Мы хотим вырваться из выдуманного мира! 18 страница

Вот, в конечном итоге, почему эта книга была так радостно воспринята всеми, кто сидит в привилегированных колледжах и никогда ничего не делает (или иногда поделывает кое-что в свое удовольствие) для решения задач социального освобождения Человека. У таких «интеллектуалов» вызывают восторг как раз те недостатки «Империи» и «Множества», о которых мы пишем, а не их несомненные достоинства.

Но у тех, кто активно действует на общественном поприще, она вызвала противоречивое впечатление. С одной стороны, она достаточно верно схватила некоторые тенденции современности на абстрактно-философском уровне. С другой, она предоставляет возможность закрыться на этом абстрактно-философском уровне восприятия действительности, как в скорлупе.

Политико-экономические

иследования:

реактуализация классики (часть 3)

Победное шествие неоклассической экономической теории и превращение математических методов в универсальный и едва ли не единственный метод научных исследований (в экономическом mainstream’е допускается еще «рассказывание историй» как некоторая периферия собственно науки) привело, как следствие, к изрядному безразличию ученых, занятых социально-экономическими исследованиями, к проблемам метода. Между тем, здесь, на наш взгляд, кроются корни всех основных теоретических и очень многих практических проблем современной экономики, рассматриваемой не как сиюминутная данность, а в исторической ретроспективе. Последовательное использование системно-исторического, диалектического метода позволяет выявить важные аргументы в пользу политико-экономического, ориентированного на исследование причинно-следственных связей в процессах развития объективных экономических отношений, выделения качественных особенностей и историко-теоретических границ отдельных систем, закономерностей их генезиса, развития и прехождения.

Именно этой проблематике и посвящены главным образом тексты данной части.

3.1. Экономика:

«периодическая система» элементов

(к вопросу о структуризации и

типологизации экономических систем)[160].

В методологии наук XX века системный подход и его применение к исследованию сложных объектов стали общим местом. Зарождающаяся волна постмодернизма (как известно, он отвергает какую-либо «метатеорию») поставила этот подход под сомнение, но не вытеснила вовсе. Более того, системный метод используют de facto даже самые ярые ненавистники диалектики и поклонники сугубо позитивно-дискриптивного подхода и постмодернистской методологии (эти два нетождественных направления, как правило, соединяются весьма эклектическим способом большинством исследователей). И хотя авторы в принципе являются сторонниками применения диалектико-материалистической логики (а не просто системного метода), мы в данном тексте хотим обратиться к проблеме структуризации и типологизации экономических систем. Эта проблема должна быть решена на стадии, предшествующей диалектическому исследованию (в пределе – построению системы категорий, восходящей от абстрактного к конкретному[161]) всяким ученым, претендующем на системное отображение экономической жизни.

Прежде чем начать поиск решения проблем содержания, структуры и типов экономических систем, зафиксируем ряд методологических предпосылок, которые в данном тексте постулируются как аксиомы (хотя в действительности их следовало бы доказывать как теоремы). Во-первых, мы будем исходить из того, что экономика есть совокупность взаимодействующих систем. Во-вторых, последние будут раскрыты как системы элементов (групп элементов – подсистем), которые, в свою очередь, могут объединяться в метасистемы. В-третьих, экономические системы ограничены во времени и пространстве. Эти банальности[162] можно было бы не повторять, но, как выяснится в дальнейшем, они будут «работать» на обоснование ряда предлагаемых нами гипотез.

Кроме того, сразу же оговорим, что вынесенные в заголовок слова «периодическая система» неслучайно взяты в кавычки: мы в качестве гипотезы хотим предложить не более чем вариант типологизации экономических систем и, соответственно, их элементов, показав определенные закономерности их эволюции. В результате, как будет показано ниже, просматривается возможность построения (в качестве научной абстракции) определенной системы элементов экономической жизни и их групп (систем), т.е. построения своего рода «системы систем», напоминающей (но не более того!) по некоторым своим свойствам периодическую систему элементов Менделеева. Предлагаемый нами вариант «периодической системы» позволит, на наш взгляд, показать:

