Напутствие на будущее И.В.Сталина большевикам 2 страница

Этим, собственно, и объясняется, что т. Ярошенко не интересуется такими экономическими вопросами социа­листического строя, как наличие различных форм собственности в нашей экономике, товарное обращение, закон стоимости и проч., считая их второстепенными вопросами, вызывающими лишь схоластические споры. Он прямо заявляет, что в его Политической экономии со­циа­лизма «споры о роли той или другой категории полити­ческой экономии социализма — стоимость, товар, деньги, кредит и др., — принимающие зачастую у нас схоласти­ческий характер, заменяются здравыми рассуждениями о рациональной организации про­изводительных сил в общественном производстве, научном обо­сновании такой организации[370]» (см. речь т. Ярошенко на Секции Пленума дискуссии).

Следовательно, политическая экономия без экономи­ческих проблем.

Тов. Ярошенко думает, что достаточно наладить «рацио­наль­ную организацию производительных сил», чтобы переход от социализма к коммунизму произошёл без особых трудностей. Он считает, что этого вполне достаточно для перехода к коммунизму. Он прямо заяв­ляет, что «при социализме основная борьба за построение коммунистического общества сводится к борьбе за пра­вильную организацию производительных сил и рациональ­ное их использование в общественном производстве» (см. речь на Пленуме дискуссии). Тов. Ярошенко торже­ственно провозглашает, что «Коммунизм — это высшая научная организация производительных сил в обществен­ном производстве».

Выходит, оказывается, что существо коммунистиче­ского строя исчерпывается «рациональной организацией производительных сил» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, “Об ошибках т. Ярошенко Л.Д.”, раздел I. “Главная ошибка т. Ярошенко”, сноски по ходу цитирования — наши).

Из двух последних абзацев должно быть ясно:

· что подлой клеветой дураков на большевизм является утверждение, что «коммунизм, большевизм это — отнять и поделить между собой собственность других», систематически пропагандируемое средствами массовой информации России и публичными политиками (включая и Б.Н.Ельцина), начиная с 1985 г., и тем более — после 1991 г.

· что И.В.Сталин вовсе не считал, что достижение спектром производства в расчёте на душу населения какого-то достаточно высокого значения автоматически приведёт ко всеобщему благоденствию в коммунизме (это замечание для тех, кто видит в коммунизме и большевизме бездуховное стремление примитивов набить брюхо и нахапать шмоток).

Несколько далее по тексту, продолжая более детальное рассмотрение взглядов Л.Д.Ярошенко, И.В.Сталин выражает свою мысль подходящей цитатой из наследия К.Маркса:

«Маркс говорит:

«В производстве люди воздействуют не только на природу, но и друг на друга. Они не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди вступают в определённые связи и отношения, и только через посредство этих обществен­ных связей и отношений существует их отношение к природе, имеет место производство» (см. «К. Маркс и Ф. Энгельс», т. V, стр. 429)[371]».

Показав себя с помощью этой цитаты всем того желающим истинным марксистом, И.В.Сталин продолжает свою мысль и снова обращается ко взглядам Л.Д.Ярошенко:

«Следовательно, общественное производство состоит из двух сторон, которые при всём том, что они неразрывно связаны друг с другом, отражают всё же два ряда раз­личных отношений: отношения людей к природе (произ­водительные силы) и отношения людей друг к другу в процессе производства (производственные отношения). Только наличие обеих сторон производства даёт нам обще­ственное производство, всё равно, идёт ли речь о социа­листическом строе или о других общественных фор­мациях.

Тов. Ярошенко, очевидно, не вполне согласен с Марксом. Он считает, что это положение Маркса не при­менимо к социалистическому строю. Именно поэтому он сводит проблему Политической экономии социализма к задаче рациональной организации производительных сил, отбрасывая прочь производственные, экономические отношения и отрывая от них производительные силы.

Следовательно, вместо марксистской Политической экономии у т. Ярошенко получается что-то вроде «Всеоб­щей организационной науки» Богданова.

