Место проблемы роста в предшествующей истории экономической мысли.

«Стагнационисты» и «прогрессисты».До серединыХХ в. категория экономического роста, также как не отделявшееся тогда от неё понятие экономического развития, оставалась неразработанной. А. Смит, указав на разделение труда, бережливость, широту рынков и накопление капитала как на факторы роста национального богатства, придавал большое значение влиянию природных условий и распределения собственности на эти факторы. Мальтус, Джеймс Милль и Рикардо из природных условий оставили два — биологический закон размножения и убывающее плодородие почвы. Фатальная убывающая отдача земли в ответ на усилия труда и приложение капитала для необходимого увеличения запаса продовольствия предопределяет падение нормы прибыли, «железный закон заработной платы» и неизбежный рост земельной ренты. Никакое технологическое совершенствование или социальное преобразование, по мнению этих авторов-«пессимистов», не сулило выхода из порочного круга всё менее успешной борьбы за хлеб насущный. Дж.Ст. Милль скорректировал эту позицию тем, что представил переход к будущему «стационарному состоянию» экономики как плавный процесс, обеспечивающий необходимую адаптацию институтов; но и он остался «стагнационистом».

«Стагнационистам» противостояли «прогрессисты» вроде Ф. Листа с его примитивной стадиальной схемой экономического прогресса и Г. Кэри, опровергавшего рикардо-мальтусовский «пессимизм» тем, что при освоении США происходил переход не от использования лучших земель к худшим, а наоборот. Но эти авторы воспринимались скорее как полемисты-публицисты, а не серьёзные экономисты; их влияние было ограничено в основном Германией и Россией.

К. Маркс: рост органического строения капитала. К. Маркс, третировавший Листа и Кэри за их оптимизм относительно благоприятных перспектив капитализма, предложил свою версию экономического прогресса, отражавшую убеждение большинства социалистов в том, что не природа, а распределение собственности повинно в порочном круге бедности, и устранение частной собственности и неравенства вообще обеспечит неограниченный прогресс средств существования и «духа изобретательности». Сформулированный ещё в «Коммунистическом Манифесте» вывод о революционизирующем влиянии буржуазного способа производства на технологии (производительные силы) Маркс подкрепил в «Капитале» законом прибавочной ценности. Погоня за «относительной» прибавочной ценностью диктует инновационное технологическое применение науки и рост органического строения капитала. Однако Маркс со своим учителем в трудовой теории ценности Рикардо, выделенным как «классик» из всей «вульгарной буржуазной политэкономии» XIX в., сходился на тенденции нормы прибыли к понижению, оценивая её (тенденцию) как признак самоисчерпания капитализма. Поэтому элементы теории экономического роста у К.Маркса остались лишь «обертоном» концепции фатального обострения внутренних противоречий капитализма, который должен быть заменён более прогрессивным (технологически и социально) экономическим строем.

Неоклассики.Маржиналисты, озабоченные «реабилитацией» категорий капитала и процента, проблемами рыночного равновесия и факторного распределения доходов, не уделили должного внимания динамике, ограничившись формальным разграничением её от статики (Дж. Б. Кларк) и иллюстрацией-«робинзонадой» преимуществ «окольных методов производства» (Э. Бем-Баверк). Дальше других продвинулся А. Маршалл. Он, по сути, развил некоторые из основных положений А. Смита как элементы теории экономического роста: специализация труда и расширение рынков как внешняя и внутренняя экономия с возрастающей отдачей от масштаба и стимулами к технологическим и организационным нововведениям; снижение издержек благодаря хорошим средствам сообщения и значение прогресса транспорта. Однако и Маршалл не выделил экономическую динамику в особое направление исследований, а приложение «Рост свободной промышленности и предпринимательства» осталось вне логической связи с основным текстом «Принципов» и не привлекло к себе дальнейшего внимания.

Й. Шумпетер, акцентировав нарушения рыночного равновесия вследствие технологических и организационных нововведений и роль сбережений (кредита), выступил с претензией на создание теории экономической динамики. Однако его опыт «преодоления статичности» неоклассической теории оказался скорее эффектным, чем действенным, поскольку содержал слишком мало возможностей для формализации и слишком много «социологии».

