достигли всего этого наивысшей ценой, когда-либо заплаченной модернизирующимся обществом."[clxxix]

Однако, и восторженно-раболепствующие, и солидно сдержанные поклонники "цивилизованного" капитализма при этом сознательно замалчивают тот факт, что индустриализация большинства капиталистических держав Запада происходила за счет жесточайшей экспроприации непосредственных производителей. Классический пример тому представляет уже первая страна промышленного капитализма - Англия, где большинство крестьян были просто согнаны со своих земель. Знаменитые английские огораживания - эта своеобразная чистка земель для капитализма-были столь же необходимой предпосылкой промышленного переворота в Англии, как и коллективизация - предпосылкой советской индустриализации: в обоих случаях насильственное отделение непосредственных производителей от средств производства и превращение их (крестьян) в пролетариев были условием становления крупной современной промышленности.

Вторую, не менее важную предпосылку дальнейшего превращения Великобритании в "мастерскую мира" составляло еще более жестокое ограбление крестьянства английских колоний. Так, беспощадная эксплуатация Бенгалии английской Ост-Индской компанией уже в 70-х гг. XVIII в. поставила большинство бенгальских крестьян на грань голодной смерти. А в то время, как миллионы людей умирали от голода, английский губернатор Бенгалии У. Хейстингс официально сообщал в Лондон:

"Несмотря на гибель по крайней мере трети населения и, следовательно, уменьшение обрабатываемой площади, чистый сбор налогов за 1771 год даже превзошел сбор за 1768 год."[clxxx]

Для обоснования необходимости эксплуатации и экспроприации мелкотоварного, мелкобуржуазного уклада для ускоренного развития промышленности один из ведущих советских экономистов 20-х гг. Е.А. Преображенский даже создал особую теорию "первоначального социалистического накопления". Признавая, что "социалистическое" государство использует при этом методы внеэкономического давления, Е.А. Преображенский утверждал:

"Если между социалистической и капиталистической экспансией есть то формальное сходство, что обеим формам имманентно присуще стремление развиваться не только за счет своих собственных ресурсов, но и неизбежно за счет вытеснения исторически отсталых способов производства и за счет их постоянной эксплуатации, то методы борьбы со старыми формами у капитализма и социализма совершенно различны. Капитализм побеждает в рассыпном строю, в условиях свободной конкуренции с докапиталистическими формами хозяйства. Социализм же побеждает в сомкнутом строю государственного хозяйства, выступающего как единое целое, амальгамированного с политической властью, в условиях систематического ограничения и почти ликвидации свободной конкуренции. Видимость свободной конкуренции ... была лишь педагогической мерой для подтягивания и рационализации работы госпредприятий."[clxxxi]

Даже в этих теоретических выкладках нетрудно заметить, что формальными являются скорее различия в порядке "наступления", т.е. порядке и формах экспроприации мелкотоварного уклада, отделения непосредственного производителя от средств производства.

А "усиление роли управленческо–бюрократического аппарата в деле преодоления мелкобуржуазной стихии", о котором пишет программа МРП,[clxxxii] – есть лишь необходимое условие этого отделения.[clxxxiii] И хотя теория Е.А. Преображенского была официально отвергнута как троцкистская, фактически она была реализована сталинским режимом.

Но и отделив непосредственного производителя от средств производства, превратив его в пролетария, капитализм на первых порах не может обойтись без внеэкономического принуждения, без ограничения личной свободы рабочего. Кровавое антирабочее законодательство заполняет первые страницы летописи буржуазной эпохи.

“Отцы теперешнего рабочего класса были прежде всего подвергнуты наказанию за то, что их превратили в бродяг и пауперов”[clxxxiv].

