Была ли Россия капиталистической?
Мы переходим к изучению индустриального этапа в развитии российской цивилизации с поворотной, но условной даты — с 1861 г., с момента отмены крепостного права в России. Условность связана с тем, что в 1861 г. Россия еще не была индустриальной державой: движение к индустриальной зрелости в России началось в XX в. Но социально-экономические предпосылки для этого движения в значительной мере были созданы именно благодаря отмене крепостного права.
Его отмену инициировало правительство, чтобы встать в единый ряд свободных от рабства европейских стран. Не следует думать, что Россия — это некий крепостнический монстр, последний оплот рабства на земле. В Германии только при Бисмарке было окончательно уничтожено крепостничество. В Японии это случилось в результате гражданской войны и революции Мейдзи даже позже, чем в России — в 1872—1873 гг. Рабство в США было отменено в ходе Гражданской войны. Примерно в это же время Великобритания — другой «оплот демократии» — захватила всю Индию, установив здесь колониальный режим похуже иного рабства. Большая часть человечества, население Азии, Африки, Латинской Америки, еще и не знала, что существуют такие слова, как «индустрия» и «цивилизация».
Реформа 1861 г. была подготовлена очень тщательно. Первый специальный орган по «крестьянскому делу» — Секретный комитет — начал работу 3 января 1857 г., а Государственный совет приступил к обсуждению представленных документов 28 января 1861 г. Наконец, 19 февраля (3 марта по новому стилю) 1861 г. были подписаны Манифест и Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. В тот же день был учрежден Главный комитет об устройстве сельского состояния — специальное ведомство, которому была поручена конкретная реализация «Положения». Всего в тот знаменательный день было принято 17 законодательных актов. Остановимся на их социально-экономическом содержании.
1. В России от личной крепостной зависимости освобождались 22,5 млн крестьян, в том числе более полумиллиона приписанных к промышленным предприятиям. Дворовые (почти 1,5 млн человек) освобождались без выкупа, но ничего кроме свободы не получали.
2. Сам процесс освобождения растягивался по времени на два года, до 19 февраля 1863 г. Крестьяне становились «временнообязанными», несли старые повинности, хотя и в урезанных размерах. Этот срок объективно был необходим, чтобы и крестьяне, и помещики смогли адаптироваться к изменившейся ситуации и подготовиться к выкупной операции. Но Россия не была бы страной традиций, если бы этот срок был выдержан. Выкупная операция затянулась до 1895 г. До этого срока сохранилось, понятно, и состояние «вре-меннообязанности» для части «вольных» крестьян.
3. Крестьяне должны были выкупить надельную землю у помещиков. Иначе говоря, крестьяне освобождались с землей, но за выкуп. Размер выкупной суммы определялся принципом капитализации оброка из расчета 6% годовых. То есть, теряя часть своей земли, переходящей в собственность крестьян, помещики не теряли доходы с этой земли. Положив полученные суммы в банк, они в виде тех же банковских 6% получали в денежной форме прежний доход. Если, скажем, помещик до освобождения получал с крестьянина 10 руб. оброка, то выкупная сумма составляла 166,67 руб. Депозитный вклад этих денег в банке давал помещику в виде процента 10 руб.
4. Поскольку у крестьян не было денег, выкупную операцию взяло на себя государство. Казна сразу же выплатила 75—80% выкупных сумм помещикам, а остальные 20—25% помещику выплачивали сами крестьяне. Таким образом, крестьяне становились долговременными (на 49 лет) должниками государства, а не помещиков. Но казна кредитовала крестьян тоже не бесплатно. Крестьяне отдавали свой долг казне из расчета тех же 6%. В результате набегала крайне обременительная для крестьян сумма.
5. На момент крестьянской реформы помещики должны были казне 425 млн руб. Государство легко разрешило проблему помещичьего долга: выплачивая им деньги за землю, переходящую к крестьянам, оно вычитало из суммы платежа величину долга. Все были довольны: государство возвращало себе свои деньги, а над помещиками больше не висел «долговой навес».