Параметрическое планирование в СССР.Оригинальным вкладом в исследование проблемы экономического роста стали работы советских экономистов 1920-х гг., особенно тех, кто стремился сочетать «генетический» и «телеологический» подходы к составлению народнохозяйственных планов и определить количественные параметры возможных темпов индустриализации. В. А. Базаров в книге «Капиталистические циклы и восстановительный процесс хозяйства СССР» (1927) предложил, опираясь на естественнонаучные аналогии, модель экономического роста при заданных технических условиях. Вслед за австралийским биохимиком Т. Б. Робертсоном (1884 — 1930) Базаров считал универсальным законом роста формулу S-образной логистической кривой (на рис. 23.1. х(t) означает размеры выпуска продукции, а А — тот новый уровень, достижение которого обеспечивается повысившейся производительностью труда):

Рис. 23.1. Логистическая кривая В.А.Базарова.

При обсуждении доклада Н. А. Ковалевского о методологии генерального плана Базаров прогнозировал, что из-за исчерпания к 1928 г. возможностей имеющегося в СССР оборудования «в ближайшее время предстоит некоторое затухание». Оно может смениться ускорением темпов роста благодаря радикальному преобразованию старой техники, по завершении которого будет опять некоторое затухание, обусловленное приближением к уровню предельного использования наличного оборудования. Таким образом, экономическая динамика есть последовательное ускорение и затухание темпов роста, связанное с техническими нововведениями и описываемое S-образными кривыми, а предельные размеры выпуска продукции определяются уровнем техники.

Во время разгрома «генетического» направления концепция Базарова была тенденциозно сведена к «затухающей кривой» и «изобличена» как «вредительская». Не получила поддержки и концепция другого сторонника совмещения «генетического» и «телеологического» подходов — Г. А. Фельдмана, участника комиссии по генеральному плану, руководителя отдела перспективного планирования Госплана СССР.

Григорий Алексеевич Фельдман (1888 — 1958) изложил свою концепцию в ряде статей в журнале «Плановое хозяйство» (1927 — 1929). Она исходила из того, что централизованно планируемые показатели темпов роста народного дохода должны определяться на основе прогноза эффективности использования производственных фондов. Фельдман опирался на модификацию схем воспроизводства К. Маркса, с помощью которой построил систему уравнений и ввёл ряд важных коэффициентов, характеризующих эффективность и источники роста социалистического расширенного воспроизводства.

Модель экономического роста Г. А. Фельдмана.Выделив два сектора всей экономики — обеспечивающий её простое воспроизводство (сектор П),и обеспечивающий её расширенное воспроизводство (сектор У), Г.А.Фельдман исходил из ведущей роли при расширенном воспроизводстве сектора У, создающего потенциал роста за счёт вновь созданных капитальных фондов. Соответственно, величины доходов, капитальных фондов, эффективности использования фондов и темпов роста были обозначены как Ду и Дп, Ку и Кп, Су и Сп, Ту и Тп. Темпы изменения величин Ку, Кп , Су,СпФельдман обозначил как Гку, Гкп, Гсу и Гсп.

В качестве основных параметров, задающих темпы экономического роста, Фельдман определил:

1) распределение народного (национального) дохода между той частью, которая направляется на увеличение капитальных фондов и той частью, которая направляется на текущее потребление (за этим показателем в советской экономической литературе закрепилось наименование нормы накопления);

2) «темповая структура» капитальных фондов, т.е. изменение пропорции Ку и Кп в пользу Ку ;

3) коэффициент эффективности использования фондов — отношение их величины к величине создаваемого дохода, которое может быть выражено как капиталоотдача С = Д / К или капиталоёмкость 1 / С = К /Д.

Подчеркнув, что «рост потребления должен был бы интересовать нас в первую голову, когда мы говорим о «народном доходе», Фельдман показал, что в краткосрочном периоде рост потребления зависит от показателя эффективности использования фондов (3), тогда как в долгосрочном периоде — от «темповой структуры» национального дохода (1) и «темповой структуры» капитальных фондов (2).