В той же Англии согласно акту Генриха VIII от 1530 г. трудоспособных бродяг следовало привязывать к тачке и бичевать, пока кровь не заструится по телу, а затем брать с них клятву “приняться за труд”. Закон Эдуарда VI от 1547 г. предписывал выжигать на груди ленивых бродяг букву V и отдавать их на два года тому,кто донесет на них властям. Закон Елизаветы от 1572 г. установил:нищие старше 14 лет, не имеющие права собирать милостыню при первой поимке подвергаются бичеванию и наложению клейма на левое ухо, если никто не соглашается взять их в услужение на два года; в случае рецидива нищие старше 18 лет должны быть казнены, если никто не соглашается взять их на два года в услужение; при третьем рецидиве их казнят безо всякой пощады как государственных преступников.

“Деревенское население, насильственно лишенное земли, изгнанное и превращенное в бродяг, старались приучить, опираясь на эти чудовищно террористические законы, к дисциплине наемного труда поркой, клеймами, пытками.”[clxxxv]

В 1662 г. английский парламент принимает так называемый "акт об оседлости", который "для блага бедных и исправления тунеядцев" предписывал высылать с помощью мирового судьи всякого неимущего пришельца в свой приход. Этим актом (а он действовал до 1795 г.) рабочий фактически был лишен свободы передвижения, то есть права свободно выбирать себе место работы, и прикреплен к своему приходу, что обеспечивало крупных земле– и мануфактуровладельцев дешевой рабочей силой.[clxxxvi]

Наполеон предпочитал прикреплять рабочих не к приходу, а непосредственно к предприятию. Законом от 22 жерминаля (12 апреля 1803 г.) во Франции были введены специальные рабочие книжки, которые выдавались полицейскими властями, и ни один рабочий не мог уклониться от обязанности иметь эту книжку; иначе он подлежал судебному преследованию по обвинению в бродяжничестве. Ни один предприниматель не имел права дать работу рабочему без предъявления им своей рабочей книжки с записью предыдущего хозяина о том, что все обязательства рабочего перед ним выполнены.

"Рабочий отчасти прикреплялся к месту работы", - пишет по этому поводу академик Е.В. Тарле.[clxxxvii]

Сталинский режим использовал и ограничение свободы передвижения (прописка, лишение колхозников паспортов), и прикрепление рабочих к предприятию (трудовые книжки, а с 1940 г. по 1956 г. - запрет увольнений по собственному желанию). Впрочем, идею трудовых книжек сталинская бюрократия вряд ли заимствовала непосредственно из наполеоновского законодательства: у нее был гораздо более близкий пример. В феврале 1935 г. рабочие книжки были введены в гитлеровской Германии. С сентября 1936 г. ни один хозяин не имел права принять рабочего на работу без такой книжки. В эти же годы в Германии была запрещена и самостоятельная перемена места работы для отдельных профессий (машиностроителей, металлургов). Как писал немецкий историк-коммунист А. Норден, правовое положение немецкого рабочего, фактически прикованного к месту работы, было низведено до положения средневекового крепостного. Однозначно оценивает эти меры и крупнейший в СССР специалист по истории фашистской Германии Г.Л. Розанов: это было закрепощением рабочего класса.[clxxxviii]

Конечно же ничего подобного ни А. Норден, ни Г.Л. Розанов не замечали в Советском Союзе, хотя 20 декабря 1938 г. "в целях упорядочения учета рабочих и служащих" СНК СССР принял постановление о введении с января 1939 г. в Советском Союзе трудовых книжек. При чем, как указывалось в первом издании Большой советской энциклопедии, трудовая книжка "для честных и добросовестных работников... является... свидетельством преданности их своей социалистической Родине."[clxxxix]

Система наемного рабства в Европе на первых этапах своего существования опиралась прежде всего на рабство sans phrase (без оговорок) в колониях. По мнению известного российского историка колониальной работорговли С.Ю. Абрамовой, существовала тесная связь в эпоху первоначального накопления между рабством, колониальной системой, развитием торговли и возникновением крупной промышленности. Рабы-африканцы создали процветающие вест-индские колонии европейских стран. Они вдохнули жизнь в рудники и плантации Бразилии, Кубы, Гаити. Могущественная империя короля-хлопка в южных штатах США существовала только благодаря чернокожим невольникам, работавшим на плантациях. Быстрое развитие некоторых городов Европы и Америки - Ливерпуля, Бристоля, Нанта, Нью-Йорка, Нового Орлеана, Рио-де-Жанейро и др. - было связано с их участием в работорговле.[cxc]

