К. Маркс как исследователь. Метод Маркса

Развитие и распространение классического учения с объективной неизбежностью должно было привести к появлению крайней позиции в теории, основанной на трудовой концепции стоимости. Высшим и лучшим образом этого крайнего подхода стал марксизм, учение, которое не только так или иначе развивало теорию, но и стало знаменем нескольких поколений людей преимущественно в странах с невысоким уровнем развития, и прежде всего в России.

Давайте попробуем «без гнева и пристрастия» разобраться в учении К. Маркса. Это тем более важно в нашей стране, ибо как бы мы ни пытались зачеркнуть какие-то страницы истории, они все равно постоянно дают о себе знать. Влияние Маркса на сознание людей все еще велико, поэтому хотелось бы разобраться в этом феномене.

К. Маркс (1818—1883), с одной стороны, завершил классическое учение Смита и Рикардо. Он сумел сделать то, чего не смогли сделать рикардианцы, — разрешить логические противоречия в классическом учении. С другой стороны, К. Маркс довел учение о трудовой стоимости до тупика. Дальше путей развития не было, нужна была смена парадигмы.

Чтобы понять содержание учения К. Маркса как экономиста, необходимо вспомнить историческую последовательность в его научных и политических интересах. Начинал он свою деятельность как философ, став скоро достаточно известным в Германии гегельянцем. Хорошо освоив гегелевскую диалектику, он поставил перед собой цель: развить дальше гегелевское учение. Изучение диалектики, с одной стороны, и социально-экономического положения трудящихся — с другой, привело вскоре К. Маркса к коммунистам. Коммунистическая убежденность сыграла немаловажную роль во всем дальнейшем научном творчестве Маркса, прежде всего в его экономических исследованиях. Подчеркнем еще раз: сначала Маркс стал философом-диалектиком, затем коммунистом, а потом — создателем экономического учения. Коммунизм наложил яркий отпечаток не только на выбор сюжетов для исследования, но и на подбор материалов.

Самая большая сложность в любой общественной науке — это беспристрастность. Она практически невозможна. Особенно в политэкономии, трактующей вопросы, непосредственно касающиеся человеческих интересов. Выводы из экономического учения Маркса были предопределены: это должны были быть коммунистические выводы. Мы не касаемся сейчас вопроса о том, верны или неверны эти выводы. Речь идет о своеобразном методологическом приеме: выводы не были следствием анализа фактов, напротив, факты подбирались для подтверждения выводов. Не зря половину текста первого тома «Капитала», единственного тома, завершенного самим Марксом, занимает исторический иллюстративный материал, мастерски подобранный и расположенный так, чтобы глубоко затронуть чувства и разум читателя.

Априорность выводов — не самое лучшее, что есть в главном научном труде К. Маркса. Таким образом, в трудах этого ученого есть предмет для критики. Но это не может быть основанием для полного отрицания его учения. Маркс — автор действительных научных открытий, сделанных на базе классического учения о трудовой стоимости. Эти открытия навсегда вошли в экономическую культуру человечества, а имя К. Маркса останется в ряду крупнейших экономистов мира.

Маркс не признавал никаких застывших схем. Его произведение полно динамизма. Именно материалистическая диалектика позволила прийти к выводу о том, что система товарно-капиталистических производственных отношений исторически преходяща. Что придет на смену капитализму, Маркс определил для себя заранее. Нужно было раскрыть механизм движения от капитализма к коммунизму.

Диалектик знает один способ общественного движения: посредством разрешения противоречий. Отсюда и главный объект внимания Маркса — противоречия в системе производственных отношений. И в этом вопросе он дал настолько исчерпывающие характеристики капиталистического способа производства, что до сих пор на него ссылаются многие современные экономисты Запада и Востока.

По ходу дела Маркс приходит к подтверждению вывода об антагонизме противоречий между трудом и капиталом. Но если Рикардо только констатировал их, Маркс пошел до конца: единственным способом разрешения этого конфликта он считал пролетарскую социалистическую революцию. И здесь опять-таки присутствует некоторая априорность выводов. Характерно, что в своих трудах Маркс исследовал и другие межформационные переходы: от первобытного общества к классовому, от рабовладения к феодализму, от феодализма к капитализму. Но для всех предыдущих переходов он предполагал возможными различные формы движения, в том числе эволюционные. А вот для перехода к коммунизму — только одну, революционную. И в этом можно усмотреть некоторую методологическую слабость.

Но не следует обвинять Маркса в тех грехах, которые он не совершал. Маркс не много писал о будущих социалистическом и коммунистическом обществах. И, как истинный ученый, он вовсе не собирался давать какие-либо нормативные установки будущим поколениям. Его размышления о социализме и коммунизме — всего лишь квалифицированные научные гипотезы. И не вина Маркса в том, что кто-то где-то стал считать эти гипотезы «руководством к действию». Созданная ортодоксальным ученым теория Маркса не раз становилась оправданием крайних экстремистских мер сторонников его учения, еще более ортодоксальных, чем сам автор.

Подобно тому как Иисуса нельзя обвинить в том, что его учение насаждалось с помощью кровавых крестовых походов, Маркса никак нельзя обвинить в том, что, скажем, в России его доктрина превратилась в сталинскую концепцию социализма.