Историческая школа и институционализм

Для классической и неоклассической школы, как подчеркивалось выше, была характерна идея о господстве универсальных экономических законов, действующих независимо от воли и сознания людей. Отсюда вытекала их уверенность, во-первых, в универсальности моделей экономического развития и, во-вторых, в нежелательности государственного вмешательства в экономику. Представители исторической школы выступили против данного подхода. Для них политическая экономия не является наукой об общих законах развития, а есть наука о национальном хозяйстве. Теория классической школы, по их мнению, космополитична и абстрактна. Основатель «старой» исторической школы Фридрих Лист в своем основном сочинении «Национальная система политической экономии» утверждает, что экономика отдельных стран развивается по собственным законам и поэтому для каждой страны характерна своя «национальная политическая экономия», задача которой заключается в определении наиболее благоприятных условий для развития производительных сил нации. Ф. Лист, вслед за меркантилистами, обосновывает необходимость проведения политики протекционизма, подчеркивает определяющую роль государства в развитии экономики, в защите национальных рынков. Он настаивал на необходимости развития таких отраслей, которые в данный момент не выдержали бы конкуренции с заграницей. Потерю ценностей вследствие проведения такой политики он предлагал рассматривать как плату за промышленное воспитание нации и рекомендовал для защиты отечественного производства использовать инструменты протекционистской политики.

Другой представитель исторической школы В. Рошер считал, что экономическая теория должна заниматься собиранием и описанием экономических фактов, а для изучения политической экономии, являющейся, по его мнению, наукой о социальном хозяйстве, надо знать семь сторон общественной жизни – язык, религию, искусство, национальность, право, государство и хозяйство. В основе мотивов действия экономических субъектов лежит не только экономический эгоизм, но и стремление к справедливости, его ориентация на нравы и обычаи.

Представители «молодой» исторической школы, которая сформировалась в 80-е годы XIX века, продолжили традиции «старой» исторической школы в отрицании роли научных абстракций и в склонности к простому собиранию фактического материала. Критикуя классическое направление в вопросе снятия всех ограничений на свободу экономической деятельности они отмечали, что не существует чисто экономических процессов, которые всегда регулируются обычаями и правом. И если, согласно классической политэкономии, конкуренция является механизмом обеспечения справедливости, то согласно воззрениям представителей исторической школы, именно в праве и нравах осуществляется высшее суждение о справедливости. И государство существует как раз для того, чтобы согласовать формы хозяйства с этическими представлениями о справедливости, т.е. осуществлять ту задачу, которая раньше решалась церковью. Но даже если допустить отсутствие государственного вмешательства, то, по мнению представителей исторической школы, свободное предпринимательство всегда ограничено нравственными рамками: честностью, обязательностью, верностью слову и т.д. Поэтому фигура «экономического человека» (компетентного эгоиста, стремящегося исключительно к собственной выгоде) являлась для представителей исторической школы бессодержательной абстракцией.

Были они и против математических исследований в области экономики, считая, что реакция человеческой психики слишком сложная задача для дифференциального исчисления. Последовательно проводя идею отказа от познания всеобщих объективных законов, возводя в абсолютный принцип национальные особенности (национальный характер, национальная душа, национальная судьба), представители исторической школы считали необходимым включать в экономическую науку и такие дисциплины как историю, этику, право, психологию и даже этнографию.

Для исторической школы характерна установка – «человек принадлежит миру культуры». Поэтому, по мнению представителя «молодой» исторической школы В. Зомбарта, задачей экономического анализа является отыскание духа хозяйственной эпохи, нечто укорененного в социальных устоях, нравах и обычаях данного народа. Он утверждал, что капиталистический хозяйственный уклад возник из недр западноевропейской души – из духа беспокойства и предпринимательства, соединенного с жаждой наживы.

