Зарождение и судьба маржинализма в России

Первые маржиналистские работы появились в России в 90-е гг. XIX в. Здесь можно отметить статью М.И. Тутан-Барановского, бывшего в это время в основном на марксистских позициях, «Уче­ние о предельной полезности хозяйственных благ как причине их ценности» (1890), в которой он предлагал синтез теории предель­ной полезности и теории трудовой стоимости. (Позднее идеи Ту-ган-Барановского математически оформил Н. Столяров в работе «Аналитическое доказательство предложенной г. М.И. Туган-Ба-рановским политико-экономической формулы: предельные полез­ности свободно произведенных продуктов пропорциональны их трудовым стоимостям», Киев, 1902.) Затем были две монографии: доцента Казанского университета В.Ф. Залесского «Учение о про­исхождении прибыли на капитал», Вып. I (1893), и доцента Но­вороссийского университета (Одесса) P.M. Орженцкого «Полез­ность и цена» (1895). По содержанию они были близки к теориям первого этапа «маржиналистской революции». Однако эти публи­кации не привлекли к себе широкого внимания, так как россий­ская общественность в это время была поглощена дискуссиями марксистов и народников.

Более массовое распространение маржинализма в России на­чалось уже в XX в. Следует сказать, что на рубеже XIX—XX вв. российская наука перестала быть «догоняющей» и вышла на ми­ровой уровень. Это означало, что российские экономисты, наря­ду с экономистами ряда других стран, стали выдвигать оригиналь­ные теории, пополнявшие мировую экономическую науку. Приме­ром может служить монография Владимира Дмитриева (1868—1913) «Экономические очерки. Опыт органического синтеза трудовой теории ценности и теории предельной полезности». Она выходи­ла отдельными выпусками с 1898 г. и затем вся полностью вышла в 1904 г. В этой работе было два оригинальных положения, кото­рые не были замечены современниками, но затем мировая наука признала за ними приоритет Дмитриева. Первым положением были межотраслевые коэффициенты, являющиеся одним из клю­чевых положений современной теории межотраслевого баланса. Второе положение входит в современную теорию монопольных цен. Его краткое содержание в том, что монополизация рынка ведет к росту не только цен, но и издержек.

В начале XX в. маржиналисты были уже почти во всех россий­ских университетах. По своим теоретическим позициям одни из них были ближе к первому, а другие — ко второму этапу «маржиналистской революции». Помимо продолжавшихся исследований Залесского и Орженцкого в Казанском и Одесском университе­тах следует назвать фундаментальную работу студента Петербург­ского университета Владимира Войтинского (1885—1960) «Рынок и цены» (1906) (потом Войтинский «ушел в революцию» и к на­учной работе вернулся только после 1917 г.), работу доцента Мос­ковского университета Николая Шапошникова (1878—1939) «Те­ория ценности и распределения» (1912). Упоминавшаяся выше «киевская школа» в XX в. также переключилась на маржиналист-скую теорию. Лидером ее стал Александр Билимович (1876—1963), основной работой которого была монография «К вопросу о рас­ценке хозяйственных благ» (1914). Войтинский и Билимович уде­ляли основное внимание теории спроса, Шапошников был бли­же к проблематике Д.Б. Кларка.

Уровень российских маржиналистов был высоким. Немецкий историк экономической мысли Х.-Ю. Серафим писал: «Теорети­ческую концепцию Билимовича по ее внутренней законченности и логической отточенности можно сравнить с лучшими образца­ми западно-европейских теоретических исследований». Но миро­вую известность приобрел со временем другой представитель «ки­евской школы» Евгений Слуцкий (1880—1948), который в 1915 г. в одном итальянском экономико-статистическом журнале опуб­ликовал статью «К теории сбалансированного бюджета потреби­теля». В ней он впервые сформулировал условие равновесия по­лезности и бюджета потребителя как равенство предельных норм 'замещения соотношению цен соответствующих благ, известное теперь в мировой экономической науке как «уравнение Слуцко­го». Статья прошла незамеченной, но в 1934 г. ее обнаружили ан­глийские экономисты Р. Аллен и Дж. Хикс и показали, что Слуц­кий сделал первый крупный шаг вперед после «маржиналистской революции». В предисловии к своей классической работе «Сто­имость и капитал» (1939) Хикс писал: «Работа Слуцкого сильно математизирована, в ней мало рассуждений о важности его тео­рии. Все это, а также время, когда была опубликована работа, воз­можно, и объясняет, что столь долгое время она не оказывала вли­яния на развитие экономической мысли и пришлось открыть ее заново. Настоящий труд представляет собой первое систематичес­кое исследование «территории», впервые открытой Слуцким».

Последней фундаментальной монографией в области маржи­налистской теории была работа профессора Саратовского универ­ситета Леонида Юровского (1884—1938) «Очерки по теории цены» (1919), близкая по проблематике к теории А. Маршалла. Таким образом, в начале XX в. маржиналистская теория была представлена в России широко (выше перечислены далеко не все ее пред­ставители) и на всемирно высоком научном уровне.

После прихода к власти большевиков судьба маржинализма в России стала неблагоприятной. Правда, самые молодые лидеры партии были знакомы с маржиналистской теорией. В частности, Н. Бухарин во время обучения в Московском университете зани­мался в семинаре Шапошникова, в эмиграции посещал лекции Бём-Баверка в Венском университете, следил за современной ему экономической литературой. Известна дискуссия Бухарина с Ле­ниным, когда он пытался доказать возможность синтеза марксист­ской и маржиналистской экономических теорий. Но авторитет Ленина перевесил в этом споре. Отношение большевиков к мар-жинализму было отрицательным; правда, в 1920-е гг. маржинали­стов еще терпели, но лишь до прихода в 1929 г. к власти Сталина.

