Современный российский и зарубежный опыт противодействия теневой экономике

По оценкам МВФ в 2015 объем ТЭ составил 20 - 25% ВВП, что составляет примерно 2-2,5 триллиона рублей. Среднее предприятие продавало в теневом секторе 16,8% своей продукции, причем около 23% от всего оборота составлял перевод денег из официального сектора в теневой. Хотя для нашей страны явление, когда теневая экономика выходит в правовое поле, вполне привычное [7].

В основном, теневая экономика связана с уклонением от уплаты налогов, что стало постоянным для отечественных предпринимателей. Они используют разные методы и схемы уклонение налогообложения, потому что налоги растут в связи с повышением необходимости страны в экономических ресурсах.

В 2015 году, кризисные явления усугубили обстановку на рынке труда, тогда теневая экономика начала расти.

Основное статистическое ведомство сравнило данные производства, экспорта и импорта автомашин с цифрами учета в ГАИ. Вышло, что каждый год в стране не известно, откуда берутся от 100 - 200 тысяч незаконных машин. Некая их часть поступает в виде незаконного импорта. Данные ФТС всего на 3-5% различаются от Роскомстатовской информации относительно экспорта, а по импорту – на 20%..

По оценкам Роскомстата, в строительстве на теневой раздел приходится 63%, ну а в сельском хозяйстве и торговле -75%.

Как и прежде, мы видим, что величайшая доля теневой экономики приходится на сферу торговли.

Экономический кризис для любого государства означает усиление классического конфликта интересов: государственным структурам важно получать больше налогов, тогда как бизнесу для выживания надо учиться экономить на всем «непродуктивном». С 2016 года вопрос теневой экономики в России начинает звучать совсем по-другому.

В последние годы российская экономика была теневой на 40%, тогда как 60% бизнеса работали по «белым» или «серым» схемам. В правительстве понимали, что каждый выводимый «из тени» процент повышает доходы бюджета крайне существенно. И система «Платон» на самом деле не столько должна была делать акцент на взимание сборов с большегрузов, сколько на выведении «из тени» работы дальнобойщиков [8].

Алексей Кудрин уже заявил, что избежать серьезного роста налогов в России нельзя. Вопрос лишь в том, что именно попадет в новый сегмент налогооблагаемой базы. Однако любой рост налогов на первых этапах неизбежно вызывает сильнейшее сопротивление, так что «в тень» уйдет еще 5-10% бизнеса.

План действий правительства России тоже определен: действующие налоговые нормы существенно повышаться не будут, но зато расширится налогооблагаемая база. Номинально это должно минимизировать «уровень налогового протеста», снижая рост масштабов теневой экономики.

Как только масштаб теневой экономики в России превысит 50%, то начнется «эффект теневого рынка»: работать в обход легальных схем из-за роста «теневой инфраструктуры» будет все легче. Так формируется поворотный момент для самой российской экономики: страна в буквальном смысле «срывается» в теневые схемы.

Снижение уровня легализации бизнеса косвенно «поможет» уходить от государственного контроля за санкционными продуктами. Крупные компании и корпорации не смогут позволить себе активно переходить на новые правила, но у них есть возможность формировать свои «прослойки» в виде специально вводимых на рынок контролируемых мелких компаний. Переход в теневую экономику обеспечит дополнительные конкурентные преимущества, явно превышающие рисковые потери от «игры не по правилам».

Социальными принято считать страны, в которых налоги на прибыль составляют 40% и выше. В России формально суммарный налог находится на отметке в 30%, но это – исключительно «нюансы методологии».

Дело в том, что настоящая рыночная модель предусматривает стимулирование бизнеса платить налоги «по минимум от положенного»: даже налоговый инспектор западных стран обязан консультировать предпринимателей, как им лучше уменьшить налоги, не нарушая закон. В России же действует принципиально иная система. И официально уплаченные в бюджет налоги – это только часть издержек, которые приходится нести бизнесу при «взаимодействии» с контролирующими органами.

На фоне рухнувшей цены на нефть у России не осталось иных источников дохода, кроме как налоговая база. Если бы Резервный фонд и Фонд национального благосостояния имели «запас прочности» хотя бы на 2-3 года, то появился бы шанс на использование «рыночной модели», когда налоги в кризис резко понижают. Бизнес за счет подобного шага получил бы шанс на развитие, чтобы через 2-3 года создать базу для усиленного пополнения доходов бюджета. Но запасов у России не хватает даже на год.

Это значит, что для выполнения социальных обязательств правительство однозначно увеличит налоги. Итоговая формулировка фактически уже была озвучена Антоном Силуановым: «Потребительский рынок в стране сохраняется, поэтому место вылетающих компаний займут другие». И для многих компаний единственным шансом выжить останется «выход в тень».

Москва как минимум в 2016 году будет «очагом стабильности» с точки зрения тенизации экономики. А вот регионы «рухнут в тень» так, что можно будет проводить сравнение с ситуацией ранних 90-ых.

Именно в столице регистрируют главные офисы ключевых компаний и корпораций, именно сюда стекаются ключевые налоговые поступления. Да и крупный рынок толкает продавцов к систематизации и более строгому учету.