6. Землей наделялась не отдельная крестьянская семья, а община. Крестьянин, в принципе, мог выйти из общины, но лишь с ее согласия и после погашения всех недоимок (помещику и государству). Покупать и продавать землю имела право только община, а не отдельная семья. Сохранение общины, с одной стороны, соответствовало историческим традициям русского крестьянства, с другой — было в интересах помещиков и фиска, ограничивало внедрение рыночных институтов в поземельные отношения.
7. Нормы крестьянского землевладения определялись таким образом, что часть надельных земель отрезалась в пользу помещиков. Отрезки вызывали особое возмущение крестьян и стали объектом их многолетней борьбы. В то же время отрезки привязывали крестьян к помещику в силу необходимости аренды земли, дабы довести ее площадь до привычных и необходимых для нормального воспроизводства размеров. Справедливости ради отметим, что если надел был меньше нормы, то крестьянам полагались прирезки.
Посмотрим, как изменялась обеспеченность крестьян землей на примере некоторых губерний России (табл. 8.1).
Однако если рассматривать всех крестьян, то они потеряли от 10% до четверти надельной земли (табл. 8.2).
Таким образом, освобождение крестьян было осуществлено на компромиссных началах. Крестьяне получили землю и волю, хотя и за деньги и в урезанных масштабах; помещики потеряли зависимых крестьян и часть земли, хотя и получив компенсации деньгами.
Для России это была уникальная реформа, она никого не удовлетворила и в то же время удовлетворила всех. Неудовлетворенность крестьян выразилась в многочисленных стихийных акциях протеста, в том числе и в восстаниях в селах Бездна и Кандеевка (апрель 1861 г.), которые были жестоко подавлены войсками. Но, как всегда, в конечном итоге победила конформистская приспособляемость русского народа к изменившимся условиям жизни, о чем свидетельствуют данные о количестве крестьянских выступлений, добросовестно фиксируемых царскими статистическими службами (табл. 8.3).
Таблица 8.1
Обеспеченность крестьян землей до и после реформы, десятин*
| Зоны | Губернии | Дореформенные наделы на душу (все угодья, без леса) | Послереформенные наделы на душу (все угодья, без леса) |
| Черноземная с преобладанием барщины | Рязанская Тульская Тамбовская | 2,6 2,6 3,1 | 2,3 2,3 2,4 |
| Пензенская | 2,8 | 2,2 | |
| Екатеринославская | 2,8 | 2,0 | |
| Саратовская | 3,8 | 2,4 | |
| Пермская | 5,5 | 4,0 | |
| Киевская | 6,6 | 2,5 | |
| Нечерноземная с преобладанием оброка | Владимирская Московская Калужская | 3,1 2,6 2,5 | 3,7 2,9 3,8 |
| Петербургская | 3,3 | 4,7 | |
| Новгородская | 2,7 | 5,6 | |
| Смоленская | 3,6 | 4,4 |
*Лященко П.И. История народного хозяйства СССР: в 2 т. Т. 1. М., 1956. С. 580.
Таблица 8.2
Величина «отрезков» крестьянских наделов*
| Зона | Крестьянское землепользование до 1861 г. (тыс. десятин) | Отрезки | |
| тыс. десятин | % | ||
| 15 нечерноземных губерний | 14 550 | 9,9 | |
| 21 черноземная губерния | 14 619 | 26,2 | |
| Всего по 36 губерниям | 29 169 | 18,0 |
* Лященко П.И. История народного хозяйства СССР: в 2 т. Т. 1. С. 580.
Таблица 8.3
| Крестьянские волнения в России* | |||||
| Год | Количество выступлений | Год | Количество выступлений | ||
* По материалам: Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. М., 1991. С. 208; Рынок и реформы в России: исторические и теоретические предпосылки. М., 1995. С. 21.
Возникает вопрос: крестьянские волнения вызвали реформу или реформа вызвала крестьянские волнения? Как и во многих других случаях, однозначного ответа нет. Здесь мы наблюдаем двусторонний процесс, показывающий, что правительственная линия все-таки победила, хотя и временно.
