Ii. текущее состояние советского общества 10 страница

Иными словами, они умело осуществляли тандемный принцип в своей интеллектуальной и в психической в целом деятельности, который от них[346] унаследовали и раввины Великой Синагоги древности, вызвавшие непонимание и удивление А.Ревиля своей приверженностью парности безо всяких к тому явно выраженных гомосексуальных причин, чем возможно бы объяснили всё фрейдисты.

Однако в обществе почти всеобщей грамотности, нежелания и неумения думать, в котором живём и мы, и читатели настоящей работы, одно из наиболее лёгких дел — написать, а равно и прочитать, слова «интеллектуальная деятельность на основе тандемного принципа». Практическое понимание их, а тем более осуществление в своей собственной жизни того, на что они указуют, гораздо труднее, чем прочтение или написание слов.

Первое, что может придти на ум читателю, это возпоминание о тандеме — велосипеде, на котором педали крутят два велосипедиста сразу и согласованно. Для тех, кто не только видел велосипед-тан­дем, но и ездил на нём не в одиночку, наверняка запомнилась лёгкость полёта в сравнении с велосипедом для одного, возникающая за счёт того, что сопротивление движению у тандема всего лишь несколько больше, чем у велосипеда для одного, а энерговооружённость примерно вдвое выше. Также наверняка памятно и то, что, если Ваш напарник в тандеме еле шевелит ногами, лишь бы ему только не отстать от темпа, с которым лично Вы крутите педали из всех сил, то Вам будет куда менее приятно, чем везти попутчика на велосипеде для одного.

Примерно также, как в велоспорте, обстоит дело с тандемным принципом в сфере интеллектуальной деятельности: если двое в тандеме нашли пути, чтобы обеспечить сочетание[347] своих личностных возможностей, то эффективность тандема превозходит возможности каждого из его участников, а преимущества тандемного принципа «ум — хорошо, а два — лучше» для тех, кто смог его осуществить, очевидны и неоспоримы; если же двое в попытке образовать тандем не сочетаются, то тому, чья личностная духовная культура (в смысле части IV настоящей работы) более развита, одному придётся волочь на себе через “полосу жизненных препятствий” и своего напарника, и все тандемные порождения, и это в некоторых ситуациях может оказаться выше его сил даже, если его единоличностные возможности и позволяют ему относительно легко пройти всю “полосу препятствий” в одиночку.

Однако, тандемному принципу интеллектуальной деятельности присуща и особенность: в отличие от велоспорта, где тандем, на который можно сесть и поехать, обгоняя велосипедистов-одиночек, заведомо зрим и осязаем, все благие тандемные эффекты при интеллектуальной деятельности возникают и проявляются только в случае сочетаемости его участников. Она может быть изначальной, и в этом случае тандем складывается “сам собой” без каких-либо целенаправленных усилий с их стороны, по какой причине может оставаться невидимым для их сознания, занятого другими проблемами, пребывая в области их безсознательной психической деятельности. Если же изначальной сочетаемости нет, а люди не догадываются о возможности достижения ими в деятельности тандемного эффекта, то они и не предпринимают целенаправленных усилий к тому, чтобы, изменив своё отношение к себе и окружающим, обеспечить свою сочетаемость в тандеме.

Это — две причины, по которым тандемный принцип «ум — хоро­шо, а два — лучше», остался вне разсмотрения разного рода психологических школ: если он осуществился, то о нём нечего и говорить, поскольку он — не цель, а средство достижения каких-то иных целей; если он не осуществился, то говорить просто не о чём за отсутствием предмета разговора. Мы же уделяем ему большое внимание потому, что он — цель ближняя, которая становится по её достижении средством осуществления иных более значимых целей.

Хотя ещё жречество Древнего Египта опиралось в своей деятельности на тандемный принцип, но методы обучения интеллектуальной деятельности на его основе были в системе посвящений Древнего Египта либо неявными (это более вероятно по нашему пониманию законов сохранения и разпространения информации в обществе[348]); либо явные методы были достоянием изключительно наивысших посвящённых (это, на наш взгляд менее вероятно, поскольку кто-нибудь оставил бы, если не прямые указания на него, то иносказательные, а таковые неизвестны).