· экономическую жизнь как n-мерное социально экономическое пространство-время, а экономические системы как определенные вектора в этом пространстве времени, имеющие не более чем n координат (тем самым мы создаем предпосылки для относительно точного определения координат, «адреса» любой системы в социально-экономическом пространстве-времени);

· достаточно универсальную типологизацию «элементов» экономической жизни; под последними мы будем понимать определенное позиционирование (фиксацию) того или иного параметра (стороны, черты) экономической жизни в социально-экономическом пространстве времени;

· закономерности «складывания» элементов экономической жизни в группы (системы) и эволюции экономических систем; в последнем случае мы постараемся показать некоторую периодичность (точнее, спиралевидность) эволюции экономической жизни, когда вместе с ростом производительности общественного труда («атомного веса») определенные типы «элементов» (параметров социально-экономической жизни, таких, например, как отношения координации, присвоения и т.п.) будут менять свою определенность, образуя новые группы элементов (новые экономические системы);

· прогностические возможности предлагаемой типологизации, позволяющие с определенной долей вероятности (в социальных процессах она, естественно, всегда ниже, чем природных) предсказывать определенные свойства новых элементов (групп элементов) уже существующих или складывающихся (или даже существовавших в прошлом, но мало изученных) экономических систем.

Если нам удастся ниже решить эти задачи, то мы получим, повторим, на выходе исследования результат, в котором будут просматриваться некоторые аналогии – но не более чем аналогии! – с системой Менделеева. При этом, естественно, характерная для социальных процессов гораздо большая вариативность и многообразие путей эволюции сделает наш социально-экономический аналог таблицы Менделеева гораздо менее строгим, определенным – с одной стороны, гораздо более сложным – с другой. Но довольно предисловий.

Основные элементы экономических систем

Поиск определенности экономической системы мы начнем несколько необычным путем: обратившись к практике радикальных изменений экономической жизни, которая с достаточной самоочевидностью продемонстрирует, что является экономической системой, какова ее структура и как эти представления сопрягаются с основными школами экономической теории. Достаточно очевидно, что один из наиболее радикальных сдвигов в экономической жизни наблюдается нами в пост-«социалистическом» пространстве. То, что здесь осуществляется переход от одной экономики («плановой», «социалистической» – не будем сейчас заострять внимание на ее квалификации) к другой («рыночной», «капиталистической») признается сторонниками практически всех школ – от либералов до марксистов[163].

Более того, практически все они признают, что эти трансформации означают уход в прошлое ключевых параметров прежней экономики и рождение новых. Следовательно, приняв в первом приближении (а оно соответствует господствующим ныне представлениям – посмотрите хотя бы на любой учебник по компаративистике) тезис – происходящие в пост-«социалистическом» пространстве изменения есть переход от одного типа экономической системы[164] к другой – мы можем сделать следующий теоретический вывод: структура того, что умирает и рождается, и укажет с наибольшей очевидностью на структуру экономической системы.

Подчеркнем: в условиях стабильно функционирующей зрелой экономики, где все ее звенья соединены сложной системой прямых и обратных связей, выделение основных элементов структуры крайне затруднено. В период же ломки эти параметры обнажаются предельно четко.

Так что же именно подлежало «демонтажу» в старой системе?

Возьмем в качестве основы логику радикальных либерал-реформаторов. Они выдвинули (и частично реализовали) лозунги либерализации, приватизации и стабилизации, т.е. перехода от плана к рынку, от государственной к частной собственности, от «экономики дефицита» к спросоограниченной саморегулирующейся системе.

На методологическом языке это означало изменение способа (формы) координации (формы связи производителей и потребителей), отношений собственности (способа присвоения/отчуждения в отношениях работников и собственников), типа воспроизводства. Если принять во внимание, что вскоре выяснилась и необходимость создания (в качестве основы рыночной экономики) новой технико-производственной структуры, с одной стороны, и (в качестве адекватной формы рынка) новой институционально-правовой[165] и политической (либералы требовали и ухода от авторитаризма как условия реформ) систем, – с другой, то...