Что касается неудовлетворенности консервативных помещиков, то их настроения довольно мужественно выразил обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев. Он так характеризовал Александра I в письме наследнику престола: это «жалкий и несчастный человек, в руках его распалась и рассыпалась власть, и царство его, может быть не по вине его, было царством лжи и мамоны, а не правды».
«Успокоение» не могло быть длительным потому, что основные противоречия крестьянской страны не были разрешены:
• сохранилась крупная помещичья собственность на землю;
• земля не стала абсолютно свободным объектом рыночного перераспределения, хотя степень этой свободы выросла неизмеримо;
• сохранилась нерыночная общинная форма крестьянского землевладения, создающая препятствия для быстрого развертывания рынка рабочей силы, хотя зачаточные его формы все же появились;
• политическое устройство России — абсолютная монархия — не создавало достаточного простора для развития буржуазных производственных отношений.
Крестьянская реформа создавала определенные предпосылки для развития капиталистических отношений, но не обеспечила условий для системного их развития.
Это обстоятельство привело к тому, что все остальные реформы 1860—1870-х гг., которые мыслились как системные, системы все-таки не создали, хотя усилий было затрачено много. Были проведены реформы местного самоуправления, земская (1864) и городская (1870); судебная (1864); реформы в области образования (1863— 1864) и печати (1865); наконец, военная реформа (1861—1874).Благодаря этим реформам Россия становилась страной гражданских свобод. Становилась, но не стала. Иначе невозможно было бы корректно объяснить ни народных выступлений в годы революции 1905—1907 гг., ни последовавших за ними очередных попыток «революционизировать сверху» систему производственных отношений в годы столыпинских реформ.
Много было препятствий на пути капиталистического хозяйствования. Были затруднения, так сказать, «технического порядка»: в середине века в России только 6% населения были грамотными, хотя в это и трудно поверить. К концу века в России было чуть более 20 тыс. человек с высшим образованием, из них 4 тыс. инженеров и около 3 тыс. человек с учеными степенями и званиями.
Дефицит знаний сопровождался вечным дефицитом денег. Крымская война поставила страну на грань финансового банкротства: за три года (1853—1856) дефицит государственного бюджета вырос почти в 6 раз (с 52 млн до 307 млн руб.). Как и раньше, львиная доля расходов бюджета приходилась на военные цели. Вообще за XIX в. бремя военных расходов составляло около 35% всех бюджетных ассигнований. При всех демагогических заявлениях на народное просвещение выделялось только 1% всех расходов бюджета.
В России долго оставалась неразрешенной инвестиционная проблема. Частный капитал не мог осуществлять значительных инвестиций в реальный сектор без развитой кредитной системы. Русские реформаторы это прекрасно поняли, и в ходе преобразований одной из самых острых стала задача финансовой реформы.
Еще в 1859 г. специальная правительственная комиссия высказалась за учреждение частных коммерческих банков европейского образца. Но сначала был создан Государственный банк России (2 июля 1860 г.) с правом выдавать краткосрочные ссуды и совершать иные банковские операции. Нет, это еще не означало создания двухуровневой банковской системы: Государственный банк не стал «банком банков», которых еще просто не было. Это был коммерческий и эмиссионный банк, принадлежащий государству.
Другой важной мерой было упорядочение бюджетного дела. По закону 1862 г. единственным распорядителем бюджетных средств стало Министерство финансов. Бюджет стал гласным и публиковался в газетах. Были упорядочены прямые налоги. В 1870 г. введен государственный налог на землю, который платили все собственники земли независимо от сословной принадлежности. Ставка налога зависела только от качества угодий и была вообще-то по силам даже мелким собственникам (от 0,25 до 10 коп. с десятины). В 1863 г. были, наконец, отменены винные откупа — предмет вожделений русских коммерсантов. Зато введена единая система акцизов и патентных сборов: правительство прекрасно знало, что водка в России — самый неэластичный по спросу товар.