В противовес центру, лидерами по уходу экономики «в тень» (до 80%) станут такие регионы России:

- Ярославская область;
- Ростовская область;
- Республика Дагестан;
- Воронежская область

Вследствие продолжающего процесса совершенствования законодательной базы в целом, частого изменения отдельных законов нестабильности в конце ХХ начале ХХI века политической и экономической систем, опыт противодействия правоохранительных органов теневой экономике в России в новых современных условиях продолжает активно систематизироваться и обобщаться. Особенностью современной России сегодня продолжает быть то, что теневые экономические структуры, сформированные из предпринимателей и чиновников и контролируемые российскими организованными преступными группами (ОПГ), приобрели характер холдинговых корпораций. Их главным отличием от других видов противоправной деятельности является использование для теневой экономической деятельности легального экономического механизма.

Российские ОПГ по организационной структуре схожи с зарубежными наркокартелями в части необходимости на определенном этапе развития осуществлять преступную деятельность по типу корпорации. Но российские ОПГ имеют и отличие от зарубежных наркокартелей, которым усиленно противодействуют государственные и правоохранительные органы.

Деятельность ОПГ, созданных как криминализованные холдинговые корпорации, осуществляется вне активного противоборства и противопоставления российским государственным и правоохранительным органам, в большинстве экономически интегрирована в механизм легальной экономики. Одной из особенностей современного этапа развития российских ОПГ, сформированных как криминализованные холдинговые корпорации, является завуалированность криминальности правовых и экономических связей с наиболее крупными и значимыми организациями, другими объектами экономики.

Если сравнивать Россию с государствами, с которыми мы хотели бы стоять на одной ступени – США, страны Западной Европы, – то уровень российской коррупции и теневых экономических отношений запредельно высок. Многие исследователи, которые занимаются изучением не только уровня коррупции в государственных закупках, но и ее феномена, в общем, сходятся во мнении, что чрезмерно высокий уровень коррупции является непосредственным барьером в экономическом развитии. Объяснение этому достаточно простое: бизнесмен вместо того, чтобы думать о том, как развивать свое производство, задумывается о том, какого чиновника и на какую сумму нужно подкупить, как обойти административные барьеры. Вопрос борьбы с коррупцией помимо того, что имеет серьезную моральную подоплеку, также должен быть частью системы экономического развития в развивающихся странах. При высоком уровне коррупции промышленное развитие и все другие следствия экономического роста невозможны.

Почему долгое время уровень коррупции, например в Америке, остается низким, ответ довольно очевиден: любой чиновник боится, что человек, который предлагает ему взятку, сдаст его полиции. Важнейшим фактором, препятствующим коррупции в Америке, является деятельность воистину независимых СМИ. То есть были отдельные люди, которые всю теневую деятельность выводили на свет.

Кроме того, федеральным законодательством США установлены процедуры, в рамках которых при соблюдении процессуальных условий правоприменительные органы получают доступ к финансовым документам легальных предприятий и к персональным финансовым документам. Закон обязывает банки особо фиксировать финансовые операции, связанные с оборотом наличных денежных средств. Законодательство разрешает соответствующим органам исполнительной власти прослеживать финансовые операции, связанные с перемещением крупных и вызывающих подозрение денежных сумм, особенно при вывозе американской валюты в другие страны.

США ужесточили контроль над перетеканием финансовых средств богатых граждан в «особые» зоны. Компаниям, уличенным в использовании оффшорных схем, грозит штраф на всю сумму прибыли. Таким образом, казна США вернула миллионы долларов.

В Гонконге самым главным в борьбе с взятками является тотальное наблюдение за чиновниками и за членами их семей, а также за их друзьями и знакомыми. По закону работникам министерств разрешено брать от близких подарки на сумму не больше 500 долларов, и то лишь на свадьбу или день рождения. Принимать презенты от незнакомых запрещается. При поступлении на службу чиновник обязан предоставить подробный список родственников и друзей и письменно объяснить, как долго он с ними знаком. Банковские счета этих людей подвергаются регулярным проверкам, и в случае появления там крупной суммы начинается расследование.

Особое внимание в Китае придается обеспечению противодействия сращиванию организованной преступности с властями разных уровней, судами, правоохранителями, законодателями. Моментальной огласке подвергаются все случаи контактов между властными и мафиозными структурами или их представителями, когда они пытаются повлиять на ход какого-либо расследования или договариваются об обмене информацией в целях прикрытия лидеров преступных сообществ.

Успешным примером в современной истории является организация борьбы с теневой экономикой и коррупцией в Сингапуре. В Сингапуре создано специальное агентство – Бюро по расследованию случаев коррупции. Несмотря на то, что основной его функцией является расследование фактов коррупции, оно наделено полномочиями вести следствие и по прочим уголовным делам, связанным с коррупцией и другими экономическими преступлениями.

Бюро вправе привлечь к суду любого гражданина независимо от его статуса, ранга или вероисповедания. Исключений для госслужащих, занимающих высокие должности, как в России, не делается.

Именно наличие таких возможностей у контролирующего органа обеспечивает Сингапуру стабильное вхождение в пятерку стран – общепризнанных мировых лидеров по борьбе с преступлениями в сфере экономической деятельности и коррупцией. Это способствует и тому, что на протяжении ряда лет Сингапур является одним из мировых лидеров наряду с Гонконгом и Австралией по уровню экономической свободы и благоприятному ведению бизнеса.

Довольно эффективный механизм борьбы с криминальными процессами в экономике удалось создать в таких странах, как Новая Зеландия, Дания, Финляндия, Швеция, Норвегия, Нидерланды, Австралия, Швейцария, Канада, Израиль. В этих странах криминальные процессы в экономике признаются правительствами как серьезная внешняя и внутренняя угроза национальной безопасности. Усилия по борьбе с криминальными процессами в этих странах обеспечиваются четким взаимодействием различных институтов и имеют хорошие результаты [12]