То мы получаем достаточно явственную, радикальным сломом обнаженную, структуру экономической системы. В основе – определенная технико-производственная структура; в центре – форма координации, отношения собственности (способ присвоения/отчуждения) и воспроизводства; в качестве оформления – институционально-правовая и политическая системы.

Подчеркнем: эта структура экономической системы построена нами как отражение практики и теории либеральных реформ, проводимым по рецептам Сакса, Ослунда и Ко, т.е. теоретиков и практиков, крайне далеких от марксизма. Но что мы получили?

«Открыв велосипед», мы получили упрощенную модель экономической системы как взаимообусловленной связи определенных технологических структур (производительных сил) и социально-экономических связей (производственных отношений). Но получили мы этот вывод не в результате провозглашения «вечной правоты марксизма», а на основе (повторим вновь) практики и теории либеральных реформ, которые подсказали нам основные элементы всякой экономической системы. Именно для такого вывода мы и стали «городить огород» с анализом трансформаций.

Отчасти подобные же выводы мы можем получить, апеллируя к сравнительному анализу различных теоретических школ, так или иначе описывающих экономические системы. Применив и здесь диалектический историко-логический метод, мы можем выделить:

 в рамках классической политической экономии – проблемы природы стоимости как основы рынка (субстанции определенного способа координации); капитала, зарплаты и прибыли (характерного для буржуазной экономики способа взаимосвязи работника и собственника ресурсов, отношений по поводу производства и распределения дохода);

 в марксизме – «достраивание» этой модели до развернутой структуры производительных сил и производственных отношений;

 в рамках main stream – иной подход к определению все тех же параметров: способа координации (предельная полезность), взаимодействия работника и собственника, способа получения дохода (теории факторов производства, предельной производительности) и, главное, акцент на позитивном описании связей и взаимодействий в механизме функционирования одного типа экономических систем, а именно – рыночных (при господстве несовершенной конкуренции), регулируемых, социально-ограниченных экономик;

 институционализм и неоинституционализм рассматривают опять же способы координации («рыночная» и «плановая» системы у Гелбрейта, трансакции у Коуза и т. п.), отношения собственности и власти (теория прав собственности – типичный пример), социальной структуры, ими порождаемой и т.п., но под определенным (естественно, институциональным) углом зрения;

 теоретики индустриального, постиндустриального, информационного и т. п. общества в качестве основы типологизации и структуризации систем рассмотрят технологические уклады…

Не продолжая далее перечень, можно предположить, что своего рода равнодействующей этих теорий, как и в отмеченном выше примере с трансформациями, является выделение технологических укладов (и, шире, производительных сил) в качестве основы экономической системы, способов координации, отношений собственности (присвоения, отчуждения) и распределения дохода, механизмов воспроизводства и функционирования в качестве основных блоков ее структуры, институтов как оформления экономической жизни.

Все это опять же таки похоже на известную модель способа производства, что закономерно провоцирует вопрос: так что же, старая идея единства производительных сил и производственных отношений и есть вся тайна «периодической системы элементов» экономики? Отнюдь. Мы лишь начинаем наше исследование, задача которого – представить экономику как n-мерное пространство–время[166], а экономическую систему – как вектор в этом пространстве-времени, имеющий n координат.

Такой подход, на наш взгляд, позволит, во-первых, проводить сравнительное исследование экономических систем. Во-вторых, выводить определенные закономерности эволюции глобальной экономики в этом пространстве-времени. В‑третьих, формулировать на этой основе предпосылки для диалектического, основанного на восхождении от абстрактного к конкретному, построения систем категорий и законов – теоретических моделей экономических систем[167].

Последнюю задачу мы оставим в стороне и постараемся определить систему координат n-мерного экономического пространства-времени и, тем самым, всякой «живущей» в них экономической системы-вектора. Результатом этих размышлений станет и определение того, что есть такая система и каковы ее параметры (структура). Совокупность качественных и количественных параметров по каждой из этих «шкал» (координат n-мерного пространства-времени) и будет определять конкретную систему (см. схему 1).

