О новых требованиях к российскому оборонно-промышленному комплексу

Оборонно-промышленный комплекс – это наша гордость, здесь сосредоточен мощнейший интеллектуальный и научно-технический потенциал. Но мы должны прямо говорить и о накопившихся проблемах. Фактически отечественные оборонные центры и предприятия за последние 30 лет пропустили несколько циклов модернизации.

За предстоящее десятилетие мы в полной мере должны наверстать это отставание. Вернуть себе технологическое лидерство по всему спектру основных военных технологий. Хочу ещё раз подчеркнуть – ставку в перевооружении Армии мы будем делать именно на российский ОПК и нашу научную базу.

Нам предстоит решить сразу несколько взаимосвязанных задач. Это кратное увеличение поставок современного и нового поколения техники. Это формирование опережающего научно-технологического задела, разработка и освоение критических технологий для развития производства конкурентоспособной продукции военного назначения. И, наконец, это создание на новой технологической основе производств по выпуску перспективных образцов вооружения и военной техники. Строительство, реконструкция и техническое перевооружение научно-экспериментальной и стендовой базы.

Сегодня Россия прочно встроена в мировую экономику и открыта к диалогу со всеми партнёрами, в том числе по оборонным вопросам и в сфере военно-технического сотрудничества.

Но изучение опыта и тенденций в зарубежных странах вовсе не означает, что Россия перейдёт на заимствованные модели и откажется от опоры на собственные силы. Напротив, для устойчивого социально-экономического развития и обеспечения безопасности государства нам необходимо, перенимая всё лучшее, наращивать и поддерживать военно-технологическую и научную независимость России.

В этой связи – о такой «чувствительной теме» как закупка военной техники за рубежом. Как показывает мировая практика, все ключевые поставщики глобального рынка вооружений, самые развитые в технологическом и индустриальном плане страны одновременно являются и покупателями отдельных систем, образцов, материалов и технологий. Это позволяет быстро решать неотложные задачи в сфере обороны и, прямо скажем, стимулировать национального производителя.

Кроме того, есть принципиальная разница – закупать, чтобы иметь своё, или закупать, чтобы отказаться от своего. Убежден, никакая «точечная» закупка военной техники и оборудования не может заменить нам производство собственных видов вооружений, а может служить лишь основой для получения технологий и знаний. Кстати, так уже было в истории.

Напомню, что целое «семейство» отечественных танков 30-х годов ХХ века производилось на базе американских и английских машин. А затем, используя наработанный опыт, наши специалисты создали Т-34 – лучший танк Второй мировой войны.

Чтобы действительно повысить обороноспособность страны, нам нужна самая современная, лучшая в мире техника, а не «освоенные» миллиарды и триллионы. Недопустимо, чтобы Армия стала рынком сбыта для морально устаревших образцов вооружений, технологий и НИОКРов, причём оплаченных за государственный счёт.

Вот почему мы ставим жёсткие требования перед нашими оборонными предприятиями и КБ, поощряем развитие конкуренции, вкладываем серьёзные средства в модернизацию самого ОПК и технологические заделы, в подготовку специалистов.

Деятельность предприятий ОПК должна быть сконцентрирована именно на серийном выпуске качественного отечественного оружия с наилучшими тактико-техническими характеристиками, соответствующими сегодняшним и перспективным оборонным задачам. Кроме того, только новейшие виды оружия и военной техники позволят России укрепить и развивать позиции на мировых рынках вооружений, где побеждает тот, кто предлагает самые передовые разработки.

Реагировать на угрозы и вызовы только сегодняшнего дня – значит обрекать себя на вечную роль отстающих. Мы должны всеми силами обеспечить техническое, технологическое, организационное превосходство над любым потенциальным противником. Такое жёсткое требование должно стать ключевым критерием постановки задач перед ОПК. Это позволит предприятиям вести долгосрочное планирование, осмысленно направлять ресурсы на техническое перевооружение, разработку новых моделей и видов вооружений. А научные центры и институты получат стимул и ясные ориентиры для развития фундаментальных и прикладных наук как в военной, так и в смежных отраслях.

Мы во многом продвинулись в реформировании Армии – нам надо пересмотреть и принципы планирования, реализации государственной программы вооружений. Чтобы предприятия ОПК могли строить ритмичную работу, мы приняли решение размещать гособоронзаказ не на один год, а сразу на три-пять, даже семь лет. Считаю, что только этого шага недостаточно.