В пользу высказанного в предъидущем абзаце говорят и те исторические обстоятельства, в которых Египет перестал быть Египтом и сошел “сам собой” с историчес­кой сцены. Это свершилось в результате того, что стоявшая в течение столетий над фараоном и государственностью концептуально властная струк­тура высшего жречества Египта «2 ´ (1 + 10)», покинула Египет во времена Моисея вмес­те со служителями Амона, в период плена египетского внедрившимися в среду древних евреев. Как после этого увял Египет фараонов, в общем-то широко известно, хотя этот процесс увядания историки и не связывают с исчезновением жреческой рабочей структуры «2 ´ (1 + 10)»[349].

В послесловии И.Кацнель­сона к роману Б.Пруса “Фараон”[350] отмечается, что в египетской древности был исторически реальный верховный жрец Амона в Фивах Херихор, который занял египетский престол, устранив Рамзеса XII, исторически реального последнего фараона ХХ династии (что послужило Б.Прусу реальной основой для сюжета романа). В этот период Египет разпался на две части, а в последствии стал добычей иноземцев, по мере того, как отсебятина и невежество “элиты” и жречества, деградирующего до уровня сиюминутно алчного знахарства, приводила к прогрессирующему падению качества управления, которое и завершилось спустя несколько столетий при Клеопатре окончательным крахом.

И.Кацнельсон, как и многие другие, не обращают внимания на то, что эти реальные события краха ХХ династии и воцарения верховного знахаря в качестве фараона имели место ПОСЛЕ ИЗХОДА ЕВРЕЕВ из Египта, известного по Библии. То есть после того, как Египет уже разродился глобальной доктриной рабовладения на основе ростовщической тирании еврейских кланов, подконтрольных наследникам иерархии египетского Амона (библейского в общем, и церковно православного Аминя, Аменя, А.Меня, в частности).

После начала этой агрессии методом “культурного сотрудничества”, глобальному знахарству, извратившему заповедями ростовщичества и расизма Откровение, переданное через Моисея, культура Египта как государственного образования стала мешать. В целях обеспечения принципа «концы в воду»[351], хозяевами иерархии в лице его высших посвящённых был нарушен принцип выработки решения двумя параллельными и равноправными её ветвями «2 ´ (1 + 10)». Тем самым исторически реальному Херихору[352] была предоставлена возможность стать единственным дееспособным первоиерархом той ступени знахарства, которую обошли стороной при посвящении в глобальные планы, дабы она, оставаясь в Египте, не путалась под ногами у претендентов на мировое господство.

Возможно, что, не понимая существа и эффективности тандемного принципа выработки решения иединоначалия при его осуществлении в жизни (это лежало на фараоне и иерархии чиновничества), будучи не посвящённым в целесообразность построения системы управления Египтом при смене поколений, под властью которой Египет жил в течение нескольких тысячелетий, реальный Херихор — индивидуалист по своим нравственным идеалам и мировоззрению — сам устремился к единоличной высшей государственной власти и занял должность фараона. Это было ему позволено устремившейся к глобальной безраздельной внутрисоциальной власти жреческой неформальной системой «2 ´ (1 + 10)» потому, что она более не нуждалась в том, чтобы властные структуры Египта по своим возможностям превозходили властные структуры других государств. С точки зрения неформальной структуры «2 ´ (1 + 10)», ставшей надгосударственной и международной, все государства должны были уступать ей в эффективности властных структур, а их культуры должны были быть унифицированы и в этом смысле. Переход в Египте к монархии, в которой монарх в системе общественных иерархий выше служителей культа, по прежнему именуемых «жречеством», и решал именно эту задачу. Это было потерей устойчивости системы общественного самоуправления древнеегипетского регионального толпо-“элитариз­ма”, которая до того поддерживала жизнь египетской региональной цивилизации на протяжении более чем 2000 лет, выводя её даже из случавшихся военных и социальных катастроф (катастроф управле­ния) без потери самобытности её культуры.