Все бы было хорошо, но несправедливость налогообложения оставалась вопиющей, ведь основными статьями доходов казны оставались подушная подать, введенная еще Петром I, и косвенные налоги. А их платили русские крестьяне, которые и без того были обременены оброчными и выкупными платежами. В отличие, скажем, от судебной реформы, вводившей суд присяжных, сделавшей суд несословным и состязательным, финансовая реформа оказалась самой скромной и половинчатой.
1 ноября 1864 г. произошло событие, которое должно стать профессиональным праздником русских банкиров, — был открыт первый в истории России Санкт-Петербургский Акционерный частный коммерческий банк. Банк полноценный, профессиональный, с современным набором операций и соответствующими подразделениями. Основателями этого банка были группа петербургских биржевиков во главе с Розенталем и немецкая банкирская фирма Мендельсона. В 1866 г. основан Купеческий банк в Москве, в 1867 — частные коммерческие банки в Киеве и Харькове, в 1870-е гг. князь А.И. Васильчиков начинает организацию дешевого кредита для крестьян — кредитных товариществ по типу народных банков в Германии. Банковское дело становилось престижным и доходным бизнесом. В 1873 г. в стране функционировало уже 39 акционерных коммерческих банков с суммарным основным капиталом в 1,06 млрд руб. (Для сравнения: основной капитал Государственного банка составлял 211 млн руб.)
Убийство Александра II 1 марта 1881 г. подвело черту под непродолжительной полосой прогрессивных реформ. Именно в день убийства царь подписал документ о созыве Всероссийского земства — прообраза российского парламента. Понятно, что ход этому документу так и не был дан. Многие действия Александра III вполне могут считаться «контрреформами». Возросла роль полиции, в том числе и в судопроизводстве, дворяне получили главенство в земствах, практически была ликвидирована университетская автономия, вновь забушевала цензура, началась насильственная русификация национальных окраин. Но в области финансов и кредита царь вынужден был проводить политику, соответствующую интересам российских предпринимателей и перспективам модернизации экономики. При всей своей реакционности он не был врагом себе. К счастью, экономическая политика часто зависит от объективных тенденций, а не от желаний политиков. А прогрессивные изменения происходят не из-за правителей, а вопреки их воле.
В 1882 г. был создан Крестьянский поземельный банк для кредитования крестьян, который позже, при П.А. Столыпине, сыграл свою положительную роль. В 1885 г. с теми же целями был основан Дворянский банк. Правда, еще в 1895 г. сумма срочных вкладов в Государственном банке превышала сумму вкладов во всех акционерных банках России: сказывалось особое доверие населения к государственному учреждению (или недоверие к частному).
14 мая 1883 г. была отменена подушная подать для основной массы крестьян, просуществовавшая с 1719 г. Облегчение для крестьян было огромное: они освободились от уплаты почти 53 млн руб. в год. Эти средства были вполне компенсированы подоходным земельным налогом (1875), акцизами и введенным в 1898 г. государственным промысловым налогом, которым облагались не предприниматели, а предприятия (государство взимало менее 20% прибыли — вполне приемлемая ставка).
Теперь надо было «подлечить» денежное обращение. В 1884 г. министр финансов Н.Х. Бунге, убедившись в невозможности стабилизации рубля на прежней серебряной основе, перешел к политике Девальвации и взял курс на золотую валюту. Началось накопление золота в Государственном банке. Были увеличены таможенные пошлины, которые стали взиматься в золоте. Облигации государственного займа тоже продавались за золото. Преемник Бунге ИЛ. Вышнеградский продолжил политику девальвации. При нем началась самая настоящая хлебная экспансия на Запад. Нужно было золото, и министр выдвинул лозунг «недоедим, а вывезем». В 1888 г. был ликвидирован дефицит государственного бюджета. Успех окрылил.
В 1891 г. был введен почти запретительный протекционистский таможенный тариф: обложение достигало 33%, а по некоторым товарам — 100% стоимости ввозимого товара. Выгоднее стало ввозить капиталы, а не товары. Активный торговый баланс и устойчивый курс рубля поддерживался экспортом хлеба.