Начинать надо с увязки военного планирования и обеспечения Армии вооружением и военной техникой, другими ресурсами. Наряду с этим – подумать о целесообразности создания единого органа, отвечающего за размещение и контроль исполнения «оборонных» контрактов. Такой орган отвечал бы за выполнение государственного оборонного заказа в интересах всех ведомств.

Корректировки гособоронзаказа после его утверждения Правительством должны быть минимальными. При этом следует помнить, что закупочная цена во всех случаях должна быть справедливой и достаточной не только для окупаемости предприятий, но и для вложений в их развитие и модернизацию, в привлечение и подготовку кадров.

Ещё одна проблема заключается в том, что предприятия и институты ОПК, не имея единой информационной базы, часто дублируют научно-исследовательские разработки. Мы должны идти по пути создания «сквозного редактора», единых баз данных, единых стандартов, прозрачного механизма ценообразования на продукцию ОПК. Следует развивать более глубокую интеграцию и сотрудничество между различными предприятиями, унификацию производственных мощностей.

Вместе с тем, проводя госзакупки, нужно стимулировать конкуренцию. Причём разумно поощрять соперничество за лучшее качество, прежде всего на уровне идей, на стадии исследований. Однако на этапе создания готовой продукции приоритет должен отдаваться проекту-победителю, чтобы не дублировать системы вооружений.

У оборонно-промышленного комплекса нет возможности спокойно догонять кого-то, мы должны совершить прорыв, стать ведущими изобретателями и производителями.

Достижение мирового технологического лидерства в области производства вооружений предполагает восстановление полного индустриального цикла от моделирования и проектирования до массового изготовления серийных изделий, обеспечения их эксплуатации в войсках и последующей утилизации.

Недостаток стимулов для развития носителей прорывных идей, утрата связей между вузами, отраслевыми институтами и предприятиями ОПК приводит к отставанию в области оборонно-промышленных исследований, разрушению научных школ и наукоёмких отраслей. Всё это не может сложиться «само собой», государство не может ограничиться только выставлением заказов на конкурсы.

Государство должно настойчиво искать прорывные разработки, выявлять научные коллективы, способные реализовать собственный задел по требуемому профилю, стимулировать здоровую конкуренцию на этапе научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок. В том числе за счёт привлечения нестандартных идей, которые рождаются в коллективах молодых энтузиастов.

Во всех странах с развитой оборонной промышленностью исследования в области обороны всегда являются одним из мощнейших двигателей инновационного роста. Именно исследования и опытные разработки для «обороны», получающие мощное и устойчивое государственное финансирование, позволяют довести до реализации многие прорывные технологии, которые в гражданском секторе просто не прошли бы «порога рентабельности». Затем они – уже в готовом виде – осваиваются и приспосабливаются гражданским сектором.

Нам нужны современные структуры, работающие в качестве своего рода брокера между военными, промышленными, научными и политическими кругами. Способные выявлять и поддерживать лучшее в национальном инновационном поле, минуя забюрократизированные процессы многочисленных согласований. Оптимальные модели подобных структур сейчас отрабатываются и в ближайшее время будут реализованы на практике.

На днях – в ходе встречи со специалистами в области телекоммуникаций и информационных технологий в Новосибирске – упоминались ведущие американские университеты, которые сделали себе «имя» на оборонных заказах и разработках. Считаю, что и нам нужно активнее привлекать потенциал гражданских университетов к реализации программ модернизации ОПК. Крупные «оборонные» заказы способны стать ещё одним источником развития наших ведущих университетов и исследовательских центров.

Иногда утверждают, что возрождение оборонно-промышленного комплекса – это ярмо для экономики, непосильная ноша, которая в свое время разорила СССР. Убежден – это глубокое заблуждение.

СССР погиб от подавления естественных, рыночных начал в экономике, от многолетнего пренебрежения интересами людей. От безнадежной попытки заставить всю страну работать как «единая фабрика» и неизбежного результата — потери управляемости даже в оборонном секторе. Когда не только испытывали, но даже принимали на вооружение несколько конкурирующих систем одновременно. Когда не могли наладить элементарной передачи технологий в гражданский сектор.

И мы не должны повторять прежних ошибок. Огромные ресурсы, вложенные в обновление ОПК, в перевооружение Армии, должны служить мотором для модернизации всей экономики. Серьезным стимулом для качественного роста, когда государственные расходы создают новые рабочие места, поддерживают рыночный спрос, «подпитывают» науку. Практически речь идёт о таких же эффектах, как те, которые заложены в действующих программах модернизации. Только «оборонка» обеспечит гораздо более масштабный эффект, чем тот, которого нам до этого удавалось достичь.