Схема 1

Элементы     Системы	Производственно-техническая основа (технологические уклады и т.п.)	Способ координации	Отношения присвоения/ отчуждения (собственности)	Тип воспро-изводства

«Периодическая система» параметров

экономических систем:

основные свойства. «Периодический закон»

С целью прояснения нашей гипотезы построим предельно простую модель[168] экономического пространства-времени, опуская деление на технико-экономические и социально-экономические метасистемы и сведя число параметров к 5 (n = 5): а) технологические уклады; б) способ координации; в) собственность; г) воспроизводство.

Теперь, условно обозначив параметр «технологические уклады» как параметр (а), мы можем сказать, что он варьирует по достаточно сложной шкале, опять же упрощенно отображаемой шестью укладами: (1) до-индустриальный, (2) переходный к индустриальному (ранне-индустриальный), (3) индустриальный и (4) поздне-индустриальный, (5)-(6) постиндустриальные. Обозначив параметр «способ координации» как (б), мы фиксируем, что он варьирует (мы вновь очень огрубляем проблему) по шкале (1) натуральное хозяйство, (2) генезис национальных рынков, (3) всеобщий рынок (рыночное хозяйство с господством свободной конкуренции), (4) регулируемый рынок с несовершенной конкуренцией, (5)-(6) генезис и развитие пост-рыночных механизмов координации. Соответственно, параметр «присвоение/отчуждение (собственность)» (в) будет варьировать от состояния (1) личной зависимости (внеэкономическое отчуждение) к (2) генезису формального подчинения труда капиталу (вещной зависимости), (3) реальному подчинению труда капиталу (господство отношения «наемный труд – капитал» на базе частно-капиталистического присвоения), (4) социализации капитала при господстве финансового капитала и (5)-(6) – посткапиталистическим отношениям присвоения.

Не рассматривая далее содержательно эволюцию параметра (г) воспроизводство, мы можем зафиксировать, что при такой чудовищно примитивной модели классическая капиталистическая экономическая система может быть представлена как вектор, который по параметрам (а) – (г) имеет значения (3, 3, 3, 3). Еще раз подчеркнем: выше для прояснения модели был использован упрощенный пример, далекий от конкретных реалий.

Для того чтобы перейти к более сложному виду нашей схемы, мы должны принять во внимание переходные экономические системы. При построении нашей схемы мы будем исходить из простейшей исторической периодизации, опираясь на наиболее изученную капиталистическую систему и показав возможный вид добуржуазной и гипотетической постбуржуазной экономики. Наконец, в схеме будут выделены и мутантные экономические системы[169], обоснование чему будет дано ниже.

С учетом сказанного мы должны будем несколько усложнить и стадии развития каждого из параметров, выделив не три, а шесть (включая периоды «заката систем» и переходные состояния). Сказанное позволяет предложить более сложный и, соответственно, более интересный для развития нашей гипотезы, вид «системы экономических систем» (см. схему 2).

Схема 2

элементы системы	Господствующий технологический уклад	Способ координации	Присвоение / отчуждение (собственность)	Воспроизводство
добуржуазные	(1) доиндустриал.	(1) Натурал. хозяйство, насилие	(1) Внеэконом. (личная) зависимость	(1) Природный (азиатский и т.п.) цикл
переходные	(2) индустриализация	(2) Генезис национальных рынков	(2) Генезис вещн. зав-ти (формал. подч. труда капиталу)	(2) Первоначальное накопление капитала
буржуазные	(3) индустриал-й	(3) Всеобщий рынок	(3) Вещная зав-ть (реальн. подчинен. труда капиталу)	(3) Бизнес-цикл
поздне-буржуазные	(4)-(5) позднеинд. (фордизм), генезис постинд.	(4) Регулир-й рынок с несовершен. конкуренцией	(4) "Социализация" к-ла, госп-во фин. к-ла	(4) Госуд. регулирование цикла
Мутантно-социалистические	(1)-(4)	(1), (5М), (2) Бюрократ. регулир. с эл-ми нат.х-ва и рынка	(1), (5М) Мутации своб. труда, гос.-кап. и внеэк. принуждение	(1), (5М) "Экономика дефицита" с эл-ми нат. хоз. замкнутости
Переходные от мутантного соц-ма к кап-му	(3)-(1) деиндустр-я	(1), (4М) мутации рынка с элементами нат.х-ва	(1), (3М) мутации кап-ма с элементами внеэк. прин-я	(3М), (5М) мутации бизнес-цикла, пережитки "эк-ки деф-та"
переходные от капитализма к посткапитализму[170]	(4)-(6) позднеинд; генезис постинд.	(4)-(5) Переход от регул. рынка к пострын. регулированию	(4)-(5) переход от социал. кап-ма к форм. освобождениютруда	(4)-(5) программируемое устойчивое развитие
Посткапиталистичекие	(6) генезис и развитие постинд.	(5)-(6) пост-рыночное рег-е	(5)-(6) переход от форм. к реал. освобожд. труда	(5)-(6) переход к ноосферному типу воспроизводства