В те времена никто не слышал слова «монетаризм», однако политика Бунге и Вышнеградского была явно монетаристской. Министры финансов преувеличивали значение финансовой стабилизации, отдавая ей ведущую роль. Реальному сектору экономики правительство уделяло куда меньше внимания. Результаты сказались очень быстро: голод 1891 г. стал настоящим кошмаром, приведшим людей к каннибализму.
Вышнеградский ушел в отставку по болезни. Министром финансов стал выдающийся государственный деятель России Сергей Юлъевич Витте. Витте прекрасно понимал, что значит для рыночной экономики, к которой он стремился привести Россию, денежная стабилизация, он стал продолжателем начатого предшественниками дела. Но, придя к должности министра финансов из производственной сферы (он долго работал на железной дороге, был министром путей сообщения), Витте всю свою финансовую политику направлял на стимулирование производственных инвестиций, твердо зная, что экономический рост есть функция инвестиций.
Витте был достаточно безжалостен по отношению к налогоплательщику. В период его пребывания в должности министра (до 1903 г., после чего он стал главой правительства) налоги в общей сложности выросли на 12%. Он был большим любителем вводить новые косвенные налоги и очень жалел впоследствии, что не успел ввести налог на соль и на освобождение от воинской повинности. Проводя протекционистскую политику, он добился от царя права повышать таможенные тарифы для тех стран, которые препятствовали российскому экспорту. В 1894 г. Витте вводит казенную винную монополию, значительно укрепившую российский государственный бюджет.
Золотой запас с 1888 г. вырос в 3 раза и достиг 814 млн руб. Росла и собственная добыча золота. К 1897 г. Россия производила 17,2% мировой добычи золота. Среднегодовая добыча в середине 1890-х гг. составляла более 42 т. Кроме того, Россия ежегодно получала примерно по 100 млн руб. иностранных кредитов, преимущественно в золоте. Все было готово для того, чтобы перейти к золотому денежному обращению, наименее инфляционному и наиболее стабильному.
3 января 1897 г. Государственный совет принял закон «О чеканке и выпуске в обращение золотых монет». Таким образом, в России был установлен золотой стандарт. Банкноты были в очередной раз девальвированы и стали обмениваться на золото по курсу: 1 кредитный рубль на 66,66 коп. золотом. Рублевая эмиссия до 600 млн руб. покрывалась золотом на 50%, а вся дополнительная эмиссия — на 100%.
Реформа была осуществлена очень аккуратно и безболезненно. Она не носила конфискационного характера и практически не вызвала чьего-либо недовольства. Россия обеспечила себе стабильность денежной сферы, по крайней мере до первой русской революции. • Реформа образования и школьная политика Витте привели к тому, что возросли грамотность и образованность россиян. В 1897 г. была проведена перепись населения, которая показала, что грамотных в деревне теперь стало 23,8%, а в стране — 28,4%. За неполных 40 лет количество лиц с высшим образованием выросло в 10 раз: с 20 тыс. до 200 тыс. человек.
На первый взгляд все шло как нельзя лучше: свободные крестьяне начали пополнять ряды молодого российского пролетариата, складывалась финансово-кредитная инфраструктура, население училось читать и писать, банкиры и чиновники богатели, следовательно, уже могли появиться средства для инвестиций. Казалось, Россия становилась капиталистической. Однако не будем торопиться с утверждением. Рассмотрим этот вопрос по пунктам.
1. В 1897 г. деревенское население составляло 87,2%, а собственно крестьяне — 77,1% населения. Крестьяне были социально дифференцированы: 16,5 млн крестьян имели земельный надел в одну десятину; такой надел не обеспечивал даже простого воспроизводства крестьянского хозяйства. Пятая часть крестьян оказалась вовсе безземельной. Тем не менее крестьяне держались и за землю, и за общину, надеясь на ее помощь в экстремальных ситуациях. Между прочим, в начале 1890-х гг. правительство и не думало расставаться с общиной.