Таким образом, взяв правильную мысль о том, что производительные силы являются наиболее подвижными и революционными силами производства, т. Ярошенко доводит эту мысль до абсурда, до отрицания роли произ­водственных, экономических отношений при социализме, причем вместо полнокровного общественного производства у него получается однобокая и тощая технология производства, — что-то вроде Бухаринской «обществен­но-организационной техники» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, “Об ошибках т. Ярошенко Л.Д.”, раздел I. “Главная ошибка т. Ярошенко”).

Складывается впечатление, что обращение к немарксистским взглядам т. Ярошенко в “Экономических проблемах социализма в СССР” для И.В.Сталина — только удобный повод для того, чтобы предостеречь как от пустой болтовни на тему якобы достаточности подмены понятийно определённой теории «здравыми рассуждениями о рациональной организации про­изводительных сил в общественном производстве», так и от попыток опереться в развитии теории на что-либо качественно однородное “Всеобщей организационной науке” А.А.Богда­нова.

Что касается первого — так называемых «здравых рассуждений» на темы организации процессов управления и самоуправления в обществе в темпе возникновения проблем, — то И.В.Сталин за десятилетия своей партийно-государственной работы (особенно после 1923 г. по мере того, как в его руках сосредотачивалась высшая партийно-государственная власть) сам поднаторел в такого рода здравых и ошибочных рассуждениях, протекавших в лексических формах марксизма и экономической науки, чей понятийный аппарат выражал Я-центричное мышление “элиты” досоциалистических формаций. И когда эти рассуждения были здравыми, что выражалось в успехах экономики СССР, то они скрывали от непричастных к управлению людей фактически полную и беспросветную практико-теоретическую несостоятельность марксизма, какое положение дел явно И.В.Сталина не удовлетворяло. И то, что претендуя на здравость рассуждений, свободных от «схо­ла­сти­чес­ких споров» (т.е. от необходимости определиться в смысле каждого из употребляемых понятий и в их взаимосвязях с жизнью и между собой[372]), Л.Д.Ярошенко здраво рассуждать не способен, — это И.В.Ста­лин убедительно в своём ответе показал, если не самому Л.Д.Ярошенко, — то многим читателям своей работы.

Это ясно, если понимать, что И.В.Сталин марксистом не был, а Л.Д.Ярошенко, не понимая ни этого факта, ни марксизма как такового, претендовал на творческое развитие марксистской теории применительно к новым историческим обстоятельствам. Соответственно, на примере Л.Д.Яро­шенко, под видом критики его немарксистских взглядов, И.В.Ста­лин показал и бесплодность попыток «творческого развития марксизма применительно к новым историческим обстоятельствам» и высмеял склонность к «здравым рассуждениям», претендующим подменить собой понятийно определённую жизненно состоятельную теорию.

Вообще, как показывает историческая практика, так называемые «здравые рассуждения»:

· либо выливаются в создание жизненно состоятельных научных теорий, которые не только не отрицают здравых рассуждений, но становятся их скелетной основой при разрешении встающих перед обществом проблем, открывая людям возможности к пониманию как самих проблем и причин их возникновения, так и путей и методов их разрешения;

· либо они так и остаются Я-центричным пустым трёпом, которым живут подчас достаточно широкие общественные группы, но который не пригоден для созидания и потому может многое порушить при попытке опереться на него в политике общества и государства[373].

Один из последних примеров такого рода “здравые” рассуждения академика А.Д.Сахарова (под психологическим диктатом Е.Боннэр) и всего диссидентского движения последних десятилетий существования СССР[374]: если предполагать, что целью их деятельности было разрушение СССР для того, чтобы опустить по жизни миллионы человек и господствовать над ними, паразитируя на их труде и жизни, то А.Д.Сахаров и сподвижники его — просто мерзавцы; но если они надеялись, что после краха бюрократического режима в формах государственности Советской власти всё в общественной жизни покатится «само собой» ко всеобщему удовольствию (т.е. не будет ни бомжей, ни нищих, живущих на свалках[375], ни очагов гражданской войны и т.п. социальных бедствий, которых не было в СССР, по крайней мере в периоды его мирной жизни), то они — дурачье, которых «раз­ве­ли» и употребили мерзавцы, оставшиеся за кулисами последовавших событий.

