Есть такая профессия — Родину зачищать

Давайте еще раз пробежимся по пройденному… Карфаген-2, мнивший себя Третьим Римом, развалился, лишив Четвертый Рим самого ценного, что у него было — противника, поддерживавшего страну в состоянии алертности, тревожности, собирающей ее если и не в один кулак, то в одну могучую кучку. Как только внешнее давление прекратилось, прекратилось и внутреннее сопротивление ему. Америку прослабило. Она стала рыхлой, точка консолидации исчезла, вместо нее появилась куча новых, конкурентных, которые борются за внимание граждан. Кто-то из самых успешных и независимых, кому идентичность не нужна, ушел вверх, на планетарный уровень. А кто-то стал стремительно опускаться вниз, на уровень идентичности племенной. Центр ослаб.

Элите, растерявшей национальную идентичность, показалось, что таковая вовсе и не нужна. И на уровне государства некому стало поддерживать ассимиляцию — против кого объединяться в едином порыве, если больше нет грозного врага? Зачем? Пусть люди ощущают себя кем хотят! Пусть расцветают сто культур.

Американские студенты девяностых годов уже полагали, что быть патриотом стыдно, быть американцем — значит быть империалистом. Официальная политическая линия, направленная на подчеркнуто уважительное отношение к любым папуасам и, соответственно, их бестолковым культурам, довершала дело идеологического переворота, точнее поворота — от американизма к… ничему. «Я и не подозревал, что я испанец, пока не поступил в колледж! До этого я думал, что я американец!» — вот слова одного из студентов, которому промыли мозги и который перестал чувствовать себя цивилизатором и стал ощущать себя тем, кем никогда не был.

Что тут сказать… Тенденция американской элитой была прочувствована верно — от национального патриотизма, национальной идентичности нужно уходить: национальность — чума ХХI века. Вот только в направлении ошиблись. Политическую линию нужно было вести не на поощрение племенной идентичности, не в направлении отыскивания в себе папуасских корней, не в направлении Традиции, потому что родина Традиции — Деревня. Нужно было добиваться построения такого общества, в котором про свою национальность и про свои корни говорить также стыдно, как про юношеские прыщи. Свои культурно-племенные корни нужно не выпячивать, а скрывать. Кстати говоря, к этому американское общество и шло — там действительно вопросы о религии, сексуальной ориентации и национальности одно время считались такими же неприличными, как вопросы о зарплате.

А теперь — напротив. Педераст (мексиканец, мусульманин, etc) — это звучит гордо!

Наполеон когда-то, не задумываясь, поменял свою племенную корсиканскую идентичность на идентичность цивилизаторскую — французскую. Он мог возглавить национально-освободительное движение на Корсике и с его способностями стал бы владыкой родины. Но он был человек образованный, а стало быть, далекий от националистических предрассудков и понимал, что его гению будет тесно на острове. Между родиной и цивилизацией Наполеон, не колеблясь, выбрал цивилизацию. Ему нужен был масштаб Европы. А люди не масштабные, мелкие душой тянутся в пыльный патриотически-национальный угол, с зеленой тоской в глазах наблюдая, как паровоз цивилизации проносится мимо. Им не нравится, что на этом паровозе развеваются флаги других культур. Им своя пареная репа слаще.

А вот несчастная дезориентированная Америка, будучи в победительном угаре, велела сорвать свой огромный флаг и взамен благородно понатыкала на паровоз десятки мелких настольных разнокультурных флажков. Вот какое великодушие! Не учли только, что ментальность имперской, и в самом деле великодушной нации разительно отличается от ментальностей мелких культурных хорьков. Тех гложет зависть: не они достигли цивилизационных высот. Понимают: они на этот праздник жизни из жалости приглашенные. Очень разрушительное чувство. И зачем было его раздувать мультикультурализмом?..

Если у вас есть определенные культурные, социальные и политические институты, которые хорошо работают в данных условиях, к чему мудрить и пытаться менять их на другие — ковбойскую шляпу на сомбреро? К чему было позволять разделить страну на два полигона — Север, где работает проверенная ментальная машина, и Юг, где еще неизвестно, что получится?

Обратите внимание, где именно на земном шаре сложились самые удачные цивилизаторские проекты. Ну, естественно, Европа — прямой наследник Древнего Рима и рассадник цивилизаторства на планете. Далее — Северная Америка, Австралия, Новая Зеландия. Вот, пожалуй, и все. То есть только там, где европейцы осуществили полную «культурную зачистку» местности и заселили территории, теперь самый высокий уровень жизни и самые передовые страны. Есть еще Япония, где Четвертый Рим поставил в середине XX века свои легионы, запретив местным держать армию. И где были скалькированы западные социальные институции.

