Энергетический кризис 70-х XX века и перераспределение доходов в мировой экономике.

Если 50-е годы именуются в экономической литературе Запада не иначе как «серебряные», а 60-е — как «золо­тые», то 70-е, безусловно, окрашены в темные тона.

Рассмотрим причины экономических затруднений:

- в 1970 году в большинстве стран Запада ускорился рост цен, спровоцированный избы­точным ростом заработной платы в 1967—69 гг;

- ситуация усугубилась кризисом золото-долларового стандарта в 1971— 73 гг., приведшем к отмене фиксированного курса доллара по отношению к золоту и сокращению мировой торговли;

- в 1973 году крупнейшие производители нефти, за ис­ключением США и СССР, подняли цену сырой нефти с 2,5—3 до 10, а впоследствии — до 30 долларов за баррель (более 200 долларов за тон­ну), страны Запада испытали настоящий «нефтяной шок».

Справка:Длительное время вплоть до 1973 г. на миро­вом рынке углеводородов фактически доминиро­вала исторически сложившаяся группа англосак­сонских нефтяных корпораций, известная под на­званием "семь сестер". Международные поставки нефти осуществлялись ими на основе справочной цены, установленной Техасской железнодорож­ной комиссией на уровне 2 долл. США за барр. Столь низкая стоимость основного энергоносите­ля во многом обусловила общие комфортные условия для быстрого хозяйственного развития Америки и ведущих европейских стран в первые послевоенные десятилетия.

В 1960 г. была создана Организация стран- производителей и экспортеров нефти (ОПЕК). Первое время она была неэффективной организацией, слабо влияв­шей на процесс ценообразования на международ­ном нефтяном рынке. Однако бурные события 1973 г., когда в ответ на поддержку Западом изра­ильской агрессии против Египта и Сирии араб­ские государства ввели нефтяное эмбарго, что вызвало ценовой шок на рынке, принципиально изменили ситуацию. Справочная цена стала до­стоянием истории, а ОПЕК обрела столь желан­ное влияние в отрасли. Мировые нефтяные цены сразу выросли в четыре раза и в последующем продолжали повышаться. По всем нефтедобыва­ющим странам прокатилась волна частичных и полных национализации иностранных нефтяных фирм. Возник феномен противостояния между базирующимися в западных столицах междуна­родными нефтяными корпорациями (international oil companies - IOCs) и вновь образованными национальными нефтяными компаниями (national oil companies - NOCs).

Наиболее действенным механизмом возвра­щения Западом себе инициативной роли в процес­се ценообразования на нефть стала биржа. С тех пор как в 1983 г. впервые в истории одна техас­ская корпорация предложила свою нефть для торгов на Нью-йоркской товарной бирже (New-York Merchantile Exchange - NYMEX), инициатива в мировой нефтяной отрасли вновь перешла к за­падным государствам, причем не только к базиру­ющимся в них IOCs, но и к многочисленным бир­жевым игрокам - брокерам, дилерам, хедж-фон­дам, пенсионным фондам, инвестиционным банкам, несметно обогащающимся на перепрода­же деривативов (производных ценных бумаг, при­вязанным к биржевым контрактам на поставку нефти).

Таким образом, в последнее время нефть номи­нально стала "обычным" товаром, торгуемым на бирже подобно картофелю, мясу или молоку. Од­нако на самом деле она никогда не была и не мо­жет быть обычным товаром. Это невозобновляемый стратегический ресурс, от которого зависит сегодня и по крайней мере в среднесрочной пер­спективе будет зависеть нормальная жизнедея­тельность мирового сообщества (в том числе раз­работка и производство многих альтернативных источников энергии). Тем не менее, сегодня в рам­ках биржевых механизмов еще не добытая нефть стала виртуально переходить из рук в руки порой десятки раз. В этом заключено одно из глубоких противо­речий современного мирового рынка нефти и га­за, негативно влияющее на реальные экономиче­ские процессы. С выходом нефти на биржу в ее цене появилась новая составляющая - спекуля­тивная, что стало причиной нешуточной голов­ной боли у государственных деятелей и экономи­ческих экспертов во всем мире.