В принятых им обозначениях Фельдман выразил основное условие экономического роста в долгосрочном периоде уравнением

Анализируя далее эти условия, Фельдман вывел формулу «состояния динамического равновесия», когда оба сектора народного хозяйства при одинаковой и постоянной эффективности использования фондов растут с одинаковым постоянным темпом роста

а поскольку Тп = Гсп + Гкп и Гсп = 0, то этим же темпом растёт народный доход, произведённый во втором секторе.

Опираясь на выведенные формулы, Г. А. Фельдман сделал прогнозный расчёт экономического роста СССР на 25 лет (1926 — 1950). Главное место в расчёте отводилось «периоду социалистической реконструкции» 1926 — 1932, характеризуемому резким возрастанием прироста Ду и Ку относительно Дп и Кп (с 22—25 % до 68—72 %) при стабильной величине эффективности использования фондов. Для последующего же периода Фельдман прогнозировал постепенное увеличение показателя капиталоотдачи при существенном уменьшении доли сектора У в «темповой структуре» национального и капитальных фондов. Эта деталь оказалась неприемлемой для практики директивного планирования в СССР с возобладавшими при переходе к «сталинским пятилеткам» административным волюнтаризмом, завышением нормы накопления и пренебрежением отраслями народного хозяйства, обслуживающими текущее потребление. Модель Г. А. Фельдмана была забыта, а её разработчик был вынужден в 1931 г. уйти из Госплана, а в 1937 г. был репрессирован и оставшуюся часть жизни лишён возможности заниматься наукой.

Производственная функция Кобба — Дугласа. Почти одновременно с разработкой советскими учёными проблемы экономического роста, в США, пребывавшими — во многом благодаря автомобилизации — в 1920-е гг. в состоянии «процветания» («просперити»), появилась формула, важная для последующих макроэкономических моделей роста. Её вывели (1928) ученик Дж. Б. Кларка по Чикагскому университету Пол Х. Дуглас (1892 — 1976) и математик Чарлз Кобб (1875 — 1949) во время сотрудничества в Амхерст-колледже (который закончил в своё время всё тот же Кларк) во время статистической обработки индексов занятости, применяемого основного капитала и произведённого продукта в отраслях обрабатывающей промышленности. Убеждённый сторонник теорий предельной производительности Кларка и «исчерпанности продукта» Уикстида, Дуглас определил «относительное воздействие труда и капитала на продукт» в пропорции 3 к 1 (75% к 25%).

В первоначальном варианте формула Кобба — Дугласа выглядела как

Р = bL ^k K ^1-k ,

где Р — объем произведённого продукта, L — количество используемого труда, K — количество применяемого капитала; k — степень «относительного воздействия труда» на продукт. Расчёты, проделанные Дугласом и его сотрудниками для обрабатывающей промышленности отдельных штатов США, Канады и Австралии, определяли долю фактора «труд» в чистом продукте обрабатывающей промышленности от 61 % до 74%.

В 1937 г. американский экономист Дэвид Дюрант (1913 — 1996) предложил скорректировать формулу, допустив независимое определение степени «относительного воздействия капитала на продукт» и оставив для проверки предпосылку роста производства пропорционально или нет объёму вовлеченных в производство факторов. В результате формула Кобба — Дугласа приняла вид производственной функции Р = bL ^k K ^j, которая в случае равенства 1 суммы показателей степеней k + j является линейно однородной, то есть соответствующей условию постоянной отдачи от масштаба.

Функция Кобба — Дугласа, отразив неоклассическую предпосылку о гибкости пропорций между применямыми количествами труда и капитала, оказалась, в свою очередь, предпосылкой динамизации неоклассического синтеза в кейнсианских макроэкономических моделях, нацеленных на выражение зависимости между длительно действующими силами экономического роста и силами, вызывающими характерную для капиталистического развития неустойчивость роста и распределения дохода.