"Подобно машинам, кредиту и т.д. прямое рабство является основой буржуазной промышленности. Без рабства не было бы хлопка; без хлопка немыслима современная промышленность. Рабство придало ценность колониям, колонии создали мировую торговлю, мировая торговля есть необходимое условие крупной промышленности."[cxci] Основы сегодняшнего экономического могущества США были заложены во времена работорговли на костях сотен тысяч африканцев. Общее же число погибших в результате атлантической работорговли достигло 150 млн. человек.[cxcii]

Следует отметить, что капитализм в своем развитии использовал с одинаковым успехом труд как черных, так и белых рабов-каторжников, ссылавшихся в колонии за уголовные и политические (действительные и мнимые) преступления. Ежедневные "многочисленные аресты не только простых, но и знатных лиц, которых потом без суда и следствия, административным порядком ссылались в Барбадос на каторгу", - как пишет английский историк Дж. Морлей, - были характернейшим явлением для Англии периода правления Кромвеля.[cxciii] Аналогичным образом и на другом конце земного шара много лет спустя японский империализм осваивал свою первую колонию - остров Хоккайдо. Это освоение проводилось в 80-е гг. XIX в. за счет труда ссыльных, отправляемых туда за поджоги и воровство, за счет труда "каторжан" - политических ссыльных, а также за счет труда разоренных крестьян, сгонявшихся на этот остров со всех районов Японии.[cxciv]

В Советском Союзе насильственный сгон крестьян в колхозы в 1929-1931 гг., официально именуемый “добровольная коллективизация сельского хозяйства”, был ничем иным как проведенной государством экспроприацией непосредственных производителей. Лидер децистов Тимофей Сапронов в 1931 г. писал:

«С точки зрения исторического развития капитализма наш государственный капитализм не только не является высшей формой развития капитализма, а скорее его первичной формой – в своеобразных условиях- первоначального капиталистического накопления, он является переходным от пролетарской революции к частному капитализму. как в Англии (в XVI-XVII вв.) мелкий производитель путем огораживания был лишен средств производства (см. «Капитал». первый том), так и у нас так называемая «коллективизация» отделила мелкого производителя – крестьянина от его средств производства. Хотя если в Англии «овцы поели людей», то у нас бюрократические «колхозы» поели и овец, и людей»[cxcv].

Коллективные хозяйства (колхозы) формально по Уставу сельскохозяйственной артели сами избирали председателя и правление колхоза, сами утверждали планы его работы. Фактически общие собрания колхозников лишь одобряли(как правило единогласно) спущенные сверху кандидатуры и директивы. Именно партийно-государственный аппарат (райком партии, райисполком) назначал председателя колхоза и давал ему указания. Таким образом “коллективные хозяйства” в СССР были по сути общеклассовой частной собственностью правящей номенклатуры.

Крестьяне, вынужденные под давлением государства (от повышенных в десятки раз налогов на единоличников до высылки их на Север с конфискацией имущества) отдать в колхоз землю, домашний скот, сельхозинвентарь и т.д., по Уставу сельхозартели должны были получать плату за свою работу в колхозе деньгами или продукцией, то есть становились наемными работниками. На практике же, не имея паспортов, то есть права свободного выезда из села без разрешения администрации, колхозники до начала 60-х годов находились на полукрепостном положении.