Обновление ОПК станет локомотивом, который потянет за собой развитие самых разных отраслей: металлургии, машиностроения, химической, радиоэлектронной промышленности, всего спектра информационных технологий и телекоммуникаций. Даст предприятиям этих отраслей и ресурсы для обновления технологической базы, и новые технологические решения. Обеспечит устойчивость множества научных и конструкторских коллективов – а значит, их присутствие на рынке разработок для гражданского сектора.

В современном мире сложился баланс взаимного влияния оборонных и гражданских технологий. В ряде отраслей (телекоммуникационные системы, новые материалы, ИКТ) именно гражданские технологии являются движущей силой бурного развития военной техники, в других (авиация и космическая техника) — наоборот, военные разработки дают толчок гражданским секторам. Такая ситуация требует нового отношения к принципам обмена информацией. Пересмотра устаревших подходов к защите секретов. Мы должны строго охранять ограниченное количество действительно важных секретов — и наоборот, стимулировать обмен большей частью научно-технической информации между всеми, кто может эффективно её использовать.

При этом важно обеспечить встречные потоки инноваций, технологий между «оборонным» и «гражданским» секторами. Реальную оценку должна получить интеллектуальная собственность, создаваемая в «оборонке». Такая оценка должна учитывать потенциал гражданской коммерциализации и перспективу трансферта технологий. Необходимо ориентироваться и на выпуск гражданской продукции на предприятиях оборонной индустрии, однако не повторяя печальный опыт «конверсии» с пресловутыми кастрюлями и лопатами из титана. Хороший пример здесь уже есть – запуск в серийное производство первого, сделанного в «цифре» российского гражданского самолета «Сухой Суперджет».

Очевидно, что нам надо провести глубокую ревизию экономической деятельности предприятий ОПК. Здесь много зон неэффективности – огромные, неоправданные расходы, накладные издержки, которые порой исчисляются тысячами процентов. Запутанные и непрозрачные отношения с подрядчиками – когда «головное» предприятие балансирует на грани банкротства, а у аффилированных фирм и поставщиков рентабельность исчисляется двух– и трехзначными цифрами.

Мы будем решительно пресекать коррупцию в военной промышленности и Вооружённых Силах, неуклонно следуя принципу неотвратимости наказания. Коррупция в сфере национальной безопасности — это, по сути, государственная измена.

Чрезмерная закрытость уже привела к снижению конкуренции, взвинчиванию цен на продукцию военного назначения, получению сверхприбылей, идущих не на модернизацию производств, а в карманы отдельных коммерсантов и чиновников. Всегда, когда это не противоречит национальным интересам в области сохранения гостайны, надо отказываться от практики проведения закрытых торгов. Закупки в сфере обороны должны находиться под пристальным общественным контролем, а наказания за нарушения в области гособоронзаказа должны быть ужесточены.

Будем выстраивать единый алгоритм работы вертикально интегрированных структур, во главе которых не должны стоять лоббисты того или иного предприятия. Одновременно нужно ломать ведомственные стереотипы. Активно привлекать к производству военной техники и оборонным разработкам возможности наших гражданских предприятий и частных компаний.

Развитие ОПК только силами государства неэффективно уже сейчас, а в среднесрочной перспективе – экономически невозможно. Важно продвигать государственно-частное партнерство в оборонной промышленности, в том числе упрощая процедуры создания новых оборонных производств. Частные компании готовы вложить и средства, и опыт, и имеющиеся технологии в предприятия ОПК. И мы верим, что у нас вновь появятся свои «Демидовы» и «Путиловы».

Все ведущие производители оружия и военной техники США и Европы – негосударственные. Свежий взгляд на отрасль со стороны, бизнес-подходы к организации производств вдохнут новую жизнь, повысят конкурентоспособность российского оружия на международных рынках. Конечно, на частных предприятиях ОПК должен действовать особый режим, включая требования секретности. Но это не должно становиться препятствием для создания таких компаний, их развития и доступа к участию в государственном оборонном заказе. Именно новые частные компании могут быть источником технологических прорывов, способных радикально изменять отрасль.

Проблема в том, что наш частный инвестор не знает, какие его возможности будут востребованы ОПК и где можно приложить собственные силы и капитал. В этом плане необходимо создать открытый информационный источник по имеющимся потребностям ОПК в привлечении частного бизнеса и инвестиций.

