Безрассудность, небрежность и строгая ответственность

Мы видели, что в силу строгости уголовных санкций, применение их к случайным (и a fortiori неизбежным) действиям создает стимулы к воздержанию от значительного количества действий, относящихся к сфере совершенно законной деятельности, с целью избежания риска уголовного наказания. Но есть много исключений из этого обобще­ния; кроме уже упомянутых, есть еще два.

1. Существует аргумент в пользу уголовной ответственности, когда В в формуле Хэнда ниже PL, причем L велико. Это два условия, а не одно. Если В и PL близки, существует значительный риск ошибочно­го присуждения ответственности, и социальные издержки этого риска сильно возрастают, когда речь идет об уголовной ответственности. Даже если В намного меньше PL, но L невелико, нет причин не остав­лять дело системе гражданского правосудия. Однако предположим, что в результате чрезмерно неосторожного вождения вы создаете зна­чительный риск чьей-либо смерти. В будет намного меньше PL, и L будет большим. Правда, В будет больше, а Р — меньше, чем в случае, когда вы действительно стремитесь убить кого-либо, но это всего лишь означает, что в случае преднамеренного преступления уголовная от-

²⁸ Дальнейший анализ проблемы незнания законов в уголовном праве см. в работе Louis Kaplow. Optimal Deterrence, Uninformed Individuals, and Acquiring Information About Whether Acts Are Subject to Sanctions, 6 J. Law, Econ. & Organization 93 (1990). :

Безрассудность, небрежность и строгая ответственность

ветственность будет строже. Случай безрассудного поведения или чрезмерной небрежности удовлетворяет основной модели уголовной ответственности, поэтому не стоит удивляться, что безрассудное и чрезмерно небрежное поведение, создающее угрозу жизни, уголовно наказуемо.

Другой пример — убийство в искренней, но необоснованной уве­ренности, что оно необходимо для самозащиты. Это обдуманное убий­ство, поэтому и Р, и L высоки. В также высоко: убийца, по определе­нию, боится за собственную жизнь. Тем не менее, разрыв между PL и В вполне может быть значительным. Это наряду с тем фактом, что L велико, может создать условия для уголовного наказания поведения, которое в важном смысле случайно. В данном примере преступление может классифицироваться как непреднамеренное, а не как обдуман­ное убийство; разрыв между PL и В меньше, чем в случае безрассудно­го убийства, наказываемого как убийство второй степени.

2. В соответствии с этим анализом простая небрежность и чрез­мерная небрежность, не создающая угрозы человеческой жизни, лишь в редких случаях приводят к уголовной ответственности. Однако существуют преступления со строгой ответственностью, в которых отсутствует как намерение, так и даже простая небрежность. Наибо­лее распространенным преступлением такого типа является вожде­ние с превышением установленного ограничения скорости, которое часто является преднамеренным, но иногда совершенно случайным. Однако, за исключением экстремальных случаев, в которых оно ста­новится частью вышеупомянутой категории 1, превышение скорости не является преступлением в функциональном смысле, поскольку оно наказывается небольшим и не оказывающим клеймящего эф­фекта штрафом, практическим эквивалентом компенсационной вы­платы при неумышленном причинении ущерба.

Наиболее интересным вопросом относительно превышения ско­рости и других преступлений со строгой ответственностью (распро­страненными примерами являются продажа спиртного малолетним и продажа фальсифицированных пищевых продуктов) является следу­ющий: почему считается необходимым дополнять гражданские сред­ства наказания небрежного поведения какими-либо государственны­ми насильственными санкциями. Ответ выводит на сравнительный анализ санкций ex ante и ex post²⁹ и потому направляет нас вперед, к обсуждению регулирования безопасности в главе 13. В случае пове­дения, создающего угрозу жизни, — а это элемент большинства пре­ступлений со строгой ответственностью — фиксирование L в иске о гражданском правонарушении (т. е. после того, как несчастный слу­чай уже произошел) трудноосуществимо в результате сложности опре-

²⁹ См. Steven Shavell. Liability for Harm Versus Regulation of Safety, 13 J. Leg. Stud. 357 (1984).

Уголовное право

деления ценности человеческой жизни и, что более важно для теку­щего анализа, вполне может оказаться бесполезным актом, так как виновник не будет иметь достаточно денег, чтобы уплатить столь зна­чительную компенсацию. Альтернативой является вмешательство государства и (в идеальном случае) присуждение превысившему ско­рость штрафа, равного PL,³⁰ чтобы стимулировать принятие надлежа­щих мер предосторожности, которое достигается соблюдением огра­ничения скорости. PL будет намного меньше L.

Термин «строгая ответственность» не совсем правильно употреб­лять в данной ситуации; ограничение скорости является приближен­ным выражением В. Так же обстоит дело с другими регулирующими правилами, нарушение которых приводит к строгой уголовной ответ­ственности. Поскольку В и PL могут быть близки по абсолютному значению, дорогостоящие уголовные санкции не являются оптималь­ными, даже если L велико, однако могут быть оптимальными неболь­шие трансфертные платежи государству.

Упоминание преступлений со строгой ответственностью подни­мает вопрос о том, следует ли позволять людям покупать страхование от уголовной ответственности. Обычно это не разрешается, и причи­ной считается острота проблемы угрозы недобросовестного поведе­ния. Но так ли это? Можно предположить, что, если бы проблема угрозы недобросовестного поведения стояла так остро, не было бы необходимости запрещать страхование, поскольку страховые компа­нии отказывались бы предоставлять его. На самом деле проблема угрозы недобросовестного поведения не так уж велика в случае стро­гой уголовной ответственности (почему?) и, возможно, менее серьез­на, чем в случае ответственности по гражданским правонарушениям за ущерб, причиненный по небрежности. Если бы страхование от уголовной ответственности ограничивалось штрафами, судебными сборами и другими чисто денежными последствиями обвинения или наказания за криминальную деятельность, уменьшило ли бы это сколь­ко-нибудь серьезно сдерживающий эффект уголовного права? Если так, то можно ли сохранить сдерживающий эффект, не запрещая страхование?

Обсуждение в этом и п. 7.4 показывает существенную близость между экономическим анализом преднамеренных гражданских пра­вонарушений (см. п. 6.15) и уголовных преступлений. В обоих случа­ях намерение можно интерпретировать как форму выражения эко­номических интересов. Вот последний пример. В высокой степени безрассудное поведение в гражданском и уголовном праве иногда приравнивается к умышленному поведению. Если X просто ради ост­рых ощущений стреляет из винтовки по светящимся окнам проходя-

³⁰ Как можно определить PL? См. п. 6.12.

Освобождение от ответственности по принципу необходимости... 327

щего поезда и убивает Y, пассажира поезда, X будет нести ответствен­ность за убийство первой степени. Как Р, так и (особенно) L велики в этом случае, а В отрицательно, так как X затратил ресурсы на создание опасности для пассажиров. Конечно, существует «компенса­ция»: удовлетворение, которое X получает от стрельбы. Однако оно должно быть небольшим, так как X мог бы получить такое же удо­влетворение от стрельбы по мишени. Если это не так в силу того, что удовлетворение связано с созданием угрозы жизни людей, то мы имеем разновидность преступления по злому умыслу (взаимозависимые от­рицательные полезности), обсужденного в п. 6.15, и по изложенным там причинам данный тип удовлетворения не должен учитываться при вычислении общественного благосостояния.