Напротив, 14 декабря 1893 г. был принят закон, запрещавший выход из общины тем крестьянам, которые досрочно погасили выкупные платежи.
2. Население за 40 лет увеличилось почти вдвое за счет крестьян (с 74 млн до 126 млн человек). На первый взгляд это благоприятный результат реформ. Но, к сожалению, Россия подтверждала некоторые мальтузианские идеи: положение крестьян ухудшилось ввиду крайне низкого темпа роста производительности труда. За счет хлебопашества крестьянин покрывал от четверти до половины своих потребностей, а часть своей продукции продавал, сокращая потребление, но не ради товарного обмена на другие продукты, а ради уплаты податей и налогов. Иначе говоря, покупательная способность основной массы населения не только не росла, а падала.
3. В сельском хозяйстве 30 тыс. помещиков и 10 млн крестьян имели примерно одинаковое количество земли — по 70 млн десятин. Помещики оставались главными собственниками земли, и преувеличивать процесс «помещичьего обезземеливания» не стоит, хотя нужно знать и то, что «дворянский клин» за последние 20 лет XIX в. сократился на четверть.
4. Крестьянский надел в среднем на одну ревизскую душу уменьшался и составлял (десятин):
в 1860-е гг. 4,8
в 1880 г. 3,5
в 1900 г. 2,6
Крестьянское обезземеливание шло быстрее помещичьего. В 1880-е гг. пятая часть крестьянства прибрала к рукам почти половину крестьянской земли. Бедняки (50% крестьян) владели 30% земли.
5. В городах проживало 12,8% населения. Индустриальные рабочие составляли немногим более 1 % населения. Основная масса рабочих — это сезонники, отходники, сельские батраки. Большинство рабочих сохраняли свой надел в деревне и даже по паспорту числились крестьянами.
6. Страна испытывала острый недостаток инженерных кадров (4 тыс. человек). Хотя лиц с высшим образованием и стало почти 200 тыс., большинство из них были выпускниками гуманитарных факультетов университетов. Лишь 5% студентов училось на физико-математических и инженерных факультетах. Да и 200 тыс. образованных россиян — это всего лишь 0,16% населения страны.
7. Государственная собственность оставалась господствующей в России. В крестьянской стране, где земля была основным средством производства, почти 40% земельной площади, годной для хозяйственного использования, и 66% лесных массивов принадлежало государству. Железные дороги, часть крупных металлургических и машиностроительных предприятий традиционно были государственными. Большинство казенных заводов принадлежало министерству морского флота (Адмиралтейский, Балтийский, Ижорский заводы) или военному министерству (сталелитейные, оружейные, орудийные заводы). Частному капиталу в этих условиях было довольно тесно.
8. Россия оставалась предельно бюрократизированной страной, что объективно было следствием огромной государственной собственности на средства производства и финансовые ресурсы. Видимая упорядоченность государственной машины скрывала межведомственную неразбериху и откровенную коррумпированность чиновников. Рост численности чиновников в России беспрецедентен. В конце XVIII в. она составляла 13—15 тыс. человек, в середине XIX в. — 61,5 тыс., а в конце XIX в. — 436 тыс. человек.
9. Сколько бы усилий ни прикладывали власти и предприниматели к делу развития производительных сил, страна так и не была обеспечена гарантированным уровнем потребления основных продуктов питания. Экономическая безопасность России оставалась неразрешенной проблемой. Примерно раз в 10 лет страну поражали неурожаи и голод. Особенно социально опасными были неурожаи 1891 и 1901 гг.
Этих девяти пунктов достаточно, чтобы предложить следующую гипотезу. С середины XIX в. Россия начала длительный путь формирования буржуазных производственных отношений. К XX в. она подошла в переходном состоянии, когда ни одна содержательная характеристика капитализма не существовала в развитом виде. Капиталистическая экономика существовала лишь как тенденция, а не как система.
Чтобы подтвердить эту гипотезу, нам надо ответить на главный вопрос: какова была степень индустриального развития России?