На повестке дня также стоит модернизация предприятий, доставшихся нам в наследство от СССР. Следует провести оптимизацию всего производственного процесса, позволяющую использовать передовые технологии. Привлечь к такой работе высококвалифицированных управленцев, технологов, организаторов производства из частного бизнеса. Усилить контроль за качеством выпускаемой продукции на предприятиях ОПК и наладить отчётность за средства, используемые в рамках гособоронзаказа.

Кроме того, надо провести ревизию мобилизационных потребностей страны. Существующая система во многом архаична. Сегодня не требуются мощности, способные только «штамповать» старое оружие и боеприпасы. Основу оборонно-промышленного комплекса и «мобилизационного резерва» должны составлять современные технологичные производства, готовые выпускать конкурентную высококачественную продукцию. Они могут создаваться как на базе уже существующих заводов и предприятий, нуждающихся в реформировании, так и с «нуля».

И, конечно, необходимо повышать престиж профессий, связанных с работой «на оборону». Поэтому разумно наделить специалистов, занятых в ОПК, дополнительными социальными гарантиями и даже привилегиями. Кроме того, средняя заработная плата на предприятиях государственного сектора ОПК, конструкторских и научных центрах должна быть сопоставима с денежным довольствием в Армии.

Особое внимание нужно уделить системе образования и подготовке новых кадров на производстве. Многие предприятия сегодня столкнулись с тем, что техник и квалифицированный рабочий в острейшем дефиците, а это препятствует своевременному исполнению госзаказа, не говоря уже о наращивании мощностей.

Ключевую роль в решении этой проблемы должны играть специализированные вузы (в том числе их программы прикладного бакалавриата) и техникумы, а также технические учебные заведения общего профиля, откуда выпускники часто идут работать в «оборонку». Полагаю, что возможно реализовать схему трудоустройства на базе трехсторонних контрактов между вузом, отраслевым концерном и студентом. Работа на предприятии должна начинаться ещё в период обучения – в рамках специализированных производственных практик и стажировок. Для учащихся, помимо опыта, это даст и достойный заработок, и мотивацию серьезно осваивать необходимые умения. Естественно, такая подработка должна стать органической частью учебных планов.

Престиж технических специальностей постепенно растет. Предприятия ОПК призваны быть центром притяжения для талантливой молодёжи, предоставляя – как это было в советское время – расширенные возможности реализации творческих амбиций в разработках, в науке и технологиях.

Считаю, что нам следует подумать и о целевом направлении молодых работников ОПК и студентов технических вузов на практику в передовые российские и мировые лаборатории, институты и заводы. Управление современным технологическим оборудованием требует высочайшей квалификации, серьезных знаний и навыков, постоянного обучения. Поэтому надо обязательно поддерживать и программы повышения квалификации непосредственно на производствах.

* * *

Выстраивая оборонную политику, модернизируя Вооружённые Силы, мы должны ориентироваться на самые современные тенденции в военном искусстве. Отстать от этих тенденций – значит заранее поставить себя в уязвимое положение. Поставить под удар страну, жизни наших солдат и офицеров. Мы никогда больше не должны допустить повторения трагедии 1941 года, когда неготовность государства и Армии к войне была оплачена громадными людскими потерями.

Беспрецедентный масштаб программы вооружений и модернизации ОПК подтверждает всю серьёзность наших намерений. Мы понимаем, что России придётся привлечь на реализацию этих планов очень большие финансовые ресурсы.

Задача состоит в том, чтобы, не истощив, а умножив экономические силы страны, создать такую Армию, такой ОПК, которые способны обеспечить России суверенитет, уважение партнеров и прочный мир.

Опубликовано в «Российской газете»

Россия и меняющийся мир (7-я статья от 27 февраля 2012)

В своих статьях я уже касался ключевых внешних вызовов, с которыми сталкивается сейчас Россия. Вместе с тем эта тема заслуживает более подробного разговора — и не только потому, что внешняя политика является неотъемлемой частью любой государственной стратегии. Внешние вызовы, меняющийся мир вокруг нас заставляют принимать решения в области экономики, культуры, бюджетные и инвестиционные решения.

Россия является частью большого мира — и с точки зрения экономики, и с точки зрения распространения информации, и с позиций культуры. Мы не можем и не хотим изолироваться. Мы рассчитываем, что наша открытость принесет гражданам России рост благосостояния и культуры и укрепит доверие, которое все больше становится дефицитным ресурсом.