В качестве комментариев к предлагаемой ниже схеме заметим следующее.

Во-первых, как было показано выше, мы исходим из того, что в своем развитии все основные параметры экономических систем («измерения» экономического пространства-времени) развиваются по определенным законам, когда на смену аграрному, натуральному, основанному на внеэкономическом принуждении хозяйству раньше или позже приходит индустриальная, рыночная, основанная на власти капитала экономика, которая постепенно видоизменяется по мере генезиса поздне- и постиндустриальных технологий, развития механизмов сознательного регулирования рынка, социализации капитала и т. д. Соответственно, сильно упрощая диалектику развития, мы выделили ниже несколько фаз в развитии основных блоков экономических систем (уровней значений параметров; условно – от [1] до [6]).

Безусловно, самый главный вопрос, который здесь возникает, это наличие самого прогресса. Общеизвестны аргументы критиков и сторонников идеи прогрессивного развития социально-экономических систем, равно как и споры о его критериях. Авторы в данном случае могут лишь ограничиться отсылкой к неомарксизму, где показана возможность использования этапов историко-генетического развертывания взаимосвязанных систем производительных сил и производственных отношений (и стадий развития производительной силы Человека как критерия выделения этих этапов) как основы для структуризации экономических систем[171].

Эта основа структуризации элементов экономических систем выглядит гораздо менее конкретной и четкой, нежели атомные веса в системе Менделеева, но это неслучайно. Сложность нашего предмета несравненно выше: мы рассматриваем не механические объекты, а развивающиеся социальные процессы. Кстати, и в периодической системе элементов на самом деле в основе структурирования лежит не атомный вес, а достаточно сложная совокупность взаимодействий электронных оболочек и ядер, лишь более-менее наглядно отображаемая атомными весами. Кроме того, выше мы показали, что выделяемые нами параметры структурирования экономических систем эмпирически достоверны: как мы уже писали, крайне далекие от марксизма авторы либеральных реформ в России и других постсоветских экономиках воспроизвели в своей практике предложенную нами теоретическую модель структуры экономической системы (способ координации, собственность, воспроизводство и т.п.), начав осуществлять либерализацию, приватизацию и стабилизацию…

Во-вторых, мы исходим из того, что между основными параметрами развития экономических систем есть достаточно устойчивая взаимосвязь. Так, для «классической» аграрной, основанной на ручном труде системы наиболее адекватны натуральное хозяйство и внеэкономическое принуждение (на схеме она по всем измерениям будет иметь значение [1]); для индустриальной экономики – «классический» рынок свободной конкуренции и капитал (на схеме она по всем измерениям будет иметь значение [3]), а для постиндустриальной нужны механизмы государственного регулирования и социализации экономики (на схеме она по всем измерениям будет иметь значения [4] – [5]). Соответственно, можно выделить «классические» типы экономических систем, где достигается «идеально» возможное на данной стадии развития взаимное соответствие элементов, обеспечивающее им максимальные возможности развития (гуманитарного, технологического, экономического и т.п.).

В данном тексте мы не раскрываем и не обосновываем тезис о наличие таких оптимально-адекватных друг другу параметров «классических» состояний экономических систем. Однако на практике известно, что именно те экономические системы, где их основные элементы (блоки элементов), технико-производственные основы и институционально-политические формы были взаимоадекватны, как правило, оказывались устойчивыми центрами в рамках каждого из крупных этапов развития человечества (азиатские деспотии, метрополии классического капитализма и т.п.).