А где на планете результаты развития похуже? Центральная и Южная Америки, Индия, Китай. То есть везде, где европейцы-цивилизаторы находили не каменный век, а довольно развитые цивилизации, теперь сплошной Третий мир. Отстающие. Догоняющие. Не зачистили их когда-то. А кое-где, как англичане в Индии, даже застыли в изумлении перед красотой найденной цивилизации: «Индия — жемчужина в Британской короне!»

Исключение — Африка. Там была полная дикость — каменный век и людоедство, идеальный плацдарм для зачистки. Но африканский вопрос окончательно решить не успели до наступления урбанизированной Современности, только южноафриканский краешек по-хорошему откусили, и тот пришлось выплюнуть: в середине XX века цивилизаторы отпустили свои колонии в самостоятельное плавание. Результат — на лице планеты. Нельзя несовершеннолетних детей на улицу выбрасывать — одичают. Но и не отпустить было невозможно: страны-подростки в середине XX века так расшалились, что их пинком под зад вышибли из цивилизованного клуба — предоставили полную независимость. Результат такого «уличного воспитания» плачевен. И чем дичее были колонии, тем плачевнее результат. Получив долгожданную независимость с автоматом Калашникова в придачу, африканцы за последние 40 лет перебили больше своих соплеменников, чем погибло народу за всю Первую мировую войну. А во времена хозяев-европейцев в Африке были тишь да спокойствие, города с небоскребами строили…

Сейчас цивилизованный мир всячески помогает отсталым африканцам, предоставляя им деньги (которые идут на закупку оружия) и гуманитарные грузы (которые разворовываются туземной элитой). Другими словами, своей помощью Запад в Африке тушит костер бензином. Нельзя Африке помогать, не завоевав ее снова, не посадив свою администрацию! Но белый мир шибко чувствует свою вину за то, что когда-то колонизировал отсталые народы…

Колонизатор — плохой человек, он ходит в пробковом шлеме или римской каске и делает всем прививки от оспы либо строит водопровод. Что может быть в этом хорошего? Это наглое и циничное надругательство над самобытной культурой!

«Колонизация» — плохое слово. Правда, оно стало таковым примерно к концу социалистического XIX века. А до этого было просто синонимом слова «освоение». Колонизация — это освоение. Многие думают, что колониализм — это плохо, потому как несправедливая эксплуатация наших туземных братьев. Что ж, давайте тогда обратим внимание на некоторые любопытные цифры и факты этой «эксплуатации» и ее отсутствия… До своего ухода «проклятые эксплуататоры» построили в Индии больше железных дорог, чем у себя дома, в Англии. В начале XX века 42 % британских внутренних накоплений инвестировалось в Индию. Британцы расширили площади орошаемых земель Индии в 8 раз…

После того, как британцы ушли из Индии, уровень жизни в стране резко упал. И то же самое происходило с другими европейскими колониями.

К концу XIX века 80 % мирового экспорта приходилось на Европу, то есть это колонизаторы везли товары и капиталы в колонии. А не наоборот!.. И везли они не только товары: до начала Второй мировой войны в колонии выехало более 60 миллионов европейцев. Они привнесли в колонии новейшие промышленные и аграрные технологии… Давайте же наконец взглянем правде в глаза: это не была колонизация в привычном нам «грабительско-эксплуататорском» смысле слова! Это была великая цивилизаторская миссия. Это было освоение. Логика освоения проста: если ты хозяин территории, ты ее обустраиваешь, как для себя. Даже без «как»… Просто для себя.

Да, на заре цивилизаторства действительно были неприятные эксцессы, вроде уничтожения индейцев и бизонов. Но продолжалось это недолго и довольно быстро (по историческим меркам) сменилось «природоохранной» психологией. Были и другие «рабочие моменты», вроде подавления так называемых «национально-освободительных» движений. Скажем, британцы взяли да расстреляли из пушек восстание индийских сипаев. Но, во-первых, как иначе наводить дома порядок (а европейцы считали колонии своим домом)? А во-вторых, именно британцы отменили в Индии «сати» — обычай заживо сжигать на погребальном костре вдов умерших мужей. И это подарило Индии в десятки раз больше жизней, чем было расстреляно сипаев и прочих возмутителей спокойствия и любителей национальных традиций — в частности, традиции живых людей в костры кидать. Наконец, в-третьих, когда ребенок неразумный сильно шалит, его и выпороть не грех. Ради него же самого…