Тем не менее, в основе такого рода дурости лежит порочная нравственность. Иными словами, если академик Сахаров — чья-то совесть, то это — очень больная и извращённая совесть. Более ранний, но письменно зафиксированный пример такого рода “здравых” рассуждений на темы истории и социологии — “Майн кампф” А.Гитлера. И судя по всему, И.В.Сталин деятельно желал, чтобы народы СССР стали свободны от власти над ними и их судьбами такого рода “здравых” рассуждений.

И соответственно затронутый И.В.Сталиным вопрос о “Все­об­щей организационной науке” А.А.Богданова — более значимый, чем немарксистские воззрения самого Л.Д.Яро­шенко и его склонность к “здравым” рассуждениям, претендующим подменить собой жизненно состоятельную теорию, ставшие по­во­дом к упоминанию проблематики всеобщей организационной науки как таковой. И это — тоже «конспи­рологический»[376] вопрос в общем контексте “Экономических проблем социализма в СССР”.

А.А.Богданов — Малиновский (настоящая фамилия) Александр Александрович (1873 — 1928) — экономист, философ, естествоиспытатель, политический деятель, писатель-фантаст. Член социал-демократической партии с 1896 г., с 1903 г. примкнул к большевикам. Его взгляды во многом были немарксистскими. В 1909 г. исключался из партии. В последующем примыкал к различным партийным фракциям. После Великой Октябрьской социалистической революции постепенно отошёл от политической деятельности и посвятил себя научной работе (по основному образованию он был врач). Организатор и директор (с 1926 г.) первого в мире Института переливания крови, который впоследствии был назван его именем. Погиб 7 апреля 1928 г. в результате медицинского опыта по переливанию крови, поставленного им над самим собой. (Биографические сведения на основе статьи об А.А.Бог­да­нове, помещённой в Боль­шой Советской энциклопедии (БСЭ), изд. 3, т. 3, стр. 442, 443).

Из научного наследия А.А.Богданова на протяжении всего времени наибольший интерес вызывает именно “Всеобщая организационная наука”, или по другому её названию — “Тектология”. Как сооб­щает упомянутая статья в БСЭ, в “Тектологии” А.А.Богданов выступил одним из «пионеров системного подхода в современной науке. В ряде новейших исследований советских и зарубежных авторов отмечается, что некоторые положения тектологии предвосхитили идеи кибернетики (принцип обратной связи, идея моделирования и др.)».

“Всеобщая организационная наука” — большой по объему мировоззренческий трактат, о котором многие образованные люди слышали, но мало кто читал в том числе и потому, что в советское время он, как немарксистское по выраженным в нём взглядам произведение, не переиздавался[377], и его можно было найти только в спецхранах ведущих научных библиотек либо в малом числе семейных книжных собраний. Он представляет собой попытку вырваться из-под власти марксизма над миропониманием человека на основе по её существу версии достаточно общей теории управления в формах её изложения А.А.Богдановым.

Но И.В.Сталин не нашёл эту попытку успешной, и был в этом прав[378]. Те, кто не согласен с И.В.Сталиным в этом вопросе, могут разыскать все три тома “Тектологии. Всеобщей организационной науки” и приступить к её изучению и освоению. Они не будут первыми: после краха культа марксизма в СССР по этому пути идут многие, кто понимает, чтонаука об управлении — ключ ко всему.Но прежде, чем ступать на этот путь, лучше посмотреть, что выносят из изучения “Тектологии” те, кто уже кое-что из неё усвоил.

В интернете нашёлся реферат под названием “48 тезисов «Тектологии» А.А.Богданова”[379]. Как сообщает автор этого реферата, в его задачу «входит представить сжато, в виде тезисов, основные положения работы А.А. Богданова, которую он считал делом всей своей жизни — его всемирно известной книги “Тектология. Всеобщая организационная наука” (1913 — 1922)». Обратимся к названному реферату:

«1. “Всякая человеческая деятельность объективно является организующей или дезорганизующей” (стр. 19)[380] и может рассматриваться как материал организационного опыта. Организующая деятельность человека направлена на преобразование окружающего мира в соответствии с потребностями самого человека. Человечество, однако, не едино в своей организующей деятельности, что порождает дезорганизующую деятельность как результат столкновения различных организующих процессов.