Что же касается социумов, продвигавшихся далее достигнутого «стандарта» базовых параметров (таких, например, как Древняя Греция или ренессансная Италия), то ниже мы покажем, что они были «забегающими вперед» (прогрессивными) мутациями «классических» состояний.

В-третьих, мы можем показать определенную периодичность в видоизменении элементов экономической жизни, в основе чего (если пользоваться аналогиями из химиии) должен лежать некий «периодический закон …». В рамках предлагаемой нами модели такая периодичность (при всей ее кажущейся неочевидности) на самом деле присутствует, хотя и имеет существенно другую форму, чем в химии. Последнее вполне естественно. Выше мы везде специально оговаривали: «периодическая система» в экономике и в химии имеют лишь некоторые весьма ограниченные, но любопытные, подталкивающие к новым содержательным выводам, аналогии.

Итак, в рамках экономической формации всякая система (рассматривая ее как научную абстракцию) включает повторяющийся круг параметров (элементов, измерений социально-экономического пространства). Собственно, повторим, «элемент» экономической системы нами и был определен как фиксация (это, естественно, не более чем научная абстракция сложной и текучей экономической жизни) в социально-экономическом пространстве-времени. Эти элементы в реальной экономической жизни (и в теории ее отражающей) обладают своего рода «избирательным сродством» (и это уже категории не столько химии, сколько «Науки Логики» Гегеля, замечательно затем обыгранные в романе Гете) и вследствие «взаимного притяжения» (взаимоадекватности их социально-экономических свойств) соединяются в определенные группы (системы). Каждая из таких систем, естественно, не просто состоит из группы элементов, но и имеет системное качество. При этом определенные координаты социально-экономического пространства-времени (они были описаны нами выше и включают способ координации, отношения присвоения/отчуждения и т.п.) задают определенные виды элементов. По аналогии с химией мы можем сказать, что подобно тому, как в этой сфере существуют, например, определенные виды газов или металлов, в экономике существуют определенные исторические типы элементов. В экономике это элементы, обладающие не формально-общей чертой, а реальным историческим единством («избирательное сродство»), как, например, доиндустриальное производство, натуральное хозяйство, присвоение, основанное на личной зависимости, соответствующим им типы воспроизводства, распределения доходов, институтов и т.п.

Развертывание полного ряда таких взаимоадекватных элементов и дает экономическую систему. Когда по мере социально-экономического прогресса система достигает своей целостности (вбирает все необходимые элементы), то дальнейшее развитие, в частности, рост производительной силы («увеличение атомного веса») ведет к генезису новых элементов, но обладающих уже другими свойствами, объединяющихся (опять же на основе «избирательного сродства») в новый вид – новую экономическую систему (в приведенном выше примере это будет переход к индустриальному производству, всеобщности рынка, господству капитала и т.п.

Итак, развертывание полного ряда взаимоадекватных элементов приводит к образованию экономической системы, которая по мере прогресса сменяется новым рядом развертывающихся элементов и так далее, что и обеспечивает периодическую смену экономических систем (групп элементов экономической жизни, как бы «повторяющих», но на новом уровне, все ту же структуру – способ координации, отношения присвоения и т.п.[172]) Естественно, эта смена систем будет идти в реальной истории долго и противоречиво, включая образование переходных состояний, прогрессивные и регрессивные мутации и т.п. – но об этом ниже[173].

Следовательно, рассматривая абстрактную модель развития экономических систем (мы говорим в данном случае прежде всего о логике генезиса и развития элементов), можно зафиксировать определенную периодичность: возникновение некоторого способа координации (например, натурального хозяйства) оказывается взаимосвязано с развитием внеэкономического присвоения (отчуждения), рентного распределения дохода и «кругового» экстенсивного воспроизводства; пройдя этот круг, экономика поднимается на новый уровень, по спирали (периодически), диалектически, «повторяя» те же параметры экономической жизни (способ координации, присвоение/отчуждение и т.п.), но на новом уровне: генезис рынка как формы товарных отношений, капитала и наемного труда, прибыли и зарплаты, бизнес-цикла и т.д.