Вообще говоря, россиянину все, что выше написано, интуитивно должно быть понятно и так. В самом деле, разве можно назвать колонизацией или эксплуатацией ту великую цивилизаторскую миссию, которую Российская империя, а позже СССР осуществили в Средней Азии, на Крайнем Севере и Сибири? Ниязов и Назарбаев теперь ходят в европейских костюмах и хотя бы делают вид, что играют по цивилизованным правилам. Спасибо белому царю…

Правда, для тех палеоазиатов (эскимосы, алеуты, американские индейцы, чукчи и пр.), которые не переехали жить в города, как чукотский писатель Рытхэу, это цивилизаторство обернулось вырождением. Но тут вариантов не было — либо прежняя дикость каменного века, либо окультуривание и полное принятие цивилизованных ценностей (что для северян означало переезд с Крайнего Севера в города и забвение традиционных промыслов), либо физическое вырождение в резервациях путем алкоголизации. Это я и называю культурной зачисткой местности — либо стань цивилизованным, либо умри. Один из главных героев фильма «Бен Гур» — римлянин — говорит своему другу-иудею, местечковому патриоту: «Этот мир принадлежит римлянам. Если хочешь в нем жить, ты должен стать частью римского мира». Знаковая фраза.

Но почему именно Европа так преуспела и стала цивилизационным поводырем для всего остального мира? А потому, что получив античное наследство (я еще раз его перечислю ввиду важности: главенство закона, святость частной собственности, равноправие свободных людей и вытекающая из этого свобода слова, демократия и выборность, самоуправление на местах, общая договоренность о размере допустимых изъятий)… так вот, получив в виде зерен античное наследство и потратив немало веков на их проращивание, Европа установила к XVI–XVII векам такие социальные институты, которые на тот момент были максимально прогрессивными, максимально саморегулирующимися, способствующими экономическому росту. Действительно, если все равны и это защищено законом и независимым судом, если размеры изъятий (налоги) невелики, есть смысл работать и зарабатывать — никто не отнимет! Зарабатывать и производить, чтобы потреблять, чтобы жить лучше.

Именно европейские социальные институты неминуемо ведут к экономике потребления. А другой экономики — не бывает…

Результат планетарной конкуренции социальных институтов известен: из 188 государств, состоявших в начале 2000 года в ООН, 125 стран в то или иное время управлялись европейцами. Лучший ученик выбился в люди и начал тащить на себе неблагодарных отстающих.

Если кто-то все же бросит мне в упрек жестокое уничтожение индейцев в Америке и бушменов в Австралии, я отвечу: вы бы еще геноцид неандертальцев припомнили! Это все дела давно минувших дней, жестокое детство человечества. К нему нет возврата, потому что прогресс на месте не стоит, а новые технологии приносят богатство и потому неизбежно гуманизируют людей. Мы гуманны и благодушны ровно настолько, насколько можем себе это позволить.

Где-то в промежутке между Колониальной эпохой и эпохой Гуманитарной помощи два человека придумали слово «прогрессорство». Эти два человека были фантастами. Братья Стругацкие ввели в фантастический обиход термин, который позже вышел из рамок чисто литературных и обозначил целую проблему — проблему столкновения двух разноплановых цивилизаций. Причем результатом столкновения всегда являлось неравнозначное разрушение — низкая цивилизация переставала существовать в своей самобытности, а высокую начинали терзать муки совести — она наживала «комплекс бывшего колонизатора» и синдром политкорректности.

Братья Стругацкие решили проблему, спроецировав ее на далекое будущее, в котором высокая цивилизация «из сострадания» спрямляла исторический путь низкой цивилизации незаметным вмешательством с помощью внедренных шпионов. Насчет будущего сказать трудно, но как нам сегодня относиться к прогрессорству?

Когда-то из совершенно благих, гуманистических соображений Советская власть решила перетащить палеоантропов — малые народы Севера — из века каменного (костяного, скажем так) в век атома и ледокола «Ленин». Каждый год ранней осенью геологи мучились: нельзя было найти вертолет, чтобы отправиться в экспедицию — все вертолеты летали по тундре и охотились (буквально!) на детей. Завидев ребенка, представители РОНО снижались, хватали дитенка и быстро улетали, пока не прибежали из яранги разгневанные родители. И — в интернат его, на полгода. После школы в стойбища возвращались дети, которые уже не умели жить по старому — пасти оленей, есть «копанку» (полусгнившее мясо), чтобы восполнить недостаток витаминов. В итоге — выпадающие у последних поколений чукчей на северном «безвитаминье» зубы, социальная апатия. Завершил процесс распада дикой цивилизации нетрадиционный наркотик — водка. Привыкший к традиционным психоделикам (грибы, корень радиолы розовой) организм чукчей с чуждым наркотиком не справился.