Сталинская бюрократия (государственная буржуазия СССР) рассматривала сельское хозяйство как главный источник капиталовложений в промышленность, своеобразную “внутреннюю Индию”. Колхозы должны были обеспечить изъятие прибавочного продукта из села для нужд государства. В 1930-1931 гг. сельское хозяйство дало государству рекордное количество зерна. Однако за свою работу в колхозах крестьяне на трудодни в большинстве случаев практически ничего не получили. Потеряв всякий интерес к труду, исчерпав личные запасы продовольствия, изголодавшиеся колхозники в 1932 г. начали массовый саботаж работы в колхозах. До половины зерна в основных зернопроизводящих регионах страны (Украина, Северный Кавказ и др.) было потеряно. Правящий класс ответил на это полной конфискацией всего продовольствия и блокадой сел, не выполнивших план хлебозаготовок (согласно изобретению сталинского подручного Л.М. Кагановича это называлось занесением на “черную доску”).[cxcvi]

29 декабря 1932 г. на заседании Политбюро ЦК Коммунистической партии (большевиков) Украины с участием представителя ЦК ВКП(б) Л.Кагановича было принято постановление:

“Обкомам и РПК.

Еще до сих пор районные работники не поняли, что первоочередность хлебозаготовок в колхозах, которые не выполняют своих обязательств перед государством, означает, что все наличное зерно в этих колхозах, в том числе так называемы семенные фонды, должно быть в первую очередь сдано в план хлебозаготовок.

Именно поэтому ЦК ВКП(б) отменил решение ЦК КП(б)У от 18 ноября о невывозе семенных фондов, как решения, ослабляющего наши позиции в борьбе за хлеб.

ЦК КП(б)У предлагает относительно колхозов, которые не выполнили план хлебозаготовок, немедленно на протяжении 5-6 дней вывезти все наличные фонды(выделено нами. – А.З.), в том числе так называемые семенные, во исполнение плана хлебозаготовок.”[cxcvii].

Изъятием всех наличных фондов зерна из Украины руководила специальная правительственная комиссия по выполнению плана хлебозаготовок во главе с председателем СНК СССР, другим сталинским подручным, В.М. Молотовым. Результаты этого видны из директивного письма ЦК КП(б)У и СНК УССР всем обкомам и облисполкомам от 23 января 1933 г.:

“Из некоторых районов Украины по примеру прошлого года начались массовые выезды крестьян в Московскую, Западную области, ЦЧО, Белоруссию “за хлебом”…”

В связи с этим ЦК КП(б)У и СНК УССР постановили:

“…3. Развернуть широкую разъяснительную кампанию среди колхозников и единоличников против самовольных выездов с оставлением хозяйства и предупредить, что в случае выезда в другие районы они будут там арестовываться.

4. Примите меры для прекращения продажи билетов за пределы Украины крестьянам, которые не имеют удостоверения РИК о праве выезда или промышленных и строительных организаций о том. что они завербованы на те или иные работы за пределами Украины.”[cxcviii]

Лишенное всех запасов зерна и блокированное в своих селах крестьянство многих районов Украины, как и Северного Кавказа, Нижней Волги, Казахстана, было обречено на голодную смерть. Если английское государство в XVI- XVIII вв. для того, чтобы привить дисциплину наемного труда своим подданным, использовало такие методы как битье кнутом, клеймение каленым железом и отправка в работные дома, то государственный капитализм в СССР для того чтобы “научить крестьян уму-разуму” использовал террор голодом. В докладной записке первого секретаря ЦК КП(б)У С.В. Косиора И.В. Сталину от 15 марта 1933 г. отмечалось:

“Бегство из села несмотря на существующие преграды приняло значительные размеры. То, что голод не научил еще очень многих колхозников уму-разуму, показывает неудовлетворительная подготовка к посевной как раз в наиболее неблагополучных районах”.[cxcix]

Смертность от голода в сельских районах Украинской ССР весной 1933 г. стала массовой. Документы той эпохи и воспоминания очевидцев зафиксировали многочисленные случаи людоедства и трупоедства. Обезумевшие от голода люди резали и ели даже своих детей. По одной лишь Винницкой области факты людоедства были зарегистрированы в 51 селе[cc]. В середине 30-х только на строительстве Беломорканала работало 325 заключенных с Украины, осужденных за людоедство (250 женщин и 75 мужчин)[cci].