Но мы будем последовательно исходить из собственных интересов и целей, а не продиктованных кем-то решений. Россию воспринимают с уважением, считаются с ней только тогда, когда она сильна и твердо стоит на ногах. Россия практически всегда пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Так будет и впредь. Более того, я убежден, что безопасность в мире можно обеспечить только вместе с Россией, а не пытаясь «задвинуть» ее, ослабить ее геополитические позиции, нанести ущерб обороноспособности.

Цели нашей внешней политики имеют стратегический, неконъюнктурный характер и отражают уникальное место России на мировой политической карте, ее роль в истории, в развитии цивилизации.

Мы, несомненно, продолжим активный и созидательный курс на укрепление всеобщей безопасности, отказ от конфронтации, на эффективное противодействие таким вызовам, как распространение ядерного оружия, региональные конфликты и кризисы, терроризм и наркоугроза. Сделаем все, чтобы обеспечить получение Россией последних достижений научно-технологического прогресса, а нашим предпринимателям — достойное место на глобальном рынке.

Будем стремиться к тому, чтобы формирование новой системы мироустройства, основывающегося на современных геополитических реалиях, происходило плавно, без ненужных потрясений.

Кто подрывает доверие

Как и прежде, считаю, что к числу важнейших постулатов относятся неделимый характер безопасности для всех государств, недопустимость гипертрофированного применения силы и безусловное соблюдение основополагающих принципов международного права. Пренебрежение всем этим ведет к дестабилизации международных отношений.

Именно через такую призму мы воспринимаем некоторые аспекты поведения США и НАТО, которые не вписываются в логику современного развития, опираются на стереотипы блокового мышления. Все понимают, что я имею в виду. Это расширение НАТО, включающее размещение новых объектов военной инфраструктуры, и планы альянса (с американским авторством) по созданию системы ПРО в Европе. Не стал бы касаться этой темы, если бы такие игры не велись непосредственно у российских границ, если бы они не расшатывали нашу безопасность, если бы они не работали против стабильности в мире.

Наша аргументация хорошо известна, не буду ее вновь разжевывать, но, к сожалению, она не воспринимается западными партнерами, от нее отмахиваются.

Беспокоит то, что хотя контуры наших «новых» взаимоотношений с НАТО еще окончательно не прорисовались, альянс уже создает «факты на земле», которые отнюдь не способствуют формированию доверия. В свою очередь, такое ведение дел бьет рикошетом по задачам глобального масштаба, мешает закрепить позитивную повестку дня в международных отношениях, тормозит их конструктивную переналадку.

Череда вооруженных конфликтов, оправдываемых гуманитарными целями, подрывает освященный веками принцип государственного суверенитета. В международных отношениях образуется еще один вакуум — морально-правовой.

Часто говорят — права человека первичны по отношению к государственному суверенитету. Без сомнения, это так — преступления против человечества должны караться международным судом. Но когда при использовании этого положения легко нарушается государственный суверенитет, когда права человека защищаются извне и на выборочной основе — и в процессе «защиты» попираются такие же права массы людей, включая самое базовое и святое — право на жизнь, — речь идет не о благородном деле, а об элементарной демагогии.

Важно, чтобы ООН и ее Совет Безопасности могли эффективно противостоять диктату со стороны ряда стран и произволу на международной арене. Никто не вправе присваивать себе прерогативы и полномочия ООН, особенно в том, что касается применения силы в отношении суверенных государств. Речь прежде всего о НАТО, пытающемся взять на себя несвойственные для «оборонительного альянса» функции. Все это более чем серьезно. Мы помним, как тщетно взывали к правовым нормам и элементарной человеческой порядочности государства, ставшие жертвами «гуманитарных» операций и экспорта «ракетно-бомбовой демократии». Их не слышали и не хотели слышать.

Похоже, что у натовцев, и прежде всего у США, сложилось своеобразное понимание безопасности, фундаментально отличающееся от нашего. Американцы одержимы идеей обеспечить себе абсолютную неуязвимость, что, замечу, утопично и нереализуемо как в технологическом, так и в геополитическом плане. Но в этом, собственно, суть проблемы.

Абсолютная неуязвимость для одного означала бы абсолютную уязвимость для всех остальных. С такой перспективой невозможно согласиться. Другое дело, что многие страны — в силу известных причин — предпочитают об этом не говорить прямо. Россия же всегда будет называть вещи своими именами и делать это открыто. Вновь подчеркну, что нарушение принципа единства и неделимости безопасности — причем вопреки многократным декларациям о приверженности ему — чревато серьезнейшими угрозами. В конечном счете — и для тех государств, которые по разным причинам инициируют такие нарушения.