Так древнеегипетская жреческая система «2 ´ (1 + 10)» — благодаря тандемному принципу более совершенная и безошибочная в выработке решений чем “нечётные” системы — перестала довлеть над единовластием его царей и некоторое время существовала в скрытном состоянии в среде иудеев. Позднее она проявилась открыто своей верхушечной частью в лице двух высших раввинов, возглавлявших Великую Синагогу древности примерно с 230 г. до н.э. на протяжении всего исторического времени, пока Древняя Иудея, в свою очередь, не принуждена была ею же сыграть после первого пришествия Христа в древнеегипетскую “игру” «концы-начала — в воду (Леты[353])».

Это в общем-то и всё, что можно выявить из общеизвестной истории о роли тандемного принципа в прошлом. Прежде чем переходить к анализу его возможностей в современности и в перспективе следует отметить, что психика представителей древнего жречества, действовавших на основе тандемного принципа, явно отличалась от психики другой части жречества, людей подобных Херихору, предпочитавших осуществлять управление на основе единоличностных возможностей; а кроме того, и психика остального населения, не принадлежавшего жреческим структурам, большей частью отличалась от психики высших иерархов[354].

Именно из-за особенностей в строе психики и самодисциплины свойственной высшему жречеству, освоившему тандемный принцип интеллектуальной деятельности, по отношению к нему неприменимы общепонятные для толпы прошлого и настоящего подходы подкупа и силового или иного шантажа оппонента при несогласии с его взглядами. И те, кто думает, что среди дееспособного высшего жречества подкуп одного первоиерарха другим либо шантаж были возможны, должны ответить себе на вопросы: чем могли подкупить друг друга люди, чьё слово реально было более властно, чем слово фараона, возпитанные с детства так, чтобы им не быть невольниками инстинктов и страстей, даже если бурей дурных страстей увлечено почти всё подвластное им общество? какие могли возникнуть между ними личные склоки, если их ограниченные физиологические и культурно обусловленные (в силу возпитания) потребности гарантировано могли быть удовлетворены всею мощью египетского государства[355], не малой даже по понятиям нашей современности, тем более что склоки уничтожили бы жизнеспособность структуры «2 ´ (1 + 10)», которая обеспечивала их в жизни всем, делая их почти полностью независимыми от общества и его “мнения”, которое они сами же во многом и формировали?

Но это означает, что будучи основой для ликвидации и разрешения разного рода “недоразумений”, тандемный принцип для его осуществления сам требует ясного разумения определённых вещей и волевого согласования с такого рода разумением поведения каждого из участников тандема.

Прежде всего необходимо понять и смириться с тем, что концепция единоличного “авторского права”, “права на интеллектуальную собственность”, которая на Западе разсматривается как одна из основ их цивилизации, препятствует осуществлению свободной интеллектуальной деятельности и совершенствованию духовной культуры в обществе как вообще, так и на основе тандемного принципа, в частности.

Тандемная интеллектуальная деятельность основывается во всех без изключения случаях на признании объективности факта самостоятельного бытия всех тандемных порождений и подчинении этому довлеющему над тандемом факту своего поведения каждым из его участников. То, что рождается в результате интеллектуальной деятельности на основе тандемного принципа, не является продуктом интеллектуальной деятельности кого-либо одного из участников тандема. И в продукте тандемной деятельности реально невозможно разграничить “авторские права” каждого из его участников на отдельные искусственно вычлененные составляющие целостного продукта тандемной деятельности[356].

Последнее обусловлено тем, что тандемный принцип в его осуществлении во многом подобен игре в домино в том смысле, что вклад одного участника в порождаемый ими продукт тандемной деятельности обусловлен предшествующим вкладом другого и, в свою очередь, предъявляет требования к последующим вложениям их обоих. Именно в силу этого все тандемные порождения и обладают самостоятельностью бытия, при котором присутствуют участники тандема. В тандеме ни один из его участников не обслуживает интеллектуальную деятельность другого[357].