Теперь чукчи уже не могут жить так, как жили тысячи лет. Но и в современность при этом не вписались. Они прочно подсели на цивилизацию — в школе их научили, что нужно жить с электричеством, носить европейскую одежду. Если нынче чукчей бросить, перестать возить им гуманитарную помощь, люди либо вымрут, либо вновь одичают. Поэтому бросать нельзя. Спонсировать дальше, развращая халявой?

И как тогда нам, русским, относиться к прогрессорской деятельности американцев, обогнавших нас на пути технологического и, соответственно, социального развития? Ведь Америка по отношению к России — безусловный прогрессор. При этом многочисленные дугины-катоны не хотят в будущее, упираются — посконной своей культурки жалеют, уж так им любо пареную репу жрать, кушаком перепоясавшись!..

А если глобально — как вообще землянам относиться к прогрессорской деятельности наших возможных братьев по разуму? Или она уже идет незаметненько, как у Стругацких?..

Короче говоря, нужно ли искусственно подтягивать живущие, скажем, в каменном веке племена до уровня века атома? Нет? Значит, относиться к людям как к животным, строить им заповедники (резервации, фактории), заносить в «Красную книгу» и показывать заезжим туристам? Тоже нет? Первичный гуманистический порыв говорит: надо помогать! Хотя бы врачами! Учителями!

…Учителями? Появление в той же Африке современного образования привело к тому, что аборигены теперь с легкостью пользуются в войнах друг с другом современным вооружением, вплоть до самолетов и танков с лазерным наведением на цель. Сознание осталось дикарским, а навыки — вполне современны, как видите.

…Врачами? Появление современной медицины в отсталой Африке в середине XX века так резко увеличило численность населения (за счет сокращения детской смертности), что на Африку, где в землю палку воткни — вырастет, обрушился голод. А современные технологии сельского хозяйства, которые смогли бы прокормить возросшее число людей, предполагают развитую химическую промышленность (удобрения), а также всю прочую промышленность (сбор, хранение, доставка, переработка урожая). Плюс вузы для подготовки специалистов, плюс развитый финансовый рынок и так далее… В общем, требуют целой цивилизации. И это уже во сто крат дороже, чем врачей-добровольцев из Красного креста присылать. Такие «подарки» никто не потянет. К тому же отношение к дареному, то есть доставшемуся даром — плевое, стало быть «дареные» трактора, «дареная» химическая промышленность работать толком не будут, а породят только иждивенчество и разврат.

Значит, надо все это им продавать и заставлять работать. А что есть у низкоразвитых народов на обмен, кроме сырья? Ничего. Значит, они превращаются в сырьевые придатки, что не так уж плохо — гораздо хуже тем, у кого и сырья-то нет. То есть надо либо постепенно-постепенно, как римляне испанцев, втягивать варваров в цивилизационный круг, размещая у них производства, которые потянут за собой школы (это деревенскому в поле грамота не нужна, а городскому рабочему у станка с ЧПУ без образования никак). Либо, если размещение производства нерентабельно (вечная мерзлота, например), махнуть рукой и забыть.

Душа современного гуманитария протестует, когда он видит, сидя у плазменного телевизора, как в начале XXI века в джунглях Амазонии люди прыгают с копьями, мучаются от глистов и пожирают себе подобных. Как старшему брату не помочь младшим? А как помочь?..

Есть два пути успешной колонизации заселенной территории — тотальный геноцид и полная ассимиляция. Время геноцидов безвозвратно прошло. Слишком богато и благодушно цивилизованное человечество. Геноцид как инструмент выпал из арсенала современных цивилизаторов. Зато в руках остался иной инструмент, даже более эффективный — Экономика Потребления. Она расползается по миру и имеет многочисленных противников в лице любителей Традиции — аборигенской религии, местечковой культуры, etc. Но время работает против Традиции, потому что ареал обитания Традиций — сужающаяся в ходе процесса глобальной урбанизации Деревня. Традиции, как верно заметил великий традиционалист дядя Дугин, нечего противопоставить стиральным машинам, барбекю и климат-контролю, кроме сказок. Еще три-четыре поколения мусульманского террора — и ареал мусульманской Деревни станет настолько узок и так изменится технологически, что домовым, ведьмам и прочей деревенской сказочной нечисти просто негде будет существовать. А грозный некогда ислам превратится в ислам-лайт.

Повторю: современный цивилизатор-легионер — это потребитель. Его меч — доллар.