Этой проблеме посвящена наиболее известная работа Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», которого можно отнести как к представителям исторической школы, так и институционализма. Капитализм по М. Веберу, это не просто стремление к наживе; это рациональное обуздание жажды наживы, это профессиональный труд для получения прибыли на основе мирного обмена, это хозяйственный учет при сопоставлении затрат и результатов. Дух капитализма предполагает строй мышления и поведения, для которого характерно рациональное и систематическое стремление к получению законной прибыли в рамках свой профессии. Капитализм, как считает М.Вебер, обязан своим существованием протестантской этике, для которой высшие качества – трудолюбие, скромность, честность, благотворительность.

Мораль учения идеологов протестантства – Лютера, Кальвина - заключается в сосредоточение энергии верующего на увеличении и накоплении богатства во славу Бога. Это учение формирует новые качества человека: бережливость, стремление к накоплению, аскетизм, чувство долга. Вклад М. Вебера в создание основ теории экономического роста состоял в том, что он исследовал взаимосвязь между религиозными идеями и экономической организацией общества; он подтвердил тезис исторической школы, что функционирование идей – существенная основа экономического роста.

Основателем институционализма считается американский экономист Торстейн Веблен, автор фундаментального труда «Теория праздного класса» (1899). Представители этой школы расширительно толкуют предмет экономической теории, стремясь учитывать весь комплекс условий и факторов, влияющих на хозяйственную жизнь. В числе этих факторов они включают многообразные общественные институт – формы хозяйствования, юридические законы, обычаи, традиции, культурные ценности и т.д.

Институционалисты критически относятся к капитализму, считая необходимым его реформирование. Главная цель реформ – ликвидация всевластия крупных корпораций и усиления социального контроля над экономикой в интересах большинства. Такая реформа должна быть, по мысли Т. Веблена, состоять в мирном переходе власти от «праздного класса» (т.е. крупной буржуазии) к технократии, которая преобразует капитализм в более чуткую к нуждам большинства людей систему.

Внутри институционального направления сложились и развиваются три направления, весьма различные по методам и целям исследования

Джон Коммонс создал правовой вариант институционализма. Он сосредоточил внимание на юридических институтах, обеспечивающих функционирование экономических отношений. Особенно его интересовала роль этих институтов в разрешении социальных конфликтов. Он считал необходимым улаживать их мирным путем, с помощью юридических процедур

Дж. Коммонс был сторонником достижения «гармонии интересов» между работодателями и наемными работниками через юридический контроль за социальной сферой. «Экономика коллективных действий» (1950).

Автором «конъюнктурного» (эмпирического) варианта институционализма стал Уэсли Митчелл. Он одним из первых попытался поставить на службу объяснению экономических процессов статистику. В 1920 г. Митчелл создал и возглавил Национальное бюро экономических исследований. В области теории Митчелл разделял главную идею институционализма о необходимости усиления общественного контроля над экономикой и расширения круга социальных программ.

Джон Кеннет Гэлбрейт является автором теории нового индустриального общества. Такое общество, возникающее в результате трансформации капитализма, не является ни капиталистическим, ни социалистическим. Оно носит «постиндустриальный характер», сочетая черты и элементы рыночного и планового хозяйства. Путь дальнейшего развития Дж. Гэлбрейт видит в гармоничной увязке «планирующей» системы, представленной крупнейшими корпорациями, и «рыночной» системы, представленной мелкими и средними предприятиями. Он полагает, что «планирующая и «рыночная» структуры способны сосуществовать в смешанной экономике, и не видит препятствий к слиянию или сближению капиталистической и социалистической систем. Этот процесс он называет «конвергенцией».

Согласно точке зрения Дж. Гэлбрейта, в современной экономике на передний план выходят не только процессы производства и обращения, сколько экономической организации, управления. Социальные и организационные факторы выводятся им в число определяющих. Он считает государство, крупные корпорации и профсоюзы социальными институтами, решающим образом влияющими на экономику. Он исходит из предположения, что в эпоху технико-технологического прогресса определяющая роль в управлении принадлежит техноструктуре, т.е. слою менеджеров, который руководствуется надклассовыми интересами. Главные труды Дж. Гэлбрейта «Новое индустриальное общество» (1967) и «Экономическая теория и цели общества» (1973).