Сказанное — ключи к осуществлению тандемного принципа в жизни, а не правила, придуманные для некой интеллектуальной “иг­ры”, которые возможно изменить по своему произволу, в результате чего получатся правила другой “игры”, после чего возможно выбрать ту “игру”, которая более соответствует нраву.

Каждый человек, будучи частью объективного мира, обладает только ему свойственными личностными особенностями, что получило название “субъективизм”. В общественной жизни людей именно субъективизм изследователей, учёных, разработчиков является източником появления в культуре новых знаний и навыков. Но он же является и основным източником ошибок, произтекающих из разного рода ограниченности и недостаточности субъекта. Если кто-либо высказывает мнение, не совпадающее с общепринятым, господству­ющим, то достаточно часто его упрекают словами: “А-а-а… Это твоё мнение…” Однако, в подавляющем большинстве случаев упрекающие других подобным образом в том, что те имеют своё мнение, предпочитают не задумываться о содержании этого мнения и о том, насколько сообразно и соразмерно в нём выражено объективное течение событий жизни, а в чём конкретно субъективное мнение ошибочно и какие особенности психической деятельности высказавшего его человека нашли своё выражение в этих ошибках.

Если задаться именно этими вопросами, то всё уничтожающий скептицизм и нигилизм «А-а-а… Это твоё мнение» преобразится в одну из двух составляющих тандемного принципа. Если ответы на такого рода вопросы не будут отвергнуты носителем мнения «А пошёл ты… Кто ты такой, чтобы учить меня?!!», то он тем самым начнёт свою часть тандемной деятельности, в результате чего его первоначальное мнение может измениться, но кроме того новому мнению будет сопутствовать и некое мнение о напарнике как о человеке и как о носителе определённых знаний и навыков.

Если напарник не отвергнет это мнение по вопросу и сопутствующее ему мнение о себе, и не прервёт обсуждение, то он может завершить первый такт тандемного действия порождением третьего мнения, в каких-то своих особенностях отличающегося от изходных мнений каждого из них по одному и тому же вопросу. Этому третьему мнению по разсматриваемому вопросу неизбежно будет сопутствовать необходимость изменить свои самооценки для каждого из участников тандема в отношении тех или иных своих личностных качеств, знаний и навыков. Если при этом затронуты достаточно серьёзные вопросы, то возможны как крах личности, упорствующей в своей приверженности несообразным и несоразмерным Объективной реальности мнениям, так и её преображение.

Тандемные эффекты в интеллектуальной деятельности есть следствие того, что с точки зрения здравого смысла каждого из участников тандема субъективизм его напарника является особого рода “ножницами”, срезающими с порождений тандемной деятельности ошибки, возникшие вследствие субъективизма каждого из них; по отношению же к личности человека субъективизм его напарника является кузнечным молотом, а тандемные порождения — наковальней. В результате такого рода взаимной “кузнечной” обработки от личности отслаивается довольно много всевозможной “шелухи” ошибочного субъективизма, нашедших выражение в его личном вкладе в продукт тандемной деятельности. Этот процесс тем более психологически болезненен и неприятен, чем более личность притязает на “интеллектуальную собственность” в отношении порождений тандемной деятельности и их составляющих и чем больше превозносится над окружающими в самомнении[358]. Когда начинается обработка личности в кузнице тандемных отношений, то с некоторых слетает так много шелухи, что от них мало что остаётся и некогда величавшаяся личность просто теряется в этой шелухе. И именно боязнь потерять лицо в такого рода обработке, свойственная эгоистичному индивидуализму, является главным препятствием, которое необходимо преодолеть, чтобы на практике убедиться, что «ум — хорошо, а два — лучше».