Таков есть организационный взгляд на мир.

2. “Природа — первый великий организатор” (стр. 22). Последние достижения естественных наук делают обоснованным взгляд на все явления природы, живой и неживой, как на организационные, откуда понятие организационного опыта расширяется на всю мировую совокупность организующих и дезорганизующих процессов.

3. Сходство организационного устройства, присущее разнообразным природным системам и возможность заимствования человеком в своей деятельности его принципов наводят на мысль о единстве организационных методов, присущих миру во всех его проявлениях, монизме мироустройства.

4. Единство организационных методов подводит тем самым к необходимости создания новой науки для их обобщения. Организационный опыт должен быть изучен и поставлен на пользу человечеству» (названный реферат, тезисы 1 — 4).

Хотя нам не известны какие-либо комментарии И.В.Сталина ко “Всеобщей организационной науке” А.А.Богданова, однако как показывают первые четыре тезиса, вынесенные из “Тектологии” автором реферата, объективно И.В.Сталин оказался прав в своём отрицании такого рода нравственно выхолощенной “научно-теоретической” основы для выработки общественно необходимой социологической теории, включая и её экономическую составляющую[381].

Те тезисы, которые вынес из “Тектологии” автор реферата, выражают Я-центричный (антропоцентричный[382]) атеизм материалистического толка[383]. И это — вполне достаточное основание для неприятия “Тектологии” А.А.Богданова в качестве жизненно состоятельного стандарта миропонимания, к которому должны приходить в своём интеллектуальном развитии все нормальные люди ко времени их вступления во взрослость.

Если судить по тому, что известно о жизни самого А.А.Бог­да­нова, то он был искренним человеком, не приемлющим какое-либо угнетение в отношении человеческой личности (отсюда и его конфликты с внутрипартийной иерархией РСДРП и уход из политической деятельности), готовым пожертвовать своей жизнью ради жизни других людей (и эту готовность он доказал на деле своей гибелью в медицинском эксперименте). Но справедливо отказавшись от господствовавших в России культовых форм идеалистического атеизма, А.А.Богданов однако не смог выявить в Жизни и осознать проявлений Вседержительности Бога и потому не смог преодолеть в себе воспринятый им вместе с культурой атеизм как таковой. Вследствие этого обстоятельства обвинения в механистичности, — а по существу в нравственной выхолощенности (безнрав­ст­венности: механизмы нравственностью не обладают, хотя в них и выражается нравственность их создателей), — высказываемые многими в той или иной форме в адрес его версии всеобщей организационной науки как таковой — тоже справедливы.

Человек же — и как личность и как человечество в целом — носитель той или иной, но вполне определённой объективно ему свойственной нравственности; но кроме того — он и свободен переосмыслить свою настоящую нравственность и на основе переосмысления свободен сотворить свою будущую нравственность. Это касается как личностной, так и общечеловеческой нравственности, фиксируемой ноосферой как текущий итог жизни человечества, в который каж­дый человек вносит свой осмысленно целенаправ­лен­ный или бессмысленный вклад.

И именно потому, что “Всеобщая организационная наука” А.А.Богданова нравственно выхолощена, вследствие чего позволяет представить злонравие или безнравственность субъекта и обществ как объективный, не зависящий от их намерений и воли факт, — она столь притягательна для Я-центричного мировоззрения, свойственного многим деятелям современной науки: с их точки зрения важен научный результат, признанный в «на­уч­ных кругах», который и является по существу единственной характеристикой якобы человеческого достоинства личности исследователя, а прочие его личные качества, его нравственность никого не касаются и уж тем более к науке — как процессу познания и управления обстоятельствами жизни обществ и личностей — отношения не имеют[384]. То, что научный результат и возможная практика его применения обусловлены нравственностью исследователя прежде всего прочего (это же касается и всех других как бытовых, так и профессиональных дел каждого из людей и коллективов), — факт, осознание и понимание которого наиболее трудно даётся именно преуспевающим в исторически сложившихся обстоятельствах деятелям науки (а также и прочих отраслей) — носителям Я-центризма.