И я вам даже больше скажу! Меня ничуть не пугает исчерпание планетарных ресурсов, которое провоцируется экономикой тотального потребления и от которого буквально заходятся в истерике экологисты, анархисты, паршевисты, социал-феминисты и прочие фашисты. Меня не пугает пожирание цивилизацией семьи и Деревни (как с большой, так и с малой букв). Меня тревожит как раз возможное истощение в будущем слоя потребителей. Потому что класс потребителей — это последний резерв всех глобальных проектов на планете. Эпоху индустриализации двигал нищий крестьянин, перебирающийся в город. А информационную эпоху — богатый потребитель-горожанин, которого реклама убеждает все больше потреблять и ради этого работать. Но, как я верно отмечал в книге «Апгрейд обезьяны», со временем эволюция порождает все более и более сложные творения. А ну как поумневшее и демографически истощенное городское общество начнете массе своей отказываться от политики оголтелого потребления, переходя к нестяжательству и чтению книжек? Что будет с экономикой? И соответственно с фундаментальной наукой, которая чем больше проникает в тайны материи, тем больших затрат требует? Астероид сбить — проект глобальный. Кварк-глюонный ускоритель построить — для этого нужны финансовые усилия всего мирового сообщества…

Мой приятель недавно купил себе очки от солнца за 150 долларов, хотя мог — за 20. Но он верит, что очки за сто пятьдесят гораздо красивее и полезнее, чем за двадцать. Это вера современного человека. И за эту веру он готов всю жизнь горбатиться, не отрывая задницы. И слава богу, что он такой дурак! Да, мы, умные люди, его эксплуатируем, как пешку. Но кого-то же надо эксплуатировать, чтобы удовлетворять наш с вами научный интерес к миру! Глупость людская — это стратегический ресурс познания, вот такой парадокс. Вопрос только в том, что делать, когда все захотят познавать, а не работать, как мартышка, за очки?

Поэтому я и говорю, что потребители — рабочие винтики экономики — последний резерв глобальных проектов. Уточню — последний традиционный резерв. Далее придется изыскивать иные резервы. Именно это я и имел в виду, когда сказал Черному, что главная задача цивилизации — не сохранить человечество, главное — не дать погаснуть факелу разума. Разные вещи, согласитесь…

Волноломы

Среди людей либо неразвитых, либо очень молодых популярны идеи примитивно понятой справедливости. Им кажется, что Запад, потребляющий сырье Третьего мира, тем самым угнетает этот Третий мир. А на самом деле — спасает от голодной смерти и развивает…

Им кажется, что глобализм нивелирует культурную разницу между людьми, делая мир менее многокрасочным. Это правда, бедность удивительно многокрасочна и живописна! И эту многокрасочность рано или поздно сотрет процесс глобализации. Но мир от этого не станет более примитивным, да и как он может стать более примитивным, если примитивные народы и культуры будут подняты до вершин современной цивилизации? Возможно, не все. Возможно, какие-то племена в Амазонии останутся в первобытном состоянии и будут воевать каменными топорами. В цивилизаторстве ведь нет железной необходимости, оно диктуется в первую очередь экономическими задачами: будет целесообразно — постепенно цивилизуют, как миленьких, как цивилизуют мусульманский мир, несмотря на его отчаянно-деревенское сопротивление. Не будет целесообразно — пускай бегают по лесам, из гуманитарных соображений эти леса даже не будут сводить: живность надо беречь…

А я бы хотел остановиться вот на каком моменте. Моя апологетика общества потребления и среднего класса вовсе не абсолютна. И я вовсе не американец, твердо уверовавший в то, что народам мира нужно нести демократию. Демократия и цивилизованность — не одно и тоже. Аристократ XIX века гораздо цивилизованнее и культурнее внутренне, чем городской плебей начала XXI века. Вообще, чем ближе человек к народу, тем меньше он человек.

Да, друзья мои. Я не люблю народ. Точнее, народы. Отдельные люди попадаются замечательные! Но как только они собираются в толпу или, еще хуже, в народ — пиши пропало. Караван судов идет как самое медленное судно. Народ мыслит как самые глупые его представители. Ну или, в лучшем случае, как средние…

От «народности» нужно избавляться, а не стремиться к ней с объятиями политкорректности и мультикультурализма. И букет демократии, как это делают морские пехотинцы США, нести народам, тем более отсталым, весьма опасно. Римляне, кстати, не носили, а старались оставить у варваров то правление, к которому они привыкли, будь то царь или религиозный парламент — синедрион.