Из этого можно понять, что тандемный эффект тем более ярко выражен, чем более различен тот жизненный опыт, который запечатлён в душах участников тандема и чем более свободно и доброжелательно каждый из них относится к другому. И соответственно тандемный эффект исчезает в ситуациях, подобных басне И.А.Крылова “Кукушка и петух”, когда “Кукушка” хвалит “Пету­ха” за то, что хвалит он “Кукушку”. В среде же индивидуалистически мыслящей интеллигенции гораздо чаще приходится встречаться с тандемами, подобными птичьему, описанному И.А.Крыловым и самозабвенно занятому взаимным возхвалением; причём один и тот же “интел­лек­туал” может поочередно быть участником нескольких тандемов взаимного возхваления. Но если хотя бы один из участников взаимного возхваления перейдет к осуществлению принципов тандемной деятельности, то он рискует потерять своего напарника и хвалителя, которому “кузнечная обработка” его самомнения неприятна и оскорбительна.

Интеллектуальная деятельность в тандеме протекает как прямое общение людей, в котором произходит обмен субъективной информацией между ними. Этот обмен тем более эффективен чем, чем более сосредоточено внимание каждого на его напарнике. Такого рода информационный обмен может продолжаться без перерыва довольно долго; он может возобновляться после неоднократных перерывов, которые могут на многие годы прерывать обсуждение какой-то определённой проблематики. Длительная продолжительность такта тандемной деятельности и характер информационного обмена между людьми даёт ответ на вопрос, почему «третий — лишний» и почему ещё более избыточны четвёртый и последующие умы.

В наиболее зримом виде информационный обмен между людьми протекает как беседа. Человек может говорить, обращаясь и к единственному собеседнику, и ко множеству слушателей. Но подавляющее большинство людей может отслеживать и анализировать течение мысли в повествовании только одного собеседника. Третий, пытающийся стать участником беседы, отвлекает на себя внимание слушателя, разрушая тем самым тандемный процесс. Это не значит, что во всех без изключения случаях третий должен быть удалён за пределы сферы беседы, но если он понимает тандемный принцип, то, присутствуя при тандемной деятельности других, он обязан сделать себя незримо прозрачным для них либо слиться с фоном окружающей обстановки. Но это только одно ограничение налагаемое на третьего тандемным принципом.

Другое обстоятельство проявляется несколько иным образом. Конечно, триумвират, как и всякий более многочисленный “коми­тет” вплоть до парламента или съезда, может работать в политандемном режиме, когда его участники попеременно образуют тандемы в разном составе. Но в подавляющем большинстве случаев это приведёт только к замедлению работы “комитета” без существенного выигрыша в качестве выработанного им решения. Причина этого в том, что подавляющее большинство образуемых участниками “комите­тов” тандемов, занятых какой-то определённой проблемой, окажется примерно одинаковой эффективности. Но с течением времени по отношению к каждой проблеме выявится несколько лидирующих в области этой проблематики тандемов, один из которых в состоянии заменить всю совокупность остальных[359]. Кроме того, в многочисленном “комитете” далеко не во всех сочетаниях их участников возможно быстрое образование работоспособных тандемов, что приведёт к фракционным склокам, известным каждому парламенту, дополнительным потерям времени и снижению добротности выработанного “комитетом” решения.

Политандемный принцип эффективен при обработке спектра проблем, весь круг которых и глубина понимания выходят за пределы возможности одного человека. Это приводит ещё к одной особенности тандемного принципа, которая обладает решающей значимостью именно в политандемном варианте при обработке спектра проблем: участник тандемного процесса не вправе лгать, потому что далеко не всё им высказанное возможно перепроверить другим участникам политандемного процесса, но высказанное им заведомо ложное мнение, будучи принято другим участником политандемного процесса в качестве истинного, может послужить основой для выработки глубоко ошибочного решения, весьма тяжкого по своим последствиям.