Вследствие нравственной выхолощенности “всеобщая” организационная наука в версии её изложения А.А.Богдановым не является именно всеобщей и потому не способна решить задачу преодоления разобщающей специализации наук, которая свойственна господствующей ныне культуре, хотя эту задачу в своё время поставил А.А.Богданов, а автор рассматриваемого реферата вынес её в свой пятый тезис:

«5. Различным формам общественного сознания в той либо другой степени был присущ организационный взгляд на мир. В большой мере сказанное относится к философии, которая, тем не менее, “не сознавала своей зависимости от практики жизни” (стр. 64). Помехой к подлинному овладению организационным опытом является специализация наук, мешающая “интегральной постановке вопроса” (стр. 65). Настало время преодолеть это препятствие. “Новую, всеобщую организационную науку мы будем называть «тектологией», в … переводе с греческого это означает «учение о строительстве»” (стр. 66)» (“48 тезисов «Тек­то­ло­гии» А.А.Богда­нова”).

Дело в том, что в нравственно выхолощенной “всеобщей” организационной науке нет места психологии, имеющей дело непосредственно или опосредованно с нравственностью людей и коллективов и изменениями нравственности как под давлением обстоятельств, так и под воздействием воли самих людей вследствие переосмысления ими жизни; а в практических своих приложениях — с настройкой и расстройствами алгоритмики психики личностей, коллективов, обществ и глобальной цивилизации в целом. Как сопутствующее этому обстоятельство — в «тектологии» нет места и истории, поскольку историческая наука, бесчувственная к нравственно-психоло­гичес­ким особенностям исторических личностей и обществ и направленности их нравственно-этических изменений, превращается в бессмысленный по сути, замкнутый в самом себе «бухгалтерский учёт» археологических памятников, текстов, фактов. Вследствие этих обсто­ятельств:

Всеобщей организационной наукой может быть только достаточно праведно обусловленная нравственно теория управления, из которой есть выходы и в психологию в единстве сообразной жизни психологической теории и психологических практик, и в историю, и соответственно — и это главное — в политическую сценаристику на будущее.

Только в этом случае знания и навыки, составляющие суть частных наук и ремёсел, становятся приложением к единой для всех человечной сути всякой личности, а не подменяют собой суть личности, тем самым разобщая общество, разобщая науки, ремёсла и все виды деятельности людей в общественной жизни, включая и семейный быт, порождая множество конфликтов. Но именно к преодолению этого разобщения вследствие своей нравственной выхолощенности «тектология» не способна, иначе нравственно выхолощенные деятели науки на неё не ссылались бы подобно тому, как это сделал покойный академик Н.Н.Моисеев.

И.В.Сталин, относя воззрения Л.Д.Ярошенко к разновидности «тектологии», порицает его по существу за это же самое — за отрицание роли произ­водственных, экономических отношений людей: о том, что в политэкономических теориях речь идёт всегда о взаимоотношениях людей, с их нравственностью и этикой, безправополушарно “мыслящие” “интеллектуалы” всегда забывают; именно в результате такого рода явного или неявного вынесения нравственности людей и праведности Бога[385] за пределы рассмотрения вместо политэкономии и социологии в целом, обусловленных нравственно явно, получается однобокая и тощая технология и механическая организация производства и потребления, в наиболее откровенной форме выражающаяся во фразе:

Сколько этих скотов надо и сколько этим скотам надо, чтобы у нас было всего вдоволь?

Но эта же античеловеческая суть нравов и этики социологов, экономистов, публичных и закулисных политиков может прикрываться вследствие явной глупости или лицемерного цинизма вполне благообразными рассуждениями о «правах человека», «соци­ально ориентированной рыночной экономике», «гражданском обществе» и т.п.