Особенно опасен народ, вооруженный демократией, в отсталых странах. Там все эти игры в демократию быстро заканчиваются анархией и приходом к власти диктатора. И тут Запад сам виноват: нельзя распространять правила «взрослых» стран на «недоразвитые».

В последнее время в разных изданиях по всему миру замелькала такая цифра: если в стране, где внедряется демократия, доход надушу населения менее 3000 долларов в год, росток демократии не приживается — через 8-15 лет мучений демократия неминуемо перерождается в авторитаризм или даже в тоталитаризм. Эту цифру (3000 $) газетчики списали у американского мыслителя пакистанского происхождения Фарида Закарии (прекрасно ассимилированный варвар!), который приводит ее в своей книжке «Будущее свободы». В России начала девяностых, когда росток демократии был приживлен, доход держался на отметке много меньше роковой суммы. Прошло десять лет. Итог закономерен…

Это значит, что демократия, как водка, полезна только экономически взрослым странам, а у детей она вызывает головокружение от успехов. Привнесенной на заморских штыках демократией туземные элиты тут же воспользовались, но на свой лад: стали микроскопом демократии забивать гвозди личных выгод. И оказалось, что демократия очень даже может быть несправедливой, нелиберальной. Она может служить укреплению власти авторитарных правителей, как это происходит в большинстве стран СНГ. В Белоруссии диктатор Лукашенко с помощью абсолютно демократичного референдума остался на третий срок. Похожие «демократии» есть и в других частях света. А в Зимбабве, например, президент Мугабе правит уже более 30 лет и постоянно переизбирается 90 % голосов.

Почему так произошло? Проблема в большой дистанции между уровнем жизни в стране и уровнем образования элиты. Дикарь из каменного века ничуть не страдает из-за того, что его жрут вши, а жить ему приходится в грязной тростниковой хижине. Но если он получил образование в Париже, захочет ли он возвращаться кормить вшей в свою африканскую деревню? Все познается в сравнении — ни один попробовавший халву цивилизации, не желает больше вкушать дерьмо родного края. Посмотрите, даже самые упертые мусульманские теоретики, также как и дедушка Ленин когда-то, предпочитают теоретизировать о мусульманской идее в женевах, парижах и лондонах, а не в своих кишлаках.

Запад в европейских университетах вырастил всю туземную элиту всех своих бывших колоний. И вот, оставшись без присмотра, загородившись от Запада ширмой демократии, туземные элиты начали жадно хапать, поскольку отчетливо сознавали, что, руководя своим народом, жить как народ они не хотят. Просто потому, что видели гораздо лучшую жизнь — в Европе. И себе такой жизни хотят. И прекрасно понимают, что их страна всем гражданам такой уровень жизни обеспечить не сможет. Отсюда волчья грызня между элитами, гражданские войны, продажа всего, что может продаться, на тот же Запад… Компрадорство, короче.

И «демократия» здесь — только помощник для вороватых элит. Во-первых, потому что застит глаза Западу, ибо магическое заклинание «так хочет народ» мгновенно усыпляет западную общественность. А во-вторых, как верно отмечают политпсихологи, бедным народом очень просто манипулировать, ибо бедный глуп и верит всему, даже богу.

Американцы очень любят внедрять везде демократию, потому что «народ» — священная корова современной политики. Пусть, мол, народ решает. Он вам нарешает… Именно народ проголосовал за то, чтобы Сократ выпил чашу яда. Дай народу волю, завтра преступников начнут казнить на площадях и мы опять скатимся в Средневековье…

Избыточная демократия опасна не только для диких обществ, но и для развитых. Я уже приводил этот знаменитый пример в своей не менее знаменитой книге «Конец феминизма», приведу его еще раз. Даже в экономически развитой Америке избыток демократии заводит общество в тупик. В 1960-е годы в США было проведено 88 референдумов, а в 1990-е годы — 378. Больше всего в деле демократизации преуспела Калифорния, там власти так чутко прислушивались к непосредственному мнению народа, что 85 % бюджета шло на цели, выявленные в ходе референдумов. Результат известен: глубокий финансовый кризис, веерные отключения электроэнергии, отзыв губернатора Дэвиса в октябре 2003 года, избрание губернатором Шварценеггера… Дело в том, что массовое сознание шизофренично: народ вполне может проголосовать за взаимоисключающие вещи, например, снижение налогов и увеличение социальных выплат.