В заключение хотелось бы еще раз повторить ту простую, но часто игнорируемую мысль, что нефть (а теперь и природный газ) - это не обыч­ный, а стратегический товар, с самого своего по­явления тесно переплетенный с политикой как на национальном, так и на международном уровне. Мир неизбежно делится на тех, кто имеет резер­вы этого ценного сырья, и тех, кто его не имеет вообще или имеет недостаточно. До сих пор взаи­моотношения между производителями и потреби­телями углеводородов на международном уровне сводились в основном к противостоянию ОПЕК и Международного энергетического агентства. И в этом корень нерешаемости проблемы налажива­ния нормального сотрудничества. Импортеры всегда трактовали проблему энергетической без­опасности только под углом зрения безопасности поставок для себя.

С середины 80-х годов страны ОПЕК осознали наличие проблемы "безопасности спроса". На саммите "большой восьмерки" в Санкт-Петер­бурге Россия предложила рассматривать энерге­тическую безопасность комплексно, то есть с точки зрения интересов не только потребителей, но и производителей. Однако Запад оказался по­ка не способен принять идею равноправного и равновыгодного энергетического сотрудниче­ства между экспортерами и импортерами углево­дородов.

Если не удастся совместно выработать единый справедливый подход к этой проблеме, сформу­лировать и закрепить на международном уровне взаимоприемлемое соглашение и создать между­народный механизм контроля за его выполне­нием, то мир ожидает эпоха продолжения и углубления энергетических конфликтов. Нынеш­ний мировой финансовый кризис подтолкнул многих (в том числе и Европу) к пониманию необ­ходимости перестройки существующей мировой финансовой архитектуры.

Вслед за ценами на нефть выросли цены на бензин, авиационное топливо, электроэнергию, услуги транспорта. Темпы инфляции возросли до 8—14% годовых. Производ­ство сократилось, а безработица существенно возросла. Уси­ленные нефтяным шоком циклические кризисы 1975—77 и 1980—82 годов обесценили кейнсианские рецепты эконо­мической политики, основанной на выборе между инфля­цией и безработицей, поскольку страны Запада столкну­лись с явлением стагфляции — высоких темпов роста цен, при спаде производства и сокращении занятости, чего ра­нее никогда не наблюдалось.

В срочном порядке пришлось перестраивать экономиче­ские системы ведущих стран на ресурсосберегающие тех­нологии.

От больших автомобилей пришлось отказаться, и насту­пила эпоха малолитражек. Японские автомобили начали теснить американские даже в самой Америке. Потребители включились в программу экономии энергии и сырья. Мощный импульс получили атомная энергетика и разработка «экзотических» способов получения энергии — ветряные, геотермальные, солнечные станции. Началась разведка и разработка ресурсов в ранее «неперспективных» районах — на Аляске, в Канаде, джунглях Амазонии, на шельфе Северного моря.

В экономической политике на смену кейнсианской шко­ле пришла неолиберальная — монетаристская, рецепты ко­торой состоят в снижении степени государственного вме­шательства в экономику, снижении налогового бремени, со­кращении избыточных социальных программ, поддержании стабильных и умеренных темпов роста денежной массы, освобождении предпринимательской инициативы.

Для преодоления последствий нефтяного шока потребо­валось около 10 лет, после чего ведущие страны Запада вы­шли на траекторию устойчивого экономического роста, на которой они находились 25 лет. Задействовав новей­шие достижения науки, США сумели не только добиться очевидной и сокрушительной победы в экономическом со­ревновании с СССР, но и достичь невиданно высокого уров­ня жизни для 80% своего населения. Уровня жизни, к ко­торому пока не может приблизиться ни одна крупная ми­ровая или региональная держава.

Перераспределение доходов в мировой экономике. Повышение цен на нефть привело к временному пере­распределению доходов в пользу стран, расположенных в зоне Персидского залива, где сконцентрирована половина мировых разведанных запасов нефти. Одни страны — Ку­вейт, Саудовская Аравия, Бахрейн, Эмираты — успешно воспользовались сложившейся конъюнктурой, произвели мо­дернизацию и шагнули из феодализма прямо в постиндуст­риализм. Этому способствовала не только грамотная эконо­мическая политика правительств, но и относительно малое население этих стран. Другие — Иран, Ирак, Ливия исполь­зовали доходы от нефти для реализации милитаристских программ, что не позволило им покинуть «клуб» наименее развитых в экономическом и социальном отношении госу­дарств. Милитаризация же экономики и поддержка между­народного терроризма привели к бойкоту этих стран Соеди­ненными Штатами, что в свое время привело в прямое военное вмешательство в их внутренние дела.