Кто-то может по-прежнему считать, что в силу своей интеллектуальной примитивности и невежества (приписываемых ему вседозволенно-индивидуалистической — так называемой «либе­раль­ной» — традицией миропонимания) И.В.Ста­лин был просто не способен понять высот тектологической мысли, выраженной в таком вот литературном стиле:

«17. Дезингрессия представляет собой противоположность ингрессии. “В ингрессии активности, раньше не связанные, соединяются, образуя «связку» коньюгирующих комплексов; в дезингрессии они взаимно парализуются, что ведёт к образованию «гра­ницы», то есть отдельности” (стр. 121, сноска). При полной нейтрализации активностей имеет место полная дезингрессия, сопровождающаяся образованием тектологической границы и разъединением комплексов. По линиям циклических сопротивлений между комплексами внедряются элементы среды»[386] (упомянутый реферат “48 тезисов «Тектологии» А.А.Богданова”).

Но оценка И.В.Сталиным разного рода нравственно выхолощенных «тектологических» подходов к экономической жизни общества это — как раз тот случай, когда важен нравственно обусловленный правильный по его существу результатвне зависимости от того, получен ли он как итог длительного накопления и изучения фактов, выработки и освоения терминологического аппарата и рассуждений на их основе в русле какой-либо культуры интеллектуальной деятельности; либо он получен мгновенно в луче озарения.

Как у всякого человека в полноте его деятельности у И.В.Сталина была граница, разделявшая то, что он понимал вполне определённо, и то, что выходило за пределы его понимания и было обусловлено взаимодействием его психики на бессознательных уровнях с эгрегорами, с психикой других субъектов, водительством Свыше[387]. Это касается как свершившихся событий (включая оценку «тектологии») и текущих дел, так и предвидения.

Но вне зависимости от того, где проходила эта граница в деятельности И.В.Сталина, в том, что он несколькими фразами в псевдомарксистском тексте эгрегориально запрограммировал смерть марксизма и матрично исключил возможность востребованности в будущем большевиками какой-либо нравственно выхолощенной атеистичной “всеобщей” организационной науки, — выразился поддерживающий большевиков Промысел Божий[388].

Разрешить проблемы

Определившись в этих принципиальных мировоззренческих вопросах, вернёмся к сути рассматриваемой работы И.В.Сталина. И.В.Сталин точен в избрании для неё названия: “Экономические ПРОБЛЕМЫ социализма в СССР”, а не что-либо подобное: “На­ста­вление по управлению социалистической экономикой на пути к коммунизму”. Именно эта тематика НЕ РАЗРЕШЁННЫХ ПРОБ­ЛЕМ, препятствующих дальнейшему строительству социализма и коммунизма (включая и неуместность марксизма и «текто­логии»), — главное в “Замечаниях по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года”.

И казалось бы сказанного И.В.Сталиным в “Замечаниях” вполне достаточно, если в миропонимании опираться на марксизм. Однако, после того как он уже один раз изложил свое видение этой проблематики и понимание её сути в “Замечаниях”, И.В.Сталин дважды повторяет в своих ответах на письмо А.И.Ноткина и на письмо А.В.Саниной и В.Г.Вен­жера многое из того, что уже было сказано им в “Замечаниях”. Поэтому при чтении “Экономических проблем социализма в СССР”, ориентированном на выработку понимания течения экономических процессов и управления ими, неизбежно встаёт вопрос:

Для чего — с какой целью — И.В.Сталин включил в этот сборник свои ответы на эти два письма, хотя в этих ответах он в общем-то только повторяет, зачастую цитируя самого себя, то, что уже было высказано им казалось бы достаточно ясно в «Замечаниях по экономическим вопросам…»?

Но ответ на этот вопрос — вопрос исключительно высокой значимости и в наши дни — не может быть получен ни на основе марксизма и в его ограничениях, ни на основе Я-центричного частнособственнического капиталистического миропонимания, а тем более — в ходе внеисторического рассмотрения текста “Экономических проблем социализма в СССР”.