Между прочим, на те же демократические грабли излишнего доверия народу наступали и в древнем мире. Полибий, скажем, писал о причинах победы Рима над Карфагеном так: «Что касается государства карфагенян, то, мне кажется, первоначально оно было устроено превосходно, по крайне мере в главном… Но уже к тому времени, когда карфагеняне начали Ганнибалову войну, государство их было хуже римского… У карфагенян наибольшую силу во всех начинаниях имел тогда народ, а у римлян высшая мера значения принадлежала сенату. Тогда как у карфагенян совет держала толпа, у римлян — лучшие граждане, и потому решения римлян в делах государственных были разумнее».

Да и Древний Рим перед самым падением Республики чересчур увлекся народничеством и демократическими экспериментами. Социалистические земельные реформы Гракхов и сопутствующие им законопроекты основательно потрясли столпы римской власти, сдвигая центр власти от аристократии в сторону охлоса. Подобная анархизация не могла долго продолжаться и позже самым естественным образом привела к гражданской войне и диктатуре.

Между тем, только процедура социальной селекции, выращивающая элиты, может дать по-настоящему качественный человеческий ресурс. А не безликий и бессловесный навоз истории — народ. Когда в постсредневековой Европе только-только формировались демократические процедуры, первые свободы и допуск к демократии появились у аристократии, землевладельцев, дворян… Эти люди знали всех своих предков, стояли с ними в одном историческом ряду, неразрывно связанном с историей страны. За ними — точно так же, как за аристократами римскими — шла целая процессия славных предков. И потому они имели чувство исторической преемственности, чувство некоей ответственности перед Историей, перед Цивилизацией.

Ясно, что «отменить» демократию в современных развитых, полуразвитых и совсем недоразвитых обществах уже невозможно. Поэтому у меня деловое предложение: предлагаю вернуться к римскому рецепту. И это будет особенно актуально для стран переходных, догоняющих, типа России… У римлян был период, когда имущие граждане принимали участие в жизни страны большее, нежели неимущие. Как пишет историк Александр Махлаюк: «Исход голосования всегда оказывался в пользу богатых людей. Чаще всего центурии низших разрядов даже не успевали подать голос. Лишь в том случае, когда богатые не приходили к согласию между собой, голосовал средний класс. Такое положение дел может показаться несправедливым. Но римляне смотрели на это иначе. Они считали вполне правильным соизмерять ценность голоса с соответствующим участием в государственных расходах и военных предприятиях. Тот, кто нес большие расходы, приобретая боевого коня или полный доспех пехотинца, кто брал на себя большую ответственность… тот мог, по убеждению римлян, рассчитывать и набольшие политические права».

Объясняю суть идеи. Избирательное право отнять у плебеев уже нельзя. Но и доверять им голосовать по всякому поводу — все равно что доверить решения флюгеру. Есть выход — платная демократия! Хочешь голосовать на выборах президента — заплати в казну государства сто долларов (условная цифра, просто деньги должны быть ощутимыми). Хочешь принять участие в выборах парламента (не в качестве кандидата в депутаты, а в качестве избирателя) — 50 долларов. Мэра избираем — 30 баксов в кассу города будь добр отслюнявить. В Городскую Думу выборы — 10 долларов. Местные выборы — бесплатно.

Право избирать у народа таким образом никто не отнимает. Оно просто делается платным. То есть ответственным. Ведь халява не ценится. За халявным избирателем бегают с урной и умоляют: «Ну, пожалуйста, кинь бамажечку!» Не нужно умолять! Управление республикой — это привилегия гражданина. А за привилегии надо платить. Это нужно не для того, чтобы пополнить бюджет, разумеется. А только и исключительно для того, чтобы повысить градус ответственности человека за его выбор — хотя бы в пределах жалких ста долларов. Это абсолютно другое психологическое ощущение! Люди ценят только то, за что платят. Вынимая деньги из кармана, сто раз подумаешь, за кого голосовать — вот первое преимущество платной демократии. Второе преимущество — финансовый барьер отсечет от урн самый опасный контингент — люмпенов: алкоголиков, малограмотных, ленивых, тупых, ностальгирующих по прежним временам и пр. Так мы поставим цивилизационный барьер против волны «внутреннего варварства».

Процесс люмпенизации проходил и в Риме. Приезжая в метрополию в качестве рабов и постепенно обретая свободу и гражданство, вольноотпущенники становились горожанами-люмпенами и обретали право голоса. Покоритель Карфагена Сципион Младший, протестуя на Форуме против социалистических экспериментов Гракхов, с укоризной бросал агрессивной и социалистически настроенной римской толпе: «Многих из вас я привел в Рим закованными. И теперь, будучи раскованными, вы не заткнете мне рта!» Он был образованный аристократ и имел много больше моральных прав и знаний для управления республикой, нежели вчерашние кандальники.