Если же разсматривать некий тематически определённый спектр множества проблем, то в политандемном принципе осуществим один из способов взаимодействия индивидуальной психики (и интеллекта, в частности) с коллективной психикой (и коллективным интеллектом), частью которой является индивид — участник тандема. По этой причине, тем, кому оголтелый эгоистичный индивидуализм не позволяет действовать на основе тандемного принципа, лучше помалкивать о соборности и коллективизме. Пока индивид не научится деятельности на основе тандемного принципа в его отношениях с другими людьми, вместо соборности вообще и соборности в Святом Духе в частности, он будет порождать более или менее ярко выраженную коллективную шизофрению; разпространение заведомой лжи по отношению к коллективной психике является одним из способов её шизофренического дробления[360]. Выраженное на практике в тандемных порождениях освоение тандемного принципа деятельности — первый преодолённый рубеж, открывающий пути к соборной жизни индивидов.

Если смотреть на бытие вида Человек Разумный, то благодаря обоеполости вида тандемный принцип, основанный на осмысленном отношении к жизни мужчины и женщины, что невозможно без интеллектуальной деятельности обоих, является альтернативой жизни вида и его популяций под водительством общеживотных инстинктов и их культурных оболочек и продолжений. Иными словами тандемный принцип интеллектуальной деятельности — генетически запрограммированная норма для человечного строя психики.

Однако, в отношениях мужчины и женщины он невозможен, если мужчина придерживается общеразпространённого взгляда «бабы — дуры, а умные бабы — самые яркие дуры», оставаясь при этом невольниками половых инстинктов, безоговорочно подчиняющих его “дурам”.

Кроме того, в отношениях мужчины и женщины, как и во всех других семейно и сексуально не обусловленных случаях, тандемные эффекты неосуществимы тем в большей мере, чем более каждая из сторон устремляется к обладанию второй стороной и всеми тандемными порождениями в качестве своей неотъемлемой принадлежности и собственности. Главным тандемным порождением в жизни мужчины и женщины являются их дети, а основное содержание тандемного процесса в их отношениях — возпитание детей так, чтобы их дальнейшее самовозпитание в течение всей жизни было общественно и биосферно благоносным.

В отношениях мужчины и женщины выражена только определённая узкая область более широкого поля тандемных эффектов в жизнедеятельности людей, которая требует осмысленного отношения ко всему в ней возможному, допустимому и недопустимому, а также и к реально произходящему. Соответственно, при переходе от жизни под водительством инстинктов к жизни осмысленной, пожелавшей того паре, чьи взаимоотношения не вполне ладны, ещё только предстоит стать четой (чета, в данном контексте, — не в смысле вообще двое, а в смысле и двое, и ладно сочетающиеся чертами своих характеров и личностными возможностями с Объективной реальностью). Но для того, чтобы стать такой четой им необходимо выработать в тандемной интеллектуальной деятельности единство мнений по многим вопросам их личностных отношений и жизни вообще, как из числа затронутых в настоящей работе, так и из числа оставшихся вне разсмотрения здесь. И только после этого жизнь их будет вполне ладной, если каждый из них в жизни будет следовать выработанному вместе единому мнению, а оно будет в ладу с Божьим промыслом, биосферой Земли и Космосом.

* *
*

Однако в толпо-“элитарном” обществе выход на тандемный принцип и его освоение затруднены субъективными факторами и неприятны. Отстройка от субъективизма мышления — всегда вскрытие его ошибок, что крайне неприятно для “самолюбия” толпаря из интеллектуальной “элиты”, осваивающего тандемный принцип. В нём главное докопаться, почему по одному и тому же вопросу двое приходят к различным выводам, когда пользуются одной методологией и одной и той же, казалось бы, фактологией. Когда внешние оценки интеллектуальной мощи и её достижений оказываются ниже внутренних самооценок сознания и подсознания, то это очень часто затмевает всё и вызывает бурю безсмысленных эмоций, в которой тонет истина. Правильное мнение, указывающее на ошибку, может быть даже оскорбительным по форме (это, конечно, плохо), но оно от этого не перестаёт быть правильным по содержанию; поэтому оно не должно быть отброшено из-за “неприемлемости” формы. Истину надо уметь принимать в любой форме. Отсюда вытекает то, чему всегда учили святые подвижники всех церквей: личное смирение. Личное смирение — не непротивление злу насилием, а отрешённость, позволяющая увидеть мир, в том числе и свой внутренний, таким, каков он есть. И только после этого родится внешнее или внутреннее действие, отвечающее целесообразности бытия, а не взрыву эмоций “оскорблённого” себялюбия.