Для ответа на него необходим выход миропонимания за пределы марксизма, поскольку на основе “элитарно”-марксистского «эзотерического» миропонимания проблемы, о которых пишет И.В.Сталин, представляются оторванными от реальной экономической жизни, значимыми только для системы пропаганды, как системы подавления психики и политической воли членов общества теми или иными мнениями, что является основой власти правящей олигархии во всяком толпо-“элита­риз­ме”. А на основе миропонимания искренне верующей в марксизм толпы эти же проблемы представляются уже разрешённым великим и мудрым вождём и учителем Советского народа — И.В.Сталиным. С позиций же Я-центричного мировоззрения и миропонимания част­но­собст­веннического капи­тали­стического предпринимательства то, о чём пишет И.В.Ста­лин, как о проблемах, может быть воспринято именно как выражение капитулянтства и невозможности осуществления в жизни идеалов социализма и в дальнейшем — коммунизма. С этой возможностью нравственно-этической неготовности разрешать эти проблемы и соотносится сталинское предостережение об опасности капитулянтства на октябрьском 1952 г. пленуме ЦК. Но:

Без развития мировоззрения и миропонимания собственно экономические проблемы социализма — проблемы организации управления и самоуправления по их существу в народном хозяйстве — разрешены быть не могут. Это и подтвердила последующая история СССР и постсоветских государств на его территории, включая и Россию.

И мы показали, что “Экономические проблемы социализма в СССР” содержат в себе «маяки», которые позволяют их вдумчивому читателю определиться в направленности развития своего мировоззрения и миропонимания и соотнестись с господствующими в обществе мировоззрением и миропониманием, «автомати­чес­ки» воспроизводимыми в преемственности поколений культурой и ноосферой эгрегориально.

Кроме того, для получения ответа на поставленный вопрос необходимо вернуться к исторической действительности 1930‑х — начала 1950‑х гг.

Начнём с того, что И.В.Сталин определённо и предметно знал, что капитализм в США — это уже не тот свободно-рыночный капитализм стихии частного предпринимательства в сфере производства и торговли, который описывали К.Маркс в “Капитале” и Ф.Энгельс в “Анти-Дюринге”, не вдаваясь однако в рассмотрение деятельности банковской системы и бирж; и не тот государственно-монополистический капитализм, который пытался описать В.И.Ле­нин в своей работе “Империализм как высшая стадия капитализма”.

В частности, США выходили из «великой депрессии» (после краха биржи в 1929 г.) не на основе свободы частного предпринимательства и действия механизма рыночной саморегуляции, а на основе ограничений свободы рыночной саморегуляции в процессе организации под руководством президента Франклина Делано Рузвельта (30.01.1882 — 12.04.1945) государственного регулирования их многоотраслевой производственно-потреби­тель­ской системы. На этой государственно-плановой основе в годы второй мировой войны производственная система США обеспечивала не только потребности своего населения, особо не ущемляя его привычный мирный образ жизни, и потребности своих вооружённых сил, ведших жестокую и инвестиционно ёмкую[389] войну против Японии за Тихий океан, но наряду с этим обеспечивала поставки военной техники, промышленного оборудования, продуктов питания, транспортных средств союзникам по антигитлеровской коалиции[390]. Кроме того, в ходе войны США осуществили директивно-адресно управляемый проект создания ядерного оружия, в котором (часто сами о том не подозревая) соучаствовали частные и государственные предприятия практически всех отраслей их экономики.

То же касается и Германии, причём в ещё более ярких проявлениях. Плановое начало общегосударственного масштаба было одним из факторов, с помощью которого гитлеровский режим вывел страну из экономического кризиса, начавшегося в 1929 г., в котором она оказалась в результате «либерализма» (в том числе и в области экономики) режима «вей­марской республики». Без планового начала общегосударственного масштаба, введённого в экономику гитлеровским режимом, была бы невозможна ни подготовка Германии к войне с достигнутыми ею показателями военно-экономической мощи, ни её сопротивление союзникам по антигитлеровской коалиции (и прежде всего СССР) в мировой войне на протяжении почти 4 лет, начиная с 22 июня 1941 г. (то, что было ранее этой даты, можно считать периодом втягивания Германии в войну).