Нынешние варвары Третьего мира, приезжая на Запад, сначала оседают в своих национальных кварталах и гетто. Потом под влиянием города их родоплеменная деревенщина начинает размываться и через одно-два поколения эти люди превращаются в люмпенов. Люмпен — это, конечно, не очень хорошо. Это перегной. Но перегной все же лучше, чем чистое дерьмо. Из него может вырасти пристойный плод. Такой же прекрасный, как Фарид Закария, например.

Так вот, государству с предлагаемой мною системой платной… нет, лучше сказать ответственной демократии, которая ставит барьер перед люмпенами, не страшна даже волна внешней варваризации. Потому как все ясно и прозрачно: хочешь что-то решать в этой стране — зарабатывай. Для России, кстати, с ее просторами и быстро убывающим населением это вдвойне актуально. Нас, слава богу, окружает кольцо бывших провинций, где люди знают русский язык и еще не стряхнули нашу культуру. И нас еще не захватила пораженческая зараза мультикультурализма, наш президент еще говорит правильные слова о цивилизаторской роли России по отношению к ее окраинам… (Когда я это услышал в речи Путина, вздрогнул: это он из моей работы цитату выдернул — о «цивилизаторской роли России»! Во всяком случае, мне хочется так думать…) Поэтому Россия должна немедленно и безусловно дать гражданство всем русскоговорящим из бывших провинций, кто письменно изъявит желание таковое гражданство получить. Но дать «промежуточное» или «испытательное» гражданство, чтобы люди могли беспрепятственно работать и платить налоги, но в течение 5-10 лет не имели права претендовать на любые финансовые или натуральные льготы. (Подобные неполные права были у многих провинциалов Древнего Рима, кстати.) Никаких очередей на бесплатные квартиры, никакой бесплатной медицины, никаких пособий по безработице, разумеется, — ты же работать приехал!.. А через 5-10 лет — окончательное полноправие. Голосовать в течение этих «испытательных» лет можно только на муниципальном уровне. А после — на любом уровне, но, как и все прочие граждане, за деньги, то есть неся перед самим собой ответственность за свой выбор.

Такая система будет прекрасной преградой перед волнами внешнего и внутреннего варварства.

О дивный, чудный мир

Но последняя империя — Четвертый Рим, Соединенные Штаты Америки — все-таки рушится!

Рушится. Но не последняя. Будет еще Пятый Рим — Глобальная империя. Планетарная. Но империей это сообщество можно будет назвать с большим трудом. Равно как и демократией. Равно как и государством вообще.

Антиглобалисты очень боятся, что образуется один центр власти, диктующий миру, как ему жить. Нет, это будет, скорее, сетевое общество — комплекс жизнеобеспечивающих систем с многочисленными центрами власти. Систем транспортных, информационных, охранных, консультационно-координирующих, производящих, развлекательных, финансовых… Общим будет только минимальный набор юридических, экономических и прочих правил, на которых станет нарастать цивилизационное мясо в каждом конкретном географическом месте — в зависимости от природных условий этого места. Итак, в глубине — единая решетка, а сверху — живые и разнообразные цветы гражданского общества. Стандартизация по базе, но разнообразие в проявлениях.

— Война между культурами движет технологии, — это, пожалуй, последний аргумент против сетевого мира. — Если все будут жить в едином сетевом мире без войн, прогресс замрет.

Отвечаю. Война — это просто одна из форм конкурентной борьбы. Урбанизированное общество, то бишь Город, не может поддерживать большую войну. У него нет на это ни мобилизационных, ни психологических ресурсов. А новые технологии сейчас рождаются не только и не столько в ВПК, сколько на острие конкурентной рыночной борьбы, которая вынуждает выбрасывать на рынок каждые несколько месяцев новую модель автомобиля, телефона, компьютерной игры, телевизионной передачи… Не война держав, не имперские замашки, не битва идей, а безыдейная ненасытность среднего класса движет прогресс.

— Вот именно! Безыдейная! — горячо восклицают многие, поправляя очки. — Но имея за плечами большую цель, человеку жить легче. А вы нам тут предлагаете биомассу какую-то… Да может ли вообще человек хоть мало-мальски интеллектуальный жить без рефлексии, без мучительных поисков смысла жизни? Конечно! А почему нет, читатель? Я же могу…

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1]Никонов А. П. Апгрейд обезьяны. Большая история маленькой сингулярности. — М.: Изд-во НЦ ЭНАС, 2004.

Никонов А. П. Конец феминизма. Чем женщина отличается от человека. — М.: Изд-во НЦ ЭНАС, 2005.