Чтобы заселить опустошенные голодом районы правительство СССР в 1933-1934 гг. переселило в Украину из России и Белоруссии 117,2 тысяч колхозников. Советский историк И.Н. Платунов, объясняя причины этого переселения, в 1976 г, когда тема голода была под запретом, писал:

“В 1932 г. на Украине был сильный неурожай, население отдельных сельских районов, особенно вблизи больших городов, значительно сократилось”.[ccii]

Версию о засухе и неурожае 1932 г. сталинисты повторяют до сих пор. Лучшим ответом на нее являются слова самого И. Сталина из речи на январском 1933 г. пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б):

“Никто не может отрицать, что валовой сбор хлебов в 1932 г. был выше, чем в 1931 г., когда засуха в пяти основных районах Северо-Востока СССР значительно сократила хлебный баланс страны. Конечно, мы и в 1932 г. имели некоторые потери урожая вследствие неблагоприятных климатических условий на Кубани, Тереке, а также в некоторых районах Украины. Но не может быть сомнения в том, что эти потери не составляют и половинной доли тех потерь, которые имели место в 1931 г. и в силу засухи в северо-восточных районах СССР”.[cciii] К тому же в 1932 г. из СССР было вывезено на экспорт 18 млн. центнеров зерна, в 1933 – 17,5 млн. ц.[cciv]

Текущая регистрация естественного движения населения загсами и сельсоветами, данные которой поступали в Центральное управление народнохозяйственного учета (ЦУНХУ) при Госплане СССР, выявила, что в 1933 г. смертность во многих сельских районах СССР в несколько раз превысила средние показатели за предыдущие пять лет. Естественный прирост был отрицательным, т.е. количество зарегистрированных смертей превышало количество зарегистрированных рождений, в частности, в Европейской части СССР в целом – на 1684 тысячи, в Украинской ССР – на 1459 тысяч, в Северо-Кавказском крае – на 291 тысячу, Нижне-Волжском крае – на 163 тысячи, Центрально-Черноземной области – на 62 тысячи. В то же время специальные комиссии с выездами на места обнаружили недоучет смертей в этих районах: во многих местах не хватало книг для регистрации смертей, да и сами регистраторы спасались от голода как могли.[ccv]

Проведенная в январе 1937 г. Всесоюзная перепись населения выявила недостачу в стране по сравнению с данными текущей регистрации 6,2 млн. человек. По сравнению с 1926 г. численность украинцев в СССР сократилась на 4773,7 тыс. человек(на 15,3 %), казахов – на 1105,8 тыс. чел. (на 27,9 %). Как только результаты этой переписи были доложены в Политбюро ЦК ВКП(б) и лично Сталину, появилось постановление: материалы переписи аннулировать и засекретить. А руководство ЦУНХУ попало вскоре в тюрьмы НКВД - “на отдых”[ccvi]. В январе 1939 г. была проведена новая Всесоюзная перепись населения. Но и она выявила сокращение численности украинцев по сравнению с 1926 г. на 3,1 млн., казахов – на 870 тысяч человек[ccvii].

Частично это сокращение объясняется тем, что в 1937-1939 гг. во многих районах СССР за пределами Украины украинцев записывали русскими (например, на Кубани)[ccviii]. В отношении казахов известно, что, спасаясь от голода и коллективизации, в 1933 г. около 200 тысяч их сумело прорваться через границу и откочевать в Китай, где в Северной Джунгарии они образовали Казахский автономный район Или.[ccix]

Однако, основная причина сокращения численности и украинцев, и казахов безусловно голодомор 1933 г. Общие потери населения СССР от него точно не установлены. Авторы монографии “Население Советского Союза. 1922-1991.”(М.1993) Е.М. Андреев, Л.Е Дарский и Т.Л. Харькова определяют общие демографические потери за 1927-1941 (до июня 1941 г.) цифрой 13,5 млн. человек, из них прямые людские потери составляют 7 млн., потери от сокращения рождаемости 6,5 млн.[ccx] Из 7 млн. прямых потерь не менее 6 млн. составляют жертвы голода 1932-1933 гг. Не менее 3,5 млн. человек погибло от голода в Украинской ССР.[ccxi] В 2 млн. человек оценивают число погибших от голода и эпидемий в 1933 г. в Казахстане.[ccxii]

Буржуазные историки и особенно публицисты сегодня утверждают, что голод был организован со специальной целью уничтожения украинцев. То же самое можно сказать в отношении казахов, жителей Дона, Кубани и др. Документы 30-х не подтверждают этой версии.