Судьба упомянутых выше российских маржиналистов сложи­лась следующим образом. Билимович и Войтинский эмигрирова­ли и продолжали научную работу за рубежом, имея достаточно высокий авторитет. Особенно был известен Войтинский как пред­шественник (по проблеме использования инфляции в качестве антикризисной меры), а затем сторонник кейнсианства и иссле­дователь проблем занятости. Юровский и Шапошников работали в 1920-е гг. в Наркомфине и затем стали жертвами сталинских репрессий. Слуцкий в 1920-е гг. работал в Конъюнктурном инсти­туте в Москве, и его исследования в области математического мо­делирования конъюнктуры вызывали интерес в мировой эконо­мической науке, но после ликвидации в 1929 г. института и арес­та ряда его сотрудников во главе с директором Н. Кондратьевым Слуцкий вынужден был оставить экономическую науку и стать чи­стым математиком. С приходом в 1929 г. к власти Сталина мар-жинализм, как и все немарксистские экономические теории, а также основанные на нем экономико-математические методы были, по сути, запрещены. Лишь на рубеже 1950—60-х гг. мате­матические методы в экономической науке СССР были реабили­тированы, но лежащая в их основе маржиналистская теория кри­тиковалась вплоть до «перестройки».

20. Общая характеристика институционалистского направления

Параллельно и даже несколько опережая маржинализм, во вто­рой половине XIX в. формировалось и другое направление эко­номической науки, идущее на смену классической политэконо­мии, — институционализм. Окончательно институционалистское направление оформилось в начале XX в.

Предмет и метод

Поскольку мы уже рассмотрели два теоретических подхода к изучению экономики — классическую политэкономию и маржи­нализм, можно проанализировать методологические особенности институционализма в сравнении с ними.

1. Как уже говорилось, маржинализм сознательно избрал пред­метом своего исследования «чистую» экономику, отбросив ее со­
циальные формы. Институционализм, напротив, исследует соци­альную экономику или экономику как одну из составных частей
более объемной социальной системы, наряду с политикой и куль­турой. Отсюда и название этого направления, происходящее от
слова «институт», одно из значений которого в самом общем видеозначает «социальное явление, оформленное законами и традици­
ями».

3. С другой стороны, классическая политическая экономия так­же рассматривает социально-экономические явления, что отраже­
но в ее названии, так как слово «политическая» происходит от гре­ческого «полис» (общество, государство). Следовательно, «полити­
ческая экономия» — тоже «общественная (социальная) экономия».Например, классическая политэкономия уделяет большое внима­
ние классовым отношениям. Но ее отличие от «институционализ­ма» заключается в том, что классическая политэкономия исполь­
зует причинно-следственную трактовку социальных связей, и по­этому «экономика» по отношении к «политике» и «культуре»
трактуется как причина, основа. Наиболее последовательно такойподход представлен у Маркса в его учении о «базисе» и «надстрой­ке». Институционализм же считает общественные связи функци­ональными, и потому «экономика», «политика» и «культура» пред­стают в этой теории взаимосвязанными и взаимовлияющими другна друга.

4. Классическая политэкономия (наряду с классовыми отноше­ниями) и маржинализм постоянно рассматривают одномерного
хозяйствующего субъекта, «экономического человека», руковод­ствующегося в своих действиях только одним мотивом — выго­
дой (полезностью, прибылью и т.п.). Поэтому его действия моде­лируемы и прогнозируемы. По мнению институционалистов, на
человека в экономике воздействует целый ряд факторов, как эко­номических, так и неэкономических. Следовательно, действия
одного человека не похожи на действия другого и предсказать ихвесьма сложно. Тот же вывод относится и к национальным эко­
номикам, которые, согласно институционалистам, имеют массуособенностей и предсказать функционирование которых можнотолько с определенной степенью вероятности.

5. Классическая политэкономия (за исключением Маркса,имевшего исторический подход) рассматривала какой-либо тип
экономики как «естественный», противопоставляя его всем дру­гим, « неестественным». Маржинализм со своим количественным
подходом рассматривает только рыночную экономику в состояниистатики или динамики. Институционализм же исследует эконо­
мику исторически, как постоянно качественно изменяющуюся,развивающуюся. (Не надо путать динамику и развитие. В первом
случае это количественное изменение (рост, спад), во втором —качественное, смена социальных отношений. Например, во вре­
мя «перестройки» в нашей стране происходил экономическийспад, но осуществлялось социально-экономическое развитие.)

6. И классическая политэкономия (в лице ее буржуазных пред­ставителей), и маржинализм (на своем начальном этапе) рассмат­
ривают экономику лишь как сумму «экономических людей», де­лая отсюда вывод о том, что интересы личности первичны по от­
ношению к интересам общества, и отстаивают концепцию«экономического либерализма», отрицающего государственное
вмешательство в хозяйственные действия людей. Институциона­лизм, наоборот, предполагает первичность не отдельных людей,
а институтов (общественных явлений), ставит интересы обществавыше интересов личности и поэтому считает, что государство,выступая от лица общества, может и должно вмешиваться в со­циально-экономическую деятельность людей.

Таким образом, теоретики институционалистского направле­ния рассматривали экономику в контексте взаимовлияния всех социальных отношений. Отсюда следовало, что действия людей в экономике более сложны и неоднородны, чем в «чистой» эконо­мике маржиналистов, и что к экономике следует подходить исто­рически, воспринимая ее как постоянный процесс социально-экономических изменений. Кроме того, институционалисты рассмат­ривали экономику не с индивидуалистических, а с общественных (социальных) позиций и в связи с этим делали вывод о том, что государство, выступая от лица общества, может и должно вмеши­ваться в деятельность отдельных хозяйствующих субъектов.