После преодоления этого психологического барьера результаты любой деятельности человека возпринимаются как самостоятельное жизненное явление, далее развивающееся независимо от него, лично ему не принадлежащее, хотя и порождённое им и потому несущее печать его личности. Общество заинтересовано в совершенствовании произведения личной деятельности, ставшего его достоянием и личностный аспект его творца представляет для здравомыслящего общества интерес лишь в той степени, в какой способствует устранению изъянов этого произведения. Это позволяет сгладить личные трения и в тандеме, и в жизни, поскольку плоды деятельности — содержательная сторона — первенствует над личностной их окраской.

“Интеллигенции” толпо-“элитарного” общества свойственно любование своей и чужой реальной и иллюзорной интеллектуальной мощью и благонамеренностью, даже если эти мощь и благонамеренность дают только иллюзорные основания к этому любованию; а также свойственно возхищение, или открытое, или в глубине души. Тандемный принцип эффективен только после того, как пришло осознание факта, что личная интеллектуальная мощь человека со всеми её достоинствами и ущербностями — достояние общества в целом и тандема в частности. А благонамеренность, не ставшая благодеянием, рано или поздно вянет или становится злодеянием. Поэтому причин для открытого либо скрытого любования ими у человека нет, а следовательно, нет причин и для личных антагонизмов по поводу разхождения во мнениях по одному и тому же вопросу. Но поскольку разхождение во мнениях говорит об их неполноте, ошибочности, каких-то нарушениях целостности мировосприятия, то это представляет потенциальную опасность для общества. Потенциальная опасность требует устранения до того, как станет бедой, и потому необходимо докопаться до субъективных причин, вызывающих несовпадение мыслей по одному и тому же вопросу, затрагивающему более, чем личные интересы.

ОТКРЫТО методологическая платформа партии, ориентированная на размывание толпо-“элитарного” разделения общества, делает партию, общественное движение опорой общественного предиктора. Руководство партийных структур в любом регионе не должно содержать в своём составе выходцев из иудейских кругов и состоящих с ними в семейных связях более, чем их доля в составе населения данного региона. При этом партия, общественное движение могут быть юридически и организационно оформлены, хотя непосредственно общественный предиктор в юридическом и организационном оформлении не нуждается и может пребывать как внутри партии, так и вне её одновременно.

По этим причинам официальное руководство, администрация партии не являются её вождями в традиционном понимании этого слова. Профессиональная концептуальная деятельность, особенно в кризисном периоде, плохо совместима с большой административной нагрузкой. Поэтому реально партийное руководство всех партий — либо профессиональные заклинатели толпы, либо выходцы из мозговых трестов партии, в прошлом занятые концептуальной деятельностью, либо хорошие организаторы, партийные менеджеры своего рода. По отношению к предиктору они являются просто его представителями. Это же касается и подлинно коммунистической партии с ОТКРЫТО методологической платформой в период вывода ею общества из толпо-“элитаризма”. Функция “заклинания толпы” всё равно остаётся: меняются цели этого “заклинания” — толпа должна перестать быть толпой. Отличие — в открытости методологии, что даёт понимание для всех, её разумеющих, об автократии — самовластии — высшего из видов внутриобщественной власти — концептуальной. Это и есть тождество демократии и автократии и выход общества на качественно новый этап развития.

Из того, что ранее была показана неэффективность управленческой деятельности парламентаризма, вовсе не следует, что выборные процедуры из жизни общества следует упразднить и вернуться к принципам формирования управленческого корпуса, существовавшим в неограниченных монархиях. Не следует впадать из либерализма в верноподданность.