Для обеспечения посевной кампании 1933 г. в Украинскую ССР в конце января 1933 г. прибыл П.П. Постышев, назначенный вторым секретарем ЦК КП(б)У. Оценив ситуацию на месте, он уже в начале февраля добился разрешения московского руководства на то, чтобы прекратить вывоз зерна из республики и использовать размещенные в Украине государственные запасы продовольствия (3 млн. пудов) для организации помощи голодающим колхозникам. По инициативе Постышева СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли 25 февраля 1933 г. постановление о выделении Украине семенной ссуды в размере 20 млн. пудов. Всего в республику весной 1933 г. поступило 5354,3 тысяч центнеров помощи (из них 3387,7 тыс. ц – семенами и 1966,6 тыс. ц-продовольственной и фуражной помощи). Чтобы истощенные голодом колхозники могли работать, в колхозах было организовано 3735 стационарных и 21195 полевых пунктов общественного питания. Около 700 тонн продовольствия Постышев выпросил у командования Украинского военного округа для оказания помощи голодающим детям в городах УССР. Для умиравших от голода в это же время сельских детей государство не сделало ничего[ccxiii]

Очевидно, что эти действия Постышева, кстати также расстрелянного в 1939 г. как “врага народа”, были направлены прежде всего на то, чтобы сохранить рабочую силу для государственной буржуазии СССР и восстановить сельскохозяйственное производство, разваленное сталинским “большим скачком”. Так опытные помещики в голодные годы поддерживали своих крестьян, одалживая им хлеб, чтобы было кому обрабатывать их поля. Вывести из коллапса сельское хозяйство Украины удалось лишь после того как государство гарантировало, что определенное количество зерна будет оставлено в колхозах для оплаты труда колхозников.

Уничтожение миллионов человек, умерших голодной смертью в 1932-1933 годах, является величайшим преступлением сталинского режима. К своим подданным этот режим относился с не меньшей “заботой”, чем самодержавие. Е.А. Осокина, изучавшая документальные фонды ЦУНХУ, пишет: “Интересно отметить, что если бы все расхождения в подсчетах прироста (населения СССР за 1927-1936 гг. – А.З.) были отнесены на счет недоучета смертей, то получился бы коэффициент смертности царской России, занимавшей по этому показателю первое место среди европейских государств”.[ccxiv]

Сравнение голодомора 1932-1933 гг. с голодом 1921-1922 гг. очень четко показывает различие между революционным правительством Ленина и контрреволюционным сталинским режимом. Первой непосредственной причиной голода 1921-1922 гг. были засухи: в 1920 и 1921 гг. в Поволжье и на юге России – основных зернопроизводящих регионах страны – выпало осадков соответственно на 53 % и 58 % меньше нормы. В Поволжье летом 1921 г. 90 дней осадков не было вообще. Температура воздуха достигала +40оС. Относительная влажность воздуха достигала 10-11 %, наблюдались сильные пылевые бури. Напротив, никакой засухи в 1932-1933 гг. не зафиксировано[ccxv]. Второй главной причиной – неимоверное истощение страны вследствие империалистической и гражданской войн, блокады и интервенции. Этих факторов также не было в 1932-1934 гг.

Показательно было и отношение к голоду ленинского и сталинского правительств. Как только поступили первые сведения о масштабах голода, 18 июля 1921 г. была создана Центральная комиссия помощи голодающим при ВЦИКе (Помгол). 20 августа 1921 г. делегация РСФСР в Риге подписала договор с Американской администрацией помощи (АРА) о поставках продовольствия в голодающие районы. 10 января 1922 г. в Москве такой же договор был подписан делегацией СНК УССР. Всего АРА поставила в Советскую Россию 28 млн. пудов продовольствия, Международный красный крест во главе с Фритьофом Нансеном – около 5 млн. пудов, Международный комитет рабочей помощи отправил в Россию свыше 9 млн. пудов продовольствия, медикаментов и одежды[ccxvi].

На закупку продовольствия были направлены изъятые у церкви ценности – 33 пуда золота и 23997 пудов серебра. Миллионы людей были спасены от голодной смерти. Исследователи 20-х годов определили число голодающих в 40 млн. человек, а умерших от голода в 5,2 млн. Ю.А. Поляков в 80-е гг. оценил число голодавших в 25 млн. человек, а число погибших от голода в 3,4 млн. В Украине голодало 3,8 млн., умерло от голода около 300 тыс. человек[ccxvii]. Так что, если голод 1921-1922 гг. был посмертным даром царизма, то голодомор 1932-1933 гг. по праву стоит называть первым кровавым преступлением сталинского режима.

У нас нет данных о том, какой процент населения Англии при Кромвеле, населения Франции при Наполеоне или населения Японии в период правительства Мэйдзи попал на каторгу.* В СССР, как свидетельствуют архивные материалы НКВД, с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. за "контрреволюционные преступления" было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией,судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания было приговорено 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220, в ссылку и высылку было отправлено 765180 человек. Общая численность заключенных в СССР при Сталине колебалась от 500 тысяч в начале 30-х до 2,5 млн. человек в начале 50-х гг. Политические, осужденные по 58-й статье, составляли в среднем 1/3 от всех заключенных ГУЛАГа (в разные годы от 12,6 до 59,2%).[ccxviii]

К концу 1930-х годов каждый десятый работник несельскохозяйственной сферы в экономике СССР был занят в ГУЛАГе[ccxix]. На 1950 г. в Советском Союзе насчитывалось 40,4 млн. рабочих и служащих, 30,7 млн. колхозников и 2,5 млн. заключенных ГУЛАГа. То есть из общего числа занятых в экономике 73,6 млн. человек, заключенные составляли 3,5 %. Кроме того свыше 2 млн. человек составляли спецпоселенцы, ссыльные и высланные, однако они учтены в числе рабочих и колхозников[ccxx].

Если в 1917 г десятки народов Российской империи впервые за сотни лет выпрямили спину и почувствовали себя людьми, то в 30-е годы сталинский режим не только согнул, но и сломал эту спину так, что последствия этого ощущаются до сих пор. Контрреволюционная диктатура сталинской государственной буржуазии уничтожила традиции классовой борьбы и классовой солидарности среди эксплуатируемых классов Советского Союза, воспитав в них на долгие годы рабскую покорность и преданность своим угнетателям – правящей номенклатуре.

Эти заслуги в уничтожении революционных традиций были по достоинству оценены капиталистами Запада. Десятки известий о голодоморе разными путями проникали на Запад, но они отнюдь не испортили отношения западных держав к сталинскому режиму, скорее наоборот. Не успели еще колхозники Украины похоронить всех своих умерших от голода односельчан, как президент США Франклин Рузвельт, “свой своих познаша”, 16 ноября 1933 года направляет ноту народному комиссару иностранных дел СССР М.М. Литвинову:

“Я крайне счастлив уведомить Вас, что … Правительство Соединенных Штатов решило установить нормальные дипломатические отношения с Правительством Союза Советских Социалистических Республик и обменяться послами”[ccxxi].

А в следующем году СССР был принят в Лигу наций, то есть официально признан цивилизованным государством большинством капиталистических хищников мира. Как говорит русская народная пословица, ворон ворону глаз не выклюет.

Таким образом, сотни тысяч стертых в лагерную пыль и миллионы умерших от голода в годы коллективизации неоспоримо свидетельствуют о том, что арсенал средств и методов внеэкономического принуждения, использованных сталинским режимом, а точнее государственной буржуазией СССР в период так называемой "социалистической" индустриализации, мало чем отличался по сути от средств, которые использовала частнопредпринимательская буржуазия Запада в эпоху становления